Все тайное становится явным.
Как мы уже все знаем по детским годам, по дивным рассказам, всё тайное становится явным.
Вспомните самый глупый, но стыдный момент в вашей мемории... Если вы не припоминаете ничего подобного, то либо у вас короткая память, либо вы светлячок. А все тайны в вашем внутреннем мире трепещут диким фонтаном при услышке на что-то похожее на ваш секрет. Сердце убивается от грудную клетку, отдаваясь в нервных окончания в пальцах и пятках. А теперь, когда мы посетили ваши самые тихие и подземные тайны, мы можем начинать анализацию пятьдесят четвёртого эпизода. Сами вдумайтесь! Уже пятьдесят четыре раза я начинаю истории, продолжаю её, и вам пока неизвестно когда закончится это замысловатое хождение фанфика "Один год до новой жизни".
В один из тех, ничем не примечательных дней в первых числах августа, когда уровень градуса на термометре оставлял желать лучшего, когда солнце, показываясь сквозь завороть облаков, идущих исходным чередом, когда деревья готовились сильным ветрам и продолжительным осенним дождям, на квартире Старенко была интересная постановка.
— Оль, а если твоя тётка придёт, или ещё кто? — проговорил какой-то парень с белыми волосами под повязкой.
Да, вы не ошиблись, это тот самый Матвей! На два года старше Остапа (у Оси был совершенно недавно день рождения и ему исполнилось шестнадцать), пацан с глупым, современно модным прикидом из одежды оверсайз, которая на нём болталась как мокрые тряпки на нитке. На его носу красовались ссадины, искусно нарисованные губной подводкой сестры. Он говорил с неким придыханием. Нормальному человеку бы показалось, что он просто болеет астмой, а как бы сказала Оливия с медицинским образованием – респираторный дистресс-синдром; но глупеньким девочкам казалось, что именно так и должны говорить все парни – это делает их сильнее в глазах девушки уже с первых секунд общения. Иногда таким рисующимся мальчикам хочется плюнуть в лицо и с серьёзной миной покинуть его метров так на тысяч сто шестьдесят... Сейчас не об этом.
— Ой, Мать, — именно так назвала его Оля, — не переживай.
Он приблизился к ней сидя на кровати подоль неё, совсем близко, что сердце огибало признанище самому себе в том, что этот человек либо полоумный, либо интересный. Каждую минуту девочка могла прикоснуться к его мягкой толстовке своими тонкими пальчиками. Пульс уходил в те самые пальцы, от чего дыхание участилось. Новый кислород поступал в легкие не так часто из-за небольшой задержки дыхание от страха перед неизвестностью. Она знала Матвея, но не знала когда в двери щёлкает замок, соврав парню, что точно в курсе времени возвращения тёти, брата и сестры. Моля Бога о придержке их в магазине, Ольга нежно целовала щёчки Матвея, от чего тот неистово ухмыляясь, прижимал её к себе за талию.
***
За рулём автомобиля была Оливия. Она, постукивая по панели, ждала развязки пробки на мосту и изредка злобно посматривала на брата, мирно сидевшего на переднем сиденье. Он как жалкая добыча медленно оборачиваясь на Ливию, сглатывая слюну обращался к самому себе мысленно:
— «Когда она перестанет меня обвинять в этом заторе?!»
Алина сидела позади, так как на переднем сиденье её часто мутило, наверняка из-за давления в салоне, передающееся на переднюю часть автомобиля. Она смотрела в телефон, в то время, пока на передних сидениях проходила дискуссия. С улицы доносились приглушённые гудки машин, оры нервных водителей, трубизны полиции и других служб спасения.
Кучеряшка смотрела на датчик топлива, тревожно выглядывая на навигатора ближайшую АвтоЗаправочную Станцию.
Поближе заправка была в трёхста метрах, но волокита машин преградила к ней проезд.
— Блин! Ненавижу Тучков мост! — выругалась Лив, прицепляя телефон на магнитик на решетке, — В следующий раз поедем в магазин на юг города!
Алина посмотрела на дорогу и выдохнула.
— Те же эмоции, Алин. — ответила Оливия, не отрываясь от дороги глазами, но нагибаясь в расстояние между сиденьями засветилась её встрёпанная макушка.
Остап более-менее успокоился и уже спокойно слушал музыку через свои старые наушники, которые еле-еле проводили звук, потрёпанные. Его больше не проклинает нервозная в последнее время сестра. Ей было на что быть такой взвинченной. Она глазами гипнотизировала дорогу, стоящие перед ней машины своим томным шоколадным взглядом, надумывая, что таким образом движение возобновится. Слышались недовольные гудки, сопровождающиеся руганью и трепетным выяснением чьих-то отношений. Все заглушили резкие шумы моторов. Строй перед нашими героями двинулся. Девушка обрадовалась в глубине своей души, переключила передачу и сняла машину с ручника. Пересеча мост им совсем немного оставалось до дома, ещё и не зная, какой "приятный" сюрприз их там ждёт.
***
Сомнительная парочка сидели на диване рядом друг с другом, держась за ручки, словно в отношениях по серьезке, без всяких разниц. К виду и выбору двенадцатилетней девочки можно было придраться. Короткая юбка от вседозволенности покрывала от силы колени, подвязанная поясом Оливии теткина блуза и гольфы.
— Сестра моя про тебя всякие бредни рассказывает! — восклицая, изложила Оля, — Что ты, якобы, играешь с чувствами девочек.
Матвей насторожился, всё же он называл свою деятельность нежели по-другому – забава. Покашляв, наш герой прислушался ко звукам с улицы. Жужжал мотор какой-то машины, упорно пытающейся припарковаться в их небольшом дворе. Юноша не придал этому особого значения, как и Ольга, а стоило.
Взвалив на плечо тяжёлую сумку с продуктами, Винья закрыла машину и вместе с Алиной и Остапом пошла в квартиру, будучи совершенно не готовой к эмоциям Алины.
В дверях щёлкнул замок, дозволяя нашим героям пройти в обитель будущего страха.
Поняв, что сейчас их коснется сущий ужас, Оля и Матвей быстро засуетились, но делать было уже нечего, нужно было смириться с участью. Блондин неистово посмотрел на разочарованную в своих ожиданиях брюнетку. Она что-то судорожно искала глазами в полу, но к сожалению, порталов там не было. Что и оставалось – смиренно ждать нахлобучки и наказания. Наконец, первым в большой комнате оказался Остап. В его глазах горело желание набить морду этому гаду просто из удовольствия, но что-то его останавливало. Он лишь шикнул на сестру и скрылся в ванной помыть руки и чтобы не слышать богатой в гневные моменты речи тётки. После, из-за угла вышла Лив с мешком продуктов на плече. Заметив парочку, она остановилась, поставив левую ногу на носочек и сама невольно выпрямилась. Матвей анализировал насколько изменилась Ви за какие-то четыре года (к слову, когда Оливии окончила девятый класс, Матвею было тринадцать). Вслед за черноволосой появилась Алина. Она искренне не поняла, почему племянница встала как вкопанная и уставилась на диван, пока сама не увидела эту картину маслом. На языке обеих крутились самые сочные слова напитанные гневом и непониманием. Матвей ринулся к выходу, уже завернул в прихожую, но из ванной выскочил Остап и преградил дорогу гостю. Алина, после того, как глазами прожгла стан Оли, обернулась на Матвея. Оливия убрала пакет с продуктами и вернулась в центр конфликта как вступающие лицо.
— Тебе сколько лет? — подозрительно добрым тоном поинтересовалась блондинка, пока Матвей был прижат сильными руками Оси к стене.
Он неодобрительно заглянул в горящие глаза Алины, а потом на злющую Оливию.
— В-восемнадцать... _ промямлил блондин, поглядывая на приходящих в шок домочадцев его "девушки"
Винья неожиданно кашлянула, видимо от шока, кто же знал его реальный возраст, если в школьные времена она не имела понятия в каком он классе. Остап с одной стороны был собою доволен, что сдерживает парня, старше него, будто покровительствует над ним. Но с другой – портит сестру в жуткости!
Не хватало, чтобы повторилось тоже самое, что случилось с Лив за последние полгода. Алина посмотрела на Ольгу, которая дрожала от страха и выдала: — А ты знаешь сколько ей лет? – вскрикнула Лина, акцентируя на слове «ей», от чего Лив и Остап вздрогнули, а Матвей зажмурился, готовясь к кончине.
Такими темпами, Остап, взяв блондина за ворот толстовки, что в его понятии было шкиркой и вежливо попросил старшую сестру открыть входную дверь.
Черноволосая отперла замок и открыла врата, через которые спустя несколько секунд пролетел Матвей. Он приземлился на холодный кафель, повредив колено, содрав с него слой кожи. Он невольно прошипел, глянул на дверь, из-за которой появился угрожающий кулак Оси и быстро пропал.
— Мужик! — похвалила его Оливия, убирала волосы с плеч, — Молодец!
— Молодец-то молодец, а вот что с ней делать? — поговорила Алина, вставая в устрашающую позу "руки в боки".
Ли вышла к сестре, которая нылась в подушку, изредка похлипывая и шмыгая. Девушка заметила на ней свой дорогущий пояс с тетиной рубашкой и ахнула, резко вырывая у неё из рук подушку.
— Алин, ты посмотри, вырядилась! — воскликнула кудрявая, требуя безмолвно у Ольги свой пояс.
Та быстро его сняла и отдала Винье.
— Имей ввиду, я считаю каждый камушек на этом поясе. — это были последние слова Оливии перед тем, как она скрылась в своей комнате.
Лина покачала головой и вздохнув, удалилась в кухне разбирать покупки. Больше Матвей и Ольга в сетях друг у друга не появлялись, прослыв в своих долгих веках хорошим опытом.