❤ " Истина укрыта ложью твоей правды " или " Я буду любить тебя " . ❤

  – Может, ты мне объяснишь, что всё это значит? – орал я на всю квартиру, тем самым разбудил Игоря.
– Что ты разорался? – сонным голосом спросил он, вставая с постели и натягивая на себя футболку. – Мы просто уснули вместе, вот и всё. Она тебе не изменяла в отличие от тебя, – заявил Игорь, и, посмотрев на Нику, удалился из комнаты.
Я ни черта не понимал. Что он только что сказал? В отличие от тебя? У него явно с головой проблемы. Какая к чёрту измена? О чём он вообще? С чего он взял, что я ей изменял? – жаждая получить ответы на все мои вопросы, я перевёл взгляд на Нику.
Она стояла возле кровати в одной футболке, которая явно ей была великовата. Черные длинные волосы были заплетены в косичку, которая уже вся почти расплелась, на лице отчётливо был виден синяк, губа была разбита,  

  а руки были все в синяках. Что с ней произошло? Заметив, что я рассматриваю её с ног до головы, она опустила голову вниз.
– Это что такое? – спросил я, подойдя к ней ближе.
Ответа не последовало, что меня очень вывело из себя, я не любил повторять по два раза, и поэтому следующая моя реплика прозвучала на тон выше.
– Я тебя спрашиваю, что это?!
– А ты не видишь? – себе под нос произнесла она, всё так же не поднимая на меня глаз.
– Ладно, поставлю вопрос по-другому! Откуда это? Кто это сделал?
– Это уже не важно, сейчас меня интересует совсем другое, – она замолчала и, подняв глаза на меня, продолжила. – Ваня, скажи, только честно, ты мне изменял?
– Что? Что за бред ты сейчас несёшь, конечно, нет! Ты что, с ума сошла? Кто тебе вообще сказал такое?
– Не важно...
– Блять, да что ты заладила «не важно, не важно». Вот мне лично очень интересно, кто тебе сказал такую хуйню! Да ещё так убедительно сказал, что ты, наивная, поверила.
– Значит...
– Я тебе не изменял!
– А где ты был в ту ночь, когда мы с тобой поругались?
– Я бухал в баре с Мишкой, надо было расслабиться.
– А потом встретил там эту, и...
Я перебил её:
– Слушай, ты чего сейчас добиваешься? Хочешь поругаться? Я тебе говорю, что не изменял тебе, что тут не онятного? Не веришь?
Она молчала. Я был просто в бешенстве.
– А трубку почему не брал?
– Я телефон ещё в тот вечер разбил в ресторане.
– Но родителей ты же предупредил, что уезжаешь, как так?
– Я от Мигеля звонил, – я присел на кровать. – Всё, допрос окончен? Знаешь Ник, я в шоке. Мы с тобой уже столько времени вместе, собираемся пожениться, а ты сейчас сомневаешься в моей верности. Почему? Я давал повод?
– Нет, – тихо произнесла она.
– А тогда какого хера ты кого-то слушаешь? Я тебя вообще не понимаю.
– Она так убедительно говорила, ну, я и поверила. Тем более она такая, – она замолчала.
Я понял, о чём она. Эту тему мы уже не затрагивали целый год, и вот опять.
– Давай не будем снова начинать это разговор, по-моему, я всё уже тебе сказал. Или ты мне не веришь?
– Верю.
– Ну, вот и всё. Проехали.
Я притянул её к себе и нежно поцеловал.  

  – Вань, прости меня, пожалуйста, я, правда, не знаю, что на меня нашло... и то, что ты видел пару минут назад.... Ничего не было, поверь.
– Да верю я тебе, Ник, успокойся, – улыбнувшись ответил я. – Я – не ты, и в тебе не сомневаюсь, но знай, если ты мне изменишь... – я запнулся и на секунду задумался «а стоит ли ей вообще говорить?»
– Что?
– Лучше не изменяй, – ответил я, чтобы она не испугалась. – Я не прощаю предательства, чем дороже человек, тем больнее его предательство.
– Ваня, что за глупости ты говоришь? Я ведь люблю тебя, сильно люблю, – она поцеловала меня в щечку. – И могу тебе с уверенностью сказать, что ты для меня единственный человек, которого я люблю и буду любить всю жизнь. Я не предам тебя никогда, потому что знаю как это больно.
Я поверил, но, как потом оказалось, зря. Тогда я ещё не знал, что это «никогда» мне ой как откликнется.
– Ты мне так и не сказала, что это за синяки.
Услышав мой вопрос, она сразу замялась, опустила голову, начала нервничать. Это я понял по её голосу, она начала быстро тараторить что-то, что бы я забыл про эту тему, и мы начали обсуждать что-то другое. За все эти годы я очень хорошо её изучил. Она не умела лгать, глядя в глаза человеку, в то время как все мои бывшие девушки справлялись с этим на ура.
– Ник, ты что-то скрываешь от меня, ведь так?
– С чего ты взял? – всё таким же напряженным голосом спросила она. – Я упала, – ответила она, не отрывая глаза от пола.
– Упала, говоришь? И поэтому синяки на руках, и губа разбита. А, самое главное, меня волнует вопрос, как же ты так упала, что у тебя синяк на лице, а? Ник, давай без вранья, хорошо? Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда мне врут.
Я догадывался, что могло произойти. Всё это было мне очень знакомо; ссадины, синяки на руках, разбитая губа и синяки на лице. Но в голове вертелись два вопроса: «Какая мразь это сделала?» и «Где в это время был этот приёмыш?» Я до последнего надеялся, что мои догадки были ошибкой и сейчас она скажет что-нибудь, во что я бы мог, действительно, поверить, но нет, этого не произошло. Когда она подняла голову и посмотрела на меня, я увидел, как из её глаз текут слёзы, тем самым она дала мне понять, что мои предположения были верны.
– Вань, не спрашивай меня ни о чём, просто забудь об этом, пожалуйста! – сквозь слёзы шептала она, плача у меня на плече.
«Забудь? Да что она несёт? Я-то уж точно не забуду, я найду эту мразь и убью собственными руками, придушу сучонка!» Единственный, на кого я сейчас мог подумать, был приёмыш, не говоря ни слова, я выбежал из комнаты, и на голос этого ублюдка, который разговаривал с кем-то по телефону, быстрым шагом направился в сторону кухни.
– Ублюдок! Ты что, вообще страх потерял! – я ударил его кулаком в челюсть, а потом двумя ударами в живот повалил его на пол.  

  Он, не ожидавший такого поворота, даже не сопротивлялся. Добивал я его уже на полу и остановился лишь тогда, когда на кухню вбежала Ника и с дикими воплями начала меня оттаскивать от него.
– Ваня! Что ты делаешь? Прекрати! Отпусти его! Ваня, ты убьёшь его! Перестань, я тебя умоляю!
Поняв, что ему уже хватит, я отступил от него и ждал, пока он поднимется, но Игорь даже не шевелился.
– Что ты наделал? – кричала Ника, сидя на коленях и убиваясь в истерике. – Вызывай скорую, что ты стоишь?
– Сам очухается! – отрезал я.
Парень закашлял и начал подниматься.
– Вот видишь, живой твой приёмыш, – усмехнувшись, ответил я.
Ника посмотрела на меня с презрением и, не сказав ни слова, помогала ему подниматься.
– Ты ещё ему сопли подотри, – закурив сигарету, с ухмылкой на лице произнес я.
–Ты его чуть не убил! О чем ты думал вообще? Ты нормальный, нет?
– Будет знать, как до девушек чужих домогаться, – отрезал я, стряхнув пепел в пепельницу, которая стояла на журнальном столике, рядом с небольшим аквариумом, где сидела черепаха.
¬ Ты больной, да? – поинтересовался приёмыш, стоя возле раковины и смывая кровь. – Я её и пальцем не трогал, она для меня как сестра.
– Ну, а кто же тогда, если не ты, – докурив сигарету, я закурил ещё одну.
– Игорь, не надо, – попросила его Ника, стоящая рядом и дезинфицирующая его раны перекисью, он же лишь отмахивался.
– Почему я должен молчать? Пусть знает по чьей вине его девушку, будущую жену, чуть не изнасиловал какой-то уголовник, – она толкнула его локтём в бок. – Что молчишь, Ника, он всё равно её не тронет. Хотя... – Игорь задумался. – Ей бы я сам врезал хорошенько.
Я сидел с непонимающим выражением лица «Какой, к чёрту, уголовник?»
– Скажи спасибо свой бывшей девушке, – отрезал он, и взяв свой мобильный, вышел из кухни, затем громко хлопну дверью и вовсе ушел из дома.
– Анька, сука! – крикнул я. – Что она тебе наговорила? Это она на пиздела, что я тебе изменял? Хотя, что я тебя спрашиваю, всё и так очевидно.
Матерясь и проклиная эту шалаву с сигаретой в зубах, я наматывал круги по кухне. Ника что-то мне объясняла, но я её не слушал, и лишь её последующий вопрос заставил меня остановиться, можно сказать, что я даже испугался.
– Это правда, что ты избивал всех своих девушек?
Я замялся, не зная что ей ответить. Да, такой косяк в прошлом был, я напивался до чёртиков и бил всех, кто попадался мне на глаза, мне было плевать будь то девушка или пацан, мне было всё равно. Я любил помахать кулаками.
– Да, был такой косяк. Я был молодой, глупый...
– Это тебя не оправдывает, что они тебе такого сделали? Ты не имел никакого права поступать так с ними.  

  – Ты ничего не знаешь! Не копайся в прошлом! – мы оба перешли на крик. – Они вели себя как шлюхи, позорили меня везде, трахались с кем попало, курили траву, бухали, принимали наркотики.
Ника усмехнулась.
– А сам-то ты что, лучше был? Точно так же бухал, трахался с каждой смазливой девкой. Так чем же ты был лучше?
– Не вороши прошлое! Я вижу, тебе неприятно...
– Да, мне неприятно! И, знаешь, даже страшно, – она замолчала и, встав со стула, подошла к окну. – Где гарантии, что ты через пару месяцев не начнёшь...
– Никогда, слышишь, я никогда тебя не ударю, – прошептал я ей на ухо, подойдя к ней и обняв её. Я чувствовал, как бешено бьётся её сердце, чувствовал, как её всю колотит. Ей было, действительно, страшно, и я не знал, что мне делать. – Ты другая, если бы ты была такой же как они, я бы на тебя даже не взглянул. Ты та, с которой я готов прожить всю жизнь. Я порву за тебя любого. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.
– Один раз ты меня уже ударил...
– Сама виновата, под ноги смотреть надо...
Ника посмотрела на меня ледяным взглядом, и я понял, что сказал сейчас полную чушь.
– Сорвался я, понимаешь? Этот поцелуй, потом ты исчезла, никому ничего не сказав. Я просто сорвался!
– И сколько раз ты ещё точно так же будешь на мне срываться? А, знаешь, что самое ужасное, что весь это кошмар я узнаю не от тебя, а от какой-то куклы? Почему ты мне ничего не рассказал?
– Ник, а вот как ты себе это представляешь? «Дорогая, я тут всех подряд колотил без разбору, но с тобой такого не будет». Я вообще надеялся, что ты об этом никогда не узнаешь!
– Чего я о тебе ещё не знаю?
– Это всё, - солгал я. На самом деле, Ника очень многого не знала обо мне, да я и не хотел, чтобы она знала. Я сам пытался всё это забыть, ведь именно поэтому я и переехал в её город. Чтобы забыть все к чертям.
– Врёшь! – выкрикнула она.
– Не вру, Ник, успокойся!
– Врёшь, прямо мне в глаза! Почему? Ты не доверяешь мне и врёшь! Что же будет дальше? Может всё это зря...свадьба...
– Что?
– А что? Ты будешь мне врать, шляться по клубам, бухать, бить меня! Спасибо, такого счастья мне не надо! Знаешь, говорят «ударил однажды – ударит снова». Ты Игоря ни за что избил, да так, что он еле в себя пришёл. Ты вообще к нему относишься ужасно! Что он тебе сделал? Он всё это время так заботился обо мне, утешал, а ты... Ты хоть знаешь, что у него нет больше никого! Ни родителей, ни сестры, ни Андрея... – Ника заплакала.
«Опять этот Андрей! За эти годы она о нём даже ни разу не вспомнила, а сейчас разревелась, значит, чувства еще остались».  

  Меня как будто переклинило. Я прижал её к стене и схватил за горло:
– Что, любишь его ещё? Любишь? Я столько для тебя сделал, а ты любишь этого дрища, который палец о палец не ударил, чтобы вытащить тебя? – я был в бешенстве, мне хотелось лишь знать, любит ли она его, но она молчала. Сдавив ей горло ещё сильнее, я повторил вопрос. – Ты любишь его?
В себя пришёл лишь тогда, когда увидел её глаза: полные страха и слёз. Я опустил её, она медленно сползла по стенке и тихо плакала.
«Какого чёрта мы сюда приехали? До приезда в Питер у нас было всё отлично, мы не ругались. Какого чёрта сейчас всё рушится? Почему ,спустя столько лет, она вновь вспомнила его? Неужели всё-таки любит до сих пор? Не забыла? Но зачем тогда согласилась выйти за меня?» – Повернувшись, я увидел, как она смотрит на меня ошарашенными глазами и пытается тихонько отползти в другую комнату. Осознав всё то, что я только что сделал, я бросился к ней.
– Не трогай меня!
– Прости, я не хотел, правда, всё вышло случайно.
– Отпусти! – она пыталась вырваться из моих объятий, но у нее ничего не получалось.
– Выслушай меня!
– Пусти! Мне больно!
Как только я её отпустил, она тут же рванула в мою комнату. По дороге она обо что-то ударилась, так как было слышно, что она вскрикнула, потом, сильно хлопнув дверью, заперлась в ней.
– Никуль, открой, пожалуйста, – стоя за дверью, я дёргал ручку и стучал, но она не открывала. По ту сторону слышны были всхлипы.
– Уходи!
– Выслушай меня...
– Ничего не хочу слышать! Ты уже все сделал!
Я знал, что делать что-то сейчас бесполезно. Она всё равно не откроет. Сев на корточки и облокотившись на дверь, я закурил.

* * *
– Я уже устал от твоих выходок! – орал отец, наматывая круги по моей комнате. – Сколько уже можно это терпеть? Ты учиться собираешься? Вообще о будущем задумываешься? Как ты дальше жить собираешься?
– Отец, давай не сейчас, башка трещит, а ты тут ещё на мозг капаешь! Хватит орать, я всё понял. Учиться, учиться и ещё раз учиться. Всё, будем считать, что ты провёл воспитательную лекцию. Отстань! – кое-как встав с кровати, я натянул на себя джинсы, взял с журнального столика бутылку минеральной воды и допил всё, что там осталось.
Вспомнив вчерашнюю ночь, я улыбнулся. Ночка – жара.
– Ванёк, твоя Анька там так зажигает, что её сейчас весь клуб поимеет, ты бы её утихомирил что ли! – заржал Санёк, присаживаясь на кожаное кресло.
– Пусть зажигает! Посрать как-то! Завтра я с ней разберусь! – махнув рукой, я потянулся за очередной порцией алкоголя.  

– Ты только не бей её сильно, а то опять слухи пойдут! – вмешался в разговор Димон.

– Мне плевать! – отрезал я.

Каждый вечер и всю ночь я проводил в клубах. С десяти вечера до шести утра. Соря деньгами направо и налево. Выпивка, наркотики, красивые девочки – вот и вся моя ночь в клубе.

С Саньком и Димоном мы были с первого класса вместе. Три друга. Всегда и везде вместе. Мы учились в самой обычной школе, таких, как мы, обычно называли «мажорами», и в школе такими являлись лишь мы. Наши родители были влиятельными и богатыми людьми, на них держалась вся школа. Самое новейшее оборудование, ежегодный ремонт, новые постройки, электронная библиотека и тому подобное. Мы позволяли себе всё, что только можно было. Хамили учителям, спокойно уходили во время занятий, не сказав никому ни слова, травили учеников, издевались над всеми, унижали. Все, кто шел против нас, были сначала хорошенько проучены, а потом и исключены из школы.

Отец Димы был главой банка «Викинг». Занимал по рейтингу второе место. Жили они в центре Питера. О матери Димы я не знал ничего, кроме её имени – Наталья. Отец у Димы был строгим, и каждый приход домой после очередной бурной ночи в клубе, казался ему адом. В конце концов, он не выдержал и ушёл из дома. Всё это время он жил то у меня, то у Санька. Вскоре он решил снять квартиру, но денег не хватило. Я решил помочь ему и пустил пожить в свою трехкомнатную квартиру, которую на очередной мой день рождения подарили мне мои любимые родители.

Саня. О Саньке можно рассказать в двух словах. Его отца посадили, когда ему было всего три года. Он, по пьяни, застрелил собственную жену из дробовика на глазах у маленького сына. Отсидел он пять лет, выйдя из тюрьмы, забрал сына от бабушки, у которой Саша жил все эти годы, и активно занялся бизнесом. Нелегальным бизнесом, но об этом администрация школы не знала. Когда Сане исполнилось семнадцать, его отца вновь посадили. За распространение и употребление наркотиков. Все в один голос твердили, что Саня, с таким образом жизни, непременно повторит судьбу своего любимого отца. Да, рожа у него была бандитская, ну, а что, всё-таки как-никак сын криминального авторитета.

– Ванёк, ночка у тебя будет сегодня, что надо. Твоя только так задницей крутит, что стоит. Попа у неё что надо, я тебе скажу, – подметил Санек.

– Что принимала? – спросил я, вдыхая в себя сигаретный дым.

– Экстази походу, – Санек заржал как конь и продолжал рассуждать об Анькиной внешности дальше. – И сиськи вроде есть...

– Забирай! – отрезал я и устремил свой взгляд на милую брюнеточку.

– Не понял? – переспросил Санек. – А как ...

– Нахуй она мне обдолбленная нужна? Забирай! Я вон лучше с той брюнеткой зажгу, – усмехнувшись, ответил я и направился к девушке.

Вдоволь позабавившись с девушкой, я вышел из ViP-комнаты в хорошем расположении духа и поехал домой.

  – Стоять! Я еще не договорил! – крикнул отец, и я моментально забыл про вчерашнюю ночь в клубе. Тебя сегодня отчислили! Что ты за ребенок? Почему всю жизнь меня позоришь? Думал, выращу достойного сына, пойдет по моим стопам, будет учиться на юридическом, потом напишу доверенность на фирму, на твоё имя, но нет! Ты алкаш! В кого только – не знаю!
– Извини, отец, что не оправдал твоих надежд, – я усмехнулся, за что получил подзатыльник. – Раз я тебя не устраиваю, заведите второго ребёнка, – всё так же ухмыляясь, ответил я.
– Сергей, что ты кричишь на него? Мальчику и так плохо, – вмешалась в разговор мама, заглянувшая в мою комнату.
– Вот, послушай мать, – я улыбнулся и бродил по комнате в поисках своего мобильного телефона.
– Твоему мальчику уже семнадцать, а он даже девять классов не закончил, а всё это из-за твоего воспитания! Это ты его всю жизнь баловала, а его надо было пороть, пороть так, чтобы сидеть не мог! Если за ним будет хоть ещё один косяк, я отправлю его в другой город. Пусть учится жить самостоятельно, работать.
– Ты хочешь сказать, что я плохая мать?
«Ну, вот, опять начали!» Не желая слушать их ссору, я удалился вон из квартиры.
Словам отца о том, что после очередного моего косяка, он отправит меня жить в другой город, я не поверил, ведь такие слова я слышал от него не первый раз. Да я и не думал, что за мной будет такой косяк, по причине которого я сам потом решусь уехать из Питера.
Из мыслей о Питере меня оторвали странные звуки по ту сторону комнаты. Поднявшись на ноги, я постучался, но мне никто не ответил. Прислушавшись, я услышал, как в комнате задыхается Ника. Взяв с кухни нож, я помчался обратно к двери и начал ковыряться в замке. Пару раз порезавшись, я всё-таки открыл дверь. На полу лежал чемодан, по всей комнате были разбросаны вещи. На подоконнике, с открытым окном сидела Ника и задыхалась. Такое у неё случалось часто, она плакала до того момента, пока не начинала задыхаться. Сейчас все повторилось. Налив ей в стакан воды, я начал её отпаивать.
– Тебе что, жить надоело? Ничему тебя жизнь не учит! Опять полетать захотела? На улице двадцатиградусный мороз, а ты с открытым окном тут сидишь! Совсем ненормальная? Закрыв окно и накрыв Нику пледом, я взял её на руки, но она тут же вскрикнула.
– Что? – спросил я, не понимая причину вновь накатившей на неё истерики.
– Нога болит.
– Положив её на кровать, я стянул с неё джинсы.
Она схватила меня за руку и смотрела на меня ошарашенными глазами, я лишь улыбнулся, поняв, о чём она сейчас могла подумать, но она ошибалась. Ведь намеренья у меня были совсем другие.
Переехав в её город и встретив её, я моментально забыл про клубы, девушек и секс в том числе. Я не изменял ей и не пытался надавить как-то на неё. Я  

просто ждал, ждал, пока она сама будет к этому готова. С детства мама ей твердила, что секс должен быть после свадьбы, и я был с ней полностью согласен. Пусть даже это было старомодно, но всё же. Не зря говорят: «самый лучший подарок на свадьбу – это девственность». Для меня было счастьем обнимать эту маленькую девочку, лежать с ней рядом, чувствовать запах её волос и слышать её ровное дыхание, а все остальное уходило на второй план.
– Где болит? – спросил я, всё так же улыбаясь и щупая ногу в тех местах, на которые были сделаны операции.
Ника молчала, казалось, что она ещё больше чего-то испугалась.
– Что с тобой? Нигде, что ли, уже не болит? – я рассмеялся. «Вот лиса, опять меня провела», – подумал я. Но взглянув на неё, я увидел всё то же испуганное выражение, а потом, с дрожью в голосе, она попросила:
– Ущипни меня.
– В смысле? – не понял я.
– Ущипни меня за ногу! – уже истерически просила она.
Я ущипнул её и улыбнулся:
– Ну и?
– Ещё раз ущипни! – уже со слезами на глазах просила она. Я щипал её за ногу, не понимая, зачем она просит меня об этом. Щипал я не больно, но какие-то ощущения у неё должны были быть, но за всё время она вскрикнула всего лишь пару раз.
– Я не чувствую! Не чувствую! – повторяя одну и ту же фразу, она забилась в истерике. – Я не чувствую!
«Как такое могло быть, я не понимал. Почему она не чувствует прикосновений?»
Издав истошный крик, она ударила кулаком об стену.
«Что это? Какие-то последствия? Серьезно ли?» – думал я, второй час подряд шарясь в интернете, пока Ника спала, укрывшись с головой в одеяло. Успокоить её мне удалось не сразу. Дав ей успокоительное, я полежал с ней, а как только она уснула, я тут же кинулся искать ответ в интернете. Это было очень глупо с моей стороны, ведь ничего конкретного там никогда не пишут. Надо было срочно обращаться к врачу. Набрав пару раз номер врача, который её оперировал последний раз, я слышал лишь длинные гудки. Операций было столько, что мы оба уже сбились со счету. От каждой сделанной операции она чего-то ждала.
В ту ночь мы оба ни как не могли уснуть. Последняя операция, и, казалось, не будет больше этих белых халатов, шприцов, капельниц... Все закончится буквально через пару часов, нужно просто подождать. Я сидел на раскладном кресле, рядом, на кровати, спала Ника. Стрелка часов медленно остановилась на цифре «4».
– Всё будет хорошо, правда? – произнесла она еле слышно.
– Конечно, – я повернулся к ней и, взяв за руку, нежно поцеловал.
– Мне страшно.
– Ну-у, Ник, опять начинается? Чего ты боишься? Это же не первая операция, нечего бояться.

  – А если что-то пойдет не так? Вдруг, наркоз не подействует... или у меня аллергия на препарат, или...а вдруг я умру...
– Ника, прекрати быстро! Хватит нести чушь! Во-первых, у тебя не будет наркоза, тебе вколют обезболивающие, и всё, что ниже спины, ты чувствовать не будешь. Во-вторых, у тебя нет аллергии на препараты, так что не переживай. И, в-третьих, с чего ты решила что умрешь?
«Я так и знал, что этого разговора нам сегодня не избежать. Каждую ночь перед операцией она начинала одну и ту же тему, поэтому я ничему не удивился и особо не бесился. Когда я услышал от нее: «Вань, а что ты будешь делать, если меня увезут, а обратно не привезут.... Что ты будешь делать, если я умру?» – я был просто в ярости, первый раз. Меня поражало её глупое мышление.
– У меня может остановиться сердце, Тт же знаешь, что оно слабое.
Она была права, с сердцем у неё и вправду было неважно ещё с детства, а что уж говорить о том, что сейчас. После всего пережитого: падение, страшный диагноз, который, казалось бы, звучал как приговор, предательство друзей – сказалось всё. Предположения врачей-кардиологов не утешали. Врождённый порок сердца. Странно, как этого не заметили в детстве.
– Не переживай, всё будет хорошо. И жить ты ещё будешь долго, – я поцеловал её в макушку. – А ну, двигайся, я тоже спать хочу, на кресле ужасно неудобно, – тихо рассмеявшись, она подвинулась, и я лег рядом, обняв её. Почувствовав её рядом с собой, я уже почти уснул, но в палате вновь раздался нежный голос.
– Почему именно я? Почему ты остался со мной, ведь я никогда не буду нормально ходить, на меня всегда будут коситься, а тебе это всё ни к чему. Я вся больная, истеричка. Зачем ты тратишь на меня всё свое время, деньги, силы? Почему? Почему ты не отвернулся от меня, как это сделали остальные... это жалость, да?
– Ник, сейчас по губам получишь! Ты же не под наркозом, почему чушь мелишь?
– Нет, ну, правда, почему? Для меня это очень важно, ответь, пожалуйста.
– Я люблю тебя. Надеюсь, теперь я ответил на все твои глупые вопросы? – Ника улыбнулась и через пару минут, уткнувшись мне в грудь, уснула.
Утром она категорически отказалась есть. Вела себя очень спокойно, чему я был очень удивлен. Но, как только в палату вошли две медсестры, Ника тут же занервничала. Всю дорогу от палаты до операционного блока я держал её за руку, пока она лежала на каталке и, глядя в потолок, несла полную чушь, без умолку болтала – это говорило о том, что она нервничает. Медсестры, отводя глаза, хихикали, а она, казалось, даже и не замечает этого.
– Успокойся, – я улыбнулся, очень уж это выглядело смешно.
Четыре часа тянулись как целая вечность. Я не находил себе места, хотя был уверен, что всё будет хорошо, и ничего катастрофического произойти не может никак.  

Оперировали лучшие хирурги города, в том числе и Симонова Алёна Дмитриевна – заведующая отделением, врач травматолог-ортопед, так же она являлась тётей Игоря и Андрея.

«Интересно, почему она не усыновила их? Ведь у неё есть связи, да и зарабатывает она, наверное, немалые деньги. Почему именно мои родители должны были усыновить этого придурка?» Я точно знал, что здесь нам задерживаться не стоит. Слишком много внимания этот приёмыш уделял моей девушке, что меня очень раздражало. Лежащий на столе мобильный завибрировал, тем самым прервав мои мысли.

– Да, – подняв трубку, произнёс я, удаляясь из комнаты, чтобы не разбудить Нику.

– Ну, здорова братан, слышал, ты дома. Чего не звонишь?

– Здорова, Санёк, я недавно из командировки вернулся. Звонить времени не было. Свободен?

– Абсолютно, давай заваливайся к нам дачу, отдохнём, выпьем, расслабимся. Девчонки скоро подъедут, повеселимся, – он заржал.

– Не, Сань, без баб давай, – слегка приоткрыв дверь в комнату, я посмотрел на свою маленькую девочку.

– А что так? Бабы тебя уже не интересуют? – Саня вновь заржал.

– Да, я женюсь скоро.

– Оба-на! Нифига себе! Ну, так тем более давай к нам и жёнушку прихвати, это надо отметить!

– Вечерком заедем.

– Ну всё, до встречи.

Выйдя из душа, я увидел, что Ника уже проснулась, включила на кухне телевизор. Она смотрела свои любимые мультики, сидя на коленях на кухонном диване, и ела шоколадку.

– Сколько раз можно говорить, сиди нормально! Врач запретил тебе сидеть в такой позе! – возмутился я, войдя на кухню и вытирая полотенцем мокрую голову.

Ника проигнорировала меня и продолжала пялиться в телевизор, набив щёки шоколадом. Сделав себе кофе, я сел напротив неё, перегородив тем самым ей экран телевизора. Ника тут же надула губы как маленькая.

– Вань, ну я ничего не вижу, уйди! – ныла она

– Ника, сядь нормально. Сколько можно уже повторять? Что ведёшь себя как маленькая?

«Почти девятнадцать, а она до сих пор ведёт себя как маленькая. Смотрит мультики, визжит как ребенок от радости при виде самых милейших в мире созданий животных, до сих пор спит с белым огромным мишкой, когда меня нет рядом, который занимает полкровати.

– Зачем ты тащишь его с собой в постель, он же огромный и занимает полкровати? – спросил я её однажды, на что получил ясный и в каком-то смысле даже приятный ответ.

– Когда тебя нет рядом, я всегда сплю с ним. Ведь ты подарил мне его, когда меня выписали из больницы, помнишь? Так вот, я не привыкла спать одна, так

  как всё детство спала с мамой. Комната в общаге была маленькой, поэтому мы с мамой спали на раскладном диване, а тётя на кресле. Этот мишка пахнет твоей туалетной водой, и, когда он рядом, мне спокойнее. Я думаю о тебе. Засыпаю с мыслью о тебе, а на утро просыпаюсь с той же самой мыслью и улыбаюсь.
Она безумно любит кататься на качелях, глядя в небо, и готова продать душу за шоколад. У нас в доме шоколад везде, в каждой комнате, в каждой вазе. Без шоколада она просто не может жить. Она обклеила уже весь свой тетрадный блок наклейками из шоколадки Nesquik. Большую коробку от Чупа-чупсов, которую я подарил ей в прошлом году, она уже доверху наполнила игрушками из-под Kindera, уверяя меня в том, что потом в эти игрушки будут играть наши дети. Типа раритет.
Ника и правда была ещё совсем ребёнком, несмотря на свой возраст. И, возможно, именно это меня в ней и привлекло. Пусть лучше лопает килограммами шоколадки и смотрит мультики, чем бухает и шляется н понятно где, как все мои бывшие. Она была особенной, и именно её я полюбил всем сердцем.
Ника нехотя встала, взяла из холодильника очередную шоколадку и, сев нормально, вновь продолжила смотреть мультик, делая вид, что меня не замечает вовсе. Я присел с ней рядом и обнял её.
– Ник, не дуйся, я забочусь о твоём же здоровье. Хочешь, чтобы ноги болели?
– Нет.
– Ну, так сиди нормально.
– Хорошо.
– Когда у тебя там практика начинается?
– Через пару дней вроде, а что?
– Мы завтра уезжаем...
– Как? – Ника тут же оторвалась от телевизора и посмотрела на меня. – Ты же обещал, что, как приедешь, мы тут проведём ещё недельку.
– Вот так получилось, прости. Сама же видишь, я задержался в командировке, я обязательно покажу тебе город, но в другой раз. К тому же у тебя практика скоро и прогуливать нежелательно.
Она сделала недовольное лицо и, скрестив руки на груди, вновь уставилась в телевизор.
– Ты обиделась?
– Нет, я сделала выводы, – всё так же глядя в монитор, пробубнила она.
– И какие же выводы ты сделала?
– Ты не сдерживаешь обещаний.
– Ник, это глупо... мне нужно выходить на работу, тебе – учиться. Давай, не капризничай. На ближайшие праздники мы обязательно приедем. И я обещаю, что всё время мы проведем вместе, – я поцеловал её в шею, но она даже не шелохнулась. Тогда я откусил шоколадку в её руке.
– Эй! – вскрикнула она, улыбнувшись, и повернулась ко мне.
– Попа не слипнется? – я расплылся в улыбке.
– Нет, а ты знаешь, что шоколад – это гормон радости и счастья?  

– Тебе не хватает радости? – не дождавшись ответа, я начал щекотать её, она с дикими визгами повалилась на диван.
– Всё, Ваня! Хватит! – смеялась она. – Ну, Вань, пожалуйста, отпусти, я сейчас умру! У меня от смеха живот разболелся!
– Хорошо, хорошо, всё, а то ещё и вправду умрешь, а как я потом без тебя буду?
– Вот именно.
– Ник, не хочешь отдохнуть на даче?
– На чьей даче?
– Да вот, друзья позвали, заодно познакомлю тебя с ними. Ну, так как?
– Поехали, – согласилось она.
Через час мы уже стояли в прихожей. Я уговорил Нику надеть платье, в котором она была на юбилее моих родителей.
– Я в нём выгляжу глупо,– застонала она, стоя перед зеркалом.
– Чушь не неси. Ты у меня самая красивая, – обняв Нику за талию, я поцеловал её в шею. – Ну, что, поехали?
– Ага, – она заторопилась к выходу, а я стоял и смотрел на неё непонимающим взглядом.
– Ты что, вот так в одном платье пойдёшь?
– Мы же на машине
– Ну и что? На улице дубак? Где куртка твоя? – я открыл шкаф, но куртки её там я не обнаружил. – Не понял...
– Она осталась там, в машине у этих...– опустив глаза, произнесла она.
– Одень мою, – я одел на неё свою куртку и заметил, что она всё так же стоит с опущенной головой и чуть ли не плачет. В этот момент я был готов убить этого придурка за слёзы моей маленькой девочки. Чтобы она хоть как-то успокоилась, я прижал её к себе. – Забудь, слышишь? Всё уже позади, главное, что всё обошлось.
Немного успокоившись, она улыбнулась, и мы вышли из квартиры. Через сорок минут мы уже были у дачи моих старых друзей.
– Что ты там застряла?
– Вань, я в аптеку сбегаю, у меня что-то голова разболелась.
– Только недолго давай, – не ответив мне, Ника зашагала в сторону аптеки, благо, она находилась недалеко. Я направился к двери.
Друзья встретили меня радушно, но каждый из них уже был пьян, что меня очень разочаровало, и, как оказалось, дело тут было даже не в алкоголе, а совсем в другом.
– Пацаны, вы что, сдурели? Уберите нахер тут всё!
На журнальном столике лежал белый порошок.
– А ты что, не будешь что ли? – поинтересовался Санёк, еле стоявший на ногах. В руках он держал бутылку пива. – Где твоя красавица?
– Я завязал, и моя девушка ничего не знает о моём прошлом, и мне бы не хотелось, чтобы узнала! Димон, убери тут всё, по-братски прошу. – Дима покорно стал убирать со стола.

– Ванёк, я вчера такую бабу чуть не отымел. Красивая сучка такая. Вроде приезжая, но один ублюдок вырубил меня, выкинул из машины и сам с ней развлекался! – Санёк покосился на Диму.

Только сейчас я заметил, что на лице у Сани был смачный фингал.

– Не по-братски поступил так-то, – подметил я и рассмеялся.

– Возможно...– лишь произнёс он и направился на кухню смывать белую дрянь.

Мы разговорились, вспомнили то время, когда ещё учились в школе. Я старался много не пить, так как нам нужно было ещё ехать обратно.

– Ты что не пьёшь? Если что, здесь останетесь, а где девушка твоя? – поинтересовался Дима.

Раздался звонок, я тут же кинулся во двор. На пороге стояла Ника.

– Ты что так долго? Пошли уже, Сане не терпится с тобой познакомиться.

Мы прошли в дом. Как только мы зашли в зал, Ника тут же схватила мою руку и сильно сжала её.

– Ты чего? – спросил я, но она молчала. – Ник, отпусти.

Очухавшись, она одёрнула руку.

– Познакомься, это мои друзья. Тот, что сидит справа и пялится на тебя, за что ему сейчас влетит, – это Саня. Тот, что сидит рядом и мило улыбается тебе, за что сейчас тоже получит, – это Димон, – я улыбнулся и обхватил Ника за талию. – Ну, а это, пацаны, это моя девушка, будущая жена – Ника. За неё я порву любого, даже друзей, так что рты позакрывайте и перестаньте пялиться на неё.

Саня Нике явно не понравился, можно даже было сказать, что он вызывал у неё отвращение. Саня был, конечно, не красавец, но всё же... Ника не отходила от меня ни на шаг, везде ходила за мной как хвостик. На мгновение мне показалось, что она их просто боится. Конечно, сидеть в компании уголовника и наркомана не очень приятно, но боялась она зря, ведь я был рядом, и они бы её даже пальцем не тронули. А вот Сане она понравилась, весь вечер он не сводил с неё глаз, что меня очень напрягало. Пару раз Саня пытался завести с ней разговор, но Ника его игнорировала, делая вид, что не замечает.

– Что она у тебя молчаливая такая? – спросил Саня с недовольным выражением лица.

– Ты ей просто не понравился, вот и всё, – я тихо рассмеялся и краем глаза взглянул на Нику, сидящую рядом.

– А что так? – спросил Санёк. Закурив сигарету, он присел рядом с Никой.

Она шарахнулась от него и тут же подвинулась ко мне. В глазах был страх, я чувствовал, как её трясет, но не придал этому никакого значения.

– А она у тебя красивая.

– Не спорю.

– Только тощая какая-то. Схватиться не за что, – Санек заржал, выпустив дым в сторону Ники.

  – Раз хвататься не за что, что пялишься тогда? – выкрикнула Ника, откашливаясь. – И не дыми на меня! Вань, поехали домой, я устала, – жалобно произнесла она.
– Ник, мы же только что приехали, тем более я уже выпил, так что за руль точно не сяду.
– И что ты предлагаешь? – возмущёно спросила она.
– Мы останемся здесь, а завтра уедем. Дом большой, места хватит всем. Правда, Сань?
– Абсолютно.
– Нет! Я не хочу! Мы едем домой! – кричала Ника, дёргая меня за руку. Ты же в любом состоянии водишь машину, и ничего. Поехали домой, пожалуйста! – продолжала ныть она.
– Я в любом состоянии вожу лишь тогда, когда тебя нет рядом!
– Вань, поехали домой...
– Всё, я сказал! Мы остаёмся здесь!
– Хорошо, тогда я поймаю такси и уеду! – встав с дивана, Ника направилась к выходу, прихватив мою куртку.
– Села на место!
– Красотка, стой, что ты дёргаешься? – подал голос Саня. Встав с дивана, он направился к Нике. – Уже поздно, на улице полно маньяков. Изнасилуют ещё, – Саня заржал и схватил её за руку.
– Руки свои убери! – выдавила Ника сквозь зубы.
– А то что? – Саня вновь заржал.
–Убери свои лапы от меня, урод! – Ника перешла на крик.
–За словами следи!
– Ник, успокойся и сядь на место! – повторил я, но уже на тон выше.
Ника меня не послушала и, натянув на себя куртку, быстро вышла из дома. Я вышел за ней и, догнав, схватил её за руку.
– Ты что творишь? Прекрати истерить и вернись в дом! Не позорь меня!
– Я поеду домой! У меня нет никакого желания находиться в одном помещение с этим уродом!
– Если человек сидел в тюрьме, это ещё ничего не значит! И, тем более, не даёт тебе никакого права оскорблять его! Будь вежливей – это всё-таки мои друзья!
Ника истерически рассмеялась.
– Ничего не значит? А то, что он девочку изнасиловал несовершеннолетнюю, это тоже ни чего не значит? Как ты вообще можешь общаться с этим быдлом?
– Хватит! – выкрикнул я и, сжав её руку, потащил в дом.
– Отпусти, мне больно! – вопила она.
– Если ты сейчас не прекратишь истерику, я влеплю тебе пощёчину. Поняла?
– Пусти меня!
– Да заткнись ты!
Не выдержав, я влепил ей пощёчину. Из её глаз потекли слезы, но мне было всё по барабану. Сделав вид, что ничего не произошло, я произнес:  

– Успокойся, приведи себя в порядок и вернись в дом. Уйдешь домой – прибью!

Я не заметил, что сзади меня стоял Димон и наблюдал всю эту сцену. Он присвистнул и смотрел на Нику, которая чуть ли не задыхалась от слёз.

– Ты куда это собрался?

– По делам. Я вернусь ещё, часика через два, – он не сводил глаз с Ники, даже шёл, пятившись назад. – На улице так-то не май месяц. Зашла бы ты домой, холодно же, – обратился он к Нике.

– Ладно, давай. Сигареты захвати на обратном пути, – попросил я и, ещё раз взглянув на Нику, зашёл в дом.

Ника зашла домой лишь через час. В каком она была состоянии, что она делала всё это время, меня уже не волновало. Допив очередную бутылку коньяка и всё-таки приняв две дорожки белой дряни я вообще почти ничего не соображал. Когда она села рядом на диван, я потянулся к ней, но она меня оттолкнула, а потом убежала наверх.

– Выпивка есть ещё? – спросил я у Сани, лёжа на диване под очередной дозой кокаина. Меня всё никак не отпускало.

– Да, в машине, – Саня полез в карман джинсов за ключами. – Вот, держи, – он кинул мне ключи, и я вышел из дома.

Не обнаружив в багажнике ничего, я заглянул на заднее сиденье. В салоне стоял сильный запах перегара, на полу валялись пустые бутылки из-под пива. Включив свет, я обнаружил на полу женскую куртку.

«Точно такая же как у Ники. Что она тут делает?» – Посидев пять минут в салоне машины, до меня начали частично доходить отрывки. «Куртка осталась там... Ванёк, я вчера такую бабу чуть не отымел. Красивая сучка такая. Вроде приезжая, но.....» Все эти взгляды, истерики. Так вот почему она не хотела тут оставаться!

– Сука! Вот урод! – меня отпустило мгновенно.

Схватив куртку, я тут же влетел в дом. Ничего не объясняя, я врезал Сане так, что у него пошла кровь. Он не был сильно пьян, хотя выпили мы немало.

– Что, догадался, да? – он ухмыльнулся. Тогда я ещё не знал, что это твоя девушка, а сейчас знаю. Она, действительно, красивая. Знаешь, пожалуй, я её продам, у неё личико совсем детское, а таких, ой, как любят, – он заржал.

– Ты что несешь, ублюдок? – я замахнулся на него, но он в ту же секунду достал из кармана нож и вонзил мне в руку. Улучив момент, Саня быстро повалил меня с ног, врезав пару раз по почкам, присел на корточки и сказал:

– Ты, ублюдок, даже не представляешь, как долго я ждал этого момента. Я всё думал, куда же тебя всё-таки ударить, да так, чтобы побольнее. Все эти годы я не спал нормально, у меня лишь была одна мысль: отомстить тебе! Отомстить за девушку, которую я любил и люблю до сих пор.

– Ты о чем? – я лежал на полу и придерживал рукой рану.

Саня усмехнулся:

– А ты вспомни инцидент в клубе пару лет назад! И всё поймешь! Я еще тогда тебя хотел убить, да родители твои больно шустрые оказались, отправили тебя в другой город. Всё было настолько секретно, что ни одна душа не знала,

где ты. О том, что ты здесь, я узнал сегодня от Аньки и тут же решил напомнить тебе о себе. В мои планы не входило вот это всё, – он обвёл взглядом гостиную, в которой мы были. – Я думал посидим, побазарим. Я узнаю о тебе побольше, а потом ударю по самому больному. Как видишь, долго искать не пришлось, – Саня заржал и посмотрел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. – Она ведь самое больное твоё место, если с ней что-то случится, ты себе не простишь, ведь так?

– Ты не тронешь её! – я попытался встать, но снова получил по почкам, а потом и по рёбрам. Еще несколько ударов в живот, и я уже не мог пошевелиться.

– Еще как трону! Я сделаю с ней всё тоже самое, что ты сделал с Алисой! Ты хоть знаешь, что Миленка – её сестра – до сих пор в психушке? И всё из-за тебя, сука! Если бы не ты, я бы сейчас был совершенно другим человеком!

Я рассмеялся:

– Ты, другим? Да не гони! Ты как был шестёркой, так ею и останешься! Ты бы не изменился ради этой шалавы! Было бы ради чего меняться!

– Смеешься? Ну-ну! Девушку не жалко свою? Она же ни в чем не виновата, умрёт так рано, а всё из-за тебя! Может, увидеть её хочешь в последний раз. Или нет, давай я приволоку её сюда и буду развлекаться с ней на твоих глазах, а потом тут же и убью. Вот зрелище-то будет! – Саня заржал.

– Прикоснешься к ней – убью!

– Эту ночь она не забудет никогда, я тебе обещаю! – он вновь заржал как конь. Достав из сейфа пушку, он зарядил её. – Хотя нет, она будет помнить всего лишь пару минут, так как я сразу проломлю ей бошку!

– Хочешь, я дам тебе денег? Много денег! Причём тут моя девушка? Бей меня, или ты слабак, только и можешь как трахать несовершеннолетних? Ты не убьешь её! Ты не сможешь!

– Смогу, ещё как смогу!

Пока он стоял ко мне спиной, я встал, хотя сил не было. Я был как осиновый лист: чуть дунешь, и я упаду. Пара ударов и я вновь на полу. На какое-то время я потерял сознание. Очнулся в кладовке. Голова гудела, рука ныла. Сняв с себя футболку, я замотал руку и попытался выбраться из кладовки. Ника кричала, звала меня на помощь, а я никак не мог открыть эту дверь. Я прекрасно понимал, что Саня не шутит и в любой момент может её убить. Я попытался выбить дверь, но результата не было. Крики на втором этаже ещё больше накаляли обстановку, я не знал, что мне делать.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – взвыл я, сползая по стене.

Счет шёл на минуты. Я не знал, сколько пролежал здесь без сознания.

Крик резко прекратился. В доме стояла тишина. Прозвучал выстрел, затем второй. На мгновение у меня остановилось дыхание, в доме вновь повисла тишина. Услышав щелчок за дверью, я встал и направился к двери. Я медленно повернул ручку. Дверь открылась, я тут же побежал на второй этаж. На лестнице сидела Ника и тихонько всхлипывала. Увидев её, я кинулся к ней и прижал к себе:

– Всё... успокойся... всё хорошо... слышишь? Всё будет хорошо! – я посмотрел ей в глаза.

– Это ты! Ты во всём виноват! Дурак! Я просила... просила тебя «давай уедем». Но ты не хотел, – Ника начала бить меня кулаками по спине, продолжая захлебываться в слезах. – Ты во всём виноват! Я ненавижу тебя!

Я был виноват. Она права. Я чувствовал себя отвратительно, ведь пару минут назад мою любимую девушку чуть не убили, а я ничего не сделал, хотя мог. Но она тоже хороша. Если бы она мне всё сразу рассказала, ничего бы не было. Хотя, кого я обманываю? Я был обдолбанный и вряд ли бы стал её слушать.

– Если бы не эти два отморозка... Они спасли мне жизнь, пока ты где то шлялся...– Ника продолжала плакать, а я смотрел на неё, ничего не понимая.

– Какие отморозки? Ты о чём? Ты видела их лица?

– Нет, они всё сделали настолько быстро, я толком-то ничего понять не успела. Помню только то, что один из них был в толстовке с капюшоном на голове. Он выстрелил и промахнулся, а второй был в маске. Он выстрелил второй раз и попал. Тот, кто стрелял первым, тут же спустился вниз, а второй смотрел на меня и потом тоже вышел из комнаты.

– Сиди здесь. Я сейчас приду, – приказал я. Поднявшись на второй этаж, зашел в комнату. На полу, в луже крови, лежал Санёк.

«Ну что, допрыгался? Грохнули тебя всё-таки. Вот только интересно, кто?» Если бы его хотели грабануть, то убрали бы и Нику и перерыли весь дом в поисках, но ничего этого они не сделали, значит, пришли сюда по другой причине – прихлопнуть этого придурка. Но даже если и так, то они, в любом случае, должны были убрать Нику как свидетеля, ведь правило киллера гласит: убить каждого, кто видел твоё лицо. А, помимо этого, один из них открыл мне дверь. В любом случае, кто бы это не сделал, я был благодарен этому человеку. Один из них сделал то, чего мне так хотелось последние пару минут назад.

Вернувшись к Нике, я присел рядом и, обхватив голову руками, думал, что же мне делать дальше, но в голову ничего не приходило. Голова всё так же гудела, возможно, от большого количества алкоголя. Рана уже не кровоточила, но боль была невыносимой. Жутко хотелось спать, а тут Ника ещё сидела и капала мне на мозг своей истерикой.

– Что я ещё должна пережить? Чего о тебе я ещё не знаю?

– Ты не знаешь многого. Да и знать тебе это не нужно! – Привстав, я взял её за локоть и потащил к выходу. – Поднимайся быстрей, нам нужно сматываться отсюда и чем быстрее, тем лучше. Соседи наверняка слышали выстрелы и уже вызвали полицию.

– Я никуда отсюда не уйду, пока ты мне всё не объяснишь! – Ника вырвалась и отошла от меня на два шага назад.

– Давай не здесь, хорошо? Я объясню тебе всё, раз ты так этого хочешь. Но не здесь и не сейчас, – я вновь попытался взять её за руку, но она брыкалась. – Что за детский сад! Нам надо валить, неужели ты не понимаешь?

– Не понимаю! Я хочу знать, за кого я собираюсь выйти замуж!

– Сейчас не время и не место...

  – Мне плевать! – она вновь закатила истерику. – Кто ты? Хотя, знаешь, судя по твоим друзьям, всё и так понятно. «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты». Слышал поговорку?
Я сидел на краю дивана и молчал.
– Что молчишь? До сих пор употребляешь наркотики? Может, ты ещё и сидел? Расскажи мне всё сейчас, я хочу всё узнать до свадьбы...
– Если ты сейчас не закроешь рот и будешь продолжать стоять и орать тут как не нормальная, я точно окажусь за решёткой!
– Что? – она скривила лицо.
– Что слышала! Саня – сын криминального авторитета. Менты долго думать не будут, спишут все на банальную поножовщину и всё. Меня ты увидишь только лет через пять...
Ника присела на лестницу и, обхватив колени руками, тихо всхлипывала. Я подошёл к ней, взял на руки и понёс в машину. Как только её голова коснулась подушки, она тут же заснула, свернувшись калачиком.

* * * * *
(От лица Ники)

– Ну что, продолжим? – усмехнувшись, спросил уголовник, всё ближе приближаясь ко мне. – В прошлый раз нам помешали...
– Только тронь, Ваня тебе голову снесёт моментально.
Саша заржал.
– Поверь, Ване сейчас глубоко наплевать, что с тобой! Он под кайфом, сейчас его мало что интересует! – он накинулся на меня и начал расстёгивать платье. Я брыкалась, кричала, но ему было всё равно. Мои крики только забавляли его. Он ехидно улыбался. Я орала пискливым голосом в ухо, ему это, казалось, ничуть не мешает, он продолжал целовать меня. Мне было противно. Где был Ваня в тот момент, когда я так в нём нуждалась? Он стянул с меня платье. Я орала не останавливаясь. Звала Ваню... И тут... в комнату вошли двое.
– Не понял? – уголовник вскочил с кровати. – Вы кто та... – он не успел договорить, как прозвучал выстрел...
Я резко вскочила. Сон? Нет, всё было наяву, буквально каких-то пару часов назад...
Я сидела в салоне Ваниной машины, но самого его там не было. Кое-как я вылезла из машины.
– С ума сошла? А ну, быстро обратно, не болела давно, да? – заметив меня, Ваня тут же выбросил сигарету и направился в мою сторону.
Переварив в голове события, которые происходили пару часов назад, я кинулась к нему.
– Прости меня, я такая истеричка – это кошмар просто. Прости, пожалуйста.
Он крепко обнял меня и поцеловал в макушку.
– Всё нормально, это я должен просить у тебя прощения.
– Если бы я всё тебе сразу рассказала, а не скрывала от тебя это, ничего бы не произошло. Это я виновата.  

– Вот тебе урок на будущее, – он рассмеялся. – Никогда, Ник, никогда от меня ничего не скрывай, хорошо? Что бы с тобой ни произошло, всё рассказывай мне.

– Обещаю, что не буду больше ничего от тебя скрывать, – от холода у меня побежали мурашки, я задрожала.

– Давай в машину, а то вон трясешься вся уже. Выспись иди.

– Я не могу уснуть, мне кошмары снятся. Вань, полежи со мной, – умоляя, попросила я его, он же в ответ лишь мило улыбнулся и открыл дверь машины.

Мы лежали с ним молча, просто глядя друг другу в глаза. Он вытирал руками слезы, выкатывавшиеся из моих глаз. Рядом с ним я чувствовала себя защищённой. Подумать только, совсем недавно я кричала, что ненавижу его, а теперь не представляла себя без него. В данный момент мне хотелось лишь одного, чтобы эта ночь длилась вечно.

– Ты спать собираешься, нет? Я же вижу, ты устала.

– Вань, а что теперь будет?

– В смысле?

– С Сашей...

– Похороны...– он тихо рассмеялся, но потом вновь сделал серьёзное лицо. – Не думай об этом. Забудь.

– Я серьёзно. Дима же может подумать на тебя и...

– Всё будет хорошо, – он поцеловал меня и крепко прижал к себе. – Всё, спи.

Я закрыла глаза, но уснуть мне никак не удавалось. Перед глазами стояла пьяная рожа Санька. По телу побежали мурашки. Поёжившись, я уткнулась Ване в грудь.

– Замерзла?

– Есть немного.

Он встал и вышел из салона. Вернувшись, Ваня снял с себя куртку, а сам остался с голым торсом. Правая рука была перевязана его футболкой, на которой были пятна крови. Я смотрела на него ошарашенными глазами.

– Что с рукой?

– Да так... пустяк... – он схватился за руку и скорчился от боли.

– Дай посмотрю, – подвинувшись к нему, я начала разматывать футболку. Рана сильно кровоточила. – И это, по-твоему, пустяк? Почему ты мне сразу ничего не сказал! – я разозлилась на него. За моим здоровьем он следит так, как будто у меня серьёзная болезнь, а за собой...На себя ему наплевать.

– Не нервничай ты так. Это всего лишь царапина, – он криво улыбнулся. Это лишь говорило об одном: ему было больно, но он держался и терпел боль лишь для того, чтобы показать мне, что он сильный, и чтобы я не переживала за него.

– Дурак! Где аптечка? – не дождавшись ответа, я потянулась к бардачку за аптечкой. Аккуратно обработав рану перекисью, наложила на неё очередной чистый тампон, а поверх него бинтовую повязку, которая удерживала тампон и сдавливала участок ранения. – Ну, вот и всё. Больно? – спросила я, убирая аптечку на место. Ответа не последовало.

  Мы оставались в машине. Почему же мы никуда не едем? Холодно. Я чувствовала, как моё тело покрывают мурашки. Я съёжилась, вопросительно посмотрев на Ваню. Ничего не говоря, он аккуратно обнял меня, будто держал в руках хрусталь. Его ладони были настолько теплыми, точно излучали свет апрельского солнца. И уже было всё равно, что на окно, угрожая пустым бесчувствием, опускаются колкие снежинки ноября. Не в силах соперничать, мурашки на цыпочках отступили. Мне было уютно и тепло в его руках. Всё вокруг перестало существовать. Было только ощущение спокойствия и доверия. Полного доверия. Это моё. Мой человек, мои чувства и его тепло. Больше ничего не надо было. Я осознавала, что больна. Синдромом этой болезни была острая необходимость в нём. «Ты очень нужен мне», – прошептали мысли в моей голове, так и не решившись быть озвученными. Я хотела болеть, и я болела.
Будто слыша мои мысли, он гладил меня, повторяя изгибы тела, и кивал. Аккуратно. «Ты мне нужен» – думала я, отдавая все силы, чтобы только передать это ему. Без слов. Я почувствовала, как его ладони замерли, перестав делать плавные движения. «Неужели он услышал?» – я даже немного испугалась. Вздрогнула. Молния моего платья начала разводить по разные стороны, крепко сцепившиеся до этого «зубчики». Аккуратно. Медленно. «Ты мне нужен. Ты мне нужен» – сердце колотило. С каждым ударом. Его тепло. Тело. Отвечая, стучало его сердце. Также взволновано. «Господи, что происходит? Ты нужен мне. Я люблю тебя, люблю!» Противоречие мыслей переходило в битву принципов. Я потеряла контроль над собой. Нет, страха не было. Я верю. Люблю. Единственное, что я слышала – это дыхание. Но я не могла понять. Будто каждый вдох и выдох разделён на двоих. Вдох и выдох.
– Ваня... – прошептала я, надеясь вернуть себе контроль. Ничего не вышло. Шёпот лишь на мгновение ворвался в мир вокруг меня и тут же исчез.
– Не бойся, я люблю тебя. Доверяй, доверяй, – ответил его шёпот.
Девственность – это лучший подарок на свадьбу. Я помнила об этом и сейчас. Вовсе нет. Это не глупый принцип «секс только после свадьбы», это другое. Ведь штамп в паспорте не означает доверие. Я не искала гарантии, я верила, что буду с ним всегда. Верила искренне, всем сердцем. Я знала, что он – единственный, с кем я хочу быть рядом. Душой и телом. Близко. Он поймет меня, чтобы я сейчас не сказала, за это я и была ему благодарна.
– Не надо, не сейчас...– опередил мои мысли собственный голос, робкий и осторожный.
Он словно знал, что я скажу это. Не произнёс ни единого слова. Я чувствовала, он услышал. Наш мир не останавливался ни на секунду.
– Не надо, не сейчас...– повторила я, всё больше веря в свои слова.
Тишина нашего дыхания умерла. В тот момент пространство было заполнено безумством происходящего. Мы оба очнулись ото сна, который сами же и создали наяву. Полумрак. Ночь. Блики его глаз выискивали в темноте мои очертания, цепляясь за каждое движение.  

  Он долго смотрел мне в глаза, а потом вышел из машины, громко хлопнув дверью.

* * * * *
( от лица Вани)

«Черт! Твою мать, что же я делаю? О боже, прости меня. Как же я зол на себя за все это! Что мне сказать тебе теперь? Твой взгляд такой испуганный, Ника... Ты смотришь на меня такими наивными глазами, Ника. Блять, да чего же противен я сам себе сейчас. Я больше не могу так смотреть на тебя, осознавать всё...»
Я вышел из машины, я хотел затянуться сигаретой. Отойти от всего. Я не сдержался, отдав силу всей той злости. Хлопнула дверь. Очень громко. Внутри машины осталась тихо сидеть девушка, без которой я не смогу. Девушка с карими глазами. Запустить дым внутрь себя. Накрыть туманом всё то, что я сейчас. Какие минуты. Сигарета. Зажигалка обожгла пальцы. Абсолютно похуй. Я затянулся, стало спокойно. Сигарета тлела с каждым затягом, превращаясь в пепел. Лучина сопротивлялась, потухая и загораясь. Сука! Ведь точно так же, как эта зажигалка обожгла мои пальцы, я обжог её чувства. Боль останется на какое-то время. Пока ожог не пройдет. А сигарета будет тлеть и тлеть, отравляя меня изнутри. В конечном итоге, останется бычок. Выброшу и растопчу кроссовком, чтобы, больше никогда не загорелась лучина. Блять, никогда мне ещё не была так противна сигарета. Мне нужна та девушка, та, которую я сейчас теряю. Выбросил сигарету, не докурив и половины.

* * * * *
( от лица Ники )

Проснувшись утром в Ваниной комнате и не обнаружив его рядом, я занервничала. Где он мог быть в десять часов утра? Полежав ещё немного в кровати с закрытыми глазами, я перебирала в памяти весь вчерашний вечер. Поёжившись от воспоминаний об уголовнике-Саньке, я вскочила с кровати и побрела в ванную, смывать с себя всю ту грязь.
Приняв душ, я немного пришла в себя и попыталась не вспоминать о событиях вчерашней ночи. Еле перебирая ногами, я дошла до кухни и решила сварить себе чашку кофе. Вдохнув и выпив глоток ароматного натурального молотого кофе, я задумалась. Кто были эти двое? Как они попали в дом? И почему один из них так пристально смотрел на меня? В голове была куча вопросов, на которые я не могла пока ответить. Так же меня напрягала ситуация, произошедшая в машине. Что с ним произошло? За три года не было ни намёка, а тут такое. В голову полезли плохие мысли, подозрения. Я вспомнила наш разговор с Лерой в один из вечеров, когда мы сидели у неё дома. Она с восхищением рассказывала мне, что она вчера осталась у Лёши на ночь, и они переспали.
– Ты так гордишься этим. Вы хоть предохранялись?  

– Нет, зачем? Так намного круче.
– Не боишься залететь?
– Ой, Ник, я везучая, – Лерка отмахнулась. – Ну, а если и залечу, сделаю аборт.
– Это же убийство, Лер! Ты что, совсем с катушек съехала?! Это же ребёнок! – Я была удивлена тому, как она размышляла. Убить своего ребёнка, да я бы после такого жить не смогла. Как так можно? Я не понимала.
– Ник, ты такая глупенькая ещё, – Лера рассмеялась. – Это не ребенок на ранних сроках – это всего лишь плод, у него ничего нет, даже разума, просто есть комок нервов и мяса который ничего не понимает, – присев на кровать в позе лотоса, Лерка, прищурившись, спросила:
– А у вас с Ваней что-то уже было?
– Нет, – я уткнулась в журнал, тем самым дав ей понять, что не желаю говорить на эту тему. Но Лера как будто этого не заметила и продолжала балаболить дальше.
– Ну, ты даёшь, подруга! Таких как он много не бывает: богатый, красавец. Ты думаешь, он будет ждать, пока ты решишься? – Лерка истерически рассмеялась. – Да он же старше тебя, по-любому у него уже была куча девок, я не удивлюсь, если он с тобой встречается только для того, чтобы просто переспать с тобой! Ника, он же бабник!
– И что? Это ещё не говорит о том, что он спит со всеми подряд.
– Глупенькая, да он ни одной юбки не пропустит. Вот где он сейчас? Думаешь, он дома сидит?
– Да.
– Конечно, он сейчас по-любому в клубе тусуется и заигрывает с очередной бабой.
– Лер, прекрати! – мне было неприятно слышать от неё такое. Она говорила так, как будто знала его всю жизнь.
Лерка подсела ко мне поближе и обняла.
– Ау! Ник, ты вообще меня слышишь?! – кричала Лера, махая рукой перед глазами. – Да ладно тебе, найдешь ты себе другого. Вы с ним всё равно долго не протяните. Ты задолбаешь его своей ревностью, и вы расстанетесь. Без обид, Ник, ладно? Это чисто мое мнение.
Я отмахнулась и легла на кровать.
– Вот, если бы я была на твоём месте, я бы сразу привязала его к себе, и никуда бы он от меня не делся, – она хихикнула. – Интересно, а какой он в постели? – она задумалась, с её лица никак не могла сойти довольная улыбка. – У него такое тело... Пресс... Он спортсмен, да? Качается по-любому, – подметила она.
– Он, вроде, боксом раньше занимался... – ответила я, не сводя глаз с потолка.
– Боксёр, значит? Я бы с ним зажгла.
– Лер, перестань! Тошно слушать тебя.
Вспомнив тот разговор мне стало как-то не по себе. Но было бы глупо с его стороны встречаться со мной, чтобы тупо переспать. За размышлениями я не

  заметила, как на кухню вошли. Увидев Диму, стоящего передо мной, меня передёрнуло. Что он тут делает? И когда вообще пришел? Я была уверенна, что в квартире нахожусь в гордом одиночестве. Он достал из шкафа чашку и, заварив себе кофе, сел напротив меня. Мы долго сидели молча. Я не знала, что сказать. Меня охватил страх. «Неужели он все знает?» – думала я. Сердце бешено забилось. Почему он молчит?
– Тишина...– протяжно произнёс Игорь, переступив порог кухни.
Он сел рядом с Димой.
Я сидела и ничего не понимала. Они знакомы? Но как, и при каких обстоятельствах, они могли познакомиться? Игорь никогда не употреблял наркотики, и не вёл такой образ жизни, как Дима. Что их могло связывать? Спросить я у них не решалась. Почему-то на данный момент мне не хотелось видеть Диму. У меня было какое-то нехорошее предчувствие. Я была уверенна, что этот парень явно что-то знает. Игорь включил телевизор. Я вышла из-за стола.
– Ночьюё в своем загородном доме, выстрелом в голову был убит сын известного криминального авторитета по кличке Хабар, – сообщил голос молодой девушки в новостях. – Убийца оказался метким стрелком, шансов выжить у него не было. Так же в доме был найден кокаин. Сейчас правоохранительные органы разыскивают убийцу...
На кухне была тишина. Игорь выключил телевизор. Я посмотрела на Диму, на его лице не было никаких эмоций. Допив свой кофе, он молча вышел из-за стола и направился к выходу. Игорь молча пошёл за ним.
– Откуда ты его знаешь? – спросила я, как только за Димой закрылась дверь.
– Да так, общие знакомые...
– Какие ещё общие знакомые? Да ты знаешь, чей он сын? Он же наркоман! Дружба с таким, как он, ни к чему хорошему не приведёт! – Я была зла на Игоря, сама не понимала, почему я так себя виду. Ведь пару дней назад Дима спас меня от этого мерзкого уголовника. Но я и правда переживала за Игоря.
– Я знаю его девушку... Мы общаемся, – ответил сухо Игорь. Не поворачиваясь ко мне, он направился в свою комнату.
– А что он делал тут? – не унималась я.
– Слушай, какое тебе дело, что он тут делал? – резко повернувшись, крикнул Игорь. – Ну, пришёл человек в гости, что тут такого? Я что, не имею права пригласить человека в гости?
Я была шокирована таким резким ответом. Пока я отходила от этого состояния, Игорь уже скрылся в своей комнате.
Никогда ещё он на меня не кричал. Я была напугана таким поведением. «Неужели он тоже подсел?» – думала я, сидя на диване в коридоре. Разыскав в шкафу его куртку, я не сразу решилась залезть в карман. У меня не было никогда привычки лазить по чужим карманам, но выбора у меня не было. Я, конечно, не была уверена, что он прячет наркотики в карманах куртки, но проверить стояло. Опустив руку в правый карман, я нащупала лишь ключи. На какой-то момент, на душе стало легче. Нащупав в левом кармане что-то мягкое  

и вытащив это, увидела черную маску... Точно такая же, как и у того пацана, который той ночью убил уголовника.

– Игорь...– тихо произнесла я.

Он стоял напротив меня и смотрел растерянными глазами.

– Какого чёрта ты шаришь по моим карманам? – он выхватил из моих рук маску.

Я молчала, не зная, что ответить. Игорь, он не мог... нет... да он же и мухи не обидит, а тут убийство. Девушка ясно сказала, что убийца оказался метким стрелком, а Игорь в жизни не держал в руках пистолет. А хотя, откуда мне знать, я не видела его три года, за это время могло произойти всё, что угодно... Я не знаю его...я ничего о нём не знаю... А ведь когда-то мы знали друг о друге всё, а что сейчас? Мы оба изменились, повзрослели, поумнели, и глупо было бы, если бы он остался всё таким же застенчивым мальчиком. Неужели это он? Но за что?

– Я, кажется, задал тебе вопрос, чего молчишь? – выбил меня из мыслей Игорь.

– Откуда она у тебя? – с дрожью в голосе спросила я.

– Да так, у друга взял, решил выложить в социальные сети типичную фотку в маске.

– А почему так растерялся пару минут назад?

– Это допрос? – он улыбнулся и закинул маску в шкаф.

– Игорь, не смешно. Ответь.

– Да потому, что никто до тебя не рылся по моим карманам. Ник, не ожидал вообще от тебя такого.

Я не обратила внимания на его возмущения.

– Где ты был ночью?

– Да ты задолбала уже! И вообще, какое тебе дело, где я был ночью? – Развернувшись, он сделал пару шагов, но потом остановился. – Я был у Ланы. Всё узнала, что хотела? – Не дождавшись моего ответа, он направился в комнату.

– Игорь, подожди...

– Что еще?

Я долго думала, рассказать ли ему о той ночи или не стоит. Я была уверена, что он никому ничего не расскажет. Да и к тому же, в данный момент, я как никогда нуждалась в его поддержке. Выслушав меня, Игорь пару минут сидел, молча глядя на меня. Я же ждала, пока он спросит у меня хоть что-нибудь.

– То есть ты сейчас хочешь сказать...– он с насмешкой посмотрел на меня. – Хочешь сказать, что я убил какого-то там уголовника, которого ни разу в глаза не видел?

- Я очень надеюсь, что это был не ты...

– Чт!? Надеешься? Да ты вообще нормальная, нет? Я, конечно, понимаю, у тебя шок, но обвинять меня в смерти незнакомого мне человека это просто... Да ты мне назови хоть одну причину, по которой я бы мог решиться на такое... Я в жизни никогда оружие не держал...

– Игорь, но таких совпадений не бывает!

Мы оба перешли на крик.

– Не обижайся. На правду не обижаются. Ему явно нужен от тебя только секс и, как он его получит, то сразу же исчезнет. Я-то уж это точно знаю.

Я искоса поглядела на неё и продолжила листать журнал. Я точно знала, что Ваня мне не изменяет. Хотя, после разговора с Лерой, моя уверенность в его верности улетучилась. Чтобы убедиться, что он действительно дома, я решила позвонить, но слышала лишь короткие гудки, а потом и вовсе он выключил телефон. Я полностью погрузилась в себя и не слышала продолжения рассказа бурной Леркиной ночи. Неужели всё, что сказала Лера – правда? Размышляла я, глядя в окно, и нервно грызла ногти. Тупая привычка грызть ногти, когда сильно нервничаешь.

– Каких, к чёрту, совпадений? Ник, иди успокойся, освежись, чтобы мозги на место встали! – он указал мне на дверь, ведущую на балкон.

Весь день он не разговаривал со мной, заперся у себя в комнате и не выходил. Мне было ужасно стыдно за свои глупые подозрения, но в совпадения я не верила. Возможно, всё было иначе, а не так, как я себе всё представляла. Игоря могли подставить. Вот только кто. Вспомнив, что совсем недавно в гостях у нас был Дима, я сама ответила на все свои вопросы. Ну, конечно, это Дима, у него-то найдётся куча причину для убийства. Но всё же мне не давал покоя тот пристальный взгляд. Пока я ломала голову над тем, кто же это мог быть, сама не заметила, как моя голова коснулась подушки, и я заснула. За все те дни, которые я жила в Питере, я практически не спала нормально, а сейчас организм взял вверх, просто не выдержав. Никаких страшных снов не было, я спала как младенец. Проснулась от нежного прикосновения в районе шеи.

– Малыш, вставай, нам ехать пора, – прошептал Ваня на ухо.

– Куда? – ещё сквозь сон произнесла я, теребя кулаками глаза как маленький ребёнок.

– Домой, – он поцеловал меня в макушку. – Собери вещи, и поедем, – с этими словам он вышел из комнаты.

Повалявшись ещё пару минут в постели, я неохотно встала и взглянула на огромные часы, висевшие напротив меня на стене. Уже девятый час, ну, зачем же ехать в такую темень? Неисправимый, вечно он так, как будто вот горит что-то. Можно было выехать и завтра, ну, нет же, надо прямо сейчас. Сам, наверное, устал жутко. Удивляюсь, как у него вообще сил хватает? Всю ночь не спал, на ногах весь день.

Закидывая вещи в чемодан, до меня только что дошло, что я понятия не имею, где он весь день был. Это меня немного расстроило.

– Ты всё? – спросил он, неожиданно заглянув в комнату. Я вздрогнула.

– Ваня, блин, ну зачем подкрадываться сзади? Так инфаркт можно получить.

– А ты что дёрганая-то такая? – он слегка сдвинул уголки губ и сделал что-то похожее на улыбку.

Я отвела взгляд, не желая говорить ему о причине.

Он взял меня за руки, и я машинально повернулась к нему. Наши глаза встретились. Он был весь измученный, об этом можно было судить по мешкам

  под глазами, потерянному взгляду и трясущимся рукам. Ему было тяжело, я заметила это только сейчас. Мне было неловко вспоминать об истерике, которую я закатила. «Как он меня вообще терпит?» – промелькнула мысль в голове.
– Ник, хорошая моя, послушай меня внимательно, – он нежно провел по моим волосам и смотрел на меня таким нежным взглядом. – Всё, что произошло здесь, ты должна забыть, просто вычеркни всё это, как будто этого и не было. Эта поездка оказалась не такой, какой мы оба себе представляли, ведь так?
Я лишь покачала головой, подтверждая его слова.
– Я не хотел тебя сюда привозить долгие годы, потому что знал, что ты, вечно искавшая приключения на свою попу, обязательно их найдешь. И не ошибся, ты их нашла. Я предполагал такой исход событий, но то, что произошло на даче... – он замолчал. – Для меня это тоже в какой-то степени шок. Я знаю, я сильно напугал тебя и пару раз сорвался... Маленькая моя, прости меня... Я очень сильно люблю тебя и не хочу причинять тебе боль... пойми. Всё это... возможно, мы оба просто устали... я устал. Я устал морально... – он провёл рукой по моей щеке и смахнул слезы. – Я наделал в этом городе столько ошибок, покалечил столько людей, у меня повсюду здесь есть враги и недоброжелатели. Переехав в твой город и встретив тебя, я изменился, а если быть точнее, изменила меня ты. И за всю ту боль, которую я тебе здесь причинил, прости... Ты даже не представляешь, каково это жить в постоянном напряжении и думать о том, что каждую минуту, когда меня нет рядом, с тобой может что-то случиться. Ты даже не представляешь. И я сам-то не представляю, что я буду делать и как буду жить, если потеряю тебя... Потеряю из-за глупых ошибок, которые совершил тогда. Питер – это бандитский город, и здесь люди не прощают того, что наделал я. И будут мстить и бить по самому больному, и заберут самое дорогое в твоей жизни, а я не хочу потерять тебя, ведь один раз это уже чуть не произошло...– он замолчал.
От последних его слов, у меня задрожали колени, ком встал в горле и слёзы потекли градом.
– Все эти дни, прожитые здесь, я жил в постоянном страхе за тебя, я находился в таком состоянии, в котором тебе лучше меня не видеть вообще. Всё, что было до тебя здесь, в Питере – это прошлое, которое я пытался забыть все эти годы, и у меня получилось. Но, вернувшись сюда, всё начало повторяться. Ник, я не монстр, не убийца, я нормальный, но за тебя я порву любого. Потому что ты самое дорогое в моей жизни... Слышишь, Ник, ты, именно ты, именно благодаря тебе я превратился из монстра в нормального и адекватного человека... – он лишь слегка коснулся моих губ и нежно поцеловал. – Ник, я безумно люблю тебя... – снова лёгкое касание губ, которое вскружило мне голову.
– Я тоже люблю тебя, милый, и, чтобы ты не сделал, я буду любить... любить тебя всегда.
Собрав вещи и одевшись, мы уже собрались выходить из квартиры, как в прихожей появился Игорь.  

– Вы что, уже уезжаете? – спросил он, глядя сначала на меня, потом на Ваню. И опять по кругу, желая услышать ответ.
– Да, – спокойно ответил Ваня, слегка улыбаясь. Я не знаю, что же его заставило так поменять отношение к Игорю, а, возможно, и вовсе он и не менял его. Просто он был в хорошем расположении духа, вот и всё, но такие перемены в нём, пусть даже и маленькие, меня всё же радовали, ведь Игорь всегда был и останется для меня самым верным другом. – И передай родителям, что мне нужно срочно быть дома, у меня дела, и я отзвонюсь им, как только будет время, – взяв чемоданы, он перевёл взгляд на меня. – Я жду тебя в машине, только недолго.
Я кивнула. И, когда за Ваней закрылась дверь, мы с Игорем остались в квартире одни и поначалу слушали лишь тишину. Я не знала, что сказать ему. Я понимала, что сейчас могу вновь уйти и больше уже никогда его не увидеть, и он всё так же будет дуться на меня за то, что я сделала и сказала сегодня. Ему было тоже трудно что-то сказать, и это было понятно. Каждый из нас в эти минуты думал о своём. Я с улыбкой и горечью вспоминала наше детство, а затем и дни, проведённые с ним здесь –в этом чудесном, сказочном городе, куда я хотела поехать с самого детства. Потом в голове пронеслись все эти ужасные слова, которые, я была уверена, причинили ему немалую боль, ведь это, действительно, обидно, когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал. Да-да, не совершал, я знала это точно. Игорь не был тем парнем, который так пристально смотрел на меня. Мне безумно захотелось обнять его, ведь такой возможности у меня может больше и не быть.
Как будто прочитав мои мысли, Игорь подошёл ко мне и обнял крепко-крепко, на какое-то мгновение мне просто стало трудно дышать.
– Прости меня, Игорь, я правда не знаю, что на меня нашло. Я уверена, что это не ты. Ведь ты не такой как все.
– Ник, забей. Я и не обижался.
– Правда? – отстранившись от него и глядя на него удивлёнными глазами, спросила я.
– Правда-правда, ты же знаешь, что я не могу долго обижаться на тебя... – он вновь прижал меня к себе так, будто не хотел отпускать.
– Игорь...
– Ник, молчи сейчас, ладно, давай постоим так ещё немного.
Ваня просигналил три раза и Игоря как будто ударило током, он отстранился от меня, но потом вновь, слегка приподняв вверх, обнял.
– Вить, я буду скучать...– произнёс он, глядя на меня печальными глазами.
Я громко рассмеялась, «Витя», – а он не забыл, подумала я.
– Я тоже буду скучать по тебе, Игорёша.
Ваня вновь просигналил, и Игорь отпустил меня. Поцеловав его в щёчку, я быстро выскользнула за дверь и побежала по лестницам. Смахивая на ходу слёзы и понимая, что, возможно, мы больше так никогда и не встретимся. Было очень тяжело расстаться с другом детства, которого ты вновь нашёл и почти в тоже мгновение потерял.

  Выйдя из подъезда с фальшиво натянутой улыбкой, я села в машину, и Ваня нажал по газам. Оставляя позади всё то, что произошло в этом городе, хорошее и плохое... Всё то, что я ещё долго не смогу забыть.