Тайна Сердца

Тёмная комната. Тусклый свет настольной лампы освещает большую кровать. Бледно-голубые простыни смяты, местами видны пятна крови. Посреди всего этого хаоса лежит нагая девушка. Кеори, направив свой взгляд в потолок, горько улыбалась. Как он там сказал: "Продажная детдомовская шлюха!". Возможно, когда эти слова были произнесены, она и оскорбилась, но сейчас... Именно такой Кеори себя и чувствовала. Детдомовская шлюха... Боже, как же перекосилось его лицо, когда он понял, что девушка, лежащая под ним, так жестоко им оскорблённая и принуждённая к половому акту, была девственницей. В тот момент, когда её девственная плева была прорвана, Кеори испытала невероятную боль. Она кричала, извивалась, рыдала, пыталась хоть как-то избавится от источника её агонии. А он безжалостно вторгался в неё всё глубже и глубже.

Воспоминания об этом моменте сейчас не вызвали и малейшей дрожи на лице девушки. Прошёл уже час с момента, как этот монстр покинул её комнату, но она так и не пошевелилась. Кеори обдумывала всё произошедшее. Сначала она хотела обо всем рассказать Саре, но очень быстро рассталась с этой идеей. Он был их родным сыном. Что могло значить её слово против слова Тристара. Потом она подумала о том, чтобы сбежать и вернуться в интернат. Но и этот вариант был отвергнут. Если она сбежит, Имануэль воспользуется своими связями, и девушка будет возращена обратно. Так что ей оставалось одно: продолжать жить в семье Экдрасилев и ничего не рассказывать родителям. Да уж, не самый лучший вариант.

Если честно, Кеори действительно хотелось обсудить это с Сарой. Может, просто сказать, что у неё был сексуальный опыт, но он оказался ужасным, и узнать будет так всегда или только в первый раз. Кеори в голос рассмеялась. Нет, так нельзя! Сара тут же начнёт расспрашивать её о том, кто был её партнёром и почему он ей ничего не объяснил. Вот уж она изумится, если узнает, что тем самым партнёром был её собственный сын.

Конечно, Кеори знала, что, когда теряешь девственность, тебе либо очень больно, либо ты ничего не чувствуешь. Но такого она не ожидала... Он оказался слишком большим для неё.

Кеори перевела взгляд с потолка на арку, ведущую в ванну. Её платье, разодранное, лежало у изголовья кровати. Жаль, оно ей нравилось. Горько усмехнувшись, девушка поднялась с кровати.

Она испытывала к себе ненависть. Ей было просто противно прикасаться к себе. Она чувствовала себя грязной, омерзительной, использованной и брошенной. Наверно, так и должна чувствовать себя нормальная девушка после изнасилования. Почему-то в её голове всплывали образы тех героинь из фильмов, что во время надругательства над своим телом испытывали невероятный кайф, а после влюблялись в своих мучителей. Вот дуры-то! А когда-то Кеори даже считала, что это романтично.

Проковыляв до двери ванной, Кеори распахнула её. Яркий свет ночных ламп на секунду ослепил её.

— Да уж, всё-таки нельзя демонам на свет выходить.

Проходя мимо настенных зеркал, находящихся в ванной комнате, выдержанной в светло-фиолетовых и чёрных тонах, она предусмотрительно закрыла глаза. Ей было невыносимо даже просто смотреть на себя. Душ, ей был нужен душ. Кеори хотела смыть с себя его запах. Поднеся ладонь к носу, она втянула аромат дорогого одеколона и средства после бритья.

Рвотные позывы налетели мгновенно. Рванув на другой конец ванной комнаты, Кеори склонилась над унитазом. Её выворачивало наизнанку. Словно прорвало плотину. Она зарыдала. Перед глазами проплыло его лицо. Точёный подбородок. Голубые глаза. Выпирающие скулы. Новый рвотный позыв заставил её съёжится над унитазом. Всё, что сегодня на званом ужине в честь этой твари она съела, мерзкой жижей плавало в унитазе.

Его накачанное стройное тело и длинные ноги. Новый рвотный позыв.

Так продолжалось и продолжалось до тех пор, пока извергать уже было нечего. Распрямившись, Кеори прошла к зеркалу и всё-таки посмотрела на себя. Она была невероятно бледной, а голубые глаза казались белыми. На щеках виднелись следы слёз, у глаз появились морщинки. Сейчас девушка казалась себе призраком. Такой же неживой...

На ватных ногах Кеори прошла к ванной. Холодный душ, ей нужно смыть его с себя.

Холодная вода хлынула из крана. Кеори тёрла своё тело мочалкой с такой силой, что местами кожа стала ярко-алой. Мыло, гели, шампуни... Она вылила на себя более пятнадцати пузырьков, содержащих средства личной гигиены. Вода смывала кровь с внутренней стороны бёдер. Кеори как заворожённая смотрела на то, как её кровь стекает в слив. Это вызвало воспоминание о случившемся.

Ужин закончился, и большинство пришедших уже покинули дом Экдрасилев. Кеори так нормально и не поговорила со своим новым родственником. Это огорчало, ведь он должен был уехать через два дня, а Кеори так хотелось проводить больше времени со старшим братом. Когда она жила в детском доме, величайшей мечтой малышки было желание иметь семью: маму, папу, брата или сестрёнку. И вот её мечта превратилась в явь. Но, когда родители представляли её Тристару, Кеори пролепетала что-то типа "Привет" и нервно таращилась на него во все глаза, а парень лишь снисходительно улыбнулся.

Сейчас в голове Кеори кружился рой всевозможных ответов, но в тот момент девушка просто промолчала и, нервно потупив взгляд, попыталась улыбнуться. И тогда Тристар совершил то, чего девушка совершенно не ожидала. Он ехидно усмехнулся и произнёс:

— Не знал, что родители удочерили глухонемую.

Кеори во все глаза смотрела на парня. Её колотила нервная дрожь. Все сказочные фантазии о рыцаре-брате, который будет её защищать, разбились вдребезги. Как же ей хотелось приблизиться к нему и хорошенько врезать по этому великолепному лицу. Чёрт, руки уже сами потянулись, но в этот момент совершенно ниоткуда появился Ник. Схватив девушку за запястье, он произнёс:

— Ты обещала станцевать со мной до того момента, как я отправлюсь восвояси.

Сейчас, стоя у двери своей комнаты, Кеори мысленно благодарила бога за то, что Ник вовремя её остановил и не дал совершить роковой ошибки. Хотя, честно, она и не думала, что ошибка была бы столь роковой. Ну, покапала бы кровь из этого идеального носа. Ну в чём проблема-то? В интернате такое происходило сплошь и рядом. Стоп, она уже не в интернате. Это высший свет, здесь такое неприемлемо.

Повернув ручку двери, Кеори вошла в комнату. Да, день не задался, но ничего, завтра обязательно представится возможность показать ему себя с лучшей стороны. Как говорится, первый блин всегда комом, и Кеори искренне верила, что это относится и к людям.

Тяжело вздохнув, девушка направилась в ванну, но в этот момент чья-то рука легла ей на талию, а вторая зажала рот. От шока Кеори не могла пошевелиться.

— И снова здравствуй, игрушка, — жаркое дыхание опалило кожу шеи. Девушка сразу же узнала этот голос. Тристар.

Попытавшись вырваться, Кеори укусила его за руку, но это возымело обратный эффект. Рука на талии сильнее прижала её к телу парня, а та, что зажимала рот, ударила девушку по губам и, схватив за подбородок, повернула её лицо к Тристару.

— Нехорошо так с братом, нехорошо.

Его лицо на половину утопало в тени, так что глаз парня Кеори не видела. А на этих пухлых губах играла ехидная улыбка. Из-за неё девушку бросило в дрожь. Ноги стали ватными. Дыхание сбилось. Голова начала кружиться. Кеори не на шутку испугалась. Подобное произошло с ней лишь раз. В день смерти её родителей. Неизвестность пугала её сильнее, чем что-либо ещё.

Немного восстановив дыхание, девушка произнесла:

— Что ты тут делаешь?

— Много разных вещей, — рука с её талии медленно ползла к бедру, где начинался разрез. Складки платья были отодвинуты в сторону, и он свободно водил по её оголённой коже. — К примеру, вот это.

Дыхание снова сбилось. Кеори вновь предприняла попытки вырваться: подавшись вперёд, она отвела ногу назад и каблуком надавила на его ногу. Парень чертыхнулся, а Кеори, отскочив от него, начала пятиться к кровати. Это было её величайшей ошибкой.

— Что ты творишь? — воскликнула она, когда парень вновь начал надвигаться на неё.

— Ой, ну вот не строй из себя недотрогу. Ты ведь всего лишь дешёвая детдомовская шлюха, — он протянул руку и, надавив Кеори на плечо, повалил её на кровать, а сам улёгся поверх неё.

Глаза Кеори стали круглыми, словно блюдца. Неизвестность и неизбежность. Два самых сильных страха девушки. Многие говорят: "Зачем бояться того, чего не знаешь?" или "Ну и чего ты боишься? Это же неизбежно!". Неизбежность. Вот как можно назвать всё, что происходит сейчас, и Кеори это знала.

Девушка начала отчаянно отталкивать его, но всё было безуспешно. Они были в разных весовых категориях. Слёзы ручьями текли из глаз девушки. Она кричала и звала на помощь.

— У тебя в комнате установлена звукоизоляция. Никто не услышит и не придёт, — рассмеялся парень, стягивая с шеи галстук. Схватив обе руки девушки, он связал их синим куском ткани над головой Кеори, тем самым уменьшая её шансы на побег. — Да и к тому же, Сара и папаша, а вместе с ними и оставшиеся гости, катаются на яхтах на том небольшом озере за домом.

Кеори заколотила ногами по кровати.

— Катись к черту, животное. Да как ты смеешь... — девушка начала задыхаться, потому как он вновь зажал ей рот рукой.

— Прошу без оскорблений, — Тристар слащаво улыбнулся. — Тебе это тоже понравится.

Всё так же закрывая ей рот рукой, он начал водить кончиками пальцев по её груди.

— А тебе не говорили, что ходить без лифчика неприлично?

Кеори что-то прошипела, но из-за руки, зажимающей её рот, было невозможно разобрать и слова.

— Я не понял...

Девушка вновь укусила его за руку, за что опять получила шлепок по губам.

— А ты, оказывается, шалунья, — рассмеялся тот.

Схватив одной рукой девушку за бедро, Тристар разорвал платье по шву с правой стороны, где находился разрез. Отодвинув в сторону полы платья, он усмехнулся:

— Танга? Серьёзно? А ты не слишком ли мала для них?

Тристар провёл одной рукой по её бедру, а второй отодвинул в сторону ткань платья и взял в руку её теперь уже оголённую грудь, безжалостно сжимая её. Кеори закричала от боли, когда он сильнее сжал её набухший бюст, за что получила шлепок по бедру.

— А кричать я не разрешал.

Парень приподнял Кеори и стянул с неё остатки платья.

— Отпусти, — сквозь слезы прошептала Кеори, — пожалуйста...

Тристар пропустил её слова мимо ушей. Смирение... Кеори смирилась... Закрыв глаза, она постаралась не обращать внимания на то, что он делал. Парень обхватил руками бедра девушки, раздвигая их в стороны. Стянув с неё трусики и расстегнув замок на своих штанах, Тристар поудобнее устроился меж ног девушки. Одним резким движением он вошёл в неё.

От сильной боли, пронзившей всё её тело, Кеори открыла глаза. На лице Тристара отразилась маска ужаса. Думал ли он, что она окажется девственницей, когда направлялся к ней в комнату? Нет, конечно же нет. Тристар отмахнулся от своих мыслей и продолжил движение. Кеори кричала, молотила ногами, пыталась освободить руки. Ручейки слёз стекали по щекам, а он всё продолжал и продолжал.

Новый рвотный импульс сковал тело девушки. Да уж, похоже, теперь так будет каждый раз. От одной мысли о нём у девушки возникали рвотные позывы. Ледяная вода струилась по телу, охлаждая и успокаивая его. Думала ли она, что один-единственный день превратит её жизнь в ад, а человека, которого она должна была любить как брата, в личного врага? Именно этот вопрос и задавала себе Кеори в этот момент. Что могло побудить его к подобным действиям? Что заставило его так поступить?

В горле образовался ком, а в глазах стояли слёзы. Ледяная вода не могла успокоить мысли, точно так же как и тело. Это удручало. Почему она? Почему именно она, а не кто-то другой?

Стрелки настенных часов рядом с раковинной замедлили свой ход. Секунды казались вечностью. Ясный свет голубых глаз потускнел, стал блеклым, неестественно холодным. Словно у их хозяина вырвали сердце. Почему в фильмах не показывали того, как страдали героини? Или, может, Кеори просто смотрела не те фильмы?

Лишь смерть родителей ввела её в точно такую же апатию. Малышка больше двух недель ничего не ела и постоянно спрашивала во сколько вернутся родители. Она не плакала, даже не устраивала истерик. Лишь отрицала. Отрицала всё: и смерть, и аварию. Говорила, что взрослые просто так шутят. Возможно, именно из-за этого её тётя и сдала девчушку в интернат. Кому надо мучиться с ребёнком, который медленно, но верно сходит с ума. Это событие послужило толчком к её пробуждению.

Сейчас Кеори нуждалась в подобном толчке. Ей был нужен тот, кто придёт и разбудит её, словно в сказке. Но магии не существует, так же как и чудес. Зачем мечтать о том, чего не случится?

А стрелки неумолимо ползли вперёд. Их тиканье давило на уши. Раздражало, надоедало...

Зачем ждать чуда? Никто не разбудит тебя, если ты сам не проснёшься. Ведь так говорят на войне. Живи сегодняшним днём и борись за свою жизнь. Как же поздно она это поняла. Как же поздно...

Часы неумолимо продолжали свой бег.

— Да заткнитесь вы, наконец, — Кеори схватила кусок мыла, лежащий на краю ванны, и зашвырнула его в сторону часов. Послышался звон стекла, и тысячи маленьких осколков посыпались на пол. Металлический скрежет. Оправа ударилась о мраморный пол.

Из комнаты послышался стук. Кто-то стучал в дверь.

Повернув ручку крана и обмотавшись полотенцем, Кеори ступила на махровый коврик. Тёплый, мягкий...

Лишь несколько шагов отделяли её от входной двери, но она не хотела её открывать.

— Улыбайся! Ты должна улыбаться! — тихим шёпотом приказала себе Кеори и, протянув руку к дверной ручке, распахнула её.

На пороге стояла миловидная служанка лет двадцати. Интересно, а он и с ней спал? Да уж, наверное, с теми, кого он не принуждал, он был более ласков...

— Мисс Кеори, меня послали узнать, спуститесь ли вы на завтрак? — служанка топталась на месте и поглядывала на Кеори из-под своих длинных чёрных ресниц.

В недоумении Кеори посмотрела на часы, стоящие на её столе. 9:15? Что? Она искренне верила, что сейчас где-то середина ночи.

— Да, я буду через десять минут. Только что проснулась, — фальшивая улыбка Кеори треснула от удивления. Сколько же времени она простояла под струями ледяной воды?

Служанка поклонилась и медленной походкой, ровно держа спину, направилась в сторону лестницы, а Кеори, пулей влетев обратно в свою комнату и захлопнув дверь, начала собираться. Она не покажет того, как сильно пошатнулась её уверенность после сегодняшней ночи. Ни ему, ни кому-либо ещё. Она будет сильной и гордой. Таков был план Кеори.

***

Выйдя из комнаты Кеори, Тристар прошёл несколько метров и повернул ручку двери, ведущей в его комнату. Он всегда спал здесь, когда приезжал в это поместье. У Экдрасилей имелось около пятнадцати поместий на территории Италии и два на острове Сицилия. В одном из них и жил Тристар всё время, с тех пор как поступил в Палермитанский университет в Палермо. Уже два года он не появлялся в этом доме. Именно столько прошло с тех дней, как его отец женился на молодой обладающей огромным потенциалом актрисе Саре Мюнхен, которая после свадьбы взяла фамилию мужа. Тристар недолюбливал эту женщину, ведь она была всего на десять лет старше его самого. Она годилась ему в сестры или в тёти, но никак не в матери, а потому Тристар категорически отказывался называть её "мама".

То, как она обращалась к нему сегодня "сынок", просто выводило его из себя. Он был готов при всех гостях наорать на неё. А тут ещё и эта новая "сестрёнка". Вертихвостка! Сначала она мило улыбалась и помалкивала. Но стоило появиться этому Нику, как она сразу же стала более разговорчивой, что ли. Она улыбалась, танцевала и, по непонятным для него причинам, это разозлило Тристара ещё больше, чем Сарино "сынок". Это сводило с ума. Ему хотелось заявить на неё права. Что-то типа такого: закричать на весь зал "Это моя сестра! Убери от неё свои грязные лапы!" или устроить массовый спарринг, победитель которого по праву считался бы её братом. Странное желание, не так ли?

Он думал о том, чтобы нормально поговорить с ней, когда направлялся к ней в комнату. Но стоило ему увидеть её оголённую спину, как все мысли о нормальном разговоре полетели в тартарары.

Сейчас, стоя на балконе своей комнаты, он искренне сожалел об этом. Он переспал со своей сестрой, пускай и не родной, но по документам она его сестра, и этого должно было быть достаточно, чтобы остановить его. Но, похоже, его разум взял отпуск на этот вечер. Он лишил девушку девственности, причём не самым лучшим образом. Да уж, похоже, он навсегда отбил у неё какое бы то ни было желание или же интерес к сексу. Да, это было жестоко, но и его тоже можно понять. Месяц без секса, тут кто угодно сорвётся. Жалкое оправдание, особенно для него.

Облокотившись о перила, Тристар достал из внутреннего кармана пачку сигарет. Из него выпала маленькая безделушка в форме розочки, он подобрал ее с пола, когда покидал комнату Кеори. Доказательство того, что он сделал. И теперь ему нужно было забыть об этом. Он положил эту вещицу обратно в карман и закурил. Последний раз он курил после расставания с Кетси. Она была неплохой девушкой. Голубые глаза, белые локоны, струящиеся до талии, пухлые губы и пышные формы. Мечта любого парня, которому в мозги гормоны ударили. Тристар сам лет до восемнадцати фапал на фотки таких "красавиц" с имплантатами.

Но, как показала скупая реальность, блондинки ещё те стервы. Причина расставания оказалась банальной. Интрига на стороне. Но Тристара эта "банальность" задела за живое. Он снова начал курить, каждую ночь клубы и новые девушки. Каждая из которых не задерживалась больше чем на ночь. И его это устраивало до поры до времени. Где-то месяц назад в нём что-то щёлкнуло, и этот "щелчок" вмиг оборвал всю его сексуальную жизнь. И к чему это его привело? Он переспал с сестрой. Браво, Тристар! Браво! Это ещё раз показало, что воздержание плохо заканчивается для мужчины.

Ночной холодный воздух успокаивал и не давил на мысли, как итальянское солнце. Это хорошо...

Хорошенько всё обдумав, он решил, что сократит своё пребывание здесь до минимума. В Палермо появятся какие-то неотложные дела, и он улетит завтра вечером.

Затушив сигарету о перила балкона, Тристар развернулся и вошёл в свою комнату. Тёмно-синие стены, паркет из тёмно-коричневого дерева. У дальней стены находилось возвышение, на котором располагалась кровать. Справа от него была дверь в ванную. Дальше платиновый шкаф с огромным встроенным зеркалом. Слева книжные полки и рабочий стол. В углу рядом с входной дверью располагался крытый круглый шезлонг.

Понимание того, что во время его отсутствия в комнате ничего не изменилось, радовало. Всё осталось так, как сделала его мать.

Скинув с себя вещи, которые пахли Кеори, Тристар направился к кровати. Сон не заставил себя долго ждать. Тристар заснул, стоило его голове коснуться подушки.

Солнечный свет пробивался сквозь плотно зашторенные синие портьеры. Его лучи играли с волосами Тристара, разбивая их на множество оттенков. Невероятное зрелище. Обычно чёрные, волосы светились тёмно-синим, где-то были видны зелёные пряди и даже тёмно-каштановые. Любая девушка позавидовала бы таким волосам, но Тристара они сильно напрягали. Росли очень быстро, так что стричься приходилось чуть ли не каждую неделю.

Перевернувшись на бок, Тристар распахнул глаза. Словно два аквамарина, сияющие и чистые, правда сейчас они были скорее сонными, чем сияющими.

— Я всё ещё здесь. Значит, судьба опять со мной играет, — пробормотал он и встал с кровати.

Ванная. За последние два года утренний душ стал дня него обыденным занятием. По утрам ему приходилось смывать с себя чьи-то духи и помаду. Кеори не пользовалась помадой, и это нескончаемо его радовало, ведь большинство современных женщин пользуются гиперстойкой губной помадой, которая не особо хорошо смывается с тела. Тристар зашёл в свою ванную комнату. Она была небольшой, но в ней было достаточно места для одного человек. Туалет, душ, раковина. Стерильно белая плитка, словно в морг попал, хотя нет, там плитка голубая. Да, похоже, на его ванную родители поскупились, но было легко представить, какую ванную комнату они сделали для Кеори. Тридцать два места для любовных игры. Именно такая ванная будет в его квартире-студии, которую он собирался купить в следующем месяце.

Поток тёплой воды заструился по нагому телу. Смывая запах её духов. Блаженство.

Повернув кран, Тристар вышел из душевой. Обмотав вокруг бёдер полотенце, он вошёл в спальню. Настенные часы над столом показывали, что до завтрака оставалось около пятнадцати минут. Времени предостаточно.

Вынув из чемодана, доставленного вчера вечером, пару тёмно-синих джинсов и зелёную футболку, Тристар оделся и вышел из комнаты. Ещё стоя под душем, он принял решение. Ему нужно поговорить с Кеори и прояснить ситуацию. Лишние проблемы ему ни к чему. Пусть думает, что он был пьян или обкурился травы, вот и припёрся к ней на "ночлежку". Уж лучше так, чем она посчитает, что это может вылиться в нечто большее, чем есть на самом деле.

Дверь в её комнату была заперта. Предусмотрительно. А из-за неё доносился шум воды. Моется. Смывает с себя его запах. Так поступали они все, и Кетси не была исключением, только существовала черта, что делала разными эти ситуации. Кетси каждое утро смывала с себя запах разных особей мужского пола, а Кеори смывала с себя первый неудачный сексуальный опыт. На совместном завтраке она либо не появится, либо придёт и будет подавленно смотреть в пол и молчать. Почему-то Тристар был уверен, что она ни слова не скажет отцу о том, что случилось ночью. Не то чтобы это его радовало, но и не омрачало его существования. Скорее всего, отец ей бы не поверил и счёл умалишённой. Хоть он и не был большим фанатом своего блудного сына, он всё же верил, что у него осталась хоть капля нравственности. А Тристар позволял ему так полагать.

Развернувшись, он направился к лестнице, значит, поговорить с ней до завтрака не получится. Ну что же, до отъезда времени ещё много, и стащить её из-под надзора Сары на несколько минут не является такой уж непосильной задачей.

Тристар вошёл в огромную столовую, оборудованную в стиле Барокко. На потолке и стенах много лепки. Картины в металлических спиралевидных рамах. Большой прямоугольный лакированный стол из тёмных пород дерева стоял посредине комнаты, а вокруг него были расставлены четыре массивных кресла, обтянутых чёрной тканью. У окна от пола до потолка стоял массивный диван в том же стиле, что и кресла. Рядом с ним расположился круглый персидский ковёр персикового цвета с длинным ворсом.

Сара изменила всё в комнате, после того как переехала в этот дом. Странно, что столовая всё ещё располагается здесь.

Кстати о Саре. Она сидела на диване, облачённая в чёрное платье в пол из велюра, с большим декольте, выставляющим на показ пышную грудь, и голой спиной. Также платье оголяло её руки и имело разрез спереди до середины бедра.

— Сара, дорогая, эта роль твоя! — воскликнул Имануэль, влетев в комнату.

Лицо Сары осветилось благодарной улыбкой.

— Когда начнутся съёмки и где? — поинтересовалась она.

— Через семь месяцев в Амстердаме...

— Подожди, а как же Кеори? — перебила Сара своего мужа.

— А что с Кеори?

— Как мы можем оставить её одну в Италии? — она даже прослезилась, это сильно удивило Тристара. Оказывается, эта женщина умеет плакать.

— Семи месяцев предостаточно для того, чтобы она закончила школу и успела поступить в университет в Палермо. А там за ней приглядит Тристар, — со своей обычной спокойной тональностью произнёс Имануэль. А почему же именно Тристар? В мире что, мало других людей? Нашли бы такого человека, который не насиловал её, для того чтобы присматривать за ней?

— Почему Палермо? — недоумевающе спросил Тристар.

— Кеори хочет стать архитектором, — мужчина развернулся и посмотрел на своего сына. Как давно они с ним нормально не разговаривали. Тристар уже был готов помахать своей привычной жизни ручкой, но тут Сара произнесла:

— Ничего ещё не решено. Может быть, Кеори захочет обучаться актёрскому мастерству, — Сара искренне верила в то, что её новая дочь пойдёт по её стопам и станет замечательной актрисой.

Имануэль обречённо вздохнул и произнёс:

—Поговорим об этом позже. Пора садиться за стол. А где Кеори? — он посмотрел по сторонам, но, не увидев девушки, обратился к горничной, стоящей у двери. — Позови мою дочь на завтрак.

Девушка сорвалась с места и выбежала из комнаты.

Тристар подошёл к столу и сел за него. Спустя три минуты девушка вернулась. Встав у двери и сложив руки за спиной, она обратилась к Имануэлю.

— Господин, мадемуазель Кеори просила передать, что спустится через пять минут. Она недавно проснулась.

— А я думал, что сбежала, — тихо себе под нос пробормотал Тристар, так, чтобы никто не услышал.

Сара тоже подошла к столу и села. В столовой повисла тишина. Имануэль стоял у окна и о чём-то размышлял. Возможно, были какие-то проблемы на работе или съёмки нового фильма вышли за пределы графика.

Секунды тянулись и тянулись. А она всё не приходила. Похоже, она всё же не придёт. Когда Тристар уже успел обрадоваться тому, что завтрак пройдёт без неё, двери в столовую распахнулись и на пороге появилась она.

Кеори была одета в чёрные штаны и белый свитер с воротником как у рубашки. На её ногах были чёрные ботильоны на высокой шпильке.

— Прошу прощения за опоздание, — она мило улыбнулась и уставилась на Тристара, словно насиловала его взглядом. Парень нервно сглотнул и принялся поедать картофель, а Кеори прошла к своему креслу и села. Каких же трудов ей стоило не разрыдаться посреди комнаты на глазах у всех.

— Солнышко, почему ты опоздала? — поинтересовалась Сара, улыбаясь своей дочери.

— Ночные посиделки сбили мой биоритм. Кстати, Сара, после завтрака я иду к Мики. Вернусь поздно, машину за мной присылать не нужно.

— Доченька, но вечерами очень опасно.

— Да, я знаю, маньяков сейчас полно, — на этих словах Кеори в упор посмотрела на Тристара. Она с ним играет. Ну что ж, пожалуй, он ответит на её игру.

— Ох, а уровень-то смертности среди молодых девушек сейчас скакнул до небес, — голосом профессора произнёс он.

Брови Кеори поползли вверх. Она никак не ожидала, что он что-нибудь ответит ей. Вообще, её планом было сказать ему что-то обидное, она действительно надеялась, что он ничего не ответит, и она как королева выйдет из столовой. А тут он про женскую смертность загнул... Ну вот и что ему ответить? Сказать что-нибудь про мужскую смертность? Нет, ну вообще абсурд... Может, игнорировать его? Это было бы лучшим вариантом, только есть одно "но". Он разговаривал с ней, и воспитание Кеори просто не позволяло ей подчёркнуто игнорировать его в такой момент.

Накрутив на палец кончик волос и расправив плечи, она произнесла:

— Да, это просто ужасно. Так ещё недавно педофил появился, который нападает по ночам на семнадцатилетних. Одна из пострадавших говорила, что в постели он полный ноль, вот и компенсирует всё жестокостью.

Глаза Тристара стали круглыми, как блюдца. Вот чёрт, она задела его за живое! Только Тристар собрался оправдаться и сказать что-то о том "педофиле" и о других пострадавших, как Имануэль, покраснев, воскликнул:

— Кеори, говорить за столом об этом не самая лучшая идея!

— Прости, пап. Просто Тристар начал говорить о женской смертности, и я случайно вспомнила об этом, — на лице Кеори отразилось искреннее раскаяние, хоть в душе она была до безумия рада тому шоку, что отразился на лице Тристара.

— Ладно, вернёмся к нашему разговору о твоём походе к Мики, — перевела тему разговора Сара.

— Ах, да. Завтра возобновляются занятия, и Мики попросила позаниматься с ней по некоторым предметам. Ну так что? — Кеори взяла в руки вилку и начала маленькими кусочками поглощать яичницу с беконом, лежащую на её тарелке. Прожевав кусочек, она продолжила: — Возможно, я останусь ночевать у неё.

Ей не хотелось ночевать сегодня дома. Вдруг это убожество вновь припрётся к ней? А у Мики она хоть нормально выспится. А также она хоть с кем-то обсудит всё произошедшее ночью. Мики её никогда не осудит...

— Ну что же. Я ничего не имею против этого, — Сара улыбнулась своей дочери.

Дальше завтрак прошёл в молчании. Каждый думал о своём. Сара не хотела оставлять дочь без присмотра во время съёмок. Она не доверяла Тристару. Когда они обсуждали поступление Кеори в университет Палермо, он так скривился, словно одна мысль о том, что Кеори будет жить с ним в одном городе вызывала у него рвотные позывы. Но, похоже, выбора у Сары не было. Кеори твёрдо решила поступать на архитектора.

***

Кеори стояла посреди своей комнаты, ей нужно было взять с собой пижаму и ещё кое-какие вещи. В дверь постучали...

— Войдите, — крикнула Кеори, беря в руки пижаму.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Тристар. Он закрыл дверь и прислонился к дверному косяку.

— Нам нужно поговорить, — спокойно произнёс он.

Кеори резко обернулась, дыхание сбилось. Вот то, чего она опасалась, вновь произошло.

— Что тебе нужно? — её сердце билось словно сумасшедшее, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.

— Я же сказал, что всего лишь поговорить, — пожал он плечами.

Словно маленький метеор Кеори начала метаться по комнате, собирая вещи.

— Я бы попросила тебя уйти. Мне нужно уже уезжать. Меня ждёт Мики.

Кеори застегнула сумку и выбежала из комнаты, при этом она умудрилась задеть Тристара, когда пробегала мимо него. По её руке, которой она задела его, прошёлся нервный импульс, и её начало саднить. Тристар пошёл вслед за ней и, схватив за локоть, остановил посреди коридора.

— Послушай. Я сегодня уезжаю. Так что другой возможности поговорить у нас не будет. Я тебя очень прошу, выслушай меня.

Выдернув локоть из его хватки, она повернулась к нему. Это невероятной красоты лицо. Она вновь была заворожена чертами его лица точно так же, как и в тот момент, когда впервые увидела его. Тогда она не знала о том, что за монстр скрывался под этой маской идеала. Встряхнув головой, Кеори попыталась отделаться от этих образов.

— Я слушаю.

— Мне действительно жаль, что так получилось прошлой ночью. Я был пьян. Мне трудно отвечать за свои действия, когда я под градусом, — он смотрел ей прямо в глаза. И Кеори завораживали эти глаза.

— Оу. Алкоголизм до добра не доводит, — Кеори понимающе покачала головой и поджала губы, — но мне всё же пора идти.

Кеори развернулась и направилась к лестнице. Отлично! Так её не просто изнасиловали, а изнасиловали по пьяни и, возможно, её вообще перепутали с кем-то другим. Это сильно уязвило её самолюбие. Ну ничего, после разговора с Мики ей станет легче. Так было всегда, и Кеори надеялась, что так будет и сегодня.