Глава 12. Укрытие
Деревья громко шумели своими листьями, предвещая предстоящую непогоду. Казалось, сама природа прознала про осквернение величайшей богини войны и пыталась отомстить вредоносной регалии и его спутнице. Ливень безжалостно моросил по фигурам, бегущим меж лабиринтов деревьев и кустарников. Тоума за руку тащила Казуму по направлению к своему укрытию. Казалось, её лужи даже и не волновали. Она без колебаний бежала прямо по ним, хотя её кимоно промокло насквозь. Казума же задерживался, пытаясь обойти скопления холодной дождевой воды вперемешку со свежей грязью, но Тоума бежала с такой скоростью, что вскоре Казума наплевал на свой сверкающий чистотой костюм, который вскоре перестал являться таковым. Казалось, они бежали уже целую вечность. Вечность, где время остановилось, и непогода никогда не сменится на тёплые солнечные дни. У Казумы на душе было так же: холодно, мерзко, паршиво... Но он шёл вперёд, ведь та, которая дала ему тёплый луч надежды, сейчас тянула его за собой туда, где он уверен, что ему помогут. Очки запотели и промокли, но протирать их не имело смысла, ведь через долю секунды на них снова упадут дождевые капли, так что Казума решил снять их и убрать в карман своего уже промокшего насквозь пиджака. Кое-как юноша различал, что небольшие берёзки и хилые осинки сменяются роскошными елями и величественными соснами. Идти было крайне трудно, учитывая то, что ноги по колено были в воде и грязи. И тут появились горы. Величественные, большие... Огромные стены, освещаемые молниями и раскатами грома.
— Сюда, — крикнула девочка изо всех сил. Её волосы насквозь промокли, а по лицу стекали холодные дождевые капли. Пещера. Мрачная, холодная. Тёмная, будто чёрная дыра, готовая поглотить тебя, как только ты войдёшь. Казума пытался отдышаться. Они так долго сюда добирались...
Тоума вошла первой. Её передвижения сопровождались громкими звуками её же шагов и хлюпанья воды под её ногами. Следом вошёл и Казума, попутно посмотрев назад, где тёмными силуэтами виднелись большие хвойные деревья. Шли они так минут пять в полной темноте, в которой Казума определял направление лишь по звукам шагов своей спутницы. Шинки до сих пор не мог понять, насколько нужно быть бесстрашной, чтобы вот так вот явиться в пещеру, не побоявшись различных хищников, и уметь здесь ориентироваться в полнейшей тьме. Внезапно Тоума остановилась. По крайней мере, Казума перестал слышать её шаги, но до его уха доносилось её частое дыхание.
— Вот здесь я и живу, — сказала шинки, и эхо повторило за ней. Тоума сделала пару шагов. Раздался звук зажигающейся спички, и на конце палочки появился огонёк, который тут же поместили на кончик свечи в большом стеклянном фонаре. Чёрная дыра внезапно озарилась мягким светом, осветившим то, что находилось в так называемой "комнатке". Казума осторожно достал свои очки и кое-как протёр их о свои влажные брюки. Надев их, Казума понял, что пещера довольно маленькая. Вся мебель девочки состояла лишь из большого стога сена, накрытого дырявым пледом, да импровизированного стола из веток, искусно переплетённых между собой. На этом столе было много различных бумаг, но понять, что там написано, было невозможно. Также на столе лежала высокая стопка больших книг в толстом переплёте. И где девочка только смогла их взять? В углу комнаты Казума заметил небольшой котёл. Он был старый, потёртый. Было видно, что им пользуются довольно часто.
— П...Проходи, не стесняйся. Места у меня правда не очень-то много, но, думаю, тебе здесь понравится, — шинки немного покраснела и заправила влажную прядь за ухо. Казума благодарно улыбнулся своей наставнице и присел на "подобие постели". Тоума же взяла свой котёл, в котором, как оказалось, лежали различные лекарства, начиная от целебных трав и заканчивая мазями и микстурами. Перебрав различные склянки, брюнетка остановилась на небольшом бутыльке с тёмно-зелёной субстанцией.
— Покажи, пожалуйста, осквернение, — попросила Тоума, ласково заглянув в изумрудные глаза Казумы.
— Здесь, — опустил голову шинки и указал на тихо пищащий глаз. Зачерпнув немного целебной мази, Тоума нанесла её на миазму. В одно мгновение глаз застыл, будто покрылся слоем цемента.
— Теперь скверна перестанет распространяться. Подожди денёк, и она полностью отойдёт. Только будь осторожен: осквернённое место не должно контактировать с водой до того, как полностью отойдёт. Понял? — с опаской в голосе спросила Тоума.
— Да, я понял. Спасибо, ты меня просто спасла, — улыбнулся Казума. Шинки улыбнулась ему в ответ и поспешила убрать свои снадобья обратно в котёл, который поставила обратно на своё место.
— Тебе надо отдохнуть, Казума, — ласково сказала голубоглазая. В ответ на это тот послушано лёг на стог сена и укрылся старой тяжёлой тканью. Не смотря на то, что плед жутко колол, лежать было довольно удобно и мягко. Будто на воздушном облаке далеко-далеко над землёй. Хотя... Такамагахара и являлась небесным миром, что отчасти являлось правдой.
Казума долго не мог уснуть. Он всё думал о судьбе клана и его дорогой Виине. Что же будет теперь? Что же будет, если Бишамон увидит на своём чистом бледном теле след осквернения? А если заметит отсутствие своей благословенной регалии? Шатен пытался отогнать эти пессимистичные мысли прочь, но они навязчиво продолжали лезть в его и так весьма загруженный разум. Но Тоума... Что бы было, если бы он не встретил её? Ведь девочка и вправду его спасла.