Глава 10
— Я тебя спрашиваю!
Его голос снова звучал громко и строго. Звучал так, как и должен был звучать голос хозяина компании.
— Да.
Дима дотронулся до ожерелья. Пока он с неподдельным интересом рассматривал золотое украшение, его рука непроизвольно касалась Олиной груди. При этом девушка испытывала самые противоречивые эмоции. Ей было неловко и в то же время приятно. Поймав себя на последней мысли, Оля тут же одёрнула себя. Ей не могло быть приятно от прикосновений человека, который безжалостно избил её в камере!
— Не думал, что будешь носить его так долго.
— Я тоже, — призналась Оля.
Дима на мгновение застыл, продолжая держать ожерелье в руках. Его горячие пальцы все еще касались Олиной холодной груди. Но в следующее мгновение поведение мужчины резко переменилось. Он сжал ожерелье в кулаке и безжалостно содрал его с Олиной шеи. Девушка почувствовала саднящую боль и поднесла ладонь к тому месту, где еще мгновение назад висела тонкая цепочка ожерелья. Она потёрла повреждённую кожу.
— Что ты творишь?
Дима молча стоял с её ожерельем в руках, продолжая рассматривать его так, как будто Оли вовсе не было с ним в кабинете. Само ожерелье было в форме маленького золотого сердца. Сердце было не простым, как могло показаться на первый взгляд: оно могло открываться и закрываться. Дима аккуратно открыл его и заглянул внутрь. Там было пусто. Закрыв его, он бережно положил ожерелье к себе на стол. Только затем он удостоил Олю взглядом.
— Это ожерелье — моё! Ты не имеешь права его носить! — проорал он ей прямо в лицо.
Оля неподвижно стояла на месте и молча наблюдала за тем, как заводился Дима. Её начинала пробирать дрожь.
— Убирайся отсюда! Я закончил!
Оля разочарованно опустила голову. Ещё несколько секунд назад ей показалось, что в Диме промелькнуло что-то человеческое. Но сейчас это что-то бесследно исчезло.
Ей не нужно было повторять дважды. Сделав два робких шага назад, она осторожно, как будто опасаясь, что Дима ударит её в спину, развернулась к двери и молча покинула стены ненавистного ей кабинета.
***
С самого раннего утра всё турагентство работало в оживлённом режиме, и это неудивительно — сегодня сотрудники должны были получить долгожданную зарплату. Оля не меньше, чем другие, ждала этого дня. В связи с недавними событиями она была на нервах. Единственное, что помогло бы ей расслабиться, — это взять в охапку несколько зеленых купюр и прогуляться до ближайшего бара.
Когда Оля увидела, какая сумма пришла ей на карту, она поднесла ладонь ко рту. На её лице застыла смесь удивления и восторга, а с губ слетел изумлённый вздох. Посмотрев на Лену, она воскликнула:
— Я не могу в это поверить, никогда не получала таких денег!
— Ты не знала, что тут высокие зарплаты? — без особого удивления спросила Лена.
— Конечно, знала. Но думала, что настолько высокие зарплаты бывают только у опытных сотрудников.
Оля перевела дыхание. Она не верила своему счастью. Оказывается, чтобы поднять себе настроение, нужно было всего лишь получить приличную зарплату!
— А давно турагентство открылось?
Оля задала этот вопрос осторожно, как будто боялась, что Лена сможет прочитать в её глазах неподдельный интерес к Диминой персоне.
— По-моему, в декабре. Я приходила трудоустраиваться в конце января — на тот момент в агентстве была ещё куча вакансий.
— Получается, совсем недавно. Интересно, давно он Москве? — вслух подумала Оля.
— Кто?
— Н-никто.
— А, ты про Дмитрия Алексеевича? — догадалась Лена.
— Да пошел он!
Оля настолько резко придвинула стул к рабочему столу, что по всему кабинету пронёсся неприятный скрип.
— Что между вами происходит? Он относится к тебе так, словно ненавидит.
«Он и так меня ненавидит. Я ведь посадила его за решётку на три года».
— Я не знаю, что происходит в его тупой башке. И мне всё равно. Как по мне, он просто хам!
— А как по мне, — мечтательно подняв глаза, сказала Лена, — он просто красавчик.
— Если только снаружи.
— Между прочим, я так и не спросила: что он сказал тебе тогда, когда ты опоздала на работу? Надеюсь, обошлось без выговора?
Оля начала на ходу придумывать правдоподобную ложь. Она и сама не понимала, что мешало ей взять и сказать Лене правду о Димином прошлом. Но что-то не позволяло ей этого сделать.
— Он сказал, что ненавидит опоздания. Пригрозил выговором.
— И все?
— Д-да. А потом я заходила в дамскую комнату, поэтому меня так долго не было в кабинете.
Ложь получилась убедительной, и Оля облегчённо выдохнула. Чтобы отогнать пришедшие вместе с этой ложью воспоминания, она ещё раз посмотрела на свою зарплату. На душе сразу полегчало. Её любовь к деньгам всегда переходила границы допустимого и сейчас снова взяла верх — желание уйти из турагентства окончательно покинуло Олин разум. Девушка могла смело заявить, что новая работа её устраивает. На новом рабочем месте ей нравилось всё. Всё, кроме Димы.
Иностранцы, которых она консультировала (и которым не раз помогала оформлять нелегальные визы), частенько рассказывали ей что-нибудь интересное. Зачастую это были истории из их криминального прошлого. Что касается легальных иностранцев, каждый из них стремился показать Оле красоту и необычайность своей страны, уговаривая девушку посетить его родину и даже даря интересные сувениры. Оле оставалось широко улыбаться и вежливо отвечать, что она обязательно последует этому мудрому совету.
В целом новая работа не вызывала у неё никаких трудностей. Практиковать языки каждый день было самым настоящим удовольствием. На своей старой работе у неё не было такой прекрасной возможности. Там, в Питере, вся её работа заключалась в заполнении бумаг, которыми она насытилась уже за первый месяц работы.
Подводя итоги месяца, она решила, что работа на новом месте определённо была лучше. Оля даже была готова смириться с Димой. И если до этого у неё мелькали мысли о смене работы, то после выдачи зарплаты эти мысли испарились так же быстро, как и возникли. На эту сумму она с легкостью могла позволить себе хорошую жизнь. Что ещё было на руку Оле, так это то, Дима далеко не каждый день был на работе. Поскольку он был хозяином, боссом, или, как некоторые из сотрудников любили называть его, «королём нелегалов», то всеми делами в турагентстве занималась молодая управляющая. И когда Оля знала, что босса нет в здании, она могла себе позволить свободно перемещаться по коридорам.
Сегодня, к своему величайшему отчаянию, Оля знала, что Дима был внутри. Без стука войдя в кабинет девушек, Дмитрий Алексеевич, даже не удостоил Лену взглядом. Брюнетка, которая с нетерпением этого ждала, понурила голову. Босс сразу же обратился к Оле:
— Миронова, ко мне, в двести сороковой.
Он резко хлопнул дверью и удалился к себе в кабинет. Не успев ничего ответить, Оля и Лена обменялись удивлёнными взглядами.
— Ты опять что-то натворила? — спросила Лена, не обращая внимания на клиентов.
Раз уж они были иностранными гражданами, то вряд ли могли понять, о чём говорили русские девушки.
— Нет.
— Тогда что ему надо?
— Понятия не имею.
Оле ничего не оставалось, кроме как послушно встать со своего места и, не обращая внимания на нетерпеливого клиента, направиться к выходу. Она сделала глубокий вдох и постучала.
— Входи.
— Зачем вы меня вызывали?
Оля остановилась у самой двери. Подойти ближе к нему хотя бы на миллиметр у неё не хватило смелости. Дима окинул её беглым взглядом. В это же время его рука нырнула под стол и принялась выдвигать один из ящиков. В Олиных глазах промелькнуло любопытство. Он что-то оттуда доставал. Как только Дима нашёл нужную ему вещь, его рука взметнулась вверх. В ней было золотое ожерелье, которое он надел на Олю семь лет назад. При виде этого ожерелья и при воспоминаниях о том, как Дима романтично дарил его, а потом безжалостно содрал с её шеи, Олино сердце бешено заколотилось в грудной клетке.
Брюнет изучающе заглянул в её глаза, пытаясь понять, какие чувства она сейчас испытывала. Но девушка, вопреки его ожиданиям, молча стояла и переживала внутри себя волну самых смешанных эмоций. Её волнение передавали только пересохшие губы.
— Я думаю, это всё-таки принадлежит тебе, — после слишком долгой паузы произнёс Дима.
Оля не знала, что ответить. Она решила проявить терпение и подождать, что будет дальше. Вдруг это очередная Димина уловка. Вдруг он снова издевается над ней — ждет, когда она подойдет ближе. Пытается заманить в какую-то изощрённую ловушку. В кабинете повисла неловкая пауза. Наконец Дима встал со своего места и в мгновение оказался возле Оли. Сейчас в его глазах не было дьявольского огонька. Оля сделала робкий шаг вперед.
— Оно ведь тебе нравиться? — Дима покрутил украшением перед Олиным носом.
— Да.
— Тогда надень его.
Дима протянул Оле ожерелье. Но стоило ей пальцами дотронуться до дорого украшения, как Дима резко одёрнул руку. Оля растерянно посмотрела на мужчину: у неё возникло чувство, что сейчас он громко рассмеётся. Скажет, что зря обнадёжил её. Заявит, что её наивности можно только посочувствовать. Но этого не произошло. Вместо этого Дима как-то загадочно посмотрел на ожерелье и задумчиво произнёс:
— Давай, я сам его надену.
Внутри Оли что-то зашевелилось. Она вдруг вспомнила тот день, когда Дима впервые решился на такой дорогой подарок. Это ожерелье стоило уйму денег, и Оля знала, что Дима потратил на него немало ворованных банкнот. Тогда, в семнадцать лет, такой поступок парня казался ей поистине благородным.
О том, что случилось после того, как Дима надел ожерелье на её шею, Оля постаралась не вспоминать. Ей не хотелось в очередной раз воспроизводить в голове те пылкие поцелуи и жаркие объятия, которые происходили на хате. Это было невыносимо.
— Хорошо. Надевай.
«Все равно самой надевать неудобно», — так Оля попыталась оправдать свою слабину. Раз уж сейчас в Димином взгляде не было жестокости, она позволит ему это сделать. К своему собственному удивлению, ей не было страшно, когда он подошел к ней вплотную. Она испытывала какое-то другое чувство — чувство, не похожее на страх. От ощущения на своей шее его жаркого дыхания было не по себе. Ватные ноги снова подкашивались, но она старалась держаться ровно. Как назло, он подошёл ещё ближе. Держать себя в руках становилось всё тяжелее. Тихо-тихо и совсем не жестоко мужчина произнёс:
— Убери волосы.
Оля послушно приподняла русые пряди, что доходили ей до самых лопаток. Дима ловко накинул ожерелье на Олину шею — на секунду у девушки закралось опасение, что он собирается её задушить. По телу пробежала волна мурашек.
Пока Дима не спеша надевал ожерелье, его пальцы как бы случайно касались Олиной шеи. Она всё ещё держала волосы у затылка и с нетерпением ждала, когда это закончиться. Ей было крайне некомфортно, но Дима не спешил. Мужчина слышал напряжённое дыхание девушки, и его это веселило. Он сделал ещё один шаг вперед, и теперь его широкая грудь коснулась Олиной спины. Только после этого он начал застёгивать украшение. Теплота мужских рук была несочетаема с холодом его души. Когда ожерелье было застёгнуто, Дима довольно грубо развернул девушку к себе. Поглядев на неё несколько секунд, он заметил:
— Тебе очень идёт.
— С-спасибо, — Олин голос снова сел.
Повисла неловкая пауза. Дима стоял так близко, что стоило Оле сделать маленький шажок вперёд — она бы оказалась в его жарких объятиях. Девушка невольно опустила взгляд на его губы — они были такими же красивыми, как и семь лет назад. А сколько нескромных признаний в своё время слетело с этих самых губ! Трудно было пересчитать. У Оли возникло странное ощущение, что прямо сейчас потеряет контроль и впервые за семь лет разлуки страстно их поцелует. И она бы не стала ему сопротивляться. Нет, наоборот, ей хотелось, чтобы он сделал это прямо сейчас. Дима словно прочел её мысли:
— Ты что, ждешь, когда я тебя поцелую?
С этими словами он разразился омерзительным смехом. Сначала Оля почувствовала смущение — он застал её врасплох. Но уже в следующую секунду девушка почувствовала злость. Ноги сами повели её к выходу — ей не хотелось оставаться здесь больше ни секунды.
— Как была наивной и глупой девочкой, так ею и осталась!
— Я давно уже не такая!
Оля подошла к двери и начала яростно её открывать.
— Ну, это рано или поздно выяснится, — с откровенной издёвкой бросил он.
Её голубые глаза наполнились слезами, и сотрудница пулей выскочила из кабинета обезумевшего босса. Где-то глубоко-глубоко внутри у неё появилась слабая надежда на то, что отношения между ними могли в скором времени наладиться. Но его последняя фраза снова убила её. Оля поняла, что слишком поспешно начала делать выводы. «Он просто насмехается надо мной. Пытается унизить!»
— Зачем он тебя звал? — поинтересовалась Лена, как только подруга влетела в кабинет.
Иностранный клиент уже несколько минут с нетерпением ждал Олю. За время её отсутствия его лицо приобрело багровый оттенок.
— Он нашёл моё ожерелье. И решил вернуть.
— А я-то гадала, почему ты перестала его носить.
Оля плюхнулась на стул и неожиданно поняла, что ход её мыслей прерван — в её голове не было ничего, кроме Димы.
Девушка спросила у клиента, на чём прервалась их консультация, после чего принялась заново объяснять иностранному туристу все нюансы его визы. Когда Оля заполняла бумаги, её взгляд невольно падал на ожерелье.
Странно, она носила украшение почти семь лет и совсем не обращала на него внимания. Носить его на шее было чем-то обыденным. Без него Олин образ казался незавершённым. А сейчас она глядела на него совсем по-другому. Мимолётное желание содрать его с шеи и отдать в ломбард выветрилось из Олиной головы, как только она вспомнила о том, сколько всего было с ним связано. Это ожерелье было частичкой её души. Оно как будто оказывало на неё гипнотический эффект.
Лишь после рабочего дня Оля нашла в себе силы прокрутить в голове страшный эпизод, который произошёл в камере семь лет назад. Она вспомнила все детали того жуткого дня, и её сердце сжалось в маленький комок. На глазах выступили слезинки. Ей захотелось немедленно избавить своё тело от его грязных следов.
Оля положила ожерелье на комод и полностью разделась — решила принять душ. Нужно было очисть себя после его прикосновений. Сначала она долго-долго мылила шею, а после яростно тёрла её мочалкой. Только когда шея была растёрта до красноты, Оля бросила мочалку на кафель и начала смывать пену под прохладной водой.
Семь лет назад на этом самом теле красовалось несколько синяков. Тех самых синяков, что оставил ей он. Там, в холодной камере...
Завершив водные процедуры, Оля накинула на себя махровое полотенце. Мягкое, широкое — оно чем-то напоминало ей детство. Беззаботное, счастливое детство. Когда радостные воспоминания преобладали над душераздирающими.
От мыслей ее отвлек чей-то звонок. Она подошла к телефону и, даже не посмотрев на номер, сняла трубку.
— Алло?
— Здравствуй, красавица, — прозвучал незнакомый мужской голос.
— З-здравствуйте.
— Когда встретимся, моя сладкая куколка?
Оля прижала телефон плотнее к уху и негодующе спросила:
— Вы вообще кто? И откуда у вас мой номер?
— А вот это тебя не касается, Миронова.
Оля начала заводиться. Голос, исходивший из трубки, принадлежал незнакомому ей человеку. Откуда же тогда он знал ее фамилию?
— Тогда до свидания! Ненормальный!
Оля уже собиралась повесить трубку, но прокуренный голос резко её остановил:
— Я знаю твой адрес, детка.
И тут незнакомец назвал дом и улицу, где Оля на протяжении месяца снимала однокомнатную квартиру. Внутри у неё всё похолодело. Она не поверила своим ушам. Пытаясь побороть страх, она спросила:
— Откуда вы это зн-наете?!
Её голос готов был сорваться в любую минуту.
— Это написано на твоём побледневшем лице.
— Я позвоню в полицию!
Мужчина сбросил звонок, и Оля услышала в трубке несколько прерывистых гудков.
— Эй!
Бип-бип-бип...
Оля взглянула на номер. В панике девушка увидела, что тот был скрыт. Теперь она точно не могла узнать, кто ей звонил. Гневно отшвырнув телефон в другой конец кровати, Оля с долей презрения глянула на ожерелье. Она понимала, откуда дул ветер.
Нехорошие подозрения одно за другим начали закрадываться в её голову. Дмитрий Свиридов, несомненно, был причастен к этому звонку. Но для подтверждения этой догадки у неё было никаких доказательств.
Впредь девушка решила отвечать только на те номера, что были забиты у неё в контактах. Только те номера, в которых она была полностью уверена.
***
— С кем ты планируешь отмечать Восьмое марта? — поинтересовалась Лена.
Подруги уже битый час бродили по трехэтажному торговому центру. Пока совершенно ничего не привлекало Олин взгляд, и она равнодушно поглядывала на уставленные горами товаров стеллажи.
— Вместе с родными. Если, конечно, смогу подобрать им нужный подарок.
— А я буду отмечать праздник с Женей. Мама сказала, что не приедет ко мне: добираться из Екатеринбурга до Москвы слишком накладно. Выходит, мы с ним останемся вдвоём. Наедине.
— Везет! Я отмечала Восьмое марта с парнем только один раз.
Про те три раза, которые она провела с Димой на чердаке и на хате, Оля упоминать не стала.
— С Денисом?
— Да.
— Никогда не спрашивала: почему вы с ним расстались?
Оля не ожидала такого вопроса, но поспешила ответить:
— Мы перестали понимать друг друга. Он оказался не моим человеком.
— Как долго вы были вместе?
— Почти пять лет.
Впервые Денис заикнулся о свидании на втором курсе. И только в середине года Оля дала согласие.
— Я так поняла, Денис был твоим единственным парнем?
По собственным признаниям, Лена с детства обожала беседовать на тему парней. Благодаря этой информации Оля знала, что найти к подруге подход было невероятно просто: стоило только упомянуть какого-нибудь очаровательного красавчика, и любвеобильная брюнетка сама готова была развивать эту тему. Остановить её было практически невозможно.
— Да, — соврала Оля. — Даже работали вместе.
— А у меня Женя четвёртый. И пока меня в нём все устраивает. Эй, давай-ка заглянем сюда.
Оля с Леной заглянули в небольшой магазинчик, от начала до конца он был заставлен духами.
— Вот бы Женя подарил мне духи. Те, что подороже. Кстати, если хочешь найти что-нибудь по карману, то пройдем сюда.
Всего за несколько месяцев изучившая большую часть торговых центров Москвы, Лена уверенно потащила Олю в глубь магазина.
— Когда вы с парнем отмечали Восьмое марта, что он тебе дарил?
К своему собственному удивлению, при слове «парень» Оля сразу же представила образ Димы Свиридова. Хотя Лена спрашивала её вовсе не про него — она спрашивала про Дениса.
И тут неожиданно для самой себя Оля погрузилась в воспоминания. Восемь лет назад — почти за год до того, когда Оля и Дима впервые начали задумываться о взрослых развлечениях, влюблённая парочка мирно сидела на чердаке за запертой дверью. В этот прекрасный женский день Дима пригласил только Олю. Он не желал видеть рядом с собой кого-либо еще.
— Димон, ну открой, я тоже выпить хочу! — кричал из-за закрытой двери Рома.
— Димон, мы тут сохнем, пока вы там мокнете! — дурным голосом прокричал Слава.
Парни заржали. Дима гневно посмотрел на дверь, его правая ладонь сжалась в кулак.
— Может, впустим их? — спросила Оля.
На самом деле ей вовсе не хотелось, чтобы кроме Димы на чердаке находился кто-то ещё. Но она чувствовала вину перед остальными мальчиками.
— Нет, — отрезал Дима. — Я приглашал только тебя. А эти клоуны могут выпить и в другом месте.
Встав с дощечки, накрытой тёплым пледом, Дима пересёк небольшое расстояние и оказался у двери.
— Пошли вон, я вас сегодня не звал!
— Пусти, мы пить хотим! — издевательскими голосами запищали Рома и Слава. — Нас только двое!
— Да мне плевать! — взбешённо прокричал Дима. — Пошли вон!!!
— А, я всё понял — ты хочешь с ней переспать! Оля, слышишь? Дима хочет с тобой переспать!
Рома заржал, словно конь, а Дима яростно пнул дверь.
— Я сказал, вали вон! Иначе будешь изгнан из моей компашки!
— Ну ты козёл! — с обидой в голосе сказал Рома. — Пошли, Славка. Не будем отрывать людей от секса.
Славка, смеясь, прокричал вслед что-то неприличное, и вскоре парни ушли от чердака.
— Идиоты, — возмутился Дима. — Порой они меня так бесят!
Оля посмеялась. В глубине души она была рада, что Дима прогнал их. Теперь влюблённые могли побыть наедине.
— Так приятно, что ты позвал меня сюда, — нежно прошептала она.
— Я не мог тебя не пригласить — сегодня же твой праздник.
Подростки заглянули друг другу в глаза, и на их лицах появились улыбки. Дима присел рядом с Олей, не сводя с неё влюблённого взгляда.
— Уже полтора года, как мы с тобой встречаемся, — начал он. — И с каждым днём ты всё красивее и красивее.
Оля поднесла ладонь к Диминому лицу, нежно дотронулась до его щеки и провела по ней холодной ладонью. Затем она пододвинулась ещё ближе к парню и, не желая медлить, запрыгнула к нему на колени. Дима обвил её осиную талию руками и крепко, как очень дорогую вещь, прижал к себе. Пятнадцатилетние подростки страстно впились друг другу в губы. Сказочный поцелуй вновь превратил Диму и Олю в единое целое. Пылкий поцелуй длился долго — именно так, как показывали в фильмах. Так, как описывали в Олиных любимых романах. В такие моменты её тело было подвластно только Диме, и кроме его губ она была не в состоянии что-либо почувствовать.
Вдруг Дима вскочил со скамейки и воскликнул:
— Чёрт, я совсем забыл!
— Что?!
— Я приготовил тебе подарок. Хотел подарить его, как только ты придёшь!
Дима подошёл к своему рюкзаку и принялся что-то усердно искать. Оля с любовью поглядела на парня — сейчас он заметно нервничал, что, по её мнению, было весьма романтично. Дима всегда считал, что Оля не должна видеть его таким. Однако девушка убеждала его, что неловкость делает мужчин притягательнее.
— Что это? — спросила она, когда Дима вынул розовую, аккуратно украшенную золочёными нитями коробку.
— Увидишь.
Оля взяла коробку и начала её открывать. Дима любовался каждым её движением, каждой мышцей её лица. Он с нетерпением ждал её реакции.
Увидев, что лежало в коробке, Оля восхищённо воскликнула:
— Они прекрасны!
— Понюхай. Я долго подбирал нужный аромат.
— Подбирал? Я думала, ты их стащил. Неужели потратил на меня свои деньги?
Дима кивнул.
— Ради тебя мне ничего не жаль.
Оля брызнула духи на руку, а затем вдохнула их аромат. Глаза её непроизвольно закрылись от удовольствия.
— Божественно!
Она дала понюхать запах Диме.
— На твоей коже они пахнут прекраснее. Побрызгай еще!
Оля послушалась и начала обрызгивать духами каждый сантиметр своей кожи. Дима с нескрываемым блаженством нюхал её шею.
— Я тебя люблю.
Оля снова впилась в его губы. Дима ответил ей. Они наслаждались каждой секундой проведённого вместе времени. И совсем не замечали, как быстро летит время...
***
Перешагнув порог знакомого подъезда, Оля летящей походкой направилась наверх. Последнее время с лифтом были неполадки. В связи с этим у жильцов дома оставался только один вариант — подниматься по лестнице.
И вдруг она услышала странный смех. Он был до жути похож на собачий лай. Нет, скорее, на истерику сумасшедшего. Доносился он откуда-то сверху. Что-то в этом смехе было настолько пугающим, что Оля сама не заметила, как ускорила шаг. Ей не терпелось поскорее добралась до своего шестого этажа и выпить несколько чашек зелёного чая. Но на пороге собственной квартиры ей довелось испытать не меньшее удивление. В дверную щель был всунут белый лист. Он был сложен вчетверо, и чем-то напоминал наскоро доставленное письмо. Интересно, с каких это пор письма приходят без конвертов?
Сейчас рядом с Олей никого не было, но дурной смех по-прежнему долетал до её слуха — его обладатель находился где-то на верхних этажах. Оля взяла белый лист в руки и быстро шмыгнула в квартиру.
Стоило перепуганной девушке вникнуть в содержание записки, как с её губ слетел громкий крик. На лице Ольги Мироновой застыл самый настоящий страх. Густой чёрной пастой и аккуратными, но чересчур жирными буквами на бумаге была выцарапана вводящая в панику фраза: «Какая же ты наивная дурочка, Миронова! Ошибочно полагать, что ты находишься в безопасности, когда это совершенно не так. Знай одно — как только придёт время, ты дорого заплатишь за содеянное! Смотри внимательно по сторонам и не смей раскрывать рта. На этот раз один звонок в полицию будет равняться смерти всей твоей семьи».
Выражение «обивать пороги» обычно используется в других случаях и здесь неуместно