Глава 11
Оле потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя после прочитанного. Её руки дрожали, а ноги отказывались ровно стоять на полу. Она ещё раз перечитала записку, и её лицо искривилось. Гнев, который она испытала, перебил весь страх.
— Это его рук дело! — воскликнула Оля. — Его!
Она говорила о Диме. Кто ещё мог такое написать? Кто ещё мог так жестоко ей угрожать? «На этот раз один звонок в полицию...» — эта фраза не оставила ей никаких сомнений. Это было дело рук Дмитрия Свиридова.
Оля вспомнила о неприятном смехе, больше похожем на нечеловеческий гогот. Чуть не сорвав дверь с петель, девушка выскочила в подъезд и помчалась вперед. Она оказалась на лестничной клетке, и теперь её глаза лихорадочно бродили по подъезду. Тут по-прежнему было пусто. Смех, который она слышала несколько минут назад на верхних этажах, теперь звучал где-то внизу. Что-то в этом смехе пугало Олю. Заставляло её дрожать. Как-будто она уже где-то его слышала. Нетрудно было догадаться, что этот смех принадлежал человеку, что оставил в её двери угрожающую записку.
Наконец Оля набралась решимости и подлетела к лестничному пролёту. Она бежала так быстро, что в мгновение преодолела четыре этажа. Далеко внизу она всё ещё слышала смех. И она намеревалась настичь его.
— Эй! Кто тут?
Смех на секунду остановился, но затем продолжился с новой силой. Теперь он стал более истеричным. Оля не думала останавливаться, её щёки стали багровыми, а волосы развевались сзади, словно фата. Напрочь забыв о безопасности, она неслась по лестнице сломя голову, преследуя только одну цель — поймать источник этого смеха.
— Кто вы?
Смех с каждым шагом удалялся всё дальше. Оля уже была между третьим и вторым этажами, как вдруг услышала звук открывающейся подъездной двери. Ей пришлось ускориться до предела. Только сейчас она окончательно убедилась: это был не Димин смех. Это определённо был не Димин смех. Димин жестокий смех она теперь знала — он был другим.
Когда Оля оказалась у выхода, она резко распахнула тугую дверь. Перед её глазами предстала повседневная картина: во дворе стояло несколько припаркованных машин, а по тротуару как ни в чём не бывало шагали самые обычные люди. Совершенно никто не бежал и уж тем более не гоготал. Оля взглянула налево — кроме трёх играющих детей она никого не обнаружила. Глянула направо — кроме пожилой старушки, которая сидела у соседнего подъезда и кормила голубей, в этой части двора никого не было. «Что за!..»
Опасаясь, что окружающие примут её за ненормальную, Оля не стала никого расспрашивать об истерическом смехе. Выхода у неё не было — усмирив свой гнев, она была вынуждена вернуться в квартиру ни с чем.
Она яростно швырнула сапоги в разные стороны и рывком сорвала с себя пальто. Сейчас все Олины мысли были сосредоточены на подброшенной записке — что ей теперь делать? Сначала в голове родилась идея позвонить в полицию. Но последнее предложение угрожающей записки не позволяло ей этого сделать. Охотник мог навредить не только жертве, но и всей её семье.
У Оли остался один вариант, и он сразу пришёлся ей по душе. Только этот вариант она готова была принять. Только этот вариант помог бы ей хоть немного прояснить ситуацию. Она не собиралась избавляться от записки, нет. В понедельник, после праздников она собиралась подойти к Диме с этой грязной бумажонкой. Она собиралась заглянуть в его жестокие, но красивые глаза и напрямую спросить, что за игру он задумал.
***
Праздничные дни пролетели так быстро, что Оля не сразу это осознала. Ещё вчера на календаре была пятница, а уже сегодня перед глазами красовалось довольно удручающее слово — «понедельник». Снова нужно было идти на работу.
Стоя перед зеркалом, Оля вдруг вспомнила о записке. Она собиралась узнать, что замышлял её бывший горячо любимый бойфренд, который в одночасье превратился в её врага. Взяв клочок бумаги со стола, девушка решительно положила его в сумку. И только затем вышла из подъезда.
Тот истерический смех два дня подряд снился ей в кошмарах. Только во снах он был ещё громче и ужасней. При выходе из подъезда у Оли было опасение, что она снова может его услышать. Лифт до сих пор не соизволили починить, и ей пришлось в очередной раз спускаться по лестнице. «Неужели так сложно взять и починить эту жестянку?»
На лестничной клетке, как всегда, пахло сигаретами — этот запах Оля не переносила на дух уже шесть лет. Пришлось заткнуть нос и ускорить шаг. Она уже готова была покинуть подъезд, как вдруг... Девушке померещилось, что в самом углу лестничного пролёта сидел человек. Оля увидела слабое очертание его силуэта и смогла разглядеть светлые-светлые волосы. Из-за образовавшейся полутьмы девушке казалось, что его взгляд был направлен прямо на неё! По телу пробежала волна мурашек. Оля не на шутку перепугалась и стрелой вылетела из подъезда.
На работу она пришла за пятнадцать минут до начала рабочего дня. И первым делом решила заглянуть к Диме.
Дмитрий Алексеевич Свиридов
240 кабинет
Оля впервые обратила внимание на эту табличку, которая располагалась по центру двери босса и, оказывается, висела тут целых три месяца. Оля еле поборола желание плюнуть прямо в эту самую табличку. Не выжидая, когда она , девушка сжала кулаки и громко постучала в дверь.
Бум-бум-бум!
Молчание.
Так и не дождавшись ответной реакции, она схватила дверную ручку и резко за неё дёрнула. Дверь не поддалась. Яростно её пнув (так, что чуть не сломала чёрный каблук), Оля отошла от кабинета.
Чтобы бумажка с угрозой ненароком не выпала из сумки, она убрала её в самый дальний карман. Раз уж сегодня Димы не было, Оля могла свободно ходить по коридорам. И пока она разгуливала по второму этажу турагентства, тщательно придумывала всё, что скажет Диме, когда тот будет на месте.
Когда Оля возвращалась домой, вся лестничная площадка была освещена ярким фонариком её телефона. На этот раз никакого подозрительного блондина не было и в помине. На том месте, где она видела его утром, покоилась чёрная упитанная кошка. «Наверное, утром мне просто померещилось».
Во вторник Дима был в своём кабинете. Как и собиралась, этим утром Оля пришла в здание за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Она снова подошла к двери его кабинета и с той же силой, что и тогда, постучала в дверь. «Открой, подонок!» — кричал её внутренний голос. Она уже собиралась яростно дёрнуть за ручку, но её опередили. Дверь мгновенно распахнулась — на пороге стоял Дима. Увидев перед собой Олю, он криво усмехнулся. Непонятно откуда в девушке проснулось бесстрашие. Оля грубо втолкнула хозяина турагентства в его же кабинет и плотно закрыла дверь.
— Поаккуратнее с движениями! — прикрикнул на неё Дима.
По лицу мужчины было видно, что он явно не ожидал такого поведения.
— А то что?!
Последние три дня Оле хотелось только одного — разорвать Дмитрия Свиридова на мелкие кусочки.
— Ударишь меня как тогда, в камере?
Дима на секунду замолчал, растерявшись от уверенного голоса бывшей подруги. Но тут же поспешил показать, кто здесь был главным:
— Выметайся из моего кабинета, Миронова!
— Выметусь, — в его манере ответила Оля, не двигаясь ни на сантиметр.
Но вместо того, чтобы повиноваться Диме, она начала открывать сумку — искала ту самую проклятую записку. Наблюдая за её действиями, Дима успел разглядеть в ней всё: макияж, одежу, его золотое ожерелье. Даже успел понюхать, каким парфюмом она сегодня пользовалась.
— Только сначала задам тебе парочку вопросов.
— Я думаю, ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы, — резко заметил он.
— А мне плевать, что ты думаешь!
Сегодня Олю не на шутку разносило. Сейчас она не чувствовала того страха, что окутал её в первый день их злополучной встречи в турагентстве.
— Следи за словами, Миронова.
Наконец Оле удалось отыскать эту чёртову бумажку. Девушка выставила исписанный угрозами лист прямо перед Диминым носом.
— Объясни, зачем ты это делаешь? Не ты ли месяц назад говорил, что я тебе безразлична?
Дима громко рассмеялся. Даже в такой серьезный момент Олино разгневанное лицо его веселило.
— Однако я ничего не говорил о том, что не собираюсь тебе мстить!
Олины глаза округлились — теперь они напоминали блюдца.
— Но тогда, в кабинете, ты говорил совершенно другое!
На смену ярому гневу начал подходить страх. Страх от того, каким жестоким вдруг стало Димино лицо.
— У меня было одно условие — чтобы ты не попадалась мне на глаза.
Оля собиралась что-то ему возразить, но не успела. Дима резко вырвал записку из её рук.
— Эй, отдай!
Оля вытянула руку вперёд и попыталась вернуть записку. Но босс предугадал её действие — ловко вытянул руку вбок, не позволяя девушке достичь своей цели. Издевательски усмехнувшись, мужчина смял бумажку и швырнул её на пол. Оля захотела поднять её, но Дима преградил ей путь и резко схватил за плечи. Его руки были стальными.
— Мне больно!
— А мне плевать.
Он сильнее сжал стальные пальцы на её хрупких плечах.
— Я сейчас закричу!
— Предупреждаю тебя: хоть одна жалоба, хоть один звонок в полицию — и в Липецк ты будет ездить только затем, чтобы навещать могилки своих отвратительных родственников.
— Откуда ты знаешь, где они живут?
— О, я многое о тебе знаю. Знаю, в какую сторону направлен каждый твой шаг, — прошептал Дима, касаясь губами мочки Олиного уха.
Она попыталась отпрянуть от него, однако он всё ещё держал её за плечи своей железной хваткой. Оля была уверена, что на плечах останутся синяки.
— Если ты меня настолько ненавидишь, — произнесла она, пытаясь не застонать от боли. — То уволь меня. Пожалуйста. Я больше не хочу тут работать.
— Если ты осмелишься написать заявление об уходе, моё лицо будет последним, что ты увидишь. Разумеется, после смерти твоих родных.
Из её глаз покатились первые слезинки. Эти жестокие слова ранили девушку прямо в сердце. Угроза родным была самым настоящим ударом под дых. Но боль в плечах сейчас занимала львиную долю её мыслей.
— Дима, пожалуйста, отпусти!
Дима попытался состроить доброе выражение лица. При этом его глаза оставались холодными и жестокими.
— Попроси меня об этом.
— Прошу, отпусти, — сквозь слёзы проревела Оля.
В этот момент ей было плевать на свою гордость. Ей казалось, что ещё секунда — и плечевые кости раздробятся на несколько мелких частиц.
— Попроси так, чтобы мне хотелось пойти тебе навстречу.
Мужчина сдавил её руки до предела.
— Дима, умоляю тебя, отпусти!
Дима удовлетворённо улыбнулся и чуть ослабил хватку.
— Скажи громче.
— Дима, умоляю, отпусти! Мне очень больно!
Наконец Дима отпустил её плечи. Сделав это, он настолько резко оттолкнул девушку от себя, что от неожиданности та упала на пол. Поясницу пронзила острая боль. Свысока посмотрев на жертву, Дима заметил:
— Какая ты жалкая!
Оля поспешила встать — она не могла подвергать себя очередному унижению. Теперь, когда на её плечах не было его железных рук, она направилась к выходу. Слёзы всё ещё катились по её раскрасневшимся то ли от боли, то ли от гнева щекам. Вдруг Дима остановил её:
— Вытри слёзы.
Эти слова были произнесены без издёвки. Оля не стала выполнять его приказ. Она молча стояла у выхода и наблюдала за тем, как Дима пересекал расстояние между ними. Человек, который только что пообещал убить её семью. Человек, который подкинул ей записку с угрозой. Он взял её за плечи, и Оля зажмурилась, ожидая, что он снова их сдавит. Но Дима нежно положил на них свои тёплые ладони.
— Успокойся, — ласковым-ласковым голосом прошептал он.
Оля чуть в обморок не упада от нежности, что звучала в его голосе. «Нет, у него и вправду расстройство личности». Сначала мужчина погладил Олины разрывающиеся от боли плечи, а затем поднёс ладонь к её лицу. Принялся с подчёркнутой заботой смахивать слезинки с её пылающих щёк. Это было для него своего рода медитацией. Заметив, что Олина тушь растеклась, Дима сказал:
— Тебе стоит умыться и подкрасить глаза.
Девушка молча вытерла оставшиеся слезы, представляя, как ужасно сейчас выглядит её лицо.
— У тебя ведь нет аллергии на ромашки, насколько я помню?
Оля не поняла, к чему был этот вопрос. При чём тут были цветы с белыми лепестками? При слове «ромашки» ей вспоминался только густой зелёный луг, где однажды летом они с Димой провели целый беззаботный день. Они просто лежали на мягкой зелёной траве и наслаждались июльским солнцем. А затем подростки решили пересечь всё поле, и Дима нарвал Оле букет ромашек. С улыбкой он вручил его растаявшей девушке. Этот процесс сопровождался нежным поцелуем. Тогда его вопрос был точь-в-точь таким же: «У тебя ведь нет аллергии на ромашки?»
— Нет, — просипела Оля.
Дима достал салфетки с ромашками и протянул Оле две штуки. Оля нехотя приняла их, мысленно проклиная Диму за всё, что он только что сделал. Благодаря ему она чувствовала себя такой жалкой! По настоянию Димы Оля решилась подойти к зеркалу и в ужасе посмотрела на своё отражение. Её потрясло вовсе не то, что тушь и тени были размазаны по щекам. Сейчас её напрягло совершенно другое: голубые глаза не отражали ничего, кроме страха. Лицо казалось таким измученным, таким несчастным, словно она только что вернулась с похорон.
Оля поднесла салфетку к лицу и начала аккуратно стирать чёрные пятна под глазами. Пока она это делала, Дима с интересом наблюдал за её действиями. Он всегда любил наблюдать за тем, как она смывает макияж. Когда девушка закончила приводить себя в порядок, первым её желанием было швырнуть салфетку Диме в лицо и смачно пнуть его между ног. Но Оля вовремя остановилась, осознав, что последствия могут быть плачевными. Второй раз такую адскую боль в плечах она бы не вытерпела. А кричать пока что побаивалась — Димины угрозы относительно семьи до смерти напугали девушку.
— Молодец, Миронова, — похвалил её Дима.
Оля выбросила салфетку в мусорное ведро и теперь была полна надежды, что Дима её отпустит.
— Я могу идти? Рабочий день уже начинается.
В ответ мужчина оглядел её с ног до головы. Он смотрел на неё с какой-то снисходительностью. С превосходством. С высокомерием. Только сейчас до Оли начинало доходить: ему доставляло огромное удовольствие мучить её. Чем сильнее она сопротивлялась, тем больнее и жёстче он ставил её на место. Он заставлял её испытывать страх каждую секунду. Даже в своей квартире Оля больше не чувствовала себя в безопасности.
— Иди, — наконец ответил он.
Проходя мимо Димы, она боялась, что сейчас он снова схватит её за плечи и резко швырнёт на пол. Однако тот даже не повернулся. Неподвижно стоял на одном месте и краем глаза провожал сотрудницу до двери.
Сейчас Оле нужно было прийти в себя, и она первым делом метнулась в туалет. Все внутри неё было неспокойно. Слёзы так и рвались наружу. Как же она его ненавидела!
Чтобы никто из сотрудников не заподозрил неладное, Оля отошла к самой дальней раковине — опёрлась на неё руками и снова взглянула на свое отражение. Она была уже не той уверенной Олей Мироновой, что глядела на неё из зеркала два месяца назад. Даже тогда, когда у неё были недопонимания с Денисом, она чувствовала себя счастливой. Не то что сейчас! Сейчас она чувствовала себя втоптанной в землю. Сожжённой заживо. Проткнутой сотнями острых стрел. Она ощущала себя самым несчастным человеком на земле. Ей хотелось уйти с этой работы. Но он не позволял ей сделать даже этого!
— Опять опаздываешь, — попрекнула её Лена. — Дмитрий Алексеевич увидит — сделает тебе выговор!
— Прошу тебя, никогда больше не упоминай при мне это имя.
— Неужели Дима снова отругал?
— Лена! — шикнула Оля, не позволяя ей договорить.
— Все, молчу-молчу. А теперь расскажи, как прошли выходные!
Оля вкратце поведала Лене о встрече с родственниками. В ответ Лена вывалила ей кучу мельчайших подробностей о своём времяпрепровождении с Женей. К сожалению — или к счастью, её рассказ не мог затянуться надолго. В дверь кабинета постучали первые клиенты, и девушки приступили к работе.
***
Две следующие недели Оля старалась не контактировать с Димой. И казалось, тот был не против. Каждый раз, когда они невольно пересекались в коридоре, мужчина просто игнорировал её. Делал вид, что не замечает её присутствия, и быстро проходил мимо. Оле это было только на руку. Хоть она и не верила, что Дима, который всегда любил доводить начатое до конца, мог так просто забыть о её предательстве, она всё ещё надеялась, что мужчина начинает терять к ней интерес.
Оля надеялась, что после стольких унижений Диме наконец удалось достичь своего — он показал Оле, какой жалкой она была. Он воздал ей по заслугам за прошлое, и теперь ему не доставляло ни малейшего удовольствия потешаться над ней.
Кроме того, в последнее время девушка невольно замечала, как во время длинных перерывов босс оказывал откровенные знаки внимания Лене. Уже пять раз за неделю они пили кофе в его кабинете. По словам Лены, Дима был «до жути красивым мужчиной и в добавок ко всему наиприятнейшим собеседником». Оля нехотя слушала её дифирамбы. При этом она не испытывала ни малейшей радости за подругу. В какой-то момент ей хотелось встать и воскликнуть: «А то, что он сидел в тюрьме и избил беззащитную девочку, тебя не смущает?»
Сжав зубы, Оля еле смогла дослушать Ленину романтичную историю, как позавчера вечером они с Димой вместе вышли с работы и тот изъявил желание довезти её на машине.
— Всё-таки у меня хороший вкус. Я с самого начала знала, что он классный мужик.
— Я, пожалуй, пойду, — Оля резко поднялась из-за стола.
— Куда?
Лена похлопала глазами, искренне недоумевая, почему подруга не хочет услышать продолжение её наинтереснейшей истории.
— Домой. Сегодня пятница, сокращённый день, если ты забыла.
На самом деле разговоры о Диме забирали у девушки все жизненные силы. От одного его имени её бросало то в жар, то в холод.
— Я думаю, стоит остаться. Слишком рано уходишь — может нагрянуть ещё парочка клиентов.
— Ну значит, ты их и примешь. До встречи!
Покидая огромное здание, Оля обратила внимание на человека, что стоял у самых дверей турагентства — сам Дмитрий Свиридов, хозяин не совсем легального турагентства. Высокий шатен с криминальным прошлым. Он выкуривал очередную сигарету, и вокруг него образовывалось много дыма. Настолько много, что его можно было ошибочно принять за туман. Стоило Оле подумать о том, как бы незаметно прошмыгнуть мимо неуравновешенного начальника, как он тут же посмотрел на неё. Что-то в его взгляде сразу напрягло девушку. В нём не было привычной ненависти. Но в это же время была видна откровенная издевка. Он насмехался над ней. Обычно таким взглядом награждали самых злейших врагов, для которых уже была заготовлена смертельная ловушка. Такой взгляд заслуживали те, кто автоматически попадал в список проигравших. Те, чьё падение было неизбежным.
***
Наступил вечер. Темнело в Москве рано, и в позднее время суток Оля частенько страдала ничегонеделанием. От скуки она решила выглянуть в окно и увидела, что на улице лил дождь. Первый дождь за недолгое время её проживания в Москве. А это было неплохой идеей для тоста!
Оля достала из холодильника бутылку красного вина. Эту бутылку они с Леной приобрели около недели назад — собирались отметить конец очередной рабочей недели. В тот вечер их мирную идиллию прервал Женя, который радостно сообщил, что уже зарезервировал столик на двоих в ресторане японской кухни. Лене пришлось забыть про затею с мини-вечеринкой, и она дала Оле разрешение прикончить бутылку в одиночестве.
Именно это Оля и собиралась сейчас сделать. Она налила полный бокал вина и подошла к зеркалу. Сейчас на неё смотрела та самая Оля Миронова, что была хорошо ей знакома. Та, которой она была в мирное время. Оля чокнулась бокалом со своим отражением и сделала большой глоток.
Наконец-то она могла полностью расслабиться! Впереди ждали выходные, и она планировала провести их за просмотром нового суперинтересного сериала.
Дзынь!
От мыслей о ближайшем будущем Олю отвлёк неожиданный звонок в дверь. Она поставила бокал красного вина на тумбочку и надела велюровый халат. Под ним была только домашняя одежда — короткие шорты и топик, поэтому Оля посчитала нужным прикрыть откровенные части тела.
Она вышла в коридор и тут же резко остановилась. Что-то внутри неё щёлкнуло. Кто мог звонить ей в такое позднее время? Кто из её знакомых мог знать, что она тут жила? Выждав несколько секунд, Оля робко затопала к двери. Осторожно-осторожно, будто кто-то мог её увидеть, она заглянула в глазок. Пусто.
Девушка простояла у двери около десяти секунд и затем вернулась в комнату. Очутившись подле зеркала, она заметила на своём лице испуг. Такой же испуг она видела в зеркале Диминого кабинета. Ситуацию нужно было срочно исправлять: Оля схватила полупустой бокал и выпила оставшееся вино.
Вскоре алкоголь начал действовать: девушка почувствовала выброс эндорфинов. Помимо этого, ей стало жарко, и она рывком сорвала с себя халат. Алкоголь согревал её тело изнутри. Гладкая зеркальная поверхность отражала каждое Олино действие — заметив это, девушка шагнула вперёд. Её взгляд задержался на обнажённых плечах своего отражения, и она лукаво улыбнулась. Синяки, оставленные Димой две недели назад, практически сошли — это было неплохим поводом для улыбки и для нового бокала вина.
На щеках у Ольги Мироновой появились ямочки. Она игриво подёргала плечами перед собственным отражением — представила себя одной из тех моделей, что снимаются в полуобнажённой фотосессии. А чтобы окончательно поднять себе настроение Оля налила себе второй бокал вина.
Дзынь!
Этот звонок в дверь вышел более настойчивым, чем предыдущий. Бокал и его содержимое тотчас оказались на ковре. Трясущимися то ли от лёгкого опьянения, то ли от страха руками Оля подняла чудом уцелевший бокал и вернула его на тумбочку. Вино мгновенно впиталось в белый ковёр и оставило на нём несмываемые следы.
Дзынь!
Оля вышла в коридор и так же осторожно заглянула в глазок. Как будто опасалась, что по ту сторону двери её могли увидеть. Эта паранойя была у Оли с детства — чем дольше человек за дверью смотрел в глазок, тем отчетливее ей казалось, что его взгляд был направлен прямо на неё. И Дима хорошо знал об этой паранойе. Но и на этот раз Оля никого не увидела за дверью.
Решив, что она создаёт много шума своими шагами, Оля решила вернуться назад, а затем тихо-тихо подойти к двери, чтобы увидеть того, кто уже второй раз подряд изводил её настойчивыми звонками. Но стоило Оле отойти от двери и попытаться осуществить свой план, как вдруг...
— Откройте, пожалуйста.
Судя по голосу, за дверью стоял молодой мужчина. Вопреки Олиным ожиданиям его тембр был приятнее, чем она готовилась услышать. Когда страх уменьшился, девушка нашла в себе силы подойти к двери и заглянула в глазок. Перед глазами предстал стройный силуэт. На вид это был мужчина лет тридцати, не больше. У него было накачанное тело и светлые волосы. Но кое-что всё же смутило Олю — она не видела его лица. Оно было прикрыто кепкой так, что под обозрение попадали только пухлые, сексуальные губы. Будучи слегка пьяной, Оля оценила внешность блондина на твёрдую восьмерку.
— Что вы хотели?
— Я нашёл под вашей дверью странную записку. Прочтите.
Он поднёс к глазку свернутый вчетверо лист. Внутри у Оли снова всё перевернулось. Вот почему Дима так гадко ухмылялся ей на выходе из турагентства! Он снова «нагадил» ей под дверь. На смену страху пришёл гнев.
— Сейчас открою.
Девушка яростно распахнула дверь. Мужчина подал ей записку. Он всё ещё стоял так, что Оля не могла видеть его лица. Увлечённая запиской, Оля не придала ни малейшего значения этому странному типу.
Развернув белый лист, она увидела всего четыре слова: «Открывать дверь было ошибкой». Оля в ужасе перечитала это предложение и спустя мгновение почувствовала непреодолимый страх. Это ловушка! Она швырнула записку на пол и резко отпрянула назад. В этот же момент незнакомец снял капюшон и гордо поднял голову. С его губ слетела отвратительная усмешка — намного отвратительнее, чем у Димы.
От увиденного у Оли задрожали ноги — перед ней стоял Слава Вяткин! Тот самый Слава, вместе с которым она посадила Диму за решётку. На его щеке красовался огромный шрам, на лбу несколько шишек. Она не успела среагировать — в одну секунду Слава схватил её за локоть и резко потянул на себя — Оля оказалась в подъезде. Она была одета в домашнюю одежду, и на ногах не было ничего, кроме белых носков.
Девушка собралась кричать, но тут... Позади неё вырисовался кто-то массивный. Не успела Оля повернуть головы, как он зажал ей рот своей широченной ладонью. На его руке Оля успела разглядеть небольшой шрам. «Спасибо что не тряпкой!» — подумала она.
Грузный мужчина, крепко державший её руки за спиной, полностью лишил Олю возможности сопротивляться. Единственное, что ей оставалось, — трепыхаться подобно выброшенной на сушу рыбке. Слава встал прямо перед её носом и громко усмехнулся.
— Ну вот мы и встретились, красавица наша.
С этими словами он залепил Оле звонкую пощечину. «Так вот кто звонил мне тогда по телефону!» — догадалась Оля. Слава Вяткин — это его голос она слышала тогда в телефонной трубке. Теперь в этом не было сомнений.
Оля начала кусать руку того, кто её держал. Но увидев вышедшего из-за угла Диму, она прекратила сопротивление. Её глаза превратились в блюдца. Слава истерически засмеялся. Этот смех был хорошо ей знаком. Именно его смех Оля слышала две недели назад, когда тщетно гналась за мерзавцем по всему дому. Это его пугающий силуэт она видела в тот день, когда в очередной раз покидала подъезд.
— Тебя ведь предупреждали, что однажды ты будешь наказана, — процедил Дима.
Оля поледенела, из глаз градом посыпались слёзы. Дима сделал глубокий вдох. На секунду девушке показалась, что в его глазах промелькнуло сожаление — сейчас в них определённо не было насмешки. Дима поглядел на неё несколько секунд, а затем коротко кивнул человеку, что сковал Олины руки.
— Начинай!
В это же мгновение Оля почувствовала мощный разряд тока по всему телу. Ей хватило доли секунды, чтобы сообразить — били её ни чем иным как электрошокером. Она беспомощно содрогалась под его действием, а любые попытки вырваться заканчивались неудачей.
Секунда.
Вторая.
Третья.
Пытка не останавливалась. Ток, не переставая, поступал в каждую клеточку её тела. В глазах начинало темнеть. Вскоре Оля окончательно перестала сопротивляться и измученно заглянула в Димины глаза. Ей хотелось найти в них спасение. Тот непрерывно смотрел на неё до тех пор, пока Оля окончательно не потеряла сознание.
— Она отключилась.
Увидев, что Олина голова беспомощно повисла на хрупкой шее, Дима приказал другу убрать электрошокер.
— Слабачка!
С этими словами Олю швырнули на холодный пол. Несколько секунд мужчины молча разглядывали её обездвиженное, худощавое тело. Их было трое — Дима, Слава и Костя. Тот самый Костя, которого семь лет назад Ольга Миронова нехило ударила электрошокером.
?