Глава 19
Яркие лучи весеннего солнца, пробивающиеся сквозь незадёрнутые шторы, заставили Олю распахнуть опухшие глаза. Это было самое обычное утро, оно ничем не отличалось от предыдущих. За исключением одного: при пробуждении взгляд девушки упал на острый нож, всё ещё воткнутый в оконную раму.
Вспомнив всё, что произошло между ней и Димой в этой комнате, она обхватила голову руками и тяжело вздохнула. Теперь Оля осталась совсем одна. Вчера вечером Лена сообщила ей приятную новость — она из знакомых согласилась приютить кошку у себя. Ближе к ночи Оля последний раз взглянула в голубые глазки-бусинки Хани, погладила её чёрную шёрстку и навсегда распрощалась со своим четвероногим другом.
Недолго поразмышляв о своём одиночестве, она вышла из комнаты. Есть совершенно не хотелось.
«Я ведь знала, что это будет ошибкой! От него следовало ожидать таких слов! Зачем же я поддалась ему?» — ежесекундно корила себя Оля.
Она не могла думать ни о чём, кроме Димы. Даже сейчас, заваривая новую чашку зелёного чая, Оля продолжала прокручивать в голове их вчерашний диалог. Оказывается, вчера вечером она сказала ему чистую правду. Хоть она бросила это необдуманно, с целью оскорбить, задеть мужчину за живое — на самом деле это было истиной. Она не любила его. Ольга Миронова больше не любила Дмитрия Свиридова.
Да, она всё ещё что-то чувствовала к нему: порой ей хотелось страстно поцеловать его в губы и кинуться на шею. Она могла ревновать его, испытывать ярость при виде его с другой. Но это была не любовь. Оля пыталась понять, что же всё-таки она испытывала к Дмитрию Свиридову, но из этого ничего не вышло. Она не могла разобрать язык собственных чувств — на его изучение требовалось немалое время.
Переступив порог ненавистной работы, Оля помчалась в кабинет — хотела застать Лену. Их ждал серьёзный разговор, и Оля твёрдо решила, что он состоится сегодня. Пришло время раскрыть наивной подруге глаза на правду и снять с её лица сияющую улыбку.
Хорошенько всё продумав, Оля определила, о чём следовало незамедлительно сообщить подруге, а о чём, напротив, лучше умолчать. Хоть Дима и угрожал Оле семьёй, она должна была вразумить влюбчивую брюнетку и рассказать ей хотя бы самую малость всей жестокой правды. Но этой малости должно было хватить для того, чтобы Лена больше никогда в жизни не решилась приблизиться к Диме. «В конце концов, он предупреждал меня насчет полиции. Но ничего не говорил про Лену».
— Привет, надо поговорить.
Оля быстро прошла к рабочему столу и швырнула сумку на привычное место. Лена беззаботно продолжала листать новый выпуск модного журнала.
— Лена, разговор есть, — чуть громче сказала Оля.
— Ага, секундочку.
Лена с неподдельным интересом дочитала несколько строк и, только закрыв журнал, взглянула на Олю. Издалека её глаза были похожи на искорки. Брюнетка была в приподнятом настроении. Как жаль, что Оле предстояло его испортить.
— Что случилось?
— Подойди сюда. Это очень серьёзный разговор.
Лена послушно пошла к Оле и приземлилась на тот самый стул, где полагалось сидеть иностранным клиентам — высокий, голубой, с мягкой обивкой.
— Насчет чего? Опять в квартире что-то произошло? — попыталась угадать Лена.
— Нет. Это насчет Димы.
— Оля, я обязательно поговорю с Женей и во всём ему признаюсь. Но не сейчас.
— Я не об этом. Я хочу поговорить только о Диме.
Лена с лёгким волнением смотрела на подругу, пока та подбирала нужные слова. Проливной дождь по ту сторону окна с поразительной точностью описывал Олино настроение.
— Я знаю, что Дима тебе очень нравится. И ты думаешь, что эти чувства взаимны.
Оля сделала глубокий вдох.
— Но это не так! Этот подонок ни капли тебя не любит!
После недолгой паузы брови Лены плавно свелись к переносице.
— С чего ты это взяла?
— Да с того! То, что я сейчас расскажу, тебе не понравится, но у меня нет выбора. Начнём с того, что я знаю твоего горячо любимого Диму уже более десяти лет. Для того чтобы ты имела чёткое представление о ситуации, я должна кое в чём признаться — семь лет назад мы с ним встречались.
Ленины брови подпрыгнули вверх и так же быстро опустились. При этом она не проронила ни слова, а молча поправила наручные часы.
— Более того, мы с Димой жили в одном городке. Даже учились в одной школе, в параллельных классах. Затем по некоторым причинам... нам... — при воспоминании о ситуации с Дьяченко Олин голос неожиданно сел, и ей пришлось опустошить стакан с ледяной водой. — Нам пришлось расстаться, после чего я уехала учиться в Питер. Я была уверена, что после переезда в другой город больше никогда его не увижу.
Про тюрьму Оля не проронила ни слова. Разглашать такую информацию кому-либо, а тем более болтушке Лене, было высшим проявлением глупости.
— Но оказывается, жизнь приготовила нам не самый приятный сюрприз: три месяца назад мы снова встретились. Через семь лет после расставания я вновь увидела его. Вот почему я так себя вела! Вот почему я не хотела его видеть!
— Выходит, всё это время ты ревновала его ко мне?
— Нет-нет, дослушай до конца. Как только Дима увидел, что мы с тобой сдружились, он решил тебя соблазнить. А раз уж ты сама сохла по нему, сделать это было проще простого. Он знал, что ты неровно к нему дышишь, и воспользовался этим!
— Но зачем ему это было нужно?
— Чтобы позлить меня! После расставания мы возненавидели друг друга. И теперь он хочет, чтобы я ревновала его к тебе. Чтобы я испытывала злость.
— Так ты всё ещё?..
Оля отрицательно замотала головой.
— Нет, я больше не люблю его, — на этот раз она была уверена в правдивости собственных слов.
— В таком случае тебя не должны беспокоить наши с Димой отношения.
— Ты права, не должны. Однако ты должна знать, что этот мерзавец просто использует тебя. Через тебя он узнаёт информацию обо мне. Не веришь? Хорошо, я докажу. Вчера он приходил ко мне, и между нами состоялся небольшой разговор.
Оля сделала глубокий вдох и начала говорить убийственные аргументы в защиту своей позиции.
— Во-первых, мне известно, что это ты докладывала Диме обо всём, что происходило со мной последние недели. Ты докладывала ему обо всех моих переживаниях и страхах. Даже не смогла умолчать о том, как дико я волновалась из-за тех странных вещей, что происходили в моей квартире. Хотя я призывала тебя не делиться этим ни с кем, даже с Женей. Вчера, сидя за моим столом, Дима во всём признался: он использовал тебя. Через тебя он хотел добраться до меня.
Лена прикрыла полуоткрытый рот дрожащей ладонью. По её щеке скатилась горькая слезинка.
— Оль, прости, что рассказывала это. Я просто хотела...
— Я не злюсь.
Лена смахнула слезинку с лица. Оля видела, в каком непростом состоянии была подруга.
— Во-вторых, он использовал тебя, чтобы заставить меня ревновать. Например, тогда, в понедельник, когда я застала вас на своём столе — всё это было подстроено!
— Что?!
— Дима увидел, как я шла на работу. После этого он немедленно пошёл к тебе в кабинет и ни с того ни с сего предложил заняться любовью, верно?
Лена кивнула.
— Он знал, что я это увижу. Знал, что у меня не хватит смелости прервать вас. Ты не представляешь, с каким самодовольным лицом он на меня смотрел после ваших любовных игр!
— Урод, — процедила Лена, вкладывая в эти слова как можно больше презрения.
— Пойми наконец, ему на тебя плевать. Я видела, как холодно он на тебя смотрит. За спиной он называет тебя шлюхой. Он назвал тебя так и вчера, когда я в сердцах высказывала ему, какое он ничтожество!
— Хватит!
Лена резко встала из-за стола.
— Я достаточно услышала.
— Лена, извини. Но я должна была сказать тебе правду. Я не могла молчать.
— Ты всё сделала правильно.
Лена опустилась на стул и вдруг разразилась слезами. Горькие слёзы градом посыпались из её глаз — она не успевала утирать их шёлковым рукавом.
— Лена!
Лена положила голову на стол, продолжая реветь. Оле стало крайне неловко — нужно было что-то сделать. Она приобняла подругу за плечи.
— У меня давно появились эти подозрения, но я боялась тебе о них рассказать.
Лена подняла голову и, смахнув вновь подступившие слезы, выкрикнула:
— Ненавижу его!
Оля крепко прижала к себе брюнетку и почувствовала, как содрогалось Ленино тело. Теперь Оля испытывала к ней жалость — она знала, какую боль испытывала подруга.
— Не плачь! Он не стоит того!
— Я ведь думала, что действительно нравлюсь ему, — с глубокой досадой воскликнула Лена. — Дура!
Вдруг в кабинет постучали.
— Пять минут!
В таком состоянии Лена точно не могла работать. Нужно было оттянуть начало рабочего дня хотя бы на десять минут. Но дверь всё равно распахнулась. Оля закатила глаза: она ожидала увидеть на пороге одного из иностранных клиентов, который совершенно не понимал русского языка и, вероятно, принял ее «пять минут» за «входите». Но на пороге стоял Дмитрий Алексеевич Свиридов.
— Ты?! — увидев его, со злостью выкрикнула Лена. — Мерзавец!
Подруга тут же вскочила со стула и вытерла слёзы. Оля негромко усмехнулась, наблюдая за ситуацией. «Давно было пора поставить его на место!» — ликовал её внутренний голос. Дима в шоке уставился на Лену. Оля увидела, что выражение его лица сразу переменилось. Гадкая ухмылка моментально сошла с губ.
— Я тебя ненавижу!
Лена резко шагнула вперед. Вид у неё был боевой. Оля стояла, скрестив руки на груди, и не упускала ни единой детали в Димином оторопелом лице.
— Что случилось, Лена?
— Что случилось?! Я всё знаю — вот что случилось! Оля мне всё рассказала!
В эту же секунду Дима развернулся к Оле. Та самодовольно улыбалась. Несколько секунд они молча сверлили друг друга глазами. «Ты это заслужил!» — всем своим видом говорила Оля.
— Что ты ей рассказала?
Дима мгновенно изменил свой маршрут — теперь он приближался к Оле, напрочь забыв о Ленином существовании. Девушка стояла с гордо поднятой головой. Она видела, что мужчина всеми силами старался держать себя в руках. При Лене он не мог показывать своё истинное лицо.
— Я пересказала Лене часть нашего вчерашнего диалога.
Олин заострённый подбородок стал ещё выше.
— Я поведала Лене, что всё это время ты нагло её использовал. А делал это по одной простой причине — хотел быть в курсе моей новой жизни. Даже сцену на столе подстроил, чтобы я тебя к ней приревновала!
В Диминых глазах промелькнуло неподдельное удивление и в то же время гнев. Он явно не ожидал такой смелости. Он не ожидал, что Оля осмелится рассказать правду прямо тут, в его присутствии.
— Да, я рассказала Лене, что ты мой бывший!
Оля вплотную подошла к Диме. Не стесняясь Лениного присутствия, она провела рукой по его побагровевшей щеке.
— Не стоит так переживать, дорогой — я не сказала Лене причину нашего расставания.
Оля тут же презрительно отдёрнула руку от Диминого лица. В этот момент она жутко собой гордилась. Лена, в свою очередь, с неподдельным интересом наблюдала за столь неожиданным поворотом событий. Заинтригованной брюнетке не хватало только попкорна и огромной бутылки с газировкой.
— Ты очень смелая девчонка, — наконец вымолвил Дима. — Однако глупая и, что самое прискорбное, до безобразия наивная. Я, дорогая моя, получил то, что так давно хотел. Я добился своей цели.
Оля не понимала, что он имеет в виду. Её брови медленно свелись к переносице. Дима развернулся к Лене.
— Вчера я очень хорошо развлёкся с твоей подружкой, Лена: прямо в её съёмной квартире. Она буквально стянула с меня штаны и заставила под себя лечь. В какой-то момент я начал сомневаться, кто из нас двоих мужчина. Я не смог сказать «нет». Но когда Оля предложила мне снова начать встречаться, я ей отказал. Не повёлся на её жалкую уловку.
Лена только хлопала глазами. Оля же широко распахнула глаза и вытаращилась на Диму. Что за бред он сейчас сказал? Это кто ещё на кого накинулся!
— Всё, что я хотел, —в очередной раз показать твоей подружке, какая она шлюха. Поставить жирную точку в наших отношениях.
— Так вы всё-таки спали? — изумилась Лена.
Оля не успевала вставить и слова.
— Конечно. Неужели твоя подружка не упомянула об этом, когда рассказывала тебе, какой я козёл?
Лена отрицательно помотала головой. Но она всё ещё с глубоким разочарованием смотрела на Диму. Её глаза были на мокром месте.
— Ты использовал меня. Не важно, с какой целью, но ты просто воспользовался мной.
— К сожалению, это так. И я виноват, не спорю. Но только сблизившись с тобой, я бы смог как следует проучить твою подругу-изменщицу.
Оля собиралась что-то возразить, но Дима жестом приказал ей заткнуться. Взгляд его стал жестоким.
— Вчера нашёл мёртвую кошку, — тихо прошипел он, чтобы Лена невольно не стала адресатом этих ядовитых слов. — Почему-то на ум сразу пришла твоя мать.
Олина решительность окончательно испарилась куда-то в воздух.
— Знаешь, Оль, — уже громче сказал Дима. — Ты поступила благородно. Рассказала лучшей подруге правду. Но то, что ты сама залезла ко мне в постель и захотела снова стать моей девушкой — верх унижения. Мне искренне тебя жаль, но после той измены я никогда тебя не прощу. Я не способен простить такое гнусное предательство!
Дима многозначительно заглянул в её голубые глаза, словно спрашивая: «И что ты скажешь на этот раз, Миронова?» Оля была не в силах что-либо ему возразить. Теперь и к ней начали подступать горькие слёзы разочарования. Дима только что опустил её в Лениных глазах! И что самое обидное — Оля не могла сказать ни слова. Она была вынуждена молчать.
— Вы разошлись из-за того, что Оля тебе?..
Дима не дал ей договорить:
— Да, из-за того, что Оля изменила мне с моим лучшим другом. На следующее утро я узнал об этом предательстве и, естественно, вышвырнул её вон.
Дима ухмыльнулся и победоносно поднял голову. Восхищался собственной фантазией.
— Получается, Оля права: всё это время ты общался со мной только затем, чтобы заставить её ревновать?
— Я хотел отплатить ей той же монетой — и у меня это вышло, — на ходу выкручивался Дима, втаптывая Олину репутацию в землю. — Но моего отношения к тебе это ничуть не меняет. Ты по-прежнему мне симпатична.
Оля негромко всхлипнула.
— Прости меня за всё, Лена. По отношению к тебе я поступил как подонок.
Брюнетка нехотя позволила ему дотронуться до своего лица. Мужчина взял её за подбородок и виновато заглянул в зелёные глаза-изумруды.
— Я... я постараюсь.
— Очень жаль, что ты оказалась впутанной в эту нелепую историю.
Дима виновато опустил голову. Наблюдавшая за этой безобразной картиной Оля готова была взорваться от безысходности.
— Попытаюсь простить тебя.
Лена отступила назад и перевела взгляд на Олю. Во взгляде подруги Оля смогла прочитать долю презрения.
Дима вышел из кабинета и оставил девушек наедине. Теперь Оля не знала, что и сказать — после Диминой клеветы она впрямь начинала чувствовать себя девушкой с пониженной социальной ответственностью.
— Почему ты сразу не сказала, что хочешь вернуть Диму? Я бы не стала вам мешать.
«Всё, что он наговорил обо мне, — ложь!» — подмывало сказать Олю. Но она не могла. Она знала, что если сейчас скажет Лене правду, это рано или поздно дойдёт до самого Димы. Лена была не тем человеком, на которого можно было положиться.
— Я больше не хочу об этом говорить!
Оля неспешно подошла к своему месту, чтобы сделать несколько глотков воды. После долгого молчания Лена снова спросила:
— Ты рассказала мне правду только для того, чтобы насолить Диме, не так ли?
— Я не хотела, чтобы ты продолжала общение с этим человеком!
— Говорила бы тогда сразу всё как есть. А не отдельные детали, которые выгодны только тебе, — заметила Лена.
— Я должна была рассказать, как мы спали? Это действительно имело для тебя значение?
Оля резко вскочила со стула. Из её глаз брызнули слёзы.
— Успокойся, успокойся! Я ни в чём тебя не обвиняю. Но мне, как лучшей подруге, ты могла бы рассказать полную версию этой истории.
Оля ничего не ответила. Оказывается, Лена, не раздумывая, поверила Диминым словам. И что-то подсказывало Оле, что подруга всё ещё испытывает чувства к хозяину турагентства.
***
Когда рабочий день подошёл к концу, Оля торопливо побросала свои вещи в зелёную сумку и пулей выбежала из кабинета. Она не хотела никого видеть. Не хотела ни с кем говорить. Единственным человеком, с кем ей довелось обменяться парой слов, была родная мать.
— Мы уже в аэропорту, — услышала Оля её счастливый голос.
— Напишите, когда прилетите в Турцию. Удачного полёта!
Завершив телефонный разговор с Натальей, Оля набрала номер хозяйки квартиры. Василиса Степановна ответила только с десятого гудка.
— Здравствуйте, это Ольга Миронова, я снимаю у вас квартиру.
— Вы что-то хотели? Какие-то последствия из-за кошки?
— Нет, кошка тут ни при чём. Я звоню, чтобы сказать, что завтра-послезавтра я съезжаю с вашей квартиры. Навсегда.
Оказавшись у стеклянной двери турагентства, Оля увидела, что погода нисколько не улучшилась. Сильный ливень, наоборот, достиг своего максимума, а порывы ветра были такими, что кроны деревьев могли вот-вот сорваться со стволов. Тут Олин взгляд упал на дорогу — она увидела знакомый автомобиль — Женину чёрную «Хонду». Лена как ни в чём не бывало открыла её дверцу и с улыбкой села в салон.
«Она до сих пор ничего не сказала Жене», — смекнула Оля. Покачав головой, она вынула телефон и начала набирать номер такси.
— Не самая лучшая погода для прогулок, — услышала она позади леденящий душу голос.
От неожиданности Оля выронила телефон прямо на кафель. Дима тут же наклонился и поднял его.
— Я вызываю такси, — холодно заметила девушка.
— Я сегодня сказал много лишнего, — после недолгой паузы произнёс Дима.
Оля отменила вызов и резко развернулась к нему. На её лице застыло удивление. Неужели он собирался извиниться перед ней?
— Я считаю, что должен загладить вину. Пойдём, я подвезу тебя до дома.
— Не стоит себя утруждать.
— Перестань, — Дима дотронулся до её плеча.
— Я не хочу тебя видеть.
— Думаю, нам будет о чём поговорить.
— Мы уже достаточно поговорили! Наш последний разговор закончился сексом. А сегодня ты использовал это против меня.
— Именно это я и хочу обсудить.
— Хорошо, — наконец согласилась Оля. — Послушаю, что ты наплетёшь на этот раз.
Дима распахнул стеклянную дверь турагентства, и они быстро прошли к его машине. Пока Оля бежала, её русые волосы частично намокли, а капроновые колготки покрылись брызгами мутных луж.
— Прошу вас.
Изображая из себя истинного джентльмена, Дима распахнул перед Олей дверь «Мерседеса» и впустил её внутрь. Через секунду он и сам оказался в машине.
— Пристегнись.
Оля послушно пристегнула ремень безопасности. Её любопытный взгляд вовсю разгуливал по салону чёрного автомобиля. Элитные кожаные сиденья, великолепная оснащённость, куча непонятных кнопок — одним словом, тут было всё, что должно быть в машине успешного бизнесмена. При этом Оля чувствовала себя неуютно, хоть и старалась не подавать виду.
Дима тронулся. Сквозь дождь Оля едва ли могла разглядеть, что творилось за окном. Она молча наблюдала за тем, как дворники справляются с падавшими на лобовое стекло каплями дождя.
— Скажи, Лена нормально восприняла, что ты мне изменила, а затем попыталась вернуть назад с помощью секса?
— Тебя есть с чем поздравить: Лена поверила каждому твоему слову. Благодаря тебе она думает, что я шлюха.
Дима выехал со стоянки и готовился повернуть на главную дорогу. Он ждал, когда загорится зелёный свет.
— Знаешь, я не ожидал, что ты решишься раскрыть рот.
— Ты думал, что я вечно буду молчать?
— Я думал, что ты умная. А оказалось всё с точностью до наоборот. Я ведь не раз предупреждал тебя, чтобы ты никому ни слова не говорила о нашей с тобой запутанной, но чертовски интересной истории.
— Да, верно, говорил. Говорил, что я не имею права докладывать об этом полиции. А вот про Лену не было ни слова. Кроме того, Лена — моя подруга. Я хотела сделать лучше только для неё.
Дима захохотал, и Оля напряглась. Он сказал, что хочет загладить вину. Но судя по поведению мужчины, это вовсе не входило в его планы.
— Эх, Миронова, Миронова. Когда ты уже поймёшь — каждый раз, когда ты пытаешься сделать кому-то лучше, ты делаешь хуже только себе. Ты, сама того не замечая, влезаешь в более крупные проблемы.
— Единственная проблема, в которую я когда-то влезала, — это ты и твои поганые дружки!
Оля вложила в эти слова всю свою ненависть. Дима снова засмеялся.
— В этом ты права!
— Так вот о чём ты хотел поговорить: в очередной раз напомнить мне, какая я дура?
— Неправда, ты вовсе не дура. Но порой твои поступки просто изумляют. Если бы ты меньше открывала рот, Лене бы не пришлось узнать лжеисторию о нашем печальном разрыве и твоих тщетных попытках вернуть меня назад.
— Мне всё равно. Это вряд ли повлияет на нашу с ней дружбу.
Дождь за окном усиливался, и дворники «Мерседеса» уже не успевали вытирать капли.
— Теперь я буду иметь в виду, что ты способен на гнусную ложь, лишь бы хоть как-то себя оправдать, — добавила она.
— Думай что хочешь.
Повисла неловкая пауза. Оля в очередной раз поймала себя на мысли, что ей было не о чем говорить с этим человеком. За эти семь лет он стал ей совершенно чужим.
— Куда переезжаешь на этот раз? — нарушил молчание Дима.
— Ещё не знаю. Но надеюсь, что моя новая квартира будет находиться далеко-далеко от твоего района.
— Надейся, — усмехнулся Дима.
Оля фыркнула и взглянула на дорогу — сейчас они ехали не по тому пути, что вёл к её дому.
— Не туда свернул, — заметила она.
— Поедем по этой дороге.
Внутри Оли что-то ёкнуло. Но она, как всегда, не придала этому значения.
— Кем ты видишь себя через пять лет? — вдруг спросил Дима.
Этот вопрос привёл Олю в замешательство. Она никогда не загружала голову подобными мыслями.
— С чего вдруг такой вопрос?
Она посмотрела на Диму, изогнув бровь. Брюнет не удостоил её даже коротким взглядом. Он неотрывно смотрел в лобовое стекло: взгляд его был сосредоточен, а руки крепко держали чёрный руль.
— Случайно пришёл в голову.
— Никогда не думала об этом, — призналась Оля. — Я предпочитаю жить настоящим.
— Я ожидал более полного ответа. Что-то вроде «я хочу быть замужем» или «я очень хочу завести детей».
— Я не хочу иметь детей — никогда не хотела. И ты прекрасно об этом знаешь.
— За последние семь лет твоё мнение могло значительно поменяться. Да взять хотя бы твоё отношение к образованию!
Дима убрал правую руку с руля и вынул из кармана пачку сигарет. Это были те самые сигареты, что Оля с Димой не раз умело выкрадывали с витрин городского ларька.
— Достань одну.
Оля беспрекословно выполнила его скромную просьбу. Она помогла ему зажечь сигарету и теперь наблюдала за тем, с каким неподдельным блаженством брюнет её выкуривал. В салоне повис не самый приятный запах.
— Будешь? — спросил Дима, протягивая ей пачку.
— Нет. Я не курю.
Мужчина засунул пачку обратно в карман. Уголки его губ изогнулись в язвительной усмешке.
— Ну конечно же нет. Такие правильные девушки, как ты, никогда не берут в рот сигареты.
Когда мужчина выкурил сигарету и выбросил окурок в приоткрытое окно, диалог возобновился:
— А что думаешь насчет брака: планируешь быть замужней через пять лет?
Оля почувствовала неловкость. От того, что такие вопросы задавал Дима, отвечать на них становилось в разы труднее.
— Сейчас я думаю только о карьере.
— Правильно, — кивнул Дима. — Карьера никогда тебя не предаст.
Оля поняла его намек и тяжело вздохнула. «Если при каждом удобном случае он будет напоминать о прошлом, я сойду с ума!»
— Ну а ты сам, Дима — кем ты видишь себя через пять лет?
Он задумчиво хмыкнул, постукивая пальцами по рулю.
— Не знаю, буду ли я жив через пять лет.
Такого ответа Оля никак не ожидала.
— А почему нет? Конечно, будешь.
— Жизнь очень непредсказуема, — философски заметил он. — Сегодня ты есть — а завтра тебя уже нет.
Эти слова всегда, с самого детства, наводили на Олю уныние. После них хотелось укутаться в тёплое одеяло, уставиться в одну точку и подолгу размышлять над смыслом своей жизни. Она посмотрела в боковое стекло — оно было полностью застлано дождевыми каплями. Погода — печальная, настроение — печальное. Всё вокруг пропитано одной только печалью!
Хорошенько приглядевшись, Оля вдруг осознала, что они с Димой ехали по совершенно незнакомому ей району, далеко от центра Москвы. На душе стало беспокойно.
— Куда ты едешь?
— Я решил покружить.
Дождь становился сильнее. Оля видела, как из-под колёс периодически вылетали брызги, попадавшие на случайных прохожих.
— Ну, так кем ты себя видишь через пять лет? — повторила Оля.
— Если не умру, то хозяином наполовину нелегального турагентства.
— А жена, дети?
— Я точно так же, как и ты, не хочу иметь детей. Ненавижу семейную жизнь.
Оля вспомнила, как восемь лет назад они с Димой пообещали друг другу, что никогда не заведут детей. Вдобавок влюблённые подростки поклялись, что всегда будут вместе — до самой старости.
— Как думаешь, во сколько лет ты умрёшь? — спросил он.
Оля удивилась такой резкой смене курса.
— Ты пугаешь меня своими вопросами.
— Отвечай.
— Я никогда в жизни не задумывалась об этом. А с чего ты вдруг спрашиваешь?
— Просто так.
— Послушай, у меня уже голова кружится от езды. Боюсь, что вывернет, — соврала Оля. — Отвези меня домой.
Дима никак не отреагировал на её слова.
— Пожалуйста, — чуть мягче добавила она.
— Хорошо.
Но Оля видела, что Дима продолжал ехать прямо. «Возможно, ждёт нужного поворота», — успокаивала она себя.
— Достань мне ещё одну сигарету, — попросил мужчина.
Она снова выполнила его желание. Дима снова предложил ей закурить. Она снова отказалась.
— Слышал, твои мать и сестра намылились в Турцию, — как бы между прочим бросил Дима.
— Лена сболтнула?
Он ухмыльнулся своей коронной ухмылкой.
— Можно и так сказать. Ну, ну, не стоит так напрягаться. Хочешь, включу твою любимую музыку? Расслабишься.
— Не стоит.
Тут Оля заметила, что машин на дороге становилось всё меньше. Она посмотрела на дома: на смену небоскрёбам и многоэтажкам приходили пятиэтажные, а то и двухэтажные дома.
— Куда ты меня везёшь, мать твою? — девушка резко выпрямилась и повысила голос. — Мы проехали четыре поворота!
Брюнет ничего ей не ответил.
— Дима, я к тебе обращаюсь! Немедленно поворачивай назад.
В ответ на мольбы Оля услышала громкое холодное:
— Нет!
— Что?!
Она испуганно поглядела на Диму. Сложно было с первых секунд сказать, что выражало его смуглое лицо. С одной стороны, оно было холодным и непроницаемым, но с другой стороны — жестоким и в то же время каким-то возбуждённым.
— Это уже пригород!
— Я в курсе.
— Что ты задумал? Ты сказал, что хочешь загладить свою вину и отвезти меня домой. Что-то я не вижу, чтобы ты исполнял свои обещания.
Дима ядовито засмеялся, нажимая на газ. Скорость «Мерседеса» заметно увеличилась, и теперь Оле было тяжело сфокусироваться на окружающем их пейзаже.
— Я редко держу слово. А последнее время — никогда.
— Ради всего святого, ответь: куда ты меня везёшь?
— В лес, — холодно бросил тот.
Оля почувствовала, что её стопы промерзают изнутри. Промерзают от страха.
— З-зачем?
— Хочу тебе кое-что показать, — его ледяной голос только нагнетал обстановку.
— В лесу? Серьёзно?
Оля лихорадочно озиралась по сторонам. Дома постепенно исчезали, а количество автомобилей на трассе стремительно сокращалось.
— Не совсем.
— А где тогда? Скажи!
— Не кричи! — гаркнул Дима. — Скоро сама всё увидишь.
И тут Оля не выдержала — эмоции переполняли её дрожащее тело. Найдя в себе силы, она сделала глубокий вдох и расстегнула ремень безопасности. В фильмах Оля не раз видела, как главные герои попадали в автомобильные переделки. И очень часто им удавалось избежать беды, вовремя выскочив из разогнавшейся машины.
— Я сейчас выпрыгну! — пригрозила она.
Дима бросил короткий взгляд на расстёгнутый ремень и задумчиво провёл рукой по щетинистому подбородку.
— Удачи.
Другого шанса на спасение могло и не выпасть. Оля поднесла руку к дверце автомобиля и попыталась тихонько её приоткрыть — та не поддалась. Оля ещё сильнее дёрнула за дверцу, но ничего не вышло. Оля услышала Димин издевательский смех.
— Открой дверь!
У Оли начиналась самая настоящая истерика. Она понимала, что вляпалась в очередную переделку. Но уже было слишком поздно. Домишки за окном сменились деревьями. Впереди Оля видела негустой, но довольно пугающий лес.
— Не нужно кричать!
Дима снова надавил на газ. Оля посмотрела на спидометр — скорость «Мерседеса» составляла почти сто двадцать километров в час. Нечеловеческая цифра.
— Притормози. Мы же разобьёмся!
— И что с того? — усмешка ни в какую не сползала с Диминого лица. — Боишься за свою никчёмную жизнь?
— Я сейчас выбью стекло!
Чтобы хоть чем-то подкрепить свою угрозу, Оля взяла в руки сумку и несильно ударила ею по стеклу.
— Положи на место! — прикрикнул Дима.
— Клянусь, я сейчас разобью это окно!
Оля снова приподняла сумку и приготовилась нанести невосполнимый ущерб ни в чём не повинному стеклу. Дима резко развернулся, держа руль одной левой рукой. Затем выхватил у Оли зелёную сумку и со всей силы огрел ею девушку по голове.
— Ай!
Оля потёрла больное место. Вслед за первым ударом последовал второй — сильнее, чем предыдущий — Дима кулаком ударил Олю в нос. Из него тут же хлынула алая кровь. Слёзы покатились из голубых глаз. Руками девушка пыталась сдержать кровь, но ярко-алые пятна уже стекали по её новому плащу.
— Нужно исполнять мои приказы с первого раза!
— Чудовище! — завопила Оля. — Пусти меня!
— Ты хочешь выйти?
— Да, хочу!
— Хорошо. Я могу тебе это устроить.
Дима нажал какую-то кнопку. Оля услышала негромкий щелчок справа от себя — дверь была открыта.
— Выходи!
С этими словами Дима ещё сильнее надавил на правую педаль. Автомобиль зарычал. Неконтролируемый страх усиливался прямо пропорционально скорости чёрного «Мерседеса». Прикрыв мокрые глаза, Оля задрожала — в любую секунду они со Свиридовым могут влететь в дерево и разбиться насмерть. Их безжизненные тела будут показывать во всех новостях, а когда об этом узнает мать, ее хватит сердечный приступ.
Когда Оле более или менее удалось унять дрожь, она поднесла трясущуюся руку к дверце автомобиля. Холодные пальцы обхватили чёрную ручку — она готовилась сделать рискованный шаг.
Три.
Два.
Один.
Оля дёрнула за дверь — та больше не сопротивлялась. Наоборот, она с охотой открывала Оле путь на свободу. Звук колёс, крутившихся с бешеной скоростью, вызвал в решившейся на отчаянный поступок девушке ещё большую панику. А холодные дождевые капли, как назло, заставили всё её тело покрыться новой волной мурашек. Олин взгляд устремился на мокрый асфальт — земля под автомобилем двигалась со скоростью сто сорок километров в час.
— Сбавь скорость, иначе я прыгну!
— Прыгай.
Дима ни на секунду не выходил из образа — даже решительность попутчицы не произвела на него должного впечатления. Его голос не дрожал. Сама Оля не представляла, каким образом она могла выпрыгнуть из чёрного автомобиля, не переломав себе всех костей.
— Что, не хватает смелости?
Эти слова заставили её руки сжаться в железные кулаки. Автомобиль нёсся на полном ходу, и Оля начала готовиться к прыжку. Ветер дул прямо в лицо, из-за чего её и без того продрогшее тело тряслось, словно осиновый лист, а ноги ни в какую не подчинялись. Попытка привстать закончилась неудачно — конечности были ватными. Они не могли удержать её. Последующие две минуты Оля тщетно пыталась совладать с онемевшими ногами.
— Совсем скоро мы будем на месте, — оповестил её Дима.
Всё это время он краем глаза наблюдал за девушкой. Его забавляли её нелепые действия. Он видел, как дрожат её руки — самый верный признак того, что она до смерти его боится.
Только теперь Оля поняла: она не сможет выпрыгнуть из машины. Не хватит духу. Она зря обнадёжила себя, задумав невыполнимое — убежать от чудовища по имени Дмитрий Свиридов. Любое неаккуратное действие могло привести к смерти. А ведь её жизнь была так коротка!
— Закрой дверь, простынешь.
Оказывается, Дима с самого начал знал, что она не сможет прыгнуть. Он открыл дверь только для того, чтобы поиздеваться над ней. И когда Олю вдруг осенило, она в бешенстве ударила Диму по плечу. В этот удар она вложила всю свою силу, всю свою ненависть к нему. Рука брюнета дёрнулась, и руль «Мерседеса» сместился вправо. Автомобиль начало заносить в сторону густого леса. Оля в ужасе прикрыла глаза и приготовилась к самому худшему.
Дима среагировал мгновенно: ловким движением левой руки вернул руль в нужное положение. Буквально в нескольких сантиметрах от глубокого кювета колёса автомобиля резко развернулись. Чёрный «Мерседес» вернулся обратно на трассу. Благо вокруг были одни деревья, и Диме удалось избежать трагического столкновения. Опасность была позади.
— Ах ты сука!
Дима с силой хлопнул Олю по щеке, и та беспомощно заревела. Теперь уже громко, навзрыд. И не от боли — от того, что ей стало поистине страшно.
— Я тебя ненавижу!
Слёзы вовсю катились по её горящим щекам, а всхлипывания становились всё громче и громче. Прошло десять, а быть может, и двадцать минут. Сквозь опухшие от слез глаза Оля начинала видеть небольшие постройки — они с Димой подъезжали к загородным домам.
Дома располагались редко, между ними было немалое расстояние. Деревья окружали трассу с обеих сторон. Наконец Дима начал сбавлять скорость. У девушки сразу отлегло от сердца — она была жива.
— Зачем мы здесь?
— Хотел показать тебе свой загородный дом.
Впереди виднелась двухэтажная постройка ярко-жёлтого цвета, и если на первом этаже было только два широких окна, то на втором их было не меньше пяти. Вокруг благоустроенного дома не было никакого забора — он не был ограждён от внешнего мира. Попасть туда, так же, как и сбежать оттуда, было довольно просто.
Скорость «Мерседеса» падала на глазах. Автомобиль заворачивал вправо, к желтому дому.
Остановившись, Дима первым делом взглянул на свою спутницу: Оля сидела неподвижно, а на её груди не было ремня безопасности. Кровь на её губе запеклась и незаметно сменила свой цвет с алого на темно-бордовый.
— Что ж, вот мы и приехали. Спасибо за шоу, которое ты устроила у меня в машине.
Дима выскочил из машины, смачно хлопнув дверью. Затем он подошёл к Оле и рывком вытащил её из салона. Его пальцы держали её локоть стальной хваткой.
— Поаккуратнее! — закричала Оля.
Вокруг было глухо. Вряд ли кто-нибудь в округе слышал хотя бы отголоски её громких слов.
— Я мог врезаться!
Дима грубо схватил Олю за шею и начал её душить. Из её рта вырвался слабый стон. В глазах начало темнеть. Но в следующее мгновение мужчина разжал руки. Оля упала на мокрую траву, и её губы коснулись грязной дождевой воды. Ливень покрывал каждый миллиметр её бледной кожи.
— Пошли внутрь.
Брюнет круто развернулся и зашагал в сторону жёлтого дома. Из-под его ног вылетали брызги.
Не в силах больше находиться под рассвирепевшим небом, Оля поднялась с земли и побежала вслед за Димой. Её лаковые туфли были насквозь мокрые.