Piracy / Пиратство

Я осторожно открыла дверь каюты Гарри, зная, что он может прийти в неистовство из-за неподчинения его воле. Но с другой стороны, я следовала приказу его старшего помощника, которому на время болезни капитана перешло главенство на корабле.

Вид у него был ужасный: лицо выглядело осунувшимся и усталым, а волосы слиплись из-за пота. Через льняную повязку на ране большим пятном просочилась кровь. Я быстро подошла к кровати и пощупала его лоб. Да он же горел. И тут мне вспомнилась одна из служанок Обинье, которая наступила на вилы. Они настолько глубоко вонзились ей в ногу, что её всю ночь лихорадило. В итоге она умерла в страшных муках. Господи, я молилась, чтобы Гарри не повторил её участи.

Мигом выкинув эти мысли из головы, я убрала тряпки с его тела, задавшись вопросом, как долго его никто не проведывал, ибо они были тёплыми. Я вновь окунула их в воду и первую положила Гарри на грудь, заставляя его шипеть от дискомфорта, вызванного контактом холодной ткани с горячей кожей. Когда я взяла третью тряпку, чтобы обмотать её вокруг его колена, ему удалось на некоторое время приоткрыть глаза.

- Я думал, что сказал тебе уйти, - сквозь зубы пробормотал он.

- Так и было, сер, - твёрдо ответила я. - Но я останусь, потому что нужна тебе. А теперь молчи и береги силы.

Он больше не пререкался и не отталкивал меня, вероятно, из-за слабости.

Взяв бутылку со спиртом, чтобы очистить рану, я смочила им тряпку, а затем отодвинула бинт. Рана была раздражённой и покрасневшей с выступившими каплями лимфы. Зная, что теперь из-за инфекции обеззараживание будет болезненным, я старалась действовать максимально аккуратно. Независимо от того, с какой нежностью я прикоснулась тряпкой к ранению, Гарри закричал от боли. Он слабо схватил меня за руку, пытаясь оттолкнуть.

- Мне очень жаль, - искренне сказала я. - Знаю, что больно, но это необходимо, - быстро приложив ткань, я нашла чистый кусок бинта и обмотала его туловище.

Затем я протянула Гарри чашку со спиртом.

-Ты должен это выпить, - он взглянул наменя сквозь полуоткрытые веки и покачалголовой. - Гарри, - настояла я. - Предписаниеврача.

-Здесь нет врачей, - возразил он.

- Судя по тому, что Найл вчера зашил твою рану, ему можно доверять. Ты должен это выпить, - он снова покачал головой. - И довериться мне. Пожалуйста, - прошептала я.

Гарри чудом согласился, но был слишком слаб, чтобы принять сидячее положение. Поставив чашку на стул, я села у основания кровати и очень осторожно приподняла его за плечи, опуская голову себе на грудь. Я потянулась за чашкой и уговорила капитана сделать глоток. Около часа спустя он полностью опустошил кружку, за что я похвалила его, как ребёнка.

- Молодчина, Гарри. Ты очень скоро поправишься.

Убрав чашку, я решила задержаться в такой позе, ибо для него вредно столько времени находиться в горизонтальном положении. Вскоре он крепко заснул на моих руках, пока я проводила пальцами по его волосам, чтобы хоть как-то расслабить. Немного погодя я прислонилась к стене, и мы оба проспали так в течение нескольких часов.

Спустя время я почувствовала, как Гарри постепенно начал дрожать. Сев, я попыталась осторожно выбраться из-под его тела. Когда его голова наконец лежала на подушке, он уже неистово дрожал. Я дотронулась до его лба - лихорадка взяла верх, и ему, по-видимому, было очень холодно. Собрав максимальное количество одеял, я плотно его накрыла. У Гарри стучали зубы, его до сих пор трясло.

- Гарри, - произнесла я, пытаясь добиться его реакции. Он не шелохнулся. Я боялась, что он умирает у меня на глазах. - Гарри, что мне сделать? - отчаянно спросила я. Я не знала, остаться ли мне сейчас с ним или побежать за Найлом. И тут мой внутренний голос подсказал лечь рядом с Гарри и согреть его теплом своего тела. Но сначала я подошла к камину, надеясь принести этот жар к нему. Затем я залезла под одеяло, люто прижалась к нему и начала поглаживать его спину, шепча слова поддержки. - Вот и всё, успокойся. Ты можешь это сделать. Давай же Гарри, я знаю, ты можешь это побороть.

Через некоторое время дрожь утихла, а на её место снова пришёл жар. Вскоре Гарри попросил снять с него одеяла, что я и сделала, после чего вновь смочила тряпки и приложила к его телу. Я опасалась того, что резкий скачок температуры может вернуть дрожь, но также был риск увеличения лихорадки.

Когда жар немного спал, я налила в чашку прохладной воды. Вновь сев за спиной Гарри, я придерживала его, чтобы он мог пить. На этот раз он закончил очень быстро.

- Пожалуйста, ещё, - умолял он хриплым и слабым голосом.

Снова наполнив кружку, я вернулась к постели больного.

- Ты можешь сесть? - спросила я. Он попытался, но не удалось, поэтому я подложила ему под голову одеяла, чтобы приподнять. Я поднесла чашку к его губам, и он сделал жадный глоток. После третьей кружки он немного успокоился во всех отношениях.

Я расслабилась, будучи абсолютно уверенной, что он обязательно поправится, ведь худшее уже позади. Поглаживая его волосы или держа за руку, я всё время шептала ему ободряющие слова.

Прежде чем Гарри провалился в более спокойный сон, я услышала его шёпот.

- Пожалуйста, не бросай меня.

Я поцеловала его в лоб, который стал заметно прохладнее, и ответила.

- Никогда.

***

Следующие день и ночь нам пришлось побороться с несколькими приступами озноба и лихорадки, но я знала, что Гарри медленно, но верно шёл на поправку. Это было видно по его лицу и ране, которая начала заживать. Члены экипажа регулярно его навещали. В один из таких дней я была рада сообщить им, что капитан скоро полностью выздоровеет.

Вечером в каюту зашёл Луи с котелком бульона. Он помог мне посадить Гарри. Я зачерпнула чашкой суп и села на кровать, намереваясь заставить его хоть немного поесть.

Когда я начала кормить Гарри небольшими глотками, Луи заговорил.

- Капитан, Вы должны знать, что Врэн совершила героический поступок. Она покинула каюту лишь потому, что услышала крики Эбигейл и хотела её спасти.

- Как Эбигейл могла оказаться в беде, если дверь в вашу каюту всегда заперта? - спросил Гарри. - Прежде она всегда тебя слушалась.

Эта мысль никогда не приходила мне в голову, так что я посмотрела на Луи, ожидая ответа.

- Что ж, - начал он. - Она сказала, что беспокоилась о Врэн, потому что та никогда не присутствовала при атаке. Эбигейл хотела убедиться, что Врэн не страшно, поэтому и попыталась пробраться сюда - чтобы побыть с ней.

Думая о добром сердечке Эбигейл, по щекам покатились слёзы.

- Ей не нужно обо мне беспокоиться, я уже взрослая.

- Так что когда она открыла дверь, - продолжил Луи, - в коридоре был морской ефрейтор врага. Он ворвался к нам в каюту и схватил Эбигейл. Услышав её крики, Врэн бросилась на помощь. Она нанесла противнику ножевой удар, а после укрыла Эбигейл в Вашей каюте. К сожалению, они нас отвлекли, но, думаю, теперь это уже не имеет значения.

Гарри некоторое время смотрел на Луи, переваривая информацию. Затем он перевёл взгляд на меня.

- Ты правда это сделала? - я застенчиво кивнула. - Убила одного из противников?

Я снова кивнула.

- Ради Эбигейл я бы сделала всё что угодно.

Луи удалился, чтобы Гарри мог спокойно допить бульон. После того, как он поел и выпил много воды, вид у него стал гораздо лучше, чем в последние дни.

- Рада, что тебе лучше, - тихо произнесла я. - Я очень волновалась.

Он одарил меня улыбкой, от которой затрепетало сердце.

- Спасибо, что осталась.

- Даже если это шло наперекор твоему приказу? - спросила я с толикой издёвки.

- Я поражён твоим мужеством, - сказал он. - Ты действительно достойна звания героини за спасение маленькой девочки. Именно по этой причине - а также из-за того, что ты спасла мне жизнь - я рад, что ты решила меня ослушаться.

- Помнишь, я сказала, что сделала бы всё для Эбигейл? - Гарри кивнул. - Так вот, я хочу сделать что-нибудь для тебя.

Я наклонилась и поцеловала его тёплые губы. Не уверена, что его слабость окончательно прошла, но он притянул меня ближе и начал поглаживать рукой мою щёку. Поцелуй был жадный и страстный. Думаю, момент последнего объятиядля нас обоих казался очень далёким. Он сплёл наши языки в замысловатом танце, когда я со вздохом удовольствия ответила на его действия. Мне хотелось показать, как он мне дорог.

Вскоре мы прекратили наш восхитительный поцелуй, после чего я обхватила его лицо ладонями.

- Когда я думала, что ты погиб, поняла, насколько невыносима даже мысль тебя потерять.

Он застенчиво улыбнулся в ответ на мою исповедь.

- И тогда я осознала, что больше всего на свете хочу отдаться тебе. Полностью. Всю себя. Разумеется, после твоего выздоровления.

Затем его улыбка сменилась на ту, которая не имела никакого отношения к застенчивости.