Глава 2
Эмили
С книгами в руках я прислоняюсь к стене рядом с фонтаном, пока жду Юну. Я слышу, как захлопываются шкафчики, и болтают другие дети, ощущаю тепло их тел, когда они проходят мимо меня. Я очень стараюсь успокоить свое колотящееся сердце, но все это так пугает и тревожит, особенно учитывая, что я не привыкла быть среди толпы. Я слышу парочку «прощай, Джису», на которые обязательно улыбаюсь и отвечаю, но не уверена, что прощания адресованы мне.
Должна признать, что в целом сегодня все прошло хорошо, даже если было достаточно ошеломляющим. Я чувствовала, что мне удавалось поспевать за учителями, и как только дождалась, когда коридоры опустели, достаточно легко нашла дорогу. Я также позаботилась о том, чтобы держаться Юны, когда могла, что означало необходимость тусоваться с людьми, до которых мне нет дела, но лучше так, чем быть одной. Не то чтобы они были ужасными, ну, некоторые из них такими не были точно. Просто я не могу общаться с ними. Они такие... поверхностные. Большинство из них признают меня лишь из-за моего отца. Они относятся благосклонно к дочери губернатора, а не к настоящей Чхве Джису. У меня нет иллюзий, если бы моя фамилия была другой, они не стали бы общаться со мной... слепой девушкой.
Отбросив эти мысли, я неожиданно понимаю, что здесь стало совсем тихо. Внимательно прислушиваюсь и не улавливаю даже звуки шагов на расстоянии. Вытащив телефон из сумки, я нажимаю на сенсорный экран с Брайлем, чтобы узнать, который час, и понимаю, что Юна опаздывает на пятнадцать минут. Провожу большим пальцем по голосовому приложению и жду сигнала.
— Эй,Юна, я жду у фонтана. Где ты? — Убираю большой палец и жду, пока мой телефон перезвонит с ответом от неё, но пять минут спустя ответа все ещё нет.
Что за фигня? Она бы никогда не уехала без меня, и даже если бы случилось что-то экстраординарное, она бы предупредила меня. Спустя ещё пять минут, я решаю проверить парковку и убедиться, что её машина все ещё здесь, прежде чем позвонить кому-нибудь другому. Я размышляю о том, где именно сейчас нахожусь, а затем поворачиваю налево и начинаю пробираться по коридору. Провожу пальцами по шкафчикам и считаю каждый, зная, что пройду мимо восемнадцати, а потом окажусь около спортзала. Ещё двенадцать, и я доберусь до парадных дверей школы.
Толкнув двойные двери, я делаю глубокий вдох свежего воздуха. Солнце светит на меня, немного успокаивая. Я слышу щебет птиц и звуки машин вдалеке, но больше ничего.
Делаю несколько шагов вперёд, немного вытянув руку перед собой, и касаюсь теплых металлических перил. Спускаюсь по пяти цементным ступенькам, поворачиваю направо и делаю ещё семь шагов, пока не дохожу до травы. Я поворачиваю налево и продолжаю идти прямо, считая ещё девять шагов, затем протягиваю руку и чувствую машину. Подойдя к пассажирской стороне, я трогаю ручку двери, желая убедиться, что это машина Юны, а затем облегчённо выдыхаю, когда мои пальцы соприкасаются со знакомыми углублениями ее ручки.
Хорошо, её машина все ещё здесь, значит и она тоже, но тогда где, черт возьми, она сама? Я собираюсь снова позвонить ей, когда внезапно улавливаю звук лёгких шагов.
— Что ты делаешь?
Я вскрикиваю и, испугавшись, отскакиваю назад, все, включая телефон, падает из рук. Мгновенно осознаю, кому принадлежит этот голос, и касаюсь груди в области моего быстро бьющегося сердца.
— Господи, Сехун, ты напугал меня до смерти. О чем ты думаешь, подкрадываясь ко мне так?
— Прости, — самодовольно отвечает он, даже без малейшего намёка на искренность. — Просто интересно, что ты делаешь здесь одна?
Как бы мне не хотелось промолчать, я решаю контролировать свою гордость, зная, что мне нужно найти Юну.
— Я ищу Юну, ты видел ее?
— Не-а, но с радостью подвезу тебя домой.
Ага, готова поспорить...
— Нет, я подожду ее. Уверена, она просто опаздывает.
Я слышу, как он вздыхает, и чувствую, что парень подходит ко мне слишком близко.
— Знаешь, Джису, я обещал твоему отцу, что буду присматривать за тобой, а ты все очень усложняешь, продолжая избегать меня.
Я возвращаюсь к машине, стараясь увеличить дистанцию между нами.
— Я не нуждаюсь в твоём присмотре. Я говорила тебе держаться от меня подальше.
— Да ладно, Джису, не надо так. — Я чувствую, как его рука касается моей голой ноги, и быстро отталкиваю ее.
— Не трогай меня, Сехун! Держись от меня подальше! — Так как я не вижу его, я не в состоянии собраться, когда его крепкое тело врезается в мое, выбивая воздух из моих лёгких. Я сразу же толкаю его в грудь, ощущая тревогу, когда чувствую его эрекцию напротив моего живота. — Стой!
Пока я сопротивляюсь, он хватает меня за волосы и больно дёргает за них. Я сдерживаю крик и чувствую его горячее дыхание на лице.
— Почему всегда надо вести себя как сука? Ты знаешь, сколько девушек хотят, чтобы я прикоснулся к ним?
— Сехун, перестань! — дрожащим голосом требую я, все ещё борясь с ним.
— Пора бы тебе начать привыкать к этому, Джису, у наших отцов на нас большие планы.
— Ни за что! — возмущаюсь я, стиснув зубы. — Никогда не буду иметь с тобой никаких дел. Не важно, что говорит отец.
Он стонет.
— Продолжай сопротивляться, потому что мне это охрененно нравится.
Желчь поднимается к горлу, и моя паника переходит на совершенно другой уровень.
— Сехун, я не шучу! Отстань от меня! — я кричу так громко, что мой голос становится хриплым. Собирая все силы, которые у меня есть, я внезапно ударяю лишь воздух, из-за чего лечу вперёд и больно приземляюсь на руки и колени. Слышу звуки борьбы слева от себя, а затем лишь быстрое, тяжёлое дыхание.
— Займись своими делами, Ким. К тебе это не имеет отношение, — бесится Сехун, но я улавливаю намёк на что-то ещё в его тоне, похоже, это страх.
— А теперь это мое дело, — отрезает другой мужской голос, глубокий, ровный и угрожающий. — Теперь вали отсюда, пока я не выбил твои долбанные зубы.
Вместо того чтобы уйти, как сделал бы любой здравомыслящий человек, Сехун высокомерно усмехается, но его голос немного дрожит:
— Мы оба знаем, что этого не произойдет, Ким. Не после того, как наблюдательный совет любезно предоставил тебе полную стипендию.
Тишина повисает в воздухе, а мое сердце панически стучит, гадая, ушел ли этот парень, Ким. Но мгновение спустя он нарушает тишину:
— Испытай меня, мудила, рискни. После того, как закончу выбивать твои грёбаные зубы, с удовольствием расскажу полиции, как ты пытался засадить дочери губернатора. — Я стараюсь не вздрагивать от грубости в его словах, даже если он говорит правду.
— Да ты что? И как думаешь, кому они поверят? Кому-то вроде меня или отбросу типа тебя?
— Они поверят мне, — дрожащим голосом вставляю я, — и не думай, что я не сделаю это, Сехун.
— Ты совершаешь ошибку, Джису, и ты это знаешь. — Возможно, он прав, я знаю, отец взбесится, но мне все равно, на этот раз он зашёл слишком далеко.
— Ты единственный, кто совершает ошибку, О Сехун, и если не свалишь в течение трёх секунд, тебе даже не придется жить, чтобы сожалеть об этом. — Угроза Кима звучит твердо. Я продолжаю тихо стоять, слушая звук отдаленных шагов и молюсь, чтобы они принадлежали Сехуну, что мгновение спустя и подтверждает Ким, когда говорит: — Он ушел.
Я с облегчением вздыхаю, проводя дрожащей рукой по волосам.
— Спасибо, — тихо выдыхаю я. Горячие слезы текут по моим щекам, пока я ищу все то, что уронила. Затем слышу шаги, приближающиеся в моем направлении, и чувствую, как он становится на колени рядом со мной. Я удивленно ахаю, когда он нежно берет меня за запястье.
— Вот, — его голос звучит нежно, когда я чувствую, как он вкладывает мой телефон мне в руку.
— Спасибо, — всхлипываю я. После того, как он отпускает мое запястье, я вытираю щеки тыльной стороной ладони, радуясь, что мои солнцезащитные очки все ещё на месте.
— Ты в порядке? Он причинил боль?
Качаю головой.
— Я в порядке. Он всего лишь напугал меня. Поверить не могу, что он такой придурок.
Слышу, как Ким хмыкает.
— Уж поверь. Я всю жизнь хожу в школу с этим высокомерным мудаком, и он всегда такой.
Я киваю, зная, что это правда. К счастью, мне не приходилось иметь с ним дело ежедневно. Мы неловко молчим.
— Ну, хорошо, спасибо, Ким, за то, что заступился. Я, я действительно ценю это, — нервно бормочу я, говоря как полная идиотка.
Повисает тишина, и я чувствуют, что он смотрит на меня.
— Моя фамилия Ким. А имя Техён, — с намёком на веселье отвечает он.
Я чувствую, как мое лицо пылает от унижения, и молюсь, чтобы земля поглотила меня целиком.
— Ой, извини.
— Ерунда.
Я прочищаю горло и протягиваю руку.
— Я Чхве Джису. — Его большая, теплая рука обхватывает мою маленькую, и по какой-то причине из-за этого простого прикосновения я ощущаю трепет в животе.
— Я знаю, кто ты.
Трепет исчезает, и я быстро опускаю руку.
— Конечно, уверена, все знают о слепой девушке.
Мы молчим, пока Техён не произносит:
— На самом деле, мы в одном классе по тригонометрии, там я и узнал, что ты дочь губернатора.
Я чувствую себя идиоткой из-за того, как быстро заняла оборонительную позицию.
— Хм. Ну, разве плохо, что я скорее известна как слепая девушка, чем дочь губернатора? — пытаюсь говорить удивленно, но нет никаких сомнений в истинности моих слов. Я чувствую, как он смотрит на меня, и жалею, что не знаю, о чем он думает.
Я нащупываю книги, когда неожиданно они оказываются у меня в руках.
— Спасибо. — Положив руку на машину, чтобы подняться, я чувствую, как он хватает меня за руку и помогает, снова заставляя меня ощутить тот же трепет.
Поднимаясь на ноги, я слышу звук быстро стучащих каблуков.
— Эй! Какого черта ты творишь? Убирайся от неё. — Охваченный паникой голос Юны наполняет воздух вместе с двумя громкими звуками удара.
— Что за херня? — слышу я вопль Техёна.
Боже, она что, только что ударила его?
— Пошёл вон от неё, или я достану перцовый баллончик!
О нет...
— Юна, остановись, все хорошо. Он помог мне.
— Ага, как же, — с сомнением усмехается она.
— Правда, так и было. У меня была стычка с Сехуном, а Техён заступился и помог мне.
— С Сехуном?
— Да.
В воздухе повисает напряжение, наступает неловкая пауза.
— Ооо, — бормочет она, и вместо того, чтобы смутиться, она говорит испуганно, если судить по дрожи в ее голосе.
Техён хмыкает и раздраженно произносит:
— Да пофиг.
Он начинает уходить, и я быстро окликаю его:
— Техён, подожди!
Слышу, как он останавливается, и полагаю, смотрит на меня.
— Ещё раз спасибо.
Он молчит, и я начинаю думать, что он не станет отвечать, но слышу мгновение спустя:
— Увидимся, Джису. — Улавливаю обещание в его словах и не буду лгать, неожиданно ощущаю волнение. Слышу, как он снова начинает удаляться, а затем раздается громкий звук запуска двигателя и визг шин.
— Вот дерьмо. Мне конец. Не могу поверить, что стукнула его сумкой, — выдыхает Юна, явно паникуя.
— Боже, ты стукнула его сумкой? — повторяю я, тут же чувствуя вину. — Бедный парень.
— Бедный парень? — вскрикивает она. — Как насчет бедной меня, потому что я знаю, что «бедный парень» убьет меня во сне. О боже, о дерьмо! Что я натворила?
Я отшатываюсь.
— О чем ты говоришь?
— Джису, есть идеи, кто это был?
— Ага. Он сказал, его зовут Техён.
— Точно! — Не понимая, я терпеливо жду, когда она объяснит дальше. — Джису, это Ким Техён. Тот парень, с которым никто не спит, и которого хочет каждая девушка. С ним лучше не связываться.
— Ну, мне показалось, он не так уж плох. Он был действительно мил, и он...
Она усмехается.
— Ким Техёна можно описать по-разному. Сексуальный? Да. Опасный? Два раза «да». Милый, Черт, нет! И когда я говорю опасный, Джису, я имею в виду опасный, а я только что треснула его своей чертовой сумочкой!
— А я думаю, было очень мило с его стороны помочь мне. Не хочу думать о том, что случилось бы, если бы не он. — Я делаю резкий вдох, вспоминая, как Сехун грубо прижимался ко мне.
Юна берет меня за руки.
— Мне так жаль, Джису. Что случилось?
Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, я задаю свой:
— Где ты была?
Она сердито фыркает.
— Миссис Пак задержала меня после звонка, чтобы поговорить о моей одежде. Придиралась, сказала, что моя юбка была слишком короткой. Я сказала стерве, что мне нужно идти, потому что ты ждёшь, но она заставила меня остаться и пригрозила, что, если я ещё раз перебью ее, она каждый день будет оставлять меня после уроков. Она даже не позволила послать тебе голосовое сообщение. Прости, Джису, но это больше не повторится, потому что я натравлю на нее папу.
Я устало вздыхаю.
— Все нормально. В следующий раз дождусь тебя у фонтана.
— Хорошая идея, — соглашается она, открывая для меня дверь машины. — А теперь поехали домой, чтобы ты могла помочь мне понять, как выжить после того, как я избила Техёна сумочкой.
Хихикаю и жду, пока она заберётся в машину.
— Ты смешная. Ради бога, он не собирается тебя убивать, и почему бы тебе просто не извиниться?
Она хмыкает.
— Ты его не знаешь. Я почти всю жизнь хожу в школу с этим парнем. Поверь мне, он на такое способен.
Я качаю головой, трудно поверить в подобное после того, что он только что сделал для меня.
— Как он выглядит? — с любопытством спрашиваю я.
— Он высокий, ну, выше, чем большинство парней в нашем классе. Мускулистый, но худой, не громила. Непослушные волосы каштанового цвета, зеленые глаза, оливковая кожа... Подруга, просто нет слов для такого экземпляра, как он. Его сексуальность нельзя описать.
Я пытаюсь представить, что она только что сказала, но не могу. Я была такой маленькой, когда потеряла зрение, что большую часть времени даже не уверена, реально ли то, что я помню.
— Но, — добавляет Юна, прерывая мои размышления, — он ужасно пугающий. Я серьезно, Джису, он живёт не так, как мы. Я бы старалась держаться от него как можно подальше.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, хотя точно знаю, о чем она.
— Он живёт по ту сторону железной дороги, — объясняет она, говоря о части города, где живут малоимущие. — Его родители — настоящая шваль. Я помню, когда мы были детьми, он приходил в школу с синяками и фингалами. Ходят слухи, что это дело рук его отца, и меня это не удивляет. Как я уже сказала, они шваль. Он определенно не вписывается в наш мир.
Это один из тех случаев, когда я не могу понять Юну. Я люблю ее, правда, но даже ее убеждения искажены нашим воспитанием — она разделяет мир на две половинки, вешая на них ярлыки, и считает, что их нельзя соединять. Я бы отказалась от мира, в котором живу, если бы у меня были любящие родители, которым не было бы стыдно за меня. Но не Юна, не думаю, что она сможет жить без статуса и денег.
У меня разрывается сердце, когда я думаю о том, что кто-то причинял боль Техёну, особенно когда он был ребенком. Мои родители очень жестоки, но они никогда не поднимали на меня руку. Черт, большую часть времени они игнорируют меня.
— Полагаю, у нас общий урок по тригонометрии, но уверена, после того, как ты избила его сумочкой, он вероятно, в любом случае не подойдёт ко мне.
Она хмыкает.
— Хоть что-то хорошее из этого получилось.
Я не отвечаю, потому что сама идея не общаться с Техёном по какой-то причине беспокоит меня.