Глава 8
Пытаясь узнать, откуда бабушка Пьедад взяла бутылку, Паулина подступила с расспросами к Фиделине, но ничего от нее не добилась. Экономка не знала, хотя давно уже унюхала запах спиртного. Паулина предположила, что сама старушка отыскала коньяк в ее комнате и решила запирать теперь дверь не только на ночь, но и всякий раз когда будет уходить надолго.
Вдруг она услышала испуганные крики Карлитоса и, к изумлению Фиделины, со всех ног бросилась в его комнату. Когда она прибежала, Карлос Даниэль уже сидел на кровати мальчика и строго выпытывал у того, почему он визжал, приказывая убрать одеяло, которым Карлитос накрылся с головой. Но от такого сурового отношения ребенок совсем замкнулся.
- Пожалуйста, Карлос Даниэль, не говори с ним так грубо, - попросила взволнованная Паулина. И, присев на постель с другой стороны, как можно ласковее обратилась к Карлитосу: - Все хорошо, сыночек, успокойся.
- Мама, мне снился очень страшный сон, - стал жаловаться ребенок, позволив ей стянуть с себя одеяло.
- И из-за какого-то сна ты орешь, как ненормальный? – недовольно спросил Карлос Даниэль.
- Любой может испугаться! – обняла Карлитоса Паулина.
Она подробно расспросила мальчика о том, что ему приснилось, и попутно выяснила, что испугался он потому, что свет был выключен.
- Кто это сделал? – спросила Паулина, мягко поглаживая его по голове.
- Фиделина говорит, что это тетя Эстефания велела...
- И правильно, - кивнул Карлос Даниэль.
- Нет, неправильно! – возмутилась Паулина. – Если ребенок боится, то свет должен быть включен!
- Он уже слишком взрослый, чтобы бояться темноты, - с удивительной бесчувственностью заявил Карлос Даниэль, явно повторяя чужие слова. – Ложись спать, Карлитос. Я сказал, ложись! И свет будет выключен.
- Нет, не будет! – возразила Паулина.
Карлос Даниэль недовольно посмотрел на нее.
- Мамочка, не давай им выключить свет! – испуганно прижался к ней Карлитос.
Успокаивая его, Паулина вспоминала, как сама боялась темноты в детстве, и даже расплакалась. Ее покойная мать вовсе не была такой строгой, как Карлос Даниэль, но крайняя нищета вынуждала ее отключать свет на ночь в целях экономии, отчего Паулина до сих пор не очень комфортно чувствовала себя в темноте. При воспоминаниях об этом на глаза Паулины навернулись слезы.
- Ты плачешь из-за моего сына? – удивился Карлос Даниэль. – Нет... ты явно не Паола!
Паулина замерла. Она так разволновалась из-за Карлитоса, что совсем перестала думать о необходимости притворяться и играть роль. И вот, проявив беспокойство, несвойственное настоящей Паоле, естественно, вызвала подозрения.
- Почему ты так говоришь?
- Ты никогда не беспокоилась и уж тем более не плакала из-за моих детей. Ты была с ними нежна, приветлива, но и только. А сейчас... ты просто другая женщина!
- Вижу, ты не веришь, что я хочу измениться, Карлос Даниэль, - проговорила Паулина, вытирая слезы, и принялась выкручиваться: – Я докажу тебе, что настроена серьезно. Хочу изменить свой характер. Ради своего здоровья я уже бросила курить и выпивать. Пожалуйста, милый, поверь в меня. Дай мне шанс!
- Пойдем поговорим об этом. – Карлос Даниэль взял ее за руку.
- Я хочу остаться с Карлитосом, пока он не уснет.
Карлос Даниэль нахмурился и, ничего не ответив, вышел. А Паулина позвала Фиделину и строго спросила ее:
- Это вы погасили свет?
- Да, - ответила экономка. – Так велела сеньора Эстефания.
- А я велела противоположное, - сохраняя ангельское терпение, спокойно втолковывала ей Паулина, хотя любой другой человек на ее месте попросту уволил бы нерадивую прислугу. – Здесь только мои распоряжения должны исполняться, это понятно, Фиделина?
- Да, сеньора. Что-нибудь еще?
- Соберите, пожалуйста, всю челядь на кухне и ждите меня.
Спустя полчаса, когда Карлитос мирно уснул под ее убаюкивающий голос, Паулина спустилась на кухню и раздала подарки прислуге.
Качита была в восторге от ярко-красного платка в белый горошек:
- Спасибо, сеньора Паола! У меня на Кубе был точно такой же! Когда я в нем выходила в город, все машины останавливались!
Остальные весело рассмеялись. Каждому понравился подарок, который выбрала Паулина. Лолита получила духи, шофер Педро – одеколон, Адела – симпатичный кулончик, а старенький садовник Панчито – набор мужских носовых платков. Он так расчувствовался, что осмелился сказать хозяйке, которую побаивался:
- Спасибо, сеньора Паола, вы так внимательны!
- Это вам в награду за верную службу, - улыбнулась Паулина.
- Да, я верно служу Брачо всю жизнь, и если вы меня выгоните, я умру! – робко произнес старичок.
- Но кто готовит об увольнении? – удивилась Паулина.
- Так ведь вы сами говорили, что дон Панчо уже стар, и хотели его выгнать, - сказал Педро.
- Не волнуйтесь, все забыто, никто вас отсюда не уволит, пока я здесь! – пообещала Паулина. И, взяв большую коробку, повернулась к Фиделине: - А это вам.
Экономка остолбенела от изумления:
- Мне? Подарок? Но вы ведь никогда мне ничего не дарили...
- Все бывает в первый раз, - улыбнулась Паулина. – Возьмите, пожалуйста.
- Нет, я не могу принять от вас подарок, - отвернулась Фиделина. – Кроме того, это наверняка издевательство, как и в случае сеньоры Эстефании.
Тогда Паулина сама распаковала коробку и достала оттуда статуэтку святого Франциска:
- Разве это издевательство? Я оставлю ее здесь, потом заберете.
И вышла. Все принялись уговаривать Фиделину принять подарок.
- Нет, меня она не купит, как всех вас! – упрямо заявила экономка.
***
Тем временем в Монте-Карло Паола и Алессандро остановились в красивом трехзвездочном отеле «Александра» в самом центре города, на бульваре принцессы Шарлотты, в двух шагах от знаменитого казино и недалеко от пляжа. Миллионер Фарина, конечно, мог оплатить президентский люкс в любой пятизвездочной гостинице, но выбрал эту, трехзвездочную, потому что у него были связаны с ней приятные воспоминания.
Номера у них с Паолой были раздельные – так настояла Паола, хотя впоследствии пожалела об этом. Ее вдруг начали мучить ночные кошмары, во время которых она металась по кровати в поту и кричала, а рядом не было никого, кто мог ее разбудить.
Ей снилось, что она умирает в какой-то аварии, что ее выбрасывает из кабины при столкновении, и она куда-то летит – долго, бесконечно... Сны были настолько реалистичными, что, с трудом проснувшись, она не могла успокоиться до утра.
Днем, когда они с Алессандро поехали в престижный яхт-клуб, Паола отказалась кататься на яхте. Вдруг авария произойдет на воде? И она будет тонуть? Паола не только не умела плавать, но и панически боялась воды. Лишь в ванне, где ощущалось дно, она чувствовала себя в относительной безопасности, любые другие водные процедуры старалась избегать. А о том, чтобы плавать в открытом море, даже речи быть не могло.
Алессандро заметил, что его спутница все время напряжена. Он подошел к ней, когда она стояла на берегу и задумчиво смотрела на воду, и спросил, что с ней такое.
- Я думала, - коротко ответила Паола.
- Когда такая женщина, как ты, начинает думать, что-то очень серьезное должно случиться, - попробовал пошутить Алессандро.
Но Паола не улыбнулась, не обиделась, словно не слушала его. Она была вся в своих мыслях.
- Я даже хотела вернуться в Мехико.
- Ты боишься, что эта девушка, которую ты оставила вместо себя, может занять твое место?
- Нет. Эта – нет. Когда я вернусь домой, все упадут к моим ногам, как и раньше. А самозванка вылетит оттуда пулей.
- Ты очень самоуверенна, Паола.
- Разве у меня нет оснований? Но это сейчас неважно. Я плохо сплю. Мне снятся кошмары. И все это... как какая-то угроза. Будто я постоянно в опасности...
- Забудь глупые сны, - поморщился Алессандро, - и идем лучше в казино, развлекаться.
- Ладно, – без энтузиазма согласилась Паола. И, не успела она сделать и шагу, как что-то кольнуло ее в сердце. – Я почувствовала холод внутри... Алессандро! Смерть где-то рядом.
***
Паулина встала рано. Как и обещала вчера, она решила поехать на фабрику. Надев розовое платье без рукавов с закрытой шеей и повязав на шею легкий прозрачный шарф, она тщательно наложила макияж, стараясь, чтобы он не был вызывающим. Стиль Паолы не подходил для деловых поездок. И поэтому следовало ограничиться минимальным количеством косметики.
Когда она уже была готова выходить, в ее комнату заглянул на минутку Карлос Даниэль.
- Привет, милая. Хочу тебя попросить об услуге. Вчера вечером я пошел тебе навстречу, позволив убаюкать Карлитоса и оставить включенным свет в его комнате, а сегодня ты пойди мне навстречу. Не езди на фабрику.
- Не думаю, что это может кому-то навредить.
- Я тебя умоляю.
- Хорошо. Я не поеду сегодня. Но это не значит, что я отказываюсь от своих намерений помочь. Договорились?
- Да, любовь моя! – Карлос Даниэль поцеловал ее на прощание и уехал на работу.
***
Хема Дюран предпочитала жить в Париже, где у ее родителей была уютная квартира на Монмартре. Большинству знакомых девушка рассказывала сказки о своем французском происхождении. Однако, хотя ее фамилия и была Дюран, французских корней Хема не имела. Ее родители были удачно разбогатевшими торговцами, которые так и не поднабрались хороших манер, несмотря на все свои деньги. За это, собственно, Брачо и не любили их – заносчивых и невежественных торгашей, сумевших сколотить капитал благодаря своей хитрости и жадности. Сама Хема, в отличие от родителей, была хорошо воспитана, получила образование в Европе и очень любила подчеркивать свою рафинированность, однако смотрелось это очень фальшиво. Впрочем, ее худо-бедно в доме Брачо принимали. И, пользуясь этим, она никогда не упускала возможности пофлиртовать с Карлосом Даниэлем.
Этот мужественный красавец, ее дальний кузен Карлос Даниэль, был единственным капризом Хемы, который богатые родители исполнить не могли. Если бы она его получила еще тогда, во времена своей юности, то уже давно успокоилась бы и даже не вспоминала бы о нем. Но Карлос Даниэль предпочел ей эту невзрачную простушку Элизабет. Его женитьба на другой девушке стала ударом по самолюбию Хемы. И она очень обрадовалась, когда молодая жена Карлоса Даниэля умерла. Хема постаралась приложить все усилия, чтобы очаровать вдовца, но тут на горизонте появилась Паола.
Отчаявшись завоевать Карлоса Даниэля, Хема уехала в Париж – залечивать раненную гордость с помощью новых покупок, походов по ресторанам и театрам, ну и конечно, с помощью других мужчин, которые слетались на нее как мухи на мед. Женщиной Хема была очень привлекательной, а к тому же утонченной и богатой, и на отсутствие внимания к себе никогда не жаловалась. Однако европейские ухажеры ей были малоинтересны. Запретный плод всегда слаще, а посему единственным мужчиной, которого она продолжала страстно желать, оставался недосягаемый Карлос Даниэль Брачо...
В Париже Хема обожала ходить по дорогим магазинам и всячески подчеркивать свою принадлежность к элите. Одним из ее любимых мест для покупок была Вандомская площадь, где расположены самые шикарные бутики мировых марок: Джорджо Армани, Шанель, Труссарди и прочие.
И вот однажды, в начале марта, едва выйдя из ювелирного бутика Шоме, она столкнулась с высоким молодым человеком с элегантным белым шарфом на шее. Он галантно собрал ее рассыпавшиеся пакеты и извинился:
- Je vous prie m'excuser...
- Merci beaucoup, - улыбнулась Хема, зачарованно глядя на красавца.
Юноша был действительно хорош собой: высокий, широкоплечий, смуглый, как латиноамериканец, с приятными чертами лица и с густыми темными волосами. Кроме того, он был дорого одет, и это делало его вполне достойным внимания Хемы.
- Vous etes francais?
- Non, je suis mexican.
- Надо же, - рассмеялась Хема, - я тоже мексиканка! – и протянула ему руку: - Хема Дюран.
Лусиано – а это оказался именно он! – был сама галантность: он поднес тонкую холеную руку Хемы к губам и поцеловал ее. Это, несомненно, было шагом к близкому знакомству.
Он предложил подвезти ее до дома, и Хема, у которой не было машины – она перемещалась по Парижу на такси, – согласилась. Попутно она отметила, что у Лусиано роскошная Альфа-Ромео, пусть и арендованная. Сразу было видно, что молодой человек не стеснен в средствах.
- Мне уже надоело путешествовать, - говорила она по дороге, - думаю, я задержалась во Франции. Хочу уже вернуться в Мехико.
- Я бы мог сопровождать тебя, - улыбнулся Лусиано.
- Прекрасная идея, - подхватила Хема. – Хотя ты недавно приехал в Париж...
- Но уже устал от него и хочу отдохнуть. А ты?
- А я хочу оживить прошлое, - задумчиво произнесла Хема с мечтательной улыбкой, думая, разумеется, о Карлосе Даниэле. Когда-то он был увлечен ею. Не настолько, впрочем, чтобы жениться, но теперь – кто знает? Вдруг его чувства вспыхнут с новой силой...
- Ты говоришь о любви?
- Именно! О любви Карлоса Даниэля Брачо.
Услышав это имя, Лусиано удивился до крайности. Неужели возможны такие совпадения?! Он решил осторожно выведать, что связывает новую знакомую с мужем бывшей любовницы, и предложил ей прогуляться по центру Парижа. Хема, которую очень заинтересовал галантный кавалер, охотно согласилась. Весенняя погода в Париже была замечательной, и они с удовольствием прошлись по Площади Шарля де Голля, на которой расположена Триумфальная арка, затем по Елисейским полям и Площади Согласия, где установлен Луксорский Обелиск.
- Этот мужчина, Брачо, был твоим женихом? – начал расспрашивать Хему Лусиано.
- Ну, не совсем женихом, но мы встречались, - честно ответила она. – Он мой дальний родственник.
- Мне кажется знакомым это имя. У них случайно нет какой-то фабрики?
- Есть, они владельцы крупной керамической фабрики, которая выпускает элитный фарфор, один из лучших в мире. А что?
- Насколько я знаю, этот твой родственник женат, не так ли?
Хема помрачнела.
- Да. На женщине, которая его недостойна. И которую он предпочел мне. Паола Брачо...
Теперь у Лусиано не было сомнений, речь шла именно о муже Паолы. Но он не спешил рассказывать Хеме то, что знал, предпочитая вытянуть из нее все, что знала она. А потом уже подумать, как использовать это с пользой для себя.
- Карлос Даниэль остался свободен, когда умерла его первая жена, - продолжала тем временем рассказывать Хема. – Она тоже отняла его у меня, но бедняжка была такой доброй и такой больной, что я, в конце концов, ее простила. И если бы не появилась Паола, Карлос Даниэль женился бы на мне. А откуда ты столько знаешь о них? – только тут сообразила она спросить.
Лусиано загадочно молчал и лишь улыбался краем губ.
- Ты знаком с Паолой! – угадала Хема.
- Нет, но слышал о ней кое-что, - солгал Лусиано.
- Это оппортунистка, хищница, - не смогла сдержать яд Хема. – Никто не знает, откуда она вылезла и где с ней познакомился Карлос Даниэль, но вполне очевидно, что он оказал ей большую честь, женившись на ней.
- Ты ее ненавидишь, правда?
- Она моя соперница, - пожала плечами Хема.
- Красивая? – с любопытством наблюдая за ее реакцией, спросил Лусиано.
- Ну, предположим, да, - нехотя признала Хема, - но я ей не уступаю!
- Ах, женщины! – рассмеялся он. – Улыбаетесь друг другу в глаза, а за спиной льете ведра грязи!
- Я на этом не остановлюсь, - усмехнулась Хема. – Рано или поздно я отобью у нее Карлоса Даниэля.