Артемида в кандалах
Какой чудесный на улице день. Солнце поднимается над Сирианой, подобно самому Богу освещая путь заблудшим душам. Деревья дышат утренней росой и чистейшим воздухом. Трава колышется на лёгком ветерке как ковыль на бескрайних полях. Настоящая идиллия, рай на земле, захватывающий дух пейзаж.
Почти у всех жителей Сирианы было прекрасное настроение - почти все ожидали от этого дня чего-то особенного. Но был один человек, кого не радовал ни солнечный свет, ни ветер, ни воздух. Герцог Эравис как всегда стоял на одном из балконов своего поместья и подставлял чистое лицо ветру. Как бы он хотел отсюда улететь... Вот, хотя бы как этот сокол - парит себе в вышине и не знает горя. У него нет обязанностей, нет власти. Как хорошо быть птицей...
Леонард со вздохом прошёл в залу, минуя кроваво-красный полог балкона. Зала была обита тёмно-малиновым бархатом. Мебели было мало, всего светло-красный диван, пара кресел того же цвета и резной стол из тёмного дуба. Рядом с углом дивана стояла белая клетка, в которой сидела и пела канарейка. Герцог подошёл к ней и открыл дверцу, взяв канарейку за лапки.
- Ты достойна большего. - с тоской проговорил Леонард, снова выходя на балкон. Оказавшись около резных перил, герцог подбросил канарейку вверх. Та взмыла в воздух и исчезла в небесной синеве, даже не попрощавшись.
Юноша долго смотрел в холодное голубое небо и думал. Вернётся ли когда-нибудь эта канарейка? Скорее всего, нет. Лучше быть человеком на земле, чем птицей в клетке.
Внезапно вдалеке Леонард услышал пока что тихие, но быстро нарастающие крики, означающие призывы на ярмарку людей. Это проезжает передвижной рынок работорговли, всем встречным предлагая рабов на все вкусы - с белой кожей, с чёрной кожей, блондинов, брюнетов, шатенов, восточной внешности, европейской внешности, высоких, низких и так далее. Там же продавались и, конечно же, женщины. Их отлавливали на улицах, зачастую это были бомжи или бездомные, но попадались и люди, лишившиеся своего человеческого права из-за долгов.
У Леонарда как раз был недочёт - ему нужна была прислуга, которая убирала бы его покои. Другим своим служанкам он не мог доверять, ибо был случай, когда одна девушка украла у него золотую статуэтку всадника на лошади, за что была лишена кистей рук и, естественно, уволена.
- Эй, там, внизу! - крикнул с балкона герцог. - Остановите повозку, я хочу приобрести слугу.
Скрип телеги тут же затих, послышалось усталое фырканье лошадей и крики работников рынка.
- Давай, становись на своё место!
-Пошла, пошла!
Раздался удар хлыстом, за которым последовал сдавленный мужской стон.
Эравис неспешно спустился по главной лестнице ко входным дверям. Он был уверен, что увидит там каких-то оборванцев, умоляющих отпустить их. Они вызывали у герцога омерзение и брезгливость. Юноша уже настроил себя на серьёзную и грубую волну.
Выйдя из здания, герцог подошёл к телеге. Перед ним, выслуживаясь и кланяясь, работники распахнули "дверцы" передвижного короба с людьми. Так и есть, все грязные, едва одетые, неухоженные люди. Всклокоченные волосы, раны от хлыстов, заплаканные глаза, крики о помощи...
Краем глаза Леонард заприметил одну интересную девушку. Это была черноволосая, слегка испачканная в пыли особа, руки которой были связаны бечёвкой до крови, а перед узлом были закреплены кандалы. На теле не было ничего кроме ситцевого платья голубого цвета с оборванным подолом. Лицо было скрыто падающими на лоб волосами, ибо девушка смотрела в пол. За всё время своего нахождения у этой повозки Эравис и писка от неё не услышал.
Леонард беспечной походкой подошёл к трапу и поднялся на стенд, протянув руку к рабыне.
- Подними на меня глаза. Разве ты не знаешь, кто перед тобой? - высокомерно произнёс герцог.
Голова юной особы слегка поднялась, а спина гордо выпрямилась. Девушка расправила плечи, бесстрашно глядя в глаза Леонарду. Правда, скорее это было не бесстрашие, а смиренность. Видимо, её настолько помотала судьба, что она перестала верить во что-то хорошее.
По спине Эрависа пробежал тревожный холодок. Взгляд этих слегка потускневших изумрудных глаз заставил юношу поёжиться. Женщина не смела открыть рот в присутствии столь важной персоны, понимая, что её, скорее всего, опять изобьют.
- Отвечай, когда с тобой говорят! - с нарисованным гневом прикрикнул на связанную юноша, схватив ту за горло. И тут же Леонард понял, какая же она худая - он даже в перчатках чувствовал все её сухожилия и связки на гортани. Герцог сразу же отдёрнул руку, не желая уподобляться этим выродкам, которые сделали эту женщину похожей на мумию.
Девушка продолжала молчать, печальным взором глядя на Эрависа. В её глазах так и читалось "Убей меня, я не хочу мучиться, просто убей меня уже".
- Я покупаю её. - неожиданно для всех произнёс герцог.
- Вы уверены, лорд Леонард? - тревожно, с нервной улыбкой проговорил торговец. - Её поймали у северной границы в эзервудских лесах. Это бунтарка, ничего не смыслящая в домовой работе! Лучше попро-..
- Я сказал, что покупаю эту женщину. - членораздельно, с некоей угрозой произнёс герцог.
- .... Н-не смею вам перечить, г-господин... - отозвался слегка запуганный торговец, приказав своим коллегам отцепить от "покупки" кандалы.