Глава 17 Лалиса
Вечер скрашивает книга. Как предыдущие вечера, так и будущие. Сидя в кресле, поглядываю в коридор, где на вешалке висит мужской пиджак. Да уж. Зайди кто ко мне домой, будь то мама или кто-то из подруг… хотя сейчас, наверное, уже бывших подруг — забавно бы выглядело. И была бы масса ненужных вопросов. Но… мое счастье, что пока что живу одинокой затворницей.
А во сне я снова разговариваю с мужчиной. Но, как и обычно, лица его не вижу. Лишь форма и причудливый значок в виде крыльев самолета, словно наваждение. Словно сознание хочет мне что-то сказать, но я упрямо не понимаю, что. И голос, что звучит в моей голове, я его никак не запомню. Это печально, так как именно во сне мне кажется, что человек мне знаком. И клянусь, я чувствую во сне запах его духов. И снова, что-то знакомое в нем… только хватаюсь за ниточку, как наступает утро.
И оно непременно начинается раньше будильника. Звонок входящего вызова разносится на всю квартиру, отдаваясь стуком в висках.
— Алло, — отвечаю хриплым ото сна голосом, даже не посмотрев на определитель.
— Привет, красотка, — тут же раздается в ответ мужской голос.
От такой наглости я, с удивлением разлепив сонные веки, смотрю на телефон, на высветившийся незнакомый номер на дисплее.
— Кто это? — не понимая, что происходит, спрашиваю я, сбрасывая остатки сна.
— Некрасиво будущего мужа не узнать, — раздается раскатистый смех. И тут меня прошибает озарение, кидая тут же в жар.
— Хосок, — делаю заключение.
Могло ли утро, хоть одно, быть в моей жизни приятным, а не паршивым? М-м-м?!
— Вот смотрю, прогресс на лицо. Ассоциация со словом муж — у тебя уже мое имя всплывает. Похвально, — смеется парень.
— Совершенно не смешно, это раз, — сажусь в постели, плотнее укутываясь в одеяло. — А во-вторых, ты на часы смотрел? Мне скоро вставать на работу, — зло спрашиваю парня. — Не мог выбрать другое время, чтобы позвонить?
— Будешь моей женой, и работать тебе не придется, — тут же прилетает в ответ.
— Размечтался. Что тебе нужно, говори быстро, и у меня появится еще минут тридцать для сна.
— Потише на поворотах, детка, — его тон становится серьезным. — Нужно встретиться, поговорить. Так что назначай время для встречи. И это в любом случае сегодня.
— Ты уже ставишь условия? — фыркаю в ответ, понимая, что не отвертеться от этого назойливого типа. Нет, все-таки как показался он мне неприятным с самой первой встречи, так и сейчас я все больше убеждаюсь в этом.
— Время? — короткое и не терпящее пререканий.
— Три дня, у школы, где работаю, адрес скину, — выбираюсь из-под одеяла и направляюсь в душ. Все равно теперь не усну. — И я тебе не собачка, чтобы меня строить, доходчиво объясняю? — да-да, у скромницы меня тоже есть зубки, и я тоже умею “кусать”.
— Не стоит, я знаю, где работает моя невеста, — игнорирует мой выпад Хосок, и тут же в трубке виснут короткие гудки.
Зараза такая. Это надо так испортить день с самого раннего утра! И вот чего привязался? Ведь ясно дала понять, что меня не интересует его статус в качестве моего мужа. Я вообще замуж не собираюсь. Для чего вырывалась из-под родительского контроля, чтобы вот так опрометчиво снова попасть под него? Я на дурочку что ли похожа?
Пью ромашковый чай, успокаивая расшалившиеся нервишки. После разговора с Хосоком задергался глаз. И это определенно нехороший знак.
У школы появляюсь, как обычно, вовремя, и почему-то именно в этот момент всегда приезжает Намджун. Как будто специально. Словно Вселенная нас то и дело сталкивает лбами. А мне эта встреча не то, чтобы приятна. Я боюсь этого с виду улыбчивого и великодушного директора. Есть в нем что-то такое, чего я пока не уловила.
Нужно выходить позже. Может, тогда перестанем сталкиваться у дверей школы.
— Доброе утро, — улыбается мужчина, как всегда в костюме и с идеальной укладкой.
— Доброе, — останавливаюсь у дверей и протягиваю мужчине пиджак. — Вот, спасибо за помощь, — больше-то и сказать мне нечего.
— Обращайтесь, если что, — и открывает передо мной дверь, пропуская вперед.
— Доброе утро, Намджун, — тут же откуда не возьмись появляется Дженни. С улыбкой на накрашенных яркой помадой губах и слишком жирно подведенными глазами. Но больше всего убивает платье. Оно чересчур такое… я бы даже побоялась слова, откровенное. Вопиющее. Точно, кричащее. Собственно, как и сама Дженни.
— Дженн, не замерзнешь? — усмехнулся мужчина, не слишком приличным взглядом занырнув в декольте коллеги и проследовал мимо нее, оставляя нас одних в тихом школьном холле. Уже разворачиваюсь, чтобы уйти, когда в спину прилетают острые как иголки слова:
— А ты не так проста, как кажешься, — выдает дамочка, поправляя волосы у зеркала. — Только учти, Джун мой. Так что займись своей работой лучше, — и, развернувшись, удостоив меня презрительным взглядом, идет вслед за мужчиной, что смотрится жалко.
Настроение вмиг летит в пропасть.
Это уже становится похожим на злосчастный день сурка. Когда со всех сторон прилетает какая-нибудь гадость. Будь то разбитая чашка или порванный сарафан, угрозы от коллеги или предстоящая встреча с “женихом”. Надоело!
В течение рабочего дня забываю, отодвигаю все неприятности, погрузившись в работу с детками. После похода у всех до сих пор небывалое воодушевление и отношение ко мне как к учителю определенно потеплело.
Как ни странно, даже Ая сегодня ведет себя спокойно.
На девочке сегодня красивый джинсовый сарафан и белые легкие кроссовки. Волосы, как всегда, в два забавных хвостика, и почти весь день девчушка что-то увлеченно рисует в своем альбоме.
Так незаметно и не спеша подходит рабочий день к концу. И об этом напоминает сообщение от Дениса. Только когда открываю СМС, чувствую, как тут же просыпаются злость и недовольство.
Черт. Как же не хочется с ним встречаться. Ну, вот воротит, и все тут.
— Можно уже идти? — кто-то спрашивает из ребят.
— Да, конечно! — киваю, пряча мобильник в рюкзак. — Все свободны, ребята. До завтра!
— До свидания, учитель! — посыпалось на меня со всех сторон, и под тихий шум и гогот детишки покинули класс. Ну, и мне нет времени задерживаться, поэтому также собираюсь и, закрыв кабинет, выхожу за детворой, что с шумом вываливается на пришкольный двор.
Выйдя на крыльцо, отвлекаюсь от происходящего на улице на звонок мобильного. Пока гаджет противно пиликает, а я ковыряюсь в своем бездонном рюкзачке в его поисках, нечаянно сталкиваюсь с кем-то из ребят. Чертыхаясь и бубня про себя, выдаю суетливое “прошу прощения” и, отступая, спотыкаюсь обо что-то на выходе из территории школы. Черт, Лиса, сама неуклюжесть!
От страха успеваю только охнуть и зажмурить глаза в ожидании неудачного приземления. Но меня ловят. Снова спасает какой-то благодетель, подхватив за талию и прижимая к поистине каменному телу.
— Сп…
— Лалиса, — перебивает меня спаситель, и я слышу над ухом такой знакомый и такой приятный голос, что мурашки табунами понеслись по телу, заставляя вздрогнуть. И тут же ощущаю запах парфюма. Такой сказочно приятный, что я готова только им и дышать.
— Ой, — единственное, что получается выдавить из себя, открыв глаза и встречаясь с глазами серого… божечки, какого красивого серого цвета у него глаза! Как металл, сверкающий на солнце, яркий и такой теплый.
Мысли понеслись вскачь, мигом возвращая меня в тот лес, где я свалилась на мужчину, и я уже буквально чувствую, как полыхают щеки от смущения.
— Я начинаю верить в вашу неуклюжесть, — улыбается мужчина, а я от его внимательного взгляда начинаю еще сильнее краснеть.
— Извините, — выпутываюсь из его рук и отступаю на шаг, поправляя немного задравшуюся юбку. — О моей неуклюжести, по-моему, уже скоро будут ходить легенды в этой школе, — пытаюсь перевести неловкость в шутку, но от тихого грудного смеха Чона становится все только хуже. По крайней мере, для меня. — А вы за… — хотела спросить «за Аей», но слова застревают в горле, когда я совершенно случайно поднимаю взгляд, только сейчас замечая на Чонгуке форму. Замечаю и замираю чуть ли не с открытым ртом, пялясь на него. — Вы-вы… — не могу выдавить и слова из себя. Словно все мысли при виде Гука просто попрятались по закоулкам моего сознания.
— Что? — непонимающе пожимает плечами этот потрясающий… да-да, именно потрясающий мужчина.
— Лет-чик? — да, Лиса… остроумие так и прет. Заикаешься, как малолетняя девочка.
— Пилот гражданской авиации, так точно, — усмехается мужчина, а я теряюсь пуще прежнего. И вот теперь слова о графике, о работе, что упоминались вскользь — все встает на свои места. Пилот. Ох…
— Па-а-ап, — дает о себе знать Ая, врываясь в наш с ее отцом междусобойчик. — Долго ты еще тут?
— Уже едем, Ая, — отвечает дочери и снова смотрит на меня. — Может, вас подвезти, Лалиса? — убирает руки в карманы форменных брюк мужчина и смотрит на меня с явной и неприкрытой надеждой на… мое согласие? Почему это для него важно?
Мое уверенное “да” уже почти вырвалось, когда о себе напоминает другой представитель мужского пола, которого я видеть точно не рада.
— Я тебя жду-жду, куда пропала? — слышу за спиной, и именно в этот момент я готова провалиться сквозь землю. А когда мне на талию по-собственнически укладывается чужая мужская рука, сжимаюсь под вмиг посерьезневшим взглядом Чонгука. Становится жутко стыдно, так, что захотелось спрятаться. Но на попытку отойти Хосок только сильней приковывает к себе. Черт! Уже не кричит, а вопит мой внутренний голос.
— Простите. Всего доброго, Лалиса, — тут же отступает Чонгук, бросая на меня последний взгляд. Я замечаю, как заходили желваки на его красивом лице, и стальной взгляд стал темнее грозовой тучи.
— В-в-всего доброго, — ком в горле не дал сказать внятно, и поэтому мои слова мужчина вряд ли услышал, уже открывая дверь машины и занимая водительское место.
Ужасная ситуация. Чем дальше, тем больше я превосхожу сама себя в своей вечной нелепости и глупости. И почему я чувствую себя сейчас такой предательницей?
— Ты какого лешего не остался в машине? — зло шиплю в сторону псевдо-жениха, ударяя ладошкой в плечо и сбрасывая с себя чужую руку, от прикосновения которой, кроме как “противно”, больше ничего не ощущаю.
— А я смотрю, что ты мило беседуешь с мужчинкой. Дай, думаю, испорчу все тебе, — ухмыляется этот наглец. — Нечего моей невестушке с левыми летчиками знакомства водить.
— Он пилот. И знаешь, что, Хосок, проваливай, — морщусь и смотрю на этого самоуверенного франта, что ехидно ухмыляется, глядя мне в глаза. — Не поеду я с тобой никуда. Ты мне день портишь с самого утра. Так что дальше без меня, — разворачиваюсь на каблуках и направляюсь в сторону остановки, отирая непонятно откуда взявшуюся слезинку. Обидно ужасно.
Мерзкий день, мерзкая ситуация, мерзкий Хосок!
Но меня надолго не оставляют в покое.
— Давай поговорим. У нас есть общее дело, — со мной равняется автомобиль псевдо-женишка, преследующий всю дорогу до остановки под недовольные гудки попутных машин. — Лиса, хватит упрямиться. Дуешь щеки, как ребенок! — кричит мажорчик, но я упорно молчу, делая вид, что его не замечаю.
— Лиса, — в конце концов устав любезничать, рычит парень и останавливается чуть впереди. Там, где остановка в принципе запрещена. И выходит на тротуар, преграждая мне путь. — Поехали. Ну, пошутил неудачно, — хмыкает он и открывает пассажирскую дверь. — Попьем кофейку и обсудим планы.
— У меня нет никаких планов на тебя,Хосок! — выпаливаю зло, притормаживая. — Я тебе, кажется, это четко обозначила на ужине! Так что, думаю, нет смысла во всем этом, — стою, пряча руки за спину. — Уезжай.
Я зла. Так зла, что, кажется, меня потряхивает изнутри. Если бы не выходка Дениса, если бы я успела сказать “да” Чону, как бы повернулся этот день?
От накрывающей обиды закусываю нижнюю губу.
— Уйди с моего пути.
— Ладно тебе дуться, — вижу, что начинает не на шутку нервничать парень. — Поехали в кафе. Поговорим. Может, найдем все-таки точки соприкосновения, — снова эта ухмылка, что бесит до искр в глазах.
— Знаешь что? — нежелание разговаривать с ним меня накрывает так, что я включаю в себе маленького ребенка, топаю ногой и уже готова показать ему язык, но вовремя сдерживаюсь.
— Что? — непонимающе смотрит на меня.
— Иди к черту! Ясно? Хочешь жениться? Найди другую, пока твоей точкой соприкосновения не стал асфальт, — и, оглядевшись по сторонам, перебегаю дорогу и скрываюсь в подземном переходе.