Тайна Сердца

Думала ли Кеори, к чему приведёт её удочерение? Да, конечно, она задумывалась на этот счёт, как и большинство других детей, но разве это могло помешать сладостным мечтам о счастливом будущем?

Сидя в приёмной звукозаписывающей компании, Кеори мысленно проклинала и себя прежнюю: маленькую, беззащитную девочку; и Мики, которая, как назло, задерживалась на своей записи. Где-то два месяца назад Мики по настоянию отца стала диджеем на волнах FM. Она заставляла людей поверить, что быть самим собой — это не плохо. И Кеори нравилось это увлечение подруги, но сейчас ей хотелось просто расчленить её. Ведь это ожидание давало возможность для размышлений. А потому Кеори то и дело мысленно возвращалась к событиям той ночи и сегодняшнего утра.

Да как он вообще может заявлять подобное девушке? Это, по крайней мере, неприлично, если не считать того, что ещё и очень обидно для женщины. Кеори медленно выдохнула и попыталась успокоиться.

Минутная стрелка достигла двадцати. Итак, Мики опаздывает ровно на полчаса. И тут наклёвывается вопрос: что же заставило её задержаться? Кеори попыталась сосредоточиться на этом вопросе. Уж лучше так, чем думать о своей "чудесной и безболезненной" потере девственности.

— Эй, давно ждёшь? — раздался голос над её головой.

Кеори подняла голову и посмотрела на вошедшую в зал ожидания. Мики всегда поражала её своей креативностью. Закрытые ботильоны на устойчивом каблуке. Короткие кожаные шортики и безразмерный пуловер в красно-белую полоску, оголяющий одно плечо.

— Ты всё-таки сделала это? — удивлённо спросила Кеори, смотря на её волосы. Они были длинные, примерно до середины спины. Их концы были выкрашены в изумрудно-зелёный, а корни так и остались каштановыми. Это был первый опыт Мики с краской.

Девушка кивнула головой, и счастливая улыбка расцвела на её губах.

— Ваша душенька довольна?

— О да, — на лице девушки появилось грустное выражение лица. — Ты извини, что я опоздала. Просто во время записи произошёл конфуз, и пришлось продлить эфир ещё на полчаса.

— У вас это в последнее время часто. Что-то с аппаратурой? — Кеори была искренне заинтересована в том, что происходило на студии. Ей нужно было отвлечься.

— Да нет, я просто кофе часто на неё проливаю, — беззаботно пожала плечами Мики, направляясь к выходу, а брови Кеори поползли вверх.

— И тебя за это ещё не уволили?

— Ну я же не специально. И я покаялась! — надула губки шатенка. Это было свойственно Мики. Она была, как казалось Кеори, более "живой", чем её сверстницы. — А кстати, что за срочность? Когда ты позвонила сегодня утром, я поняла, что нечто странное произошло с тобой.

Этого она и боялась. Она боялась рассказать подруге о случившемся, а также она боялась того, что девушка устроит ей допрос посреди улицы. Прямолинейность Мики иногда сводила с ума.

— Давай не здесь, — взмолилась Кеори. Она не хотела, чтобы кто-то услышал об этом. Ей нужно было то ощущение защищённости, что давала ей Мики.

Девушка понимающе кивнула и произнесла:

— Хорошо. Как я понимаю, ты без машины? — ухмылялась Мики. Кеори всегда поражало то, как легко она меняла темы разговоров. Обычно это жутко злило, ведь Мики очень часто таким образом уходила от ответов на вопросы. Но сейчас Кеори была благодарна за это.

— Ты же знаешь, что я ещё не сдала на права... — тяжёлый вздох огорчения сорвался с её губ. Отсутствие машины немного беспокоило Кеори. Ей не нравилось ездить в нужные места под присмотром личного шофёра отца. Иногда ей даже казалось, что они ей не доверяли и тем самым пытались её контролировать. Паранойя, не так ли? Но она ничего не могла с собой поделать, и липкое чувство недоверия всегда скользило в её отношениях с родителями.

Обе девушки вышли из здания радиокомпании. Сейчас Кеори более-менее расслабилась. Плечи больше не казались такими напряжёнными, а из глаз пропал холодный блеск. То странное состояние, будто в неё воткнули сотни иголок, преследовавшее её с самого вчерашнего утра, немного отступило, и Кеори могла свободно дышать.

— Ладно, тогда нет выбора...

Кеори непонимающе выгнула брови.

— Господи, не нужно строить такие рожи... Я ничего такого не имела в виду. Просто я за рулём, — отступающе произнесла Мики.

Кеори испустила тяжёлый вздох и закатила глаза, а Мики лишь ухмылялась. Так обыденно и так отдалённо. Кеори казалась, что она со стороны наблюдает за всем происходящим. Ей было трудно сейчас влиться в ту обыденную обстановку, что окружала её эти пять месяцев.

— Если только ты не... — начала было Мики, но тут же, передумав, замолкла, когда девушки были уже возле машины.

— Я что? — заинтриговано произнесла Кеори.

— Да так, ничего, я не самоубийца, — отмахнулась от её вопроса Мики. Кеори недоверчиво сощурила глаза. — Да ладно, не злись. Я ведь никого не пущу за руль моей машины.

Отец Мики — коллекционер. Его коллекцию в основном составляют старинные модели машин, а также картины и несколько античных статуй. Но в большей мере всё же машины. Их у него больше ста. Так что неудивительно, что Мики ездит на тёмно-синей шевроле импала 1967 года. Возможно, благодаря воспитанию отца Мики была просто помешана на старинных марках американских машин. В её комнате стоял книжный шкаф, полностью заставленный уменьшенными моделями известных марок, каждая из которых тянула на кругленькую сумму.

Мики прошла вперёд и открыла перед Кеори пассажирскую дверь.

— Мисс Фукуи, не составите ли вы мне компанию в сегодняшней поездке? — глаза Кеори округлились, она непонимающе смотрела на подругу, а та лишь еле сдерживала смех. — Видела бы ты сейчас своё лицо!

Кеори фыркнула и села в машину, громко хлопнув дверью. Мики закатила глаза, пожала плечами и, обойдя машину, села за руль.

— Ну так что? Ты расскажешь или нет?

— А ты действительно хочешь услышать?

Мики вдавила педаль газа, и машина рванула с места. Мики вспылила. Ей не нравилось, когда люди пытались решить за неё. Нравится или не нравится. Господи, что за глупость?

— Чёрт, Кер, это твои проблемы, и тебе решать, что мне рассказывать, а что нет. И, конечно, я потом сама решу: хотела я это услышать или нет!

Машина плавно ехала по шоссе. Даже создавалось ощущение, что она не ехала, а плыла, хоть Мики и выжимала педаль газа на полную. Обычно Мики ездила на предельно допустимой скорости, а сейчас гнала на всей скорости. Да уж, не стоило Кеори её злить. Все дорогу они молчали. Тишина давила. Кеори мысленно проклинала себя за глупость. Зачем она так поступила? Что побудило её к этим словам? Она же прекрасно знала, что подобное не нравится Мики.

Кеори думала, что окончательно успокоилась, но стоило Мики попросить рассказать, как у Кеори появилось странное желание защитить себя. Она не смогла сделать этого вчера, так что попыталась сделать сегодня. Неудачно. Это было так необычно для неё. За эти пять месяцев она ослабила свою броню, ушла от обороны. И вот к чему это её привело. Она потеряла бдительность, и произошло то, что произошло. Но сейчас детские привычки взяли верх.

Мики, которая до этого была напряжена и перебирала в голове планы по выуживанию информации из Кеори, неожиданно расслабилась и тихо произнесла:

— Хорошо, расскажешь, когда будешь готова.

По поведению Кеори Мики уже поняла, что произошло нечто плохое. Только степень ужасности случившегося она не понимала или не хотела осознавать. Но её пугало то, что Кеори вернулась к той манере общения, как при их первой встрече. Тогда Кеори всё время молчала или же изредка язвила, точно так же как и сейчас. Её голова была опущена, плечи напряжены. Она растирала ладони, словно хотела их согреть. Мики включила печку, несмотря на жару за окном. Осень в Италии обычно очень тёплая. Мики казалось, что что-то нарушило её внутренний покой и сильно пошатнуло её сознание. Это пугало Мики, ей хотелось, чтобы она все рассказала. Ей нужно было хоть как-то вернуть ей, да и себе спокойствие. Вернуть ту девушку, что стала для неё подругой.

Машина подъехала к небольшому двухэтажному дому. Кеори всегда завораживал этот дом. Он напоминал старый сказочный домик. Большие окна, сосновый сруб. Но таким он был только снаружи. Изнутри он представлял собой современного вида постройку. Белоснежные стены и потолок с полом. Всю эту белизну разбавляли яркие фиолетовые, синие, жёлтые и зелёные пятна в виде диванов, кухонной гарнитуры, картин, часов и ковров.

Кеори вышла из машины и направилась к входной двери. Мики провожала её взглядом, она не торопилась выходить. Даже со спины она видела, как Кеори была напряжена. Мики откинулась на спинку сиденья и тяжело вздохнула. Что за день!

— Ладно. Пора.

Девушка тряхнула головой и вышла из машины, поставив её на сигнализацию.

— Что так долго?

— Ключи уронила.

Мики подошла к двери и вставила ключ в замок. Лёгким движением руки она повернула ключ дважды и распахнула дверь.

— Кофе будешь?

Кеори кивнула и уверенно прошла внутрь дома. Огромный тёмно-синий диван располагался в гостиной, плавно переходящей в холл. Кеори подошла к нему и села.

Мики прошла на кухню и зажгла газовую конфорку.

— Мик, что ты думаешь по поводу моего брата? — неожиданно спросила Кеори.

— А что? — удивлённый голос донёсся с кухни.

— Просто ответь... Мне это нужно.

— Ну... — протянула Мики, — он бабник со стажем и ещё тот эгоист. Больше я о нём не знаю... Виделись пару раз. Насколько я помню, каждый раз он приходил с новой женщиной.

Она вернулась в комнату. Её лицо было задумчивым, а глаза блестели, словно два софита.

— А как бы ты отнеслась к тому, что он спит с несовершеннолетними?

— В каком смысле? — удивилась Мики. Она видела, как сильно нервничает Кеори. — Что он сделал?

В глазах Кеори стояли слезы, ещё немного, и она разрыдается. Мики за считанные секунды преодолела пространство, разделявшее их, и обняла девушку. Она всё поняла. Господи! Это поражало её. Как он посмел?

— Кер молчи. Можешь ничего не говорить. Я всё поняла.

Кеори разразилась тихим плачем. Мики нежно гладила её по голове и терпеливо ждала, когда иссякнет этот бесконечный поток слез. Звук закипевшего чайника донёсся с кухни. Тикали часы. А девушки сидели и молчали. Они практически не шевелились. Время тянулось и тянулось. Каждая думала о своём. Вдруг Мики встала с колен и исчезла за дверью кухни. Спустя несколько секунд она вернулась, сжимая в руках стакан с водой. Ничего не сказав, она протянула его Кеори, а та благодарно кивнула и взяла его. Кеори вымученно улыбнулась. Девушка сделала несколько глотков и собралась уже поставить стакан, но Мики остановила её. Она протянула руки к стакану и, подтолкнув его к лицу девушки, произнесла:

— До дна.

Сейчас Кеори чувствовала себя защищённой. Она так хотела почувствовать это. Весь день и всю ночь... Чувство благодарности и счастья обволакивало её сердце.

— Хорошо, — тихо ответила девушка. Она допила воду и встала с дивана.

Она уже успокоилась, но её макияж был разрушен, а на щеках виднелись маленькие тонкие следы от слёз.

— Твоё предложение с кофе всё ещё в силе? — Кеори попыталась улыбнуться, но улыбка была вымученной.

— Да.

***

Кеори сидела в библиотеке в поместье Экдрасилев. Это была большая светлая комната, заставленная стеллажами с книгами, а по углам стояли мягкие викторианские кресла, выряженные в тёплых коричневых тонах, а также несколько столиков и светильники на них. Они наполняли комнату мягким светом. На коленях у Кеори лежал "Парфюмер". Уже месяц она пытается его осилить. Сейчас она смотрела на страницы, но буквы расплывались перед глазами.

Для неё оставалось загадкой, почему она не осталась у Мики. То, как она смотрела на неё, когда узнала о том, что произошло. Этот взгляд просто добил Кеори. Он пылал яростью. Кеори казалось, что ещё немного, и Мики придушит его. Наверное, поэтому она и ушла.

С того момента, как она вошла в дом, прошло примерно два часа. На улице уже потемнело. Кеори любила сумерки. Это время суток завораживало её.

Кеори тяжело вздохнула и закрыла книгу. Она больше не видела его сегодня. Скорее всего, он уже уехал. Она надеялась на это.

— Нам нужно поговорить.

Кеори вздрогнула. Этот голос. Это был он. Она подняла голову и посмотрела. Тристар стоял, прислонившись к двери. Такой расслабленный и спокойный. Да как он смеет! От гнева Кеори бросило в дрожь.

— Поговорили уже.

Тристар нахмурил брови и сложил руки на груди. Похоже, он нервничает.

— Кеори, послушай, если мои слова задели тебя... Мне жаль... Я... Ладно. Не стоило мне приходить, — он развернулся и открыл дверь.

— Тебе жаль? — закричала Кеори. От неожиданности он захлопнул дверь. — А мне плевать на твои чувства точно так же, как и тебе было плевать... — она перевела дыхание и продолжила: — Знаешь, я думала, что ты вроде бы мой брат, а не насильник из подворотни. Но знаешь, что я поняла? Ты ничтожный парень, у которого никогда не было нормальных отношений, и ты выместил свою никчёмную, я не знаю, как это назвать, обиду на мне.

Тристар повернулся и бросил разъярённый взгляд на Кеори. Медленно, угрожающе медленно он надвигался на неё.

— Повтори ещё раз! — угрожающе произнёс он.

Кеори отступила к шкафам. Он пугал её. Тот порыв, что накрыл её недавно, мгновенно улетучился. Она боялась его. Кеори вжалась в стену. Чёрт! Дело плохо...

Его рука схватилась за полку над её головой. Их разделяло несколько сантиметров.

— Повтори! — прошипел он.

— Я... — во рту всё пересохло, ладони вспотели. Кеори чувствовала себя загнанным в ловушку зверем. Она боялась его, сильно боялась. Дыхание сбилось. Кеори хватала ртом воздух.

Он нагнулся к ней и поцеловал. Медленно и мучительно нежно. Глаза Кеори округлились. Она не ожидала такого. Тристар провёл кончиком языка по её губам, раздвигая их. Кеори попыталась вырваться. Она с силой ударила его в грудь. Тристар тут же отпрянул от неё и, чертыхнувшись, вышел из комнаты, оставив девушку в растерянных чувствах.

***

Склонившись, он страстно целовал ее в губы. Девушка тяжело дышала. Он нависал над ней, держа ее руки над головой. Провел рукой от плеча до плоского живота, задрав топ. Сквозь ткань лифчика сжал отяжелевшую грудь, не отрываясь от ее губ. Кеори тяжело дышала и извивалась. Она застонала, но он поймал стон поцелуем. Проложил дорожку из поцелуев от уголка губ к шее, провел языком меж грудями, продолжая ритмично мять одну. Словно пытка. Сладостная пытка.

Кеори села в кровати, тяжело дыша. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Грохот раздается даже в ушах. Кровь бешено бежит по венам. Неумолимо.

Пижама смята, и лямки топа были готовы соскользнуть с плеч. Кеори дернула ими, поправляя пижамный топ.

Так паршиво она не чувствовала себя никогда, за исключением того утра, но об этом девушка старалась не думать. Живот крутило. Ладони потели. Ужасно давило на поясницу. Она приподняла одеяло и посмотрела на смятые голубые простыни. На них было несколько пятнышек крови. Чего и следовало ожидать. С той злополучной ночи вся ее жизнь превратилась в одно сплошное «чего и следовало ожидать».

Чертыхнувшись, девушка встала с кровати и побрела в ванную. Они начались раньше, опять. Уже третий месяц, как они сбились. Если раньше начинались примерно в одно и тоже время, то сейчас узнать, когда они начнутся, все равно, что ткнуть пальцем в небо. И все благодаря кому? Да, благодаря этому голубоглазому демону.

Но вот что странно: когда она впервые увидела его, ей показалось, что у него зеленые глаза. «Может, линзы? Не думай о нем... Просто не думай.»

Кеори выдвинула ящик из под раковины и достала пачку тампонов. Быстро исправив положение дел и сменив нижнее белье и пижаму, она вернулась в комнату, ставшую для нее тихим убежищем. Такой родной, такой далекой. Кеори испытывала очень противоречивые чувства по отношению к этой комнате. Ведь именно здесь все и произошло, на этой самой кровати...

До рассвета еще около часа, и спать уже нет смысла... Кеори взяла учебник по истории искусств и села в кресло, откинувшись на спинку, начала читать. До сдачи выпускных экзаменов оставалось чуть меньше недели, а там уже и вступительные не за горами. Это тяготило. Вокруг всех этих экзаменов так много напряжения. Можно протянуть руку и потрогать его на ощупь. Так странно...

Как быстро пролетело время, казалось, что только вчера она сидела в кабинете и нервно озиралась по сторонам, ожидая решения. Как много всего случилось за эти восемь месяцев. Она познакомилась с Мики и провела с ней много незабываемых моментов, стала членом высшего общества, во всю веселилась с Ником, была... а впрочем, и не важно. И вот теперь всего несколько недель отделяло ее от поступления в палермский университет и летних каникул, походов на пляж.

Кеори радовало то, что Мики тоже поступает в Палермо, правда, она не знала, как же подруга будет совмещать радио и учебу в другом городе. Но, как говорила сама Мики: «Все получится, если захотеть», и Кеори, как ни странно, ей верила.

Девушка отложила книгу и посмотрела на часы: семь пятнадцать. Пора собираться. Кеори встала с кресла и пошла в ванную. Кафель приятно холодил ступни. Повернув кран с горячей водой, она сбросила пижаму и встала под струи. То, что надо. Теплая вода струилась по телу, успокаивая взбудораженные нервы. Утренний душ был для нее спасением после таких ночей.

Из комнаты донесся звук зазвонившего телефона. Закутавшись в махровое полотенце и закрутив кран, Кеори вышла из ванной. По коже пробежал приятный холодок. Она вынула смартфон из чехла. На сенсорной панели отобразился номер Мики. Чего и следовало ожидать. Сейчас ей совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Хотелось остаться одной и забиться в свой темный угол. Тяжело вздохнув, Кеори все же взяла трубку.

— Так и знала, что ты не спишь.

— Я тоже рада тебя слышать, — саркастично произнесла Кеори.

— Сарказм — низшая форма общения, — фыркнула Мики. — Его высочество просило передать, что экзамен по тригонометрии будет в четверг, — и бросила трубку. Кеори с минуту смотрела на погасший экран. И этот человек говорит о сарказме... И так всегда. Закатив глаза, девушка швырнула его на кровать. Боже, за что?

Тяжело вздохнув, Кеори прошла в гардероб.

Весна — лучшая пора в году. Уже тепло, и еще не слишком жарко. Кеори надела свою любимую белую рубашку без рукавов и темно-синюю юбку, расклешенную от талии. Ее образ завершали босоножки на высоком каблуке и большая светло-голубая сумка. Запихнув в нее все нужные учебники и телефон, она вышла из комнаты.

Когда Кеори спустилась вниз, родители уже сидели за столом и завтракали. В столовой витал приятный аромат шоколадного суфле и мяса, кажется, баранины с пармезаном, но Кеори не была уверена.

Сара, как всегда, была в одном из своих вечерних платьев. В темно-синем, с глубоким, до пупка, декольте и разрезом от середины бедра спереди. Как казалось Кеори, слишком вульгарном для завтрака, но она удержала свой комментарий при себе. В противовес ей Имануэль был облачен в мягкие джинсы и светлую футболку. Так по-домашнему... Сейчас он был невероятно похож на своего сына. Это удивило Кеори. И больно ранило... Имануэль был живым напоминанием о том, что она так старательно пыталась забыть.

— Привет, малышка, — кивнула ей Сара, продолжая поедать свое суфле.

— Доброе утро.

Кеори прошла и села на свое место. Медленно, тщательно пережевывая, она начала есть свой стейк средней прожарки. Что сказать? Она любила плотно позавтракать.

— Кеори, ты уверена? Осталось всего пару недель... — начала было Сара, но Имануэль сжал ее руку, и она замолчала, так и не договорив.

— Дорогая, Кеори уже все решила. Правда, дочка?

Девушка утвердительно кивнула, продолжая уплетать свой завтрак. Два месяца ведется этот разговор... Каждый божий день... Сару не покидала надежда, что Кеори рано или поздно одумается, но девушка была верна своему решению. Она поставила для себя цель — стать архитектором ради погибшего отца. Кристофер Фукуи был прекрасным архитектором. Кеори казалось, что он хотел бы, чтобы его дочь пошла по отцовским стопам.

Все эти три месяца Кеори трудилась не покладая рук, и все ради этой цели. Она всеми силами отгоняла от себя мысли о нем, о той ночи и о том поцелуе. Это отвлекало, путало мысли и сводило с ума.

Сейчас она находилась на финишной прямой. По непонятным причинам у Кеори была уверенность в том, что ее примут. Нет, не из-за родителей, а благодаря ее стараниям. Она надеялась на это.

Выкинув из головы все посторонние мысли, она сосредоточилась на экзаменах.

***

<i>Три недели спустя...</i>

Кеори сидела на диване в гостиной поместья Экдрасиль. Она была счастлива как никогда. Ее труды окупились. С середины августа у нее начнутся лекции по архитектурным новшествам, а вместе с ними и первый семестр.

На следующей неделе Сара обещала выкроить пару дней для покупки квартиры. Конечно, все удивились, когда Кеори не согласилась жить в небольшом викторианском поместье на окраине Палермо вместе с Тристаром. Тогда она сослалась на то, что, чтобы добраться оттуда до университета, надо затратить много времени. Впоследствии выяснилось, что Тристар не живет там уже около месяца, но от своей идеи с квартирой она не отказалась.

— Мисс Кеори, к Вам гости, — Кеори подняла голову и посмотрела сначала на дворецкого, а затем на девушку. Это была Мики.

— Фиолетовый, ты серьезно?

Концы волос девушки были выкрашены в нежно-фиолетовый оттенок. Да и сама она была одета в тон: темно-фиолетовое платье, приталенный коралловый пиджак с рукавами три четверти. Да уж, в выборе обуви ей не откажешь. От середины икры до самой щиколотки ее ноги опоясывали десятки маленьких ленточек с замочками, а у самих босоножек в платформу были вмонтированы фиолетовые камушки. При каждом движении девушки они отбрасывали солнечных зайчиков на стены и пол.

— Серьезно. Серьезней меня только трупы.

Девушка прошла, повиливая бедрами из стороны в сторону, к дивану и опустилась на него.

— Ну и?

— Что и?

— Ты никогда не приходишь просто так, — закатила глаза Кеори.

— Да, мадам, невысокого же вы обо мне мнения, — Мики откинулась на спинку софы. — Разве я не могу просто навестить подругу?

— Ты? Нет...

— Окей, что ты думаешь по поводу Ника Салемона? — ошарашила ее Мики.

— Ничего.

— Я думала, вы друзья.

— Друзья — это сильно сказано. Иногда переписываемся и на званных вечерах болтаем. Скорее всего, нас можно назвать знакомыми.

— А, ну и ладно, — облегченно вздохнула Мики.

— Кстати, а почему ты завела разговор о нем? — недоумевала Кеори. Обычно Мики не интересовалась парнями типа Ника — смазливыми. Ее больше привлекали парни в кожаных куртках с шипами и на байках. Ник же был совершенно другим: милым, элегантным, добрым геем.

Кеори усмехнулась. Ей было интересно, какое выражение приняло бы лицо Мики, если бы она узнала этот маленький секрет Ника.

— Вчера я видела его с каким-то парнем, — она нервно теребила край платья.

— И что?

— Они целовались, — ладно, значит, она знает. Ох, как же расстроится Ник.

— Ты обозналась, — Кеори нервничала. Ей не хотелось, чтобы секрет Ника был раскрыт. Как-никак, она считала его другом, хоть и отрицала это. Кеори хотелось защитить его от такого постыдного разоблачения. Жизнь парня бы просто разрушилась.

— Я так не думаю, — в глазах Мики полыхала непоколебимая уверенность. Это испугало Кеори.

— Ладно, и что ты собираешься с этим делать? — во рту все пересохло.

— Ничего, вот пришла у тебя спросить. Ты ведь все же моя лучшая подруга.

— Слушай, Мик, не лезь ты в это дело.

— А ты что-то знаешь? Я права?

— Кеори, малышка, — в комнату влетела Сара. Ее лицо будто бы светилось изнутри. Сейчас ее красота просто резала глаза.

Кеори дернула Мики за прядь волос и одними губами произнесла: «Потом».

— Сара, что-то случилось? — невзначай спросила Мики, привлекая к себе внимание.

— А? — выгнула брови Сара. — Ох, точно! Меня утвердили на главную роль.

— О, это прекрасно! — воскликнула Мики.

Иногда Кеори казалось, что эти двое похожи. Манера речи, взгляды, но это только снаружи. Внутри же Мики была совсем другой. Серьезной и сдержанной.

— Ой, милая, я чуть не забыла, — Сара вынула из кармана своих дизайнерских джинс маленькую бардовую коробочку для украшений. — Вот, держи. Подарок от Тристара по случаю окончания школы. Вчера доставили. Клянусь, не смотрела, что внутри.

Глаза Кеори округлились, ладони вспотели. Что? Зачем? Она совершенно не понимала, чем руководствуется этот парень.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — сказала Мики и встала. Кеори посмотрела на нее умоляющим взглядом и одними губами произнесла: «Предательница». Но Мики уже скрылась за дверьми гостиной.

— Ну же, милая, открывай!

Дрожащими руками Кеори взяла коробочку у Сары. Что же происходит? Зачем ему это нужно? Может, хочет припугнуть? Кеори молчала три месяца, разве это не убедило его в том, что она ничего не скажет?

Открыв крышку коробочки, она просто обомлела. На бархатной подстилке лежал кулон ее матери. Маленькая золотая роза. Опалы, которые с годами просто выпали, теперь вновь занимали свои места. На глазах Кеори навернулись слезы. Она была шокирована, огорошена. Точно так же, как и в тот день в библиотеке. Что же он за человек, этот Тристар Экдрасиль? Уже какой раз он совершает те поступки, которые она просто не ожидает от него. Несколько слезинок скатились по ее щекам. Кулон ее матери сейчас выглядел так же, как и семь лет назад.

— Милая, почему ты плачешь? — лицо Сары стало обеспокоенным.

— Я счастлива, — улыбнулась Кеори так радостно и так заразительно, что Сара просто не смогла удержаться от улыбки.

— Дай-ка посмотреть, что там, — Сара протянула руку, и Кеори вложила в нее коробочку. Глаза Сары округлились. — О, это же тот кулон, который ты потеряла.

— Да, он самый, — подтвердила Кеори.

— Гляди, а тут записка, — Сара взяла к руки небольшую карточку и прочитала вслух. — «Возвращаю испорченную мной вещь вместе с моими извинениями. Замочек я починил.» Что бы это могло значить? — брови Сары взметнулись вверх.

— Не знаю, — ответила Кеори и выбежала из комнаты.

Ей нужно было побыть одной и подумать. Хорошенько подумать. Что же он задумал? Кеори очень хотела понять. Еще из детдома с горьким опытом она вынесла то, что заранее нужно обо всем узнавать, а то это выйдет боком. А этот человек был для нее загадкой с большой буквы «з». До дрожи в коленках ей хотелось узнать его, его намерения и мотивацию. Нужно было обдумать так много, принять так много решений, что от этого просто раскалывалась голова.