Тайна Сердца

Ник выпрямился и, прислонившись к перилам, помахал Кеори рукой в знак приветствия. Девушка не знала, что ей делать. Сейчас ей хотелось развернуться и убежать, куда глаза глядят, но лишь бы подальше от него. Ей не хотелось обсуждать всё это, тем более перед Тристаром, ведь она была просто не готова к этому. Да и присутствие Тристара нисколько не улучшало положение. Она боялась его реакции, боялась того, что он может сказать или сделать. Всё же он оставался для неё закрытой книгой со множеством замков. Но даже несмотря на страх, девушка продолжала идти вперед на некотором расстоянии от Тристара. Ей совершенно не хотелось, чтобы её друг увидел даже малейшего касания их рук, чтобы узнал о их близости. Кеори казалось, что она этого просто не переживёт.

Если Мики не осудила её за ту первую ночь, то могла осудить за всё последующее, потому молодая женщина и молчала обо всём, но она также просто не догадывалась о том, как отреагирует Ник. Что он скажет? Как поступит? Не обсмеёт ли он её? Презрение в глазах друга – последнее, что она хотела бы видеть. Кеори боялась остаться одна, ведь слишком долго была одинока.

Она не желала мириться с такой правдой, ведь девушка сама знала её, и если бы согласилась с ней, то признала бы и свою беспомощность. То, что ненавидела в себе больше всего. Сейчас она ощущала её как никогда раньше. Как глупо, но ей казалось, что она стала сильнее. Почему же она всегда ошибается?

Юноша беззаботно улыбался, продолжая ждать их на ступеньках. Кеори прекрасно понимала, для чего он здесь, но не могла же она попросить Тристара заткнуть уши и отвернуться, пока они будут разговаривать. Девушке казалось, что её "брату" эта идея не понравилась бы. Нервный смешок сорвался с бледнеющих от страха губ. Ей казалось, что она стоит на вершине горы с обрывами по обе стороны. Шаг вправо, шаг влево – падение.

И вот они неумолимо приближались к Нику, а соответственно, и к падению. С каждым шагом Кеори становилось всё страшнее и страшнее, словно она входила в клетку с голодным львом. Но тем не менее она старалась взять себя в руки. Вдруг он не захочет говорить о случившемся?

– Привет! Гуляли? – улыбнулся Ник, его белые волосы были сильно растрепаны. У Кеори они обычно выглядели так только после долгого и глубокого сна. Как парни могут выглядеть небрежно, даже ничего не делая для этого?

Отлично! Просто не думай об этом! Так будет лучше, изучай его волосы.

Девушка приблизилась к другу, ей нужно было ему что-то ответить, но она не знала, что. Мысли спутались, в голове была какая-то каша. Нужно было завлечь его в разговор, чтобы он забыл о том, для чего пришёл. Кеори набрала в грудь как можно больше воздуха и начала говорить. Она надеялась, что её голос не будет дрожать.

– Да, мы были на "Бумажных городах". Помнишь, я рассказывала тебе о том, что хотела бы посмотреть его?

Юноша положительно кивнул – он прекрасно помнил, с каким воодушевлением девушка рассказывала о прочитанной книге и как хотела посмотреть фильм, который должен был выйти буквально через пару недель. Ник рад за подругу, но сегодня он всё же пришел не для этого. Он хотел выговориться и жаждал быть понятым.

– Послушай... – перебил девушку Ник. – Я бы хотел попросить у тебя прощение за тот поцелуй. Я не имел в виду что-то... что-то такое... Ты же знаешь, я не по женской части...

– Да, я понимаю, – губы девушки стали белее снега. Не получилось, он всё же сказал это. Как же быть? Сейчас Кеори хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не встретиться со взглядом Тристара.

А тот со стороны наблюдал за всем происходящим. И если говорить честно, то он просто не понимал, что происходит. Парень, сын друга отца, глупо улыбался, а Кеори смотрела на него, как кролик на тигра, будто бы он сказал или сделал нечто настолько ужасное, что Тристар даже не мог себе представить.

Повисло долгое молчание, на протяжении которого Кеори изучала носки своих туфель, боясь поднять голову, а Ник просто неловко чувствовал себя в этой ситуации, в точности как и она. Сейчас, когда извинения уже были принесены, юноше они показались неправильными, неправильными именно в этот момент. Здесь был её брат, и парень временами боялся его ледяного взгляда, того самого, которым он сейчас смотрел на него. От этого взгляда даже кровь в жилах стыла. Ник знал по себе, что никому не было бы приятно, если бы совершенно неожиданно всплыли такие подробности личной жизни одного из членов семьи. И самое главное м это было неприятно самой Кеори, юноша это прекрасно видел. И сейчас он считал, что лучшим решением будет просто уйти.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду.

– Да, конечно, – еле слышно произнесла девушка.

Ник предполагал, что именно сейчас Тристар ему хорошенько врежет, так что поспешил к своей машине. Но ничего не произошло, парень продолжал стоять на ступеньках рядом со своей сестрой, сверля юношу своим ледяным взглядом, будто хотел оставить в нём дырку.

Тристар не знал, что с ним случилось. Всё его естество рвалось к тому белокурому парнишке лишь для того, чтобы хорошенько ему врезать. Он поцеловал Кеори? А она позволила? Позволила ему коснутся своих губ – губ, что принадлежали только ему, Тристару? Осознание этого словно тяжелая пощёчина. Пощёчина, которой Кеори наградила его. Это жутко злило. Внутри зарождался пожар. Пожар, состоящий из гнева и отчаяния.

Она позволила?

Как только Тристар услышал визг шин удаляющийся машины, он выхватил из руки Кеори ключи от её квартиры, при этом больно сжав её запястье. Кеори сдавленно охнула от такого напора, ведь Тристар никогда не поступал так. Парень потащил её вверх по лестнице. Девушка то и дело спотыкалась, но юноша был неумолим, он продолжал движение по темной лестничной площадке, не задумываясь о том, что причинял Кеори боль.

И вот уже дверь её квартиры. Он остановился только на секунду, чтобы открыть дверь, всё так же сильно продолжая сжимать её запястье. Девушка была уверена в том, что завтра на этом месте образуется синяк, если уже не образовался. Сейчас она просто не понимала, что происходит. Её всю буквально колотило от страха. Она боялась его такого. Жестокого человека, который даже не смотрит на нее.

Дверь распахнулась, и Тристар втолкнул её в квартиру, а затем вошёл сам. Дверь вновь захлопнулась, сработал автоматический замок.

Юноша, не отпуская запястья девушки, зашагал дальше вглубь квартиры. Кеори смутно понимала, что сейчас происходит. Отдаленно это напоминало ей ту ночь, ночь в родительском доме, когда ему было совершенно плевать на её чувства. Когда, не задумываясь ни о чём, он буквально надругался над её телом. Сейчас всё было так же, Кеори видела перед собой человека, которого ужасно боясь, боялась до дрожи в коленях. От безысходности на глазах навернулись слезы. Всё опять повторится? В нём ничего не изменилось? Почему она вновь ошиблась?

Дверь в комнату Кеори была открыта, так что Тристар направился туда. Он толкнул девушку к кровати. Кеори прекрасно понимала, что сейчас произойдет. Спинка кровати больно ударила под колени, так что молодая женщина была вынуждена сесть. Тристар приблизился к ней, попутно снимая с себя футболку. Его взгляд был холодным и жестким; настолько, что девушка просто боялась просмотреть в его глаза.

– Прошу, не нужно...

– Ты моя!

Его ладони опустились на плечи девушки, сильно сдавливая их. Кеори не издала ни звука, лишь со свистом набрала в легкие побольше воздуха. Нет, она не позволит испытать ему чувство превосходства над ней.

Тристар стянул с неё кофту и принялся за рубашку. В его действиях не было и намека на заботу о девушке. Он действовал так, как ему хотелось, делал только то, что желал. А Кеори сидела неподвижная и спокойная, она даже не пыталась вырываться. В её взгляде было отчаяние. Даже если бы она сопротивлялась, ничего не изменилось бы, он всё равно получил бы свое. Раньше или позже – это не имело значения.

<i>"Моя"</i>

Кеори не почувствовала, а услышала, как он сорвал пуговицы с её рубашки, распахнув её. Девушка наблюдала за тем, как крохотные пуговки покатились по полу, несколько из них закатились под шкаф. Потом нужно будет достать. Она просто не реагировала на то, что он делал. Маленькие ручейки слез стекали из её глаз, пока он снимал с неё рубашку. Кеори не желала смотреть на него сейчас, ей претила мысль о том, чтобы просто посмотреть на него.

Его руки властвовали над её телом. Он мял грудь, целовал шею. А девушке казалось, что это всё происходит не здесь, не с ней. Сейчас она сама себе казалась простым сторонним наблюдателем. Наблюдателем, которому совершенно всё равно.

А он всё продолжал... Кеори даже показалось, что он оставил засос где-то в районе её ключицы.

Девушка неожиданно для себя самой вдруг перевела на него взгляд, изучая тёмную макушку. У него всегда были мягкие волосы. Нестерпимое желание ощутить эту мягкость вдруг накрыло Кеори. Она подняла руку, что доселе была прижата к кровати и подняла её к его голове. Она мягко погладила его заметно отросшие волосы.

– Тристар, пожалуйста... Хватит! – её голос был строгим. Будто она отчитывала непослушного мальчишку.

Эта фраза подействовала на него, как ушан холодной воды – отрезвляюще. В одно мгновение сознание, отказывающееся работать до этого, мгновенно, неожиданно включилось. Он поднял голову и посмотрел на Кеори снизу вверх. Только сейчас он заметил её слёзы. Маленькие солёные ручейки размыли тушь и оставили после себя тонкие чёрные полоски.

Она плакала... плакала из-за него. Тристар понимал, какие воспоминания потревожили его действия. И он удивлялся тому, почему она всё ещё сидит здесь, рядом с ним, и гладит его по волосам. Устало он уперся макушкой в её ключицу. Юноша не знал, что ему сказать. Он был слишком горд для извинений. Но также он и не знал, что ему вообще можно сделать в этой ситуации. Вряд ли она теперь ещё когда-нибудь поверит ему после этого.

– Извини, – тихо произнес он, перебарывая свою разыгравшеюся гордость. Тристар понимал, что вряд ли ещё раз скажет нечто подобное, но сейчас... Сейчас самым важным для него было, чтобы она перестала плакать.

Девушка мягко погладила его по плечам. Её руки были очень теплыми, но немного подрагивали. Почему он просто не спросил её? Почему поддался своему собственническому инстинкту? Зачем он всё это делает?

Сейчас ему нужно было побыть одному, да и ей, наверное, тоже. Не произнеся ни слова, юноша встал с колен и вышел на балкон, оставляя девушку наедине с самой собой.

Из заднего кармана он достал пачку сигарет. Юноша даже не заметил, как скурил практически половину, стоя на этом маленьком балкончике. Он ни о чем не думал, в голове было пусто. За этот месяц у него вошло в привычку курить. Иногда он неосознанно тянулся к этой пачке. Слишком много мыслей крутилось в его голове, а сигареты помогали хоть немного расслабиться. Тристар просто смотрел перед собой на расстилающуюся перед его взглядом небольшую улочку. Вид здесь был не такой, как в его квартире, но тоже неплохой.

Вдруг нежные женские руки обняли его со спины. Он ощутил её теплое дыхание, что обжигало его кожу. Он и не заметил того, что замерз, стоя здесь в одних лишь джинсах.

– Давно ты начал курить? – Кеори никогда до этого момента не видела у него сигарет.

– Относительно недавно, – спокойный и тихий голос. Тристар удивлялся самому себе. Но рядом с ней всегда было спокойно. Её голос действовал на него успокаивающе.

– Тебе нужно поспать. У тебя тоже завтра пары по экономике, – она прижалась своей теплой щекой к его спине. Тристару казалась странной эта её забота. Почему она всё ещё стоит здесь? На её месте он бы бежал сломя голову, куда глаза глядят, но нет, она всё ещё здесь. Сейчас ему хотелось точно так же проявить хоть немного заботы о ней.

Затушив сигарету, он накрыл её хрупкую ладошку своей.

– Иди спать, – тихо произнес он. Ему не хотелось спугнуть девушку. Сейчас она напоминала ему котенка, боящегося людей. Спиной юноша ощутил, как она отрицательно покачала головой. – Я тоже скоро приду.

– Хорошо, – всё тот же тихий и спокойный голос, будто ничего и не произошло. Кеори развернулась и вошла обратно в свою комнату. Она села на край кровати и прикрыла глаза, ожидая того момента, когда он вернется, и совершенно не заметила, как заснула, повалившись на кровать. Девушка не знала, что заставило её остаться сейчас в одной квартире с ним, просто не знала...

***

Кеори открыла глаза и, пытаясь понять, где она находится, внимательно изучала потолок. Мягкий кремовый цвет, люстра в форме диска, украшенного цветами. Это непременно была её комната. Но удивило её не это. Девушка была здесь одна.

Почему? Где же Тристар?

Молодая женщина села в кровати. Плед, которым она была укрыта, соскользнул на пол. Похоже, Тристар принес его из гостиной.

Из ванной не доносился шум воды. Кеори напрягла слух, стараясь определить местонахождение парня, но, как бы она ни старалась, не могла уловить никаких посторонних звуков в своей квартире, кроме тиканья механических часов. Похоже, она действительно дома одна.

Было так странно сидеть здесь одной. Кеори помнила, как прошлой ночью она так же сидела здесь, ожидая его, а Тристар стоял на балконе и курил. Если честно, девушка даже не предполагала, что он курит. Для неё было практически невозможно представить его с сигаретой в руках, но вот именно это случилось тогда. Это действительно странное чувство, когда всё твое представление о человеке рушится в одночасье.

В памяти то и дело появлялись картины вчерашней ночи. Шок в его взгляде, когда он посмотрел ей прямо в глаза. Такой пустой взгляд... Кеори никогда не видела его таким. Эта обреченность в глазах пугала её ещё сильнее, чем все его действия до этого момента. Даже лишь вспоминая это, она уже начинала бояться. По коже пробежала нервная дрожь.

Девушка перевела дыхание и встала с кровати. Нужно было собираться на лекции, ведь благодаря Мики она пропустила целых три. Ей нужно было найти, у кого переписать конспекты пропущенных занятий. Возможно, это всего лишь издержки её прошлой жизни в детском доме, но она была мало знакома со своим курсом. Ей было трудно заводить друзей. А при мысли подойти и поприветствовать кого-то незнакомого, девушку бил нервный озноб. Всё же что-то не меняется никогда. Однако эти её проблемы в общении могли в будущем стать для неё проблемой.

Ступая босыми ногами по мягкому ковру, словно по пушистому облаку, что приятно щекотал и согревал ступни, девушка прошла в ванную. Ей нужна была горячая пенная ванна, которая могла бы согреть продрогшее до костей тело. Сейчас Кеори казалось, что не только её тело, но и сама её душа понемногу начали замерзать, становясь бесчувственными куклами в руках умелого кукловода. Девушка глупо надеялась, что горячая ванная хоть немного, но согреет её. Однако сейчас она могла довольствоваться лишь горячим душем. Скудная замена, если честно.

Молодая женщина ступила на холодный кафель ванной комнаты. Это место сейчас почему-то казалось ей слишком пустым, даже очень. Вся квартира казалась пустой, здесь будто чего-то сильно не хватало. Вчера Тристар будто наполнил всю её квартиру собой, а сейчас его здесь не было. И от этого где-то в глубине души проявлялась зияющая дыра, пустая, чёрная и безграничная, концы которой, необратимо расползаясь, грозились и вовсе исчезнуть.

Кеори подошла к зеркалу, весящему над раковиной. Сейчас ей совершенно не нравилось то, что она видела в нём: холодная кукла с безразличным ко всему взглядом. Как и в тот день, такой же пустой и безжизненный взгляд. Неужели все видели её такой? Кеори просто не могла в это поверить. Почему же родители в тот день ничего не заметили?

Девушка попыталась улыбнуться, но эта улыбка была вымученной и неживой.

Опустошение... Удивительно, но это действительно странно, когда ты просто не знаешь, что чувствовать. Стоишь перед зеркалом и смотришь на своё отражение, не выражающее ровным счётом ничего, даже блеска в глазах нет, они пустые, словно плоские блюдца. Это пугает, это опустошение пугает.

Кеори набрала в ладони немного холодной воды и ополоснула лицо, надеясь, что это хоть немного поможет спасти эту ситуацию, но лучше ей не стало. То, что холодная вода прочищает мысли – ложь. Она отвлекает тебя, но лучше от этого никогда не станет. Тебе будет холодно, а не спокойно.

Быстрый душ, и вот она уже готова к грядущему дню. Девушка переоделась в одежду, заготовленную вчера еще до прихода Тристара. Кеори не хотелось находиться в квартире, не хотелось быть одной. Будучи в одиночестве, она обречена думать, обдумывать всё происходящее, а это было последним, чего бы она хотела.

Завязав волосы в тугой хвост и в последний раз посмотрев в зеркало, Кеори покинула квартиру, поспешив к университету. Сегодня должны были начаться основные лекции, а не только дополнительные по истории искусств. Как ни странно, но в этом учебном заведении она не думала о Тристаре. Время там пролетало быстро: не успел оглянуться, как занятия заканчивались.

И вот шла уже третья пара, когда Кеори получила то сообщение. Имануэль уже приехал и предлагал встретиться сразу после занятий для того, чтобы приступить к выбору машины. В тот момент девушка не смогла сдержать улыбки. За всем, что произошло вчера, она забыла о том, что сегодня ей должны были выдать права, да и Имануэль обещал приехать, чтобы помочь с выбором автомобиля, ведь Кеори в этом совершенно не разбиралась. Прошедшая неделя была тяжелой, она выбила девушку из колеи.

Кеори просто не представляла себя за рулем, её пугала эта ответственность. Но Имануэль настоял на этом обучении, как еще на одном из пунктов её поступления в университет Палермо. Кеори долго сопротивлялась, не желая садится за руль автомобиля, она боялась этого. Но вскоре девушка всё равно согласилась.

И вот теперь буквально через несколько часов её руки сжимали ключи от новой машины, выбранной Имануэлем. Сейчас, вопреки своим страхам, Кеори испытывала безумное воодушевление.

***

Тристар вновь посмотрел на часы. Было уже около семи часов вечера, а отец так и не появился. Сегодня утром юноша встретил его в аэропорту, после чего мужчина попросил одолжить его машину на день, чтобы не арендовать другую. Они договорились встретиться в том самом кафе, где сидел Тристар, ровно в шесть, но парень находился здесь гораздо дольше. За время ожидания он выпил около трех-четырех кружек кофе. И как ни странно, это его нисколько не взбодрило, скорее наоборот: кофе и ожидание действовали на него усыпляюще.

Он постучал пальцем по столу и сделал еще один глоток. Сколько можно ждать? Парень достал телефон из заднего кармана.

Разряжен.

Отлично! Лучше не бывает! Раздражённо он убрал его обратно и позвал официантку. Спустя несколько минут она принесла ему счет.

Тристар расплатился и вышел из небольшой кофейни в паре кварталов от его дома. Он не собирался оставаться там больше ни минуты. Пусть отец привезет машину сразу к его дому. Юноша и так слишком долго его ждал, хоть и ненавидел ожидание. Сегодня был один из самых ужасных дней в его жизни. Большую часть прошедшей ночи юноша ездил по городу, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Он напугал её. Неудивительно было бы, если бы она пожелала больше никогда его не видеть. Но почему Кеори не выгнала его в тот момент? Разве это не было бы правильным решением?

Но Тристар даже не мог и предположить, что бы сделал, если бы она так поступила. Однако она не сделала этого. Вот. что давало ему надежду на то, что она ещё когда-нибудь подпустит его к себе. Призрачная надежда.

Тристар усмехнулся. С каких пор он стал надеяться на подобное? Это же нелепо. Юноша достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Закурил.

На улице было тепло, солнце вовсю палит, даже не собираясь двигаться к горизонту. А парень, петляя между невысоких зданий, шёл домой. Ему хотелось повалиться на кровать и проспать ближайшие пару недель. Прошедший месяц его сильно вымотал. Сложно жить, постоянно шифруясь.

Пройдя ещё несколько домов, он свернул на свою улицу. И вот что удивительно: его машина стояла на своём обычном парковочном месте.

Тристар затушил сигарету и поспешил к дому. Неужели отец сейчас в его квартире? Юноша чертыхнулся и забежал в фойе многоэтажки. Даже не удостоив взглядом молодую девушку, стоящую на ресепшене, он поспешил к лифтам. Что отец может увидеть в его квартире? Сейчас парень ощущал себя напакостившим школьником, которого отец застукал трахающимся со своей девушкой.

Юноша прислонился к стенке лифта и, пытаясь успокоится, набрал в грудь как можно больше воздуха, затем медленно выдохнул. Это, конечно, не сильно помогло, но всё же дало ему небольшую передышку. Парню казалось, что лифт едет слишком медленно. Но вот спустя несколько секунд створки распахнулись, и Тристар вышел на своем этаже.

В холле было пусто, что не сильно его удивило. Несмотря на то, что квартир здесь было много, на этаже у парня был лишь один сосед. Предпоследние этажи практически всегда пустовали, и Тристару была известна причина этого. Оставшиеся квартиры являлись собственностью агентства по арендодательству. Эти помещения часто сдавали для проведения вечеринок или других частных мероприятий. Но это нисколько не мешало соседям, ведь все квартиры были звукоизолированными, так что иногда Тристар даже не подозревал о проведении того или иного мероприятия.

Юноша прошёл к двери своей квартиры. Дёрнул за ручку. Закрыто на внешний замок. Парень облегчённо выдохнул – похоже, отец оставил машину и пошёл в кафе пешком. Тристар достал из кармана пиджака ключи и открыл дверь.

С кухни доносился пряный запах запеченной курицы со специями и чего-то ещё, немного кисловатого. Значит, отец всё-таки у него дома. Но зачем он закрыл дверь на внешний замок, а просто не включил автоматическую блокировку двери?

Разувшись, юноша прошел вглубь квартиры. Имануэль стоял у плиты и что-то методично помешивал. На барной стойке стояла кружка с недопитым кофе, Тристар оставил её здесь вчера вечером, но так же на ней лежала ещё и картина, что принесла Алексис. Парень прекрасно помнил, что оставил её на диване. Он был настолько погружён в свои мысли, что просто забыл убрать её.

Чёрт!

Юноша сел за барную стойку, старательно игнорируя лежащий на ней предмет декора, и одним глотком осушил свою кружку. Парень поморщился, он ненавидел этот напиток в холодном виде. Считал мерзкой заменой, как и растворимый кофе.

– Отец, почему ты не пришел в кафе? – спустя пару секунд спросил молодой человек.

Мужчина обернулся и кивнул, как бы приветствуя сына.

– Я звонил тебе, но ты не брал трубку, – равнодушно пожал плечами тот, продолжая помешивать содержимое небольшой кастрюли.

– Ясно... Телефон сел... Отец, я разве давал тебе ключи от квартиры? – Тристар встал с барного стула и, набрав в чайник воды, поставил его на электронную плиту.

Имануэль снял кастрюлю с плиты и достал две тарелки, после чего обратился к сыну.

– Нет, ключи были прикреплены к твоим ключам от машины. Ты же их носишь как запасные, как никак, ты раньше всегда ключи терял, – рассеянно произнёс мужчина, облизнув ложку с рисом. – А может ты что-то скрываешь?

Тристар удивлённо приподнял бровь, изучая отца. Он совершенно не ожидал подобного вопроса. У юноши было огромное количество секретов, и ни об одном из них его отец не знал. Но так же парень был безоговорочно убеждён в том, что не дал ни одного намека для подобных вопросов. Молодой человек перебирал в голове все возможные моменты, когда он мог проколоться и сболтнуть лишнего, но таковых не было.

– Нет... С чего ты взял?

– Да так... Послушай, сын... откуда картина? – мужчина собирался что-то спросить, но вместо этого, показав ложкой на барную стойку, перевёл тему разговора.

– А-а-а... Эта? – юноша взял в руки полотно в красивом подрамнике. – Ее Алексис вчера принесла. Это подарок на день рождения Кеори, – после чего небрежно вернул картину на место.

– Вы с Алексис всё так же хорошо общаетесь? – поинтересовался мужчина и принялся раскладывать рис по тарелкам. – Достань курицу из духовки.

– Да, мы вроде и не ругались-то никогда.

Тристар взял прихватки и достал из духовки большую стеклянную тарелку, в которой Кеори обычно готовила лазанью. Приятный аромат специй и мяса ударил в нос. Юноша, в отличие от отца, не сильно любил курицу, да и вообще белое мясо он не слишком жаловал.

– Тристар, а как давно вы с ней встречаетесь?

Молодой мужчина в немом шоке посмотрел на отца. Сейчас он благодарил себя за предусмотрительность. Достав курицу, парень сразу же поставил её на стол. Если бы она находилась у него в руках, то непременно выпала бы, и все старания отца пошли бы псу под хвост.

Но Тристара мучил еще один вопрос: откуда он узнал об их отношениях с Кеори? Юноша был уверен в том, что их практически было невозможно, хотя бы потому, что жили они в разных городах. Но отцу это всё же удалось...

– Пап, о ком ты...? – Тристар был настолько шокирован, что его голос дрожал, когда он говорил. Он даже пренебрег своей обычной манерой в общении с отцом.

– Сын, не глупи! – рассмеялся Имануэль. – По твоему дому видно, что здесь живет девушка, но если это не Алексис, ты так и скажи.

Мужчина поставил тарелки на стол, а юноша всё так же непонимающе смотрел на отца, пытаясь сопоставить факты. Неужели он не догадался? Тристар даже не мог представить, как бы поступил отец, узнай он об их отношениях с Кеори. Но в одном он был уверен: тогда бы этот мужчина не стал бы отшучиваться и беззаботно улыбаться.

– У меня нет девушки, отец, – юноша перенёс блюдо с курицей на середину барной стойки и сел на свое место. – Просто Кеори иногда остается здесь, когда у неё с утра пары, – попытался объяснить Тристар присутствие женских вещей у себя в квартире.

– Понятно... А я-то надеялся... ты же в последнее время сам на себя не похож, вот я и подумал, что ты влюбился...

– Не неси околесицу!

Влюбился? Сам на себя не похож? Что за чепуха! Тристар поднялся и выключил чайник.

– Ты знал, что Кеори сдала на права?

Тристар наигранно равнодушно пожал плечами и заварил себе большую кружку ромашкового чая. Для продолжения этого разговора с отцом ему требовалось быть чрезвычайно спокойным. Он боялся своей реакции на тот или иной вопрос, а так же действия, боялся выдать себя, понимая, что тогда всё закончится. Тристар не понимал, почему ему стало всё это так важно, не понимал также почему начал бояться потерять это.

– Нет.

– Ясно, мы сегодня покупали машину. Знаешь, я думал, что она попросит тебя помочь с этим, вы ведь в последнее время так сдружились.

– Значит, не настолько, – юноша с силой сжал в руках кружку, так, что на ладони остался след от нее.

Имануэль тоже поднялся из-за барной стойки и поставил свою тарелку в пустую раковину; пока Тристар заваривал себе чай, мужчина уже все съел.

– Я сегодня переночую здесь, у меня рейс только завтра утром.

Тристар вернулся на свое место и принялся за еду. Значит, сегодня не получится поговорить с Кеори. Сейчас молодой человек жалел о том, что ушел прошлой ночью, как только она заснула. Юноша хотел поговорить с ней, ему нужно было узнать, что будет дальше. Ведь вчера у него не было сил остаться в её квартире, посмотреть ей в глаза. Тристар боялся увидеть в них ненависть. Ненависть и боль. Когда он стал бояться подобного? Парень усмехнулся, набрал полную ложку риса и направил её в рот. Значит, нужно будет поговорить с ней завтра.