Глава 18. Звезды.
Кабинет занятий был уютным и светлым помещением, наполненным теплом и спокойствием. Большое окно, затянутое лёгкими шёлковыми шторами, пропускало мягкий солнечный свет, который играл на стенах, украшенных полками с книгами и старинными картами. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, покрытый зелёным сукном, на котором были аккуратно разложены книги, перья и чернильницы. На стенах висели портреты прежних императоров и императриц, их глаза, казалось, наблюдали за происходящим с тихим одобрением.
Кайл уселся в кресло у стены, его длинные волосы, обычно растрёпанные, были аккуратно убраны в причёску, что позволяло увидеть его лицо полностью. Его золотые глаза, обычно скрытые за прядями волос, теперь были открыты, и в одном из них можно было разглядеть странный оттенок — цвет, который напоминал о контракте, заключённом им когда-то. Он выглядел необычно опрятно, его одежда была чистой и аккуратной, а выражение лица — сосредоточенным. Кайл, хоть и не был тем, кто обычно подходил для роли наблюдателя, сейчас сидел тихо, его взгляд был прикован к Августу и Летиции. Он не вмешивался, но его присутствие ощущалось — как тень, готовая в любой момент стать щитом.
Авива заняла место на небольшом диванчике у окна. В её руках было пяльце, и она спокойно вышивала, её движения были точными и уверенными. Она выглядела собранной и терпеливой, её голубые глаза иногда поднимались, чтобы наблюдать за происходящим, но в основном она была погружена в своё занятие. Вышивка, казалось, помогала ей сохранять спокойствие, а её присутствие добавляло комнате ощущение уюта и безопасности.
Август стоял перед Летицией, его зелёные глаза были полны тепла и внимания. Он начал занятие с лёгкой улыбки, стараясь создать атмосферу доверия и открытости.
— Летиция, — начал он, его голос звучал мягко, но с ноткой уверенности. — Сегодня мы поговорим о звёздах. Ты знаешь, что звёзды — это не просто светящиеся точки на небе?
Летиция кивнула, её глаза были полны любопытства.
— Они рассказывают истории, — продолжил Август. — Истории о героях, о богах, о любви и потерях. И сегодня мы попробуем понять, какие истории они могут рассказать тебе.
Он подошёл к столу и взял старинную книгу с изображением созвездий. Летиция с интересом наклонилась вперёд, её глаза сверкали.
— Вот, например, это созвездие Ориона, — сказал Август, указывая на страницу. — Оно названо в честь великого охотника, который был настолько силён, что даже боги боялись его. Но знаешь, что с ним случилось?
Летиция покачала головой, её глаза были полны ожидания.
— Он был убит стрелой, — продолжил Август, его голос звучал с ноткой драматизма. — Но даже после смерти он стал частью неба, чтобы напоминать нам о храбрости и жертве.
Летиция задумалась, её глаза были полны вопросов.
— А почему он стал частью неба? — спросила она, её голос звучал с ноткой детского любопытства.
Август улыбнулся, его глаза сверкнули.
— Потому что даже после смерти его история была настолько важной, что боги решили сохранить её навсегда. И теперь, когда мы смотрим на звёзды, мы можем вспомнить о нём и о том, что он сделал.
Кайл, сидевший в кресле, фыркнул, но его глаза были полны сомнения. Авива, вышивая, улыбнулась, её пальцы продолжали двигаться, но её внимание было приковано к Летиции.
Август продолжил занятие, его голос звучал спокойно и уверенно. Он рассказывал Летиции о звёздах, о мифах.
Кайл сидел в кресле, скрестив руки на груди, и смотрел на Августа с явным недовольством. Лекции о мифах и звёздах казались ему пустой болтовнёй, пусканием пыли в глаза. Он считал, что такие занятия — это трата времени, особенно для Летиции, которая и так уже знала больше, чем многие взрослые. Но он терпел, понимая, что это возможно часть плана Саянжа. Хотя его терпение явно было на пределе.
Август, однако, продолжал свои рассказы, совершенно не обращая внимания на скептицизм Кайла. Его голос звучал спокойно и уверенно, а глаза светились энтузиазмом.
— Звёзды, — говорил он, — это не просто светящиеся точки на небе. Это истории, которые передаются из поколения в поколение. Они учат нас храбрости, мудрости и любви.
Летиция слушала его, её глаза были полны интереса. Она помнила смутно истории о звёздах, которые рассказывала ей мама. Эти воспоминания были как туманные сны, но они всё ещё жили в её сердце.
— Мама рассказывала мне о звёздах, — сказала она, её голос звучал тихо, но с ноткой ностальгии. — Но я не помню всего.
Август улыбнулся, его глаза стали мягче.
— Это нормально, — сказал он. — Иногда воспоминания — как звёзды. Они светят, даже если мы не можем их увидеть.
Кайл снова фыркнул, но промолчал. Он не хотел вмешиваться, но при этом постоянно ерзал, меняя позы. Авива это заметила.
Летиция была необычным ребёнком. Она прекрасно знала этикет, умела танцевать так, что даже самые строгие критики восхищались её грацией. Она владела языком так, что её речь была образцом для подражания. Но одно умение, которое она не освоила, — это верховая езда. А идея о том, чтобы её учили владению мечом, вызывала у Саянжа приступы паники.
— Мечи? — повторял он, когда Гудфрид в очередной раз поднимал этот вопрос. — Нет, нет и ещё раз нет.
Гудфрид, однако, настаивал.
— Ваше величество, — говорил он, его голос звучал твёрдо. — Летиция должна уметь защищать себя. Мир не всегда безопасен, и она должна быть готова ко всему.
Саянж вздыхал, его лицо становилось бледным. Мысль о том, что его дочь будет держать в руках меч, вызывала у него страх, который уходил корнями в его детство.
В раннем детстве Саянж всегда получал деревянным мечом от своего старшего брата. Эти "уроки" были больше похожи на издевательства, и они оставили глубокий след в его памяти. Он помнил, как его брат смеялся, когда он падал, как он чувствовал себя беспомощным и слабым.
— Слабак. — звучал почти забытый голос брата, самоуверенный и гордый.
— Нет, — говорил он, его голос звучал с ноткой отчаяния. — Не сейчас. Ей это не нужно.
Гудфрид вздыхал, но не настаивал. Он понимал, что Саянж не готов к этому. Но он также знал, что однажды это станет необходимостью.
Хотя это было странно, сам Саянж был отличным мечником. Его мастерство владения мечом было известно далеко за пределами королевства. Он мог фехтовать с такой грацией и точностью, что даже опытные воины восхищались его техникой. Но когда дело касалось Летиции, его уверенность и спокойствие исчезали, оставляя место только страху и тревоге.
— Я не хочу, чтобы она держала в руках меч, — повторял он, его голос твёрдо, в нем веяло отчаянием. — Это слишком опасно. Повторял он из раза в раз.
Гудфрид, стоявший перед ним, вздыхал.
— Ваше величество, — сказал он, его голос звучал твёрдо, но с ноткой понимания. — Вы сами знаете, как важно уметь защищать себя. Летиция — не обычный ребёнок. Её дар делает её мишенью для многих опасностей. Взывал Гудфрид.
Саянж закрыл глаза, его пальцы сжались в кулаки. Он понимал, что Гудфрид прав, но мысль о том, что его дочь будет держать в руках меч, вызывала у него страх, который он не мог объяснить. Неужели он видит в ней своего брата?
— Я знаю, — прошептал он, его голос звучал с ноткой боли. — Но я не могу. Я просто не могу.
Гудфрид кивнул, его глаза были полны понимания.
— Я понимаю, ваше величество. Но, возможно, однажды вы сможете преодолеть этот страх. Для неё.
Саянж не ответил. Он знал, что Гудфрид прав, но он также знал, что его страх был слишком сильным.
* Возвращаясь в настоящие*
В кабинете занятий Август продолжал свои рассказы, а Летиция слушала его с интересом. Она знала, что её отец боится мечей, и она не хотела его расстраивать. Но в её сердце жила маленькая надежда, что однажды она сможет научиться защищать себя.
Кайл, сидя в кресле, смотрел на неё, его глаза были полны смеси интереса и восхищения. Он не понимал, зачем ей нужны все эти мифы и звёзды, но он видел, как её глаза светятся, когда она слушает. И, возможно, это было важно.
Авива, вышивая, продолжала улыбаться. Она знала, что Летиция была особенной, и она верила, что однажды она найдёт свой путь.
Кайл, который до этого момента казался равнодушным, теперь сидел, слегка наклонившись вперёд, его золотые глаза были полны интереса. Авива, вышивая, время от времени бросала на него взгляды, её губы дрогнули в лёгкой улыбке. Ей казалось, что Кайл читает слишком много романов о любви, раз так увлёкся мифами.
После "увлекательных звёзд", где Кайл, к удивлению всех, погрузился в миф о боге, влюбившемся в смертную, занятие перешло к более серьёзной теме — истории императоров. Август, видя интерес Летиции, решил углубиться в эту тему, хотя и понимал, что она может быть болезненной для неё.
— Теперь поговорим о вашей семье, — начал Август, и в его голосе звучала мягкая, но в то же время серьёзная интонация. — О последних императорах.
После длинного списка правителей, который можно было бы изложить моему зрителю на одной странице, Август перешёл к последним трём императорам, хотя брат Саянжа не был коронован. Он говорил о дедушке, дяде и отце Летиции.
Летиция кивнула, её глаза были полны ожидания. Она знала, что история её семьи была сложной, но она хотела понять её.
Август продолжид рассказ с её деда, человека, который правил королевством долгие годы. Его правление было временем процветания и мира, но также и временем строгой дисциплины. Он был мудрым правителем, но его методы были жёсткими.
— Ваш дед император Карл был человеком, который верил в порядок и долг, — сказал Август. — Он создал сильное королевство, но его методы иногда вызывали споры. - дополнил тихо Август.
Летиция слушала, её глаза были полны интереса. Она знала, что её дед был великим человеком, но она также знала, что его правление не было идеальным.
Затем Август перешёл к её дяде, старшему брату Саянжа. Его история была полна загадок и сплетен.
— Ваш дядя был старшим сыном, — продолжил Август. — Он должен был стать императором, но пропал без вести, и в конце концов его признали мёртвым.
Вскоре после исчезновения старшего сына ваш дед ушёл из жизни. Когда это произошло, ваш отец принял корону.
Летиция знала, что вокруг её дяди витало много сплетен. Одни говорили, что Саянж убил его, чтобы занять трон. Другие утверждали, что его захватила скверна, и он исчез в тёмных землях.
— Что случилось с ним? — спросила Летиция, её голос был тихим. Ей просто не верилось, что её папа мог убить дядю Акиру.
Август вздохнул, его глаза стали серьёзными.
— Никто не знает точно, — ответил он. — Но его исчезновение оставило много вопросов.
Кайл, сидя в кресле, смотрел на Августа, его глаза были полны интереса. Он знал, что история семьи Летиции была сложной, но не ожидаешь, что она будет настолько загадочной.
Наконец, Август перешёл к Саянжу. Его история была самой сложной и болезненной.
— Ваш отец, — начал он, его голос звучал мягко, но с ноткой уважения. — Он стал императором в трудное время. Его правление было испытанием, но он справился с ним.
Летиция знала, что её отец был сильным человеком, но она также знала, что его правление было связано с болью и потерями.
— Он сделал всё, чтобы защитить королевство, — продолжил Август. — И он продолжает делать это.
Летиция кивнула, её глаза были полны гордости. Она знала, что её отец был великим человеком, но она также знала, что он тоже человек, а значит может ошибиться.
Кайл сидел в кресле, его золотые глаза были прикованы к Августу, но мысли его были далеко. Он вспоминал о семье Летиции, о её деде, дяде и отце. И, надо сказать, воспоминания были не самыми приятными.
Дед Летиции был человеком, которого Кайл знал лично. Сильный воин, даже в свои преклонные годы он мог дать фору молодым. Он мастерски владел мечом и артефактами, которые делали его почти непобедимым. Но его методы были... жёсткими, чтобы не сказать больше.
— Он отправил меня в тюрьму, — пробормотал Кайл про себя, его голос звучал с ноткой горечи. — За то, что я сказал ему правду.
В ходе их конфликта произошёл диалог, в котором Кайл позволил себе резкие высказывания о том, как Карл управляет империей.
Кайл помнил, как дед Летиции смотрел на него своими холодными глазами, как его голос звучал как приговор.
— Ты не управляем, — сказал он тогда. — И слишком много говоришь.
Кайл провёл в тюрьме немало времени, но даже там он не сдавался. Он знал, что он всегда найдёт способ выйти наружу. Хотя и почти отчаяился.
Старший сын Карла, дядя Летиции, Акира был совсем другим. Он искал силу, но не так, как его отец. Он приходил к Кайлу, его глаза горели одержимостью.
— Ты знаешь, где найти силу, — говорил он, его голос звучал пугающе. — Скажи мне.
Кайл помнил, как он смотрел на него, его глаза были полны смеси безрассудного желания, точно одержимости. Он хотел владеть магией но был для этого не создан.
— Сила, которую ты ищешь, разрушит тебя, — сказал он. — Остановись, пока не стало слишком поздно, — тихо повторял Кайл, вспоминая, как она уже причиняла ему боль.
Но дядя Летиции не слушал. Он продолжал искать, пока не исчез. Никто не знал, что с ним случилось, но Кайл подозревал, что это было что-то ужасное.
На фоне своего отца и брата Саянж казался почти благодетелем. Он не выпытывал у Кайла информацию, не пытался его сломать. Он даже кормил его хорошо, что было редким явлением в тюрьме.
— Ты глупец, — сказал Кайл ему однажды, его голос звучал как обычно с сарказмом. — Но, возможно, не такой глупец, как твой отец.
Саянж не оторвал ему голову, как это сделал бы его отец. Он просто посмотрел на него, его глаза были полны смеси гнева и понимания.
Сетария нередко повторяла: «Он всего лишь сбитый с толку ребёнок, который научился защищаться и нападать, чтобы не получить ответный удар».
— Ты слишком много говоришь, — сказал он. — Но, возможно, в этом есть смысл.
Эти сцены пугали весь двор.
Кайл ухмыльнулся, его глаза сверкнули.
— Семейка у тебя та ещё, — пробормотал он. — Но, возможно, ты не самый плохой из них.
Кайл очнулся от своих воспоминаний, когда Август закончил рассказ. Он посмотрел на Летицию, её глаза были полны интереса и надежды.
— Твоя семья... — начал он, но остановился. Он знал, что не может рассказать ей всё. Не сейчас.
Летиция посмотрела на него, её глаза были полны вопросов.
— Что? — спросила она, её голос звучал с ноткой тревоги.
Кайл вздохнул, его глаза стали мягче.
— Ничего, — сказал он. — Просто... будь осторожна.
Летиция кивнула, её глаза были полны понимания. Она знала, что её семья была сложной, но она также знала, что она должна найти свой путь.
Хоть Летиция и слышала многое о своей семье, она заметила, что о её бабушке почти никогда не упоминали. Портреты её отца, её матери, деда и дяди украшали стены дворца, но портрета бабушки не было. Это было странно, и Литиция не могла не задаться вопросом: почему? Хотя возможно это традиция семьи скрывать жён.
— Август, — начала она, её голос звучал с ноткой любопытства. — Почему никто не говорит о моей бабушке? Где её портрет?
Август замер, его глаза стали серьёзными. Он знал, что этот вопрос рано или поздно возникнет, но он не был готов к нему.
— Ваша бабушка... — начал он, его голос звучал с ноткой осторожности. — Её история сложная.
Летиция нахмурилась, её глаза были полны вопросов.
— Что значит "сложная"? — спросила она, её голос звучал с ноткой тревоги.
Август вздохнул, его глаза стали мягче.
— Ваша бабушка была необычной женщиной, — сказал он. — Она была сильной, мудрой, но её жизнь была полна трудностей.
Летиция слушала, её глаза были полны интереса. Она знала, что её бабушка должна была быть особенной, если о ней так мало говорили.
— Почему её портрета нет? — спросила она, её голос звучал с ноткой настойчивости.
Август задумался, его глаза стали серьёзными.
— Её портрет... был убран, — ответил он, его голос звучал с ноткой сожаления. — После её смерти ваш дед решил, что её образ не должен быть на виду.
Летиция замерла, её глаза были полны недоумения.
— Почему? — спросила она, её голос едва слышно.
Август вздохнул, его глаза стали мягче.
— Ваш дед был человеком строгих правил, — сказал он. — Он считал, что её история должна остаться в прошлом.
Летиция кивнула, её глаза были полны понимания. Она знала, что её дед был великим человеком, но она также знала, что его решения не всегда были справедливыми.
— Я хочу узнать о ней больше, — сказала она, её голос звучал решимостельно.
Август улыбнулся, его глаза сверкнули.
— Я помогу вам, — сказал он. — Но это будет нелегко.
Август, не мог сказать о том что Дед Летиции Карл был тем кто потерпел поражение на любовном фронте.
Он не мог сказать что его брак был фиаско в любви. Скорее, это был союз двух королевств, а не сердец. Его жена, леди Виктория, была лёгкой, романтичной натурой, которая всегда тяготела к ярким, свободным людям, а не к суровому и прагматичному Карлу. Их брак был заключён по политическим соображениям, и с самого начала было ясно, что их сердца не принадлежат друг другу.
Виктория любила балы, стихи и романы. Её стихией были танцы, музыка и лёгкие флирты. Она мечтала о страстной любви, о приключениях, о жизни, полной ярких впечатлений. Карл же был человеком долга, твёрдым и решительным, чьи интересы лежали в области политики и управления. Он был творцом, строителем, но не романтиком.
Их брак стал испытанием для обоих. Виктория быстро охладела к Карлу, хотя он и пытался завоевать её внимание. Последним, кому она строила глазки, был знакомый семьи — и рыцарь со шрамами на лице. Его лицо было изрезано следами битв, но в его глазах горела страсть, которой так не хватало Виктории. Никто не мог понять, почему она так не любила Карла. Он был достойным человеком, но его суровость и холодность отталкивали её.
Дети, рождённые в этом браке, стали настоящим чудом. Их появление на свет было скорее случайностью, чем результатом любви. Виктория быстро охладела к ним, так как они не были похожи на неё. Её стихия была далека от материнства; она предпочитала балы и чаепития, а не заботу о детях.
В конце концов, Виктория тайно сбежала. Она оставила детей и мужа, чтобы найти ту жизнь, о которой всегда мечтала. Её побег стал ударом для Карла, но он не показал своей боли. Он остался с детьми, взяв на себя ответственность за их воспитание.
Виктория оставила после себя не только детей, но и множество вопросов. Почему она так и не смогла полюбить Карла? Почему её сердце всегда стремилось к чему-то недостижимому? Её побег стал символом её внутреннего конфликта — конфликта между долгом и желанием, между реальностью и мечтой.
Союз может разрушиться, если в нём нет любви. Но он не сломался. Он продолжал жить ради детей, ради своего долга.
С того дня для всех во дворе и в империи Виктория мертва.