Глава 17
Оля отскочила от двери и поднесла ладонь к приоткрытому рту. Она не могла на это смотреть! Испытанный девушкой шок отразился на её походке — ноги стали ватными. Оле больше не хотелось здесь находиться: ей хотелось уйти домой, забраться под тёплое одеяло и никогда в жизни не покидать своего укрытия.
Пока она удалялась от кабинета, в голове всё ещё крутилась эта омерзительная картина: Лена лежала прямо на её рабочем столе, а Дима жёстко имел её. Они оба получали удовольствие, в то время как Олино сердце готово было разорваться на части.
Она добрела до туалета и, плотно закрыв за собой дверь, подошла к зеркалу. Её сердце бешено колотилось, будто готовилось в любую секунду выпрыгнуть из грудной клетки. «Что это, черт возьми, сейчас было?»
Когда шок начал отступать, на его смену пришло другое чувство. Чувство, не менее хорошо знакомое Оле, — ненависть. Она не знала, кого из них двоих ей хотелось задушить на месте — Лену или Диму. «Как она могла! У неё же парень! Да ещё и с Димой?!» — бешено крутилось у Оли в голове. Она открыла кран и плеснула ледяной водой на покрасневшие от ярости щёки. Легче не стало.
Оля поглядела на своё отражение и попыталась понять, из-за чего она была так расстроена. «Мне должно быть всё равно! Мне должно быть всё равно!» — твердил её внутренний голос. Но непонятная злость на подругу захватывала её снова и снова. Оля почувствовала, что её сейчас вырвет, но сдержалась.
Она забежала в одну из кабинок и присела на крышку унитаза. Голова была чугунной. Ноги были ватными. Вместо рук были арбалеты — окажись перед Олей сейчас Дима или Лена, она бы, несомненно, выпустила стрелу прямо в сердце предателя.
Она ненавидела Дмитрия Свиридова всем своим сердцем. Он заставлял Лену кричать от удовольствия. Заставлял её изгибаться под давлением его накачанного тела. Его жаркое дыхание касалось её шеи. Он делал с Леной то же самое, что вытворял с Олей во время их первого занятия любовью. Тогда, семь лет назад. Не в силах держать всё в себе, Оля начала тихонько рыдать. Слёзы градом сыпались из её глаз и беззвучно опускались на холодный кафель.
Оля до сих пор не понимала своих чувств. И не хотела их понимать. Если ещё десять минут назад окрылённой девушке хотелось, чтобы рабочий день быстрее начался, то сейчас ей хотелось совершенно другого — чтобы он как можно быстрее подошел к концу.
***
Когда Оля выползла из туалета, её глаза были опухшими. Но невооружённому глазу это было почти незаметно — она умело скрыло все покраснения.
Стоило ей оказаться возле автомата, как она увидела Диму. Их глаза невольно встретились. Мужчина шёл ей навстречу — возвращался из кабинета, где ещё несколько минут назад кипели недетские страсти.
Увидев его, Оля почувствовала нестерпимую злость. Дима ухмыльнулся своей фирменной ухмылкой: эта ухмылка уже стала неотъемлемой частью его харизмы. Девушка отвела взгляд и поспешила избавиться от его общества. Даже смотреть на него было невыносимо!
— Привет, — бросила Лена, как только подруга влетела в открытый кабинет.
Оля молча прошла внутрь, даже не удостоив подругу взглядом. Она шла к своему столу. К столу, на котором только что забавлялись Дима и Лена.
Как она теперь могла за ним работать?
— Смотрю, кто-то сегодня не в настроении.
Оля снова промолчала. Её губы плотно сомкнулись в узкую линию. Лену начинало напрягать молчание подруги. Она привстала из-за стола, и Оля тут же увидела, что её юбка была задрана на самые бёдра.
— У тебя юбка задралась.
Лена моментально поправила юбку, глупо улыбнувшись:
— Не заметила.
Оля сделала глубокий вдох. Ненависть к Лене постепенно усиливалась, но нужно было держать себя в руках. Как никак им предстояло провести в компании друг друга целый рабочий день. Лена снова попыталась завести разговор:
— Как провела выходные?
И тут Оля не выдержала. Как Лена может так спокойно говорить о выходных после всего, что произошло в этом самом кабинете пятнадцать минут назад?!
— Я всё видела!
С этими словами Оля резко вскочила со своего места. Она подошла к подоконнику и выглянула в окно. Даже нежно зелёный цвет деревьев не оказывал на неё должного успокаивающего эффекта. Её взгляд был полон неприязни, хоть она и старалась скрыть это от подруги. После слишком долгой паузы Лена осторожно спросила:
— Ч-что видела?
Оля раздражённо закатила глаза:
— О, только не делай из меня дуру! Я видела, как ты развлекалась с Димой!
Лена застыла на месте — её щёки покрылись краской прямо на Олиных глазах.
— Да ещё и на моём столе!
Лена прикрыла глаза. Слова-оправдания комом застряли в её горле. Оля села обратно за стол. Стол, который она с этого самого дня ненавидела всем своим существом. Вещи на её столе лежали не так, как в пятницу — они были сдвинуты. «Неплохо повеселились, мать вашу!»
— Оль, — наконец у Лены прорезался голос. — Я могу всё объяснить.
— Что тут объяснять? Я всё видела своими глазами!
— На что именно ты так злишься? — вдруг спросила брюнетка.
Этот вопрос поставил Олю в тупик. Действительно, что её так разозлило? Она и сама не знала. Злилась бы она, если бы застала на своём столе двух незнакомых людей? Определенно, нет. Возможно, ограничилась бы небольшой нотацией и подавленным смешком. Злилась бы она, если бы Лена устроила это не с Димой? Навряд ли. Но возможность попрекнуть подругу парнем она бы не упустила. Злилась бы она на Диму, если бы тот был с другой девушкой? Да!
Оля в ужасе поймала себя на этой мысли. Неужели она ревновала Диму? Диму, с которым всё закончилось ещё семь лет назад.
— У тебя есть парень!
Лена виновато опустила голову. По её щеке скатилась первая слеза.
— Оль, — дрожащим голосом начала она. — Я не знаю, как так вышло.
Лена плюхнулась на стул. По её щекам начали катиться слёзы. С каждой секундой их становилось всё больше. Они стремительно заполняли всё её лицо. Поборов свою ненависть, Оля подошла к Лене и принялась гладить подругу по плечу. Брюнетка то и дело вздрагивала от беззвучного плача.
— Прости, что начала на тебя кричать. Я была в шоке, когда увидела тебя и Диму на своём рабочем столе.
— Знаю. Я поступила ужасно.
— Ты рассталась с Женей?
Лена в слезах замотала головой.
— Женя ничего не знает. Он думает, что я люблю его. А я...
Лена издала громкий всхлип. Оля приобняла её за плечи.
— Я не люблю Женю.
Эти слова не стали для Оли открытием. Её так и подмывало сказать: «Я знала это с самого начала». Но вместо этого она продолжила мини-допрос:
— Как у вас дошло до постели? Буквально на днях ты писала, что вы с Димой просто друзья.
— По правде говоря, он уже давно не покидает мои мысли. Я влюбилась в него, как только увидела. Однако до недавнего времени я была уверена, что это не взаимно.
— Если это так, то почему сразу не созналась во всём Жене?
Лена всхлипнула и лишь пожала плечами.
— Боюсь представить, как он расстроится, узнав об этом.
— Но ты должна ему сказать. Рано или поздно он всё равно об этом узнает.
— Но только не сегодня — я пока не готова. И вообще, я запуталась!
Лена обхватила руками голову. Заострённые ногти впились в кожу головы. Каштановые волосы начали подметать стол.
— Скажи, — осторожно спросила Оля. — Как давно вы с Димой стали любовниками?
Вопрос был не из приятных, но ей хотелось узнать правду. Это был тот самый вопрос, который не мог остаться без ответа.
— Впервые мы поцеловались в прошлую среду.
— Нет, первый раз вы поцеловались на твоём дне рождения. Когда играли в «бутылочку».
Оля поняла, что эта шутка была сейчас неуместной. Буркнув что-то вроде «прости», она продолжила слушать.
— Я и не думала, что Дима разделяет мои чувства. Всё это время я была убеждена, что он держит меня за обычную собеседницу. Не больше. Что касается меня, то я с самого начала смотрела на него не как на друга. И боялась признаться в этом даже себе. Но когда он внезапно поцеловал меня в губы, я потерялась. Я напрочь забыла о Жене.
«Когда он целовал меня, я тоже напрочь обо всем забывала», — вертелось у Оли в голове.
— До постели у нас дошло только вчера.
— Но вчера вечером ты писала, что ходила с Дианой в кино. Ещё и меня звала.
— Я соврала: специально позвала тебя на встречу, чтобы ты ничего не заподозрила. Знала, что ты не пойдёшь из-за тех странных вещей, которые творятся у тебя в квартире. И Жене тоже соврала: он хотел со мной встретиться, а я ему сказала, что вчера весь день была у тебя!
Лена откинула голову назад, позволяя слезам высохнуть.
— Если он вдруг спросит про вчерашний вечер, скажи, что я была с тобой, прошу!
Лена умоляюще глянула на Олю. Та нехотя кивнула. В глубине души девушке хотелось, чтобы Женя узнал о Лениной измене.
— Спасибо, — прошептала Лена.
— И всё равно — как ты это допустила? Чем ты думала?
— Сначала мы просто поцеловались. И мне это понравилось: он замечательно целуется! Он был таким пылким, таким страстным!
Оле захотелось заткнуть уши. В былые времена Дима целовал её так же страстно, как сейчас описывала Лена.
— Ближе к делу, — процедила девушка.
— На следующий день после поцелуя мы созвонились. Дима предложил встретиться — позвал к себе домой, сказал, что там будет несколько человек. И я с радостью пошла. Но когда я переступила порог его квартиры, то поняла, что он был совсем один. А потом... всё случилось так внезапно! Он снова поцеловал меня, а затем завалил на кровать. И мы... мы сделали это.
Оля прикрыла глаза.
— Я поступила как шлюха!
В этом Оля была полностью согласна с Леной. Но, как всегда, она решила сказать что-то в поддержку подруге.
— Ты просто поддалась любви.
— Я должна признаться во всём сразу. А теперь выходит, что я изменила Жене!
Оля снова погладила брюнетку по плечам.
— Но я люблю Диму. И я чувствую, что это взаимно. Значит, нам стоит быть вместе.
— Что?
Оля не поверила в услышанное. Она мгновенно одёрнула руки от Лениных плеч, словно перед ней был кипящий чайник.
— Я пока точно не знаю, — поспешила внести ясность Лена. — Но если мы целовались и спали — получается, что мы пара.
— Дима — довольно богатый и известный в своих кругах человек. Возможно, ты не единственная женщина в его жизни.
Оля осознавала, что говорила это с целью зацепить подругу.
— Что ты хочешь сказать?
— Я вовсе не хочу тебя обидеть, — соврала Оля. — Однако я не могу не высказать своё предположение: Дима может крутить романы с двадцатью девушками одновременно. Тебе и правда хочется быть очередной галочкой в его списке?
Лена перестала плакать. Теперь на её лице появилась обида.
— Ты не понимаешь! — выкрикнула она — Он даже смотрел на меня не так, как обычно: в его глазах читалась любовь. Я не верю, что он смотрел таким взглядом на кого-то еще.
«На меня!» — кричало Олино сердце.
— Прости, если сказала что-то не так.
Оля опустила глаза и принялась внимательно изучать узоры на своих ногтях.
— Я не сержусь, — Лена поднялась со своего места и неожиданно обняла подругу.
Сейчас Оля испытывала к ней жалость. Она сильно сомневалась в том, что Лена верно истолковала Димин взгляд. Дмитрий Свиридов не мог влюбится в неё так быстро. Ведь Лена — не Оля! Оля нередко видела, как Дима смотрел на Лену: с холодом, без особого интереса. Общаясь с ней, брюнет явно преследовал какую-то цель. Но какую?
— Если тебе тяжело об этом говорить, то давай навсегда закроем эту тему.
— Мне не тяжело, — заявила брюнетка.
К Олиному удивлению, на лице Лены тут же заиграла кокетливая улыбка. Ещё секунду назад она плакала — а сейчас улыбалась. Зелёные глаза вмиг освободились от слез. «Рано я тебя пожалела», — промелькнуло у Оли в голове.
— Знаешь, из нашего с тобой разговора я поняла одно: мне нужно расстаться с Женей.
Оля промолчала.
— Правда, я не знаю, как ему об этом сказать. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и подобрать нужные слова.
— Ты можешь просто позвонить.
— Нет, не могу. Не так сразу. Сделаю это на выходных. Или на следующей неделе.
Оля закатила глаза и разочарованно побрела к опротивевшему ей месту.
— Делай что хочешь.
Она принялась переставлять сдвинутые вещи обратно на свои места. Картина, увиденная ею в замочной скважине, до сих пор невольно всплывала перед глазами. И от этого на душе становилось гадко.
— Надеюсь, мы с Димой ничего не уронили со стола? — игриво спросила Лена.
Оля проигнорировала этот вопрос. Фальшиво улыбнувшись, она заметила:
— Рабочий день вот-вот начнётся. Давай подготовим всё для прихода клиентов.
Во время перерыва на обед Оля вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Она не стала звать с собой Лену — всё ещё чувствовала обиду на легкомысленную подругу. По пути к кулеру ей снова встретился Дима. Как только Оля увидела его лицо, она почувствовала, что её эмоции готовы были вот-вот вырваться наружу. Девушка по привычке перевела взгляд на голубые стены.
— Как твои дела, Миронова?
Оле все-таки пришлось посмотреть на него. Тёмные волосы были слегка взъерошены, а нижние пуговицы на клетчатой рубашке расстегнуты. Вдруг Оля осознала — Дима был в рубашке, потому что стеснялся своего шрама. Не хотел, чтобы Лена его видела.
— Лучше не бывает.
Оля уже собиралась пройти мимо него, но Дима внезапно преградил ей путь.
— Куда так торопишься?
Оля мысленно выругалась. Её раздражал его насмешливый тон. Раздражала его вечная ухмылка — она ни на секунду не сходила с его жестокого лица.
— Не твое собачье дело, Свиридов!
Дима лишь усмехнулся.
— Не хочешь зайти ко мне на чай?
— Я бы с удовольствием, Дмитрий Алексеевич, — с наигранным сожалением ответила она. — Но я очень тороплюсь. У меня, в отличие от вас, ещё много дел.
И прежде чем Дима что-то успел ответить, Оля ловко проскользнула мимо него и быстро скрылась за поворотом.
У неё не было никакого желания продолжать это жалкое подобие разговора. И уж тем более — наведываться к нему на чай. Они что, друзья, чтобы так просто вести беседы за чашкой горячего чая? Или Дима решил в очередной раз продемонстрировать ей свою власть и значимость?
***
Мысли о Свиридове не покидали Олю и дома. Все попытки стереть его образ из головы оборачивались неудачей. Как будто у неё в голове был вставлен своеобразный принтер — стоило девушке порвать фотографию, которая напоминала о любовных встречах с Димой, как на её место приходила другая, более откровенная сцена из прошлого. Этот принтер не прекращал работать даже ночью, то и дело удивляя Олю чётким качеством воспоминаний.
Взглянув на золотое ожерелье, Оля вспомнила тот день, когда Дима страстно целовал её в губы. Он целовал её так, как никто другой. А сегодня предал её — променял на лучшую подругу. На Лену. Неужели теперь они будут встречаться?
Пока Оля яростно сбрасывала сапоги на пол, она всеми силами пыталась убедить в себя в том, что ничуть не ревнует Диму к лучшей подруге. Но эффект от самовнушения был недолговременным — мысли о Диме снова и снова заставали её врасплох.
Вдруг из Олиной спальни выбежала черная кошка.
— Мяу!
«Кошка?! Как такое возможно?» Оля в шоке застыла на месте.
— Что ты тут делаешь?
Кошка явно была бродячей — такой вывод позволяла сделать её нездоровая худоба и запутавшиеся в чёрной шёрстке комья грязи. В глазках-бусинках читался неподдельный испуг. При виде Оли кошка начала жалобно мяукать. Девушка почувствовала подступающие слёзы — животное выглядело таким беззащитным, таким беспомощным. Оля взяла кошку на руки и внимательно её рассмотрела. «Девочка», — заключила она.
Недолго думая, Оля направилась на кухню. Поставив кошку на пол, она достала из холодильника кусок курицы и положила его перед животным.
— Покушай.
Кошка начала жадно уплетать курицу.
«Я не могу выгнать её на улицу. Я должна отдать её кому-нибудь... найти хозяина... или... если она ничья, то оставить у себя».
— Как же мне тебя назвать? — спросила Оля так, словно кошка могла ей ответить.
В ответ животное протяжно мяукнуло.
— Такая чёрная, красивая. Назову-ка тебя Хани. На английском языке это значит «мёд». Но ещё так обращаются к любимому человеку или животному.
Кошка доела последние кусочки корма и резво побежала в комнату. Оле пришлось последовать за ней. Кто знал, что животное могло вытворить с мебелью. Хозяйка квартиры не раз предупреждала, что приводить животных в квартиру было категорически запрещено.
Оля вбежала в спальню и... оторопела — посреди комнаты лежал большой чёрные пакет. Она сделала несколько робких шагов и, осторожно взяв пакет за края, заглянула внутрь. Он оказался пустым. Оля недоумевающе поглядела на Хани. «Похоже, её подбросили в этом пакете. Вон даже следы от когтей».
— Damn it! — громко выругалась Оля.
Ближе к вечеру Оля набралась смелости и рассказала о произошедшем Лене и Саше. Лена предположила, что где-то в стене есть большущая дыра. Тщательно проверив все стены, Оля заверила подругу, что ни в одной из стен не было ни единого отверстия, даже для мышей.
«Тогда не знаю, — растерянно ответила Лена. — Могу спросить у Дианы, не нужна ли ей кошка».
Александр, в отличие от Лены, не стал мучить себя пустыми догадками. В какой-то момент Оле даже почудилось, что тот негромко усмехнулся. «Ни у кого нет ключей от твоей квартиры?» — спросил он.
«Нет, только у хозяйки. Но она ненавидит кошек».
В конце концов, Оля решила оставить кошку у себя.
Когда она смотрела на животное, в голову лезли не самые хорошие мысли. Кошка была полностью чёрной. И хоть Оля никогда не верила в суеверия и всегда жалела чёрных кошек, при виде новой гостьи ей становилось не по себе. Её пугал не цвет кошки — её пугало то, как она оказалась в квартире. Единственным логичным вариантом могло быть то, что её подкинул тот, кто имел доступ в Олину квартиру.
***
На следующий день Оля пришла на работу с небольшим опозданием. Как оказалось, забота о кошке требовала немало времени. Только покормив Хани и оставив ей полную миску с водой, Оля со спокойной душой смогла покинуть квартиру.
Теперь у неё была важная миссия — найти человека, который согласился бы приютить животное.
— Ты поговорила с Дианой? — спросила она у Лены.
— Насчёт чего?
— Насчёт кошки.
— А, кошка, точно! Увы, Диана отказалась. Сказала, что девочки ей ни к чему.
Оля с тяжёлым вздохом опустилась на стул.
— Но есть и хорошая новость: Диана пообещала поговорить со своей подругой. Та давно мечтает завести кошку.
— Мне нужно отдать её как можно скорее — моя хозяйка просто ненавидит кошек!
— Понимаю, моя тоже. Как только я вошла в квартиру, эта ведьма с ходу заявила: никаких домашних животных!
Лена встала со стула и попыталась изобразить свирепое лицо своей хозяйки. От убедительной актёрской игры подруги Оле стало смешно.
— Ты до сих пор не выяснила, как она пробралась к тебе в квартиру?
Оля отрицательно помотала головой.
— Я обшарила весь дом, осмотрела каждый уголок — ни-че-го! Ни единой дыры! Вчера вечером я даже позвонила Василисе Степановне — спросила про прошлых жильцов. Та сказала, что до меня в квартире жила пожилая женщина.
— Может, это её призрак ходит по твоей квартире?
Лена была в своём репертуаре.
— Она не умерла, а съехала. А ключи сразу же вернула хозяйке.
— Может, она давала ключи своим детям или внукам? И те ходят к тебе в квартиру, чтобы поразвлечься?
— Бред! — замотала головой Оля.
— Ну тогда у меня для тебя всё те же два совета: либо ставь камеры, либо зови экзорциста.
— Либо нужно съезжать оттуда, — процедила Оля. — Третий вариант кажется мне наиболее разумным.
— Ты же говорила, что потеряешь кучу денег, если съедешь?
Оля развела руками:
— Если другого выхода нет, я готова потерять эти чёртовы деньги.
К концу рабочего дня Оля уже не сомневалась в правильности своего решения. Она твёрдо решила, что покинет квартиру на этой же неделе — оставаться там было невыносимо. «Всё равно эта квартира не понравилась мне с самого начала!»
Оля зашла в лифт и по привычке уставилась на разрисованные стены. «Тебе конец!» — гласила ярко-красная надпись на двери лифта. Олю передёрнуло. «Зачем подростки пишут такой бред?» — искренне недоумевала она. Девушка невольно припомнила своё криминальное прошлое: когда они с Димой разрисовывали подъезды, они всегда придумывали что-то оригинальное. Что-то извращённое или, наоборот, устрашающее. Их фантазиям не было предела.
Когда Ольга Миронова вышла из лифта, она вдруг поняла, что приехала не на тот этаж. По номерам квартир Оля догадалась, что её занесло на этаж ниже. Девушка взбешённо затопала обратно к лифту.
Наконец, до неё дошло, в чём дело: несколько кнопок в лифте располагались не на своих местах. Довольно часто они с Димой проделывали точно такой же трюк на клавиатуре. Пока учитель отворачивалась, Дима незаметно прошмыгивал под парту, и они с Олей совершали самое настоящее преступление: старались поменять местами как можно больше компьютерных клавиш. И только убедившись, что каждая из них печатала не ту букву, Оля пересаживалась за другой стол, а Дима спокойненько выбегал из класса. И почему она вдруг вспомнила об этом?
Лифт приехал к месту назначения. Оля взглянула на номера квартир и облегчённо вздохнула: она была на своем этаже. От долгожданной упаковки зелёного чая её отделяло всего несколько метров.
Но стоило девушке оказаться у входной двери, как ключи выпали из её рук. На смену облегчению пришло напряжение. Всё внутри неё похолодело, глаза превратились в блюдца. Оля в ужасе смотрела на свою дверь — та была приоткрыта. Она простояла у неё около минуты. Кто? Кто мог это сделать? Наконец девушка вошла внутрь. Дрожащими руками она плотно закрыла за собой дверь и с опаской огляделась по сторонам. Пусто.
— Хани!
Ответом было гробовое молчание. В этой тишине можно было расслышать только тиканье старых настенных часов.
— Хани?
Оля заглянула за холодильник. Ни души. Тогда девушка достала новую порцию кошачьего корма и нагнулась над миской — надеялась, что Хани прибежит хотя бы на запах. Но никто не спешил появляться на кухне.
— Твою мать!
Она взбешённо отшвырнула кошачий корм в самый дальний угол.
— Хани? Кис-кис-кис!
Вдруг Оля услышала негромкое шуршание — оно доносилось прямо из её комнаты. Звук напоминал шорох полиэтиленового пакета. Не на шутку перепуганная девушка пулей влетела в спальню, и её взгляд остановился на полу — она громко ахнула и поднесла ладонь к подрагивающим губам. Посреди комнаты валялся большой чёрный пакет. Тот самый, что вчера был подброшен ей на это же самое место.
— Мяу! Мяу!
Оля услышала знакомое мяуканье. Оно исходило прямо из пакета.
— Хани!
Не раздумывая, она бросилась к пакету. Кошка продолжала жалобно мяукать, пока девушка яростно боролась с тугим узлом.
Когда кошка была освобождена, Оля взяла её на руки и крепко прижала к себе. Благо с Хани всё было в порядке, но в кошачьих глазах всё ещё читался дикий страх. Олин взгляд вновь устремился на чёрный пакет — внутри него лежал белый лист бумаги, аккуратно сложенный вчетверо.
— Oh, my God! — шептала она, разворачивая записку.
Не обращая внимания на затянувшееся мяуканье Хани, Оля приступила к чтению и...
— Ах!
Девушка в ужасе выронила записку из рук. Послание включало в себя всего одно слово: «Обернись!»
Чёрт! (англ.)
Боже мой! (англ.)