Ненависть тебе к лицу

Октябрь

Длинные деревянные столы, отполированные до зеркального блеска, стояли в аккуратных рядах под массивными люстрами. Высокие сводчатые потолки и деревянные балки создавали ощущение величественной истории, отражая эхо смеха и гул приглушенных разговоров, а на стенах висели портреты бывших деканов и выдающихся юристов, чьи взгляды, казалось, пристально следили за каждым студентом, словно напоминая о возложенных на них обязательствах.

Рэйчел расположилась за одним из столов у окна, откуда открывался вид на ухоженный университетский двор, но она не замечала ни золотистых листьев, ни студентов, спешащих на лекции. Опустив плечи, она бессмысленно ковыряла вилкой в листьях салата, оставляя на белой посуде следы соуса. Девушка была погружена в себя, а взгляд, против ее воли, снова и снова скользил в сторону убейте ее за это Блэквуда. Он сидел в пол-оборота к ней, за соседним столом, окруженный парнями из команды по соккеру: высокими, атлетичными ребятами, которые громко общались, подшучивая друг над другом.

Элиот был... боже, он был воплощением той идеальной, почти невыносимой красоты, которую невозможно игнорировать — это была обжигающая, жалящая, отточенная красота, которая заставляла сердце замирать, несмотря на всю его надменность. Его идеальная кожа все еще имела бронзовый загар, ярко контрастируя с белоснежной рубашкой, а манера жестикулировать — широкими, уверенными движениями — делала его центром внимания. Он приковывал к себе взгляд, не давая отвести глаза, даже когда разум кричал об опасности.

Его профиль был резким, аристократическим — высокие скулы, прямой нос, а глаза, цвета топленого шоколада, искрились от смеха, когда он улыбался. Эта проклятая, самоуверенная улыбка — обнажала ровные белоснежные зубы, заставляя сердце Рэйчел биться чаще, чем она могла контролировать. Он провел пятерней по светлым волосам, слегка взъерошив их, и теперь они падали на лоб в легком беспорядке, придавая ему вид незначительной небрежности, которая только подчеркивала его неотразимость.

Рэйчел сглотнула, чувствуя, как горло сжимается от неожиданной волны тепла, которое разлилось по ее телу.

"Что... что со мной?"

Ее бедра непроизвольно сжались под столом, а щеки вспыхнули румянцем, которого она стыдилась. Она испуганно опустила глаза, пытаясь взять себя в руки, но взгляд снова вернулся к нему.

"Что я делаю? Какого черта я пялюсь на него? А если кто-то заметит? А если он заметит?"

Странная, ничем не объяснимая для нее реакция пугала ее до дрожи в животе, но Элиот не замечал ее. Парни вокруг него подшучивали над чем-то, возможно, над последней игрой или чьим-то неудачным пасом. "Да ладно, Блэквуд, ты же не справишься с этим штрафным, даже если будешь тренироваться всю ночь!" — подколол кто-то, и Элиот откинул голову назад, испустив короткий смешок. Его голос, низкий и уверенный, резонировал в воздухе: "Мечтай, Фин. Ты даже мяч-то не удержишь, если я рядом". Их разговор был легким, полным мужского бахвальства и дружеского подтрунивания. Они засмеялись, и басистый смех заполнил столовую, заглушая другие разговоры.

Рэйчел, сидя в одиночестве, старалась отгородиться, но гул их голосов бил по нервам, заставляя ее чувствовать себя наблюдательницей на периферии. Она не вписывалась. Совсем. И она не собиралась оправдываться или отрицать это. В этом элитарном мире она ощущала себя как чужеродное тело. В ее жилах не текла голубая кровь, на ее имя не был открыт трастовый фонд, и даже вся ее одежда была дешевле чьей-то пары брендовых носков. С другой стороны — она уже это пережила, когда ее школа сгорела в пожаре, и ей пришлось выживать среди тех, чья нога ни разу не ступала в салон общественного транспорта. Однако сейчас все ощущалось иначе, сложнее... и у нее не было Кэтлин рядом, которая всегда знала, как ее поддержать.

"Все в порядке. Просто... нервы и это нормально. Я накручиваю себя из-за задания профессора. Из-за чертового задания в паре с этим придурком Блэквудом. И неважно, что я могу пролететь со стажировкой, если этот идиот продолжит игнорировать меня и не включится в процесс — потому что профессору явно все равно. "Вы что, не в состоянии наладить простую коммуникацию, мисс Кросс? Как вы вообще собираетесь стать юристом?""

Рэйчел скривилась, раздраженно закатив глаза, сжимая вилку так, что костяшки пальцев побелели. Расследование уголовного дела, симуляция настоящего судебного процесса — это звучало так захватывающе и было идеально для нее — шанс на высший балл, который мог открыть двери к летней стажировке в престижной фирме, но черт возьми, как же все усложнилось.

"Почему? Почему мне нужно было сцепиться именно с тобой?"

Элиот... он вел себя так, словно она не существовала. Совсем. Словно кто-то вычеркнул ее из его памяти или ему просто кто-то сильно настучал мячом по голове, потому что другого разумного оправдания его поведению у нее не было. Она пыталась выловить его в коридорах после лекций, даже ждала у выхода из аудиторий, но стоило ей приблизиться — как он исчезал, словно у него было шестое чувство на ее присутствие.

"Избегает меня, как чумы. Может, он специально это делает? Просто игнорирует меня? Или хуже — издевается? М-да, это в его стиле. Изощренно, мерзко и гадко. Наглый, высокомерный м-м... червяк, трутень... мудак."

Последние слово вырвалось в ее мыслях с горечью, и она едва не хихикнула от собственной злости. Если бы она могла сделать все сама, то давно бы так и поступила, но без его части — обвинения — весь проект рухнет. Она уже собрала кучу материалов: статьи, документы, анализ, которые отправила ему на почту. Три раза! А в ответ — тишина. Ни одного ответа, словно ее эмейлы уходили в пустоту.

"Вот, Элиот, смотри, я сделала твою работу за тебя. А теперь будь добр, ответь, черт побери!"

Рэйчел подперла щеку кулаком, чувствуя, как напряжение скручивает живот.

"Как я могу его заинтересовать? Что я могу ему предложить? Ничего. Абсолютно ничего."

Нервный смешок вырвался у нее, тихий и горький, полный отчаяния. Она вспоминала, как ей пришлось краснеть перед профессором, выпрашивая адрес его электронной почты. Лицо профессора было таким озадаченным, словно подойти к Элиоту было проще, чем заказать кофе.

"Мисс Кросс, почему вы не можете просто поговорить с мистером Блэквудом? Это же всего лишь вопрос организации".

Эти слова эхом отдавались в голове Рэйчел, вызывая раздражение. Для других, наверное... но для нее это могло стать пыткой. Он всегда был тем, кто смотрел сквозь нее, как на пустое место, или, хуже, с тем высокомерным блеском в глазах, который заставлял ее чувствовать себя мелкой и незначительной. Она бы с большим удовольствием призвала бы демона из Ада, чем ломала голову над тем, как уговорить его хотя бы взглянуть на материалы.

Вилка скользнула по тарелке с тихим звоном, отражая внутреннее напряжение. Элиоту, похоже, было плевать на все это. А ей? Ей нужна была эта летняя стажировка больше, чем воздух. Высший балл по всем предметам — это ее билет в будущее, и теперь, когда все зависит от него, от этого невыносимого придурка, который даже не смотрел в ее сторону, земля под ногами казалась зыбкой, готовой уйти в пропасть. Рэйчел нервно рассмеялась сама себе, тихо, чтобы никто не услышал.

"Что ж, Рэйч, время придумать, как сломать эту стену. Например, закопать его на заднем дворе Гарварда."

Ее взгляд снова, непроизвольно, скользнул по его профилю — Элиот рассмеялся в ответ на чью-то шутку — глубокий, заразительный смех, который заставил парней вокруг него хлопать по столу. Его пальцы скользнули по светлым прядям, делая их еще более хаотичными. В каждом его движении было столько уверенности, которая кричала во всю глотку: "Я знаю, что я неотразим, и мне плевать, что ты думаешь". Рэйчел сглотнула, чувствуя, как горло сжимается, а тело реагирует вопреки разуму. Она быстро опустила взгляд, уставившись в свою тарелку, как будто там было что-то интересное.

"Как у него это получается? Как он так просто вливается в новый коллектив? Что в нем такого? Что делает его... особенным?"

Она ругала себя за эти вопросы, за то, что вообще позволяет себе думать об этом.

"Ты же видишь сквозь всю эту мишуру, Рэйч. Он просто самовлюбленный нарцисс, индюк в перьях. Нет в нем ничего особенного. Совершенно ничего."

Но ее самообман рушился, как карточный домик, когда к столу Элиота подсела брюнетка — высокая, с блестящими волосами, собранными в хвост, и короткой юбкой, которая, казалось, была создана для того, чтобы привлекать внимание. Она буквально вцепилась в него, подсаживаясь так близко, что их тела соприкасались, и обвила рукой его плечо, прижимаясь к нему так, как будто это было самое естественное дело в мире. Элиот не выглядел особо заинтересованным — его улыбка оставалась на месте, но глаза не потеплели; он даже не повернулся к ней полностью. Он продолжал болтать с парнями, а девушка подлезла под его руку, прижавшись грудью к его боку. Поддавшись вперед, она потерлась носом о срез его челюсти, а потом пухлые губы коснулись его шеи в легком, игривом поцелуе. Элиот на мгновение прикусил губу — отреагировав на поцелуй; его глаза на секунду потемнели — и это было как удар током. Рэйчел увидела вспышку: его профиль, полуулыбку и ту уязвимость, которую он так редко показывал. Словно она подсмотрела что-то запретное, интимное, что-то, что не предназначалось для ее глаз. Шумно сглотнув, девушка почувствовала, как горло пересыхает. Что-то внутри нее сжалось в тугой узел, а сердце забилось панически чаще — пытаясь разрушить болезненно сковывающие его ядовитые тиски.

Что за чертовщина? Почему она реагирует так на него? На этого... этого... Она не хотела этого чувствовать, боже, нет, но оно было там: жар в груди, который смешивался с гневом на саму себя.

"Почему я смотрю? Почему меня это задевает? Это же не я, это не про меня. Он — просто самовлюбленный придурок, и эта девчонка — просто еще одна из его фанаток."

Как она, Рэйчел, которая всегда ставила разум выше всего, могла испытывать что-то к такому, как он? Он был воплощением всего, что она презирала. Он столько лет издевался над ней, насмехался, делая ее объектом шуток, превращал каждую ее победу в повод для издевок, напоминал о ее уязвимостях, заставлял чувствовать себя ничтожеством. Она ненавидела его.

"Это нелепо. Он токсичен, фальшив и эгоистичен."

Но внутри бушевала буря — смесь злости, стыда и чего-то теплого, запретного, что она отказывалась назвать.

"Нет, нет, это просто... раздражение. Да, именно так. Он меня раздражает, и все".

Но ложь звучала фальшиво даже в ее собственной голове. Ее щеки вспыхнули алым, и она резко отвернулась, уставившись в свою тарелку с недоеденным салатом.

За столом спортсменов раздался свист и грубые шутки, которые разнеслись по столовой как взрыв. "Эй, Блэквуд, тебя уже оседлали?" — крикнул один из парней, его голос был полон похабного веселья. Другие засмеялись, подхватывая: "По всей видимости, его уже даже пришпорили!". "Брат, не давай ей все сразу! Сохрани силы для матча!" — крикнул другой, его слова разнеслись эхом, вызывая общий смех. Девушка рядом с Элиотом спрятала улыбку в выемке его шеи, ее пальцы легли на его плечо, и она что-то шепнула ему на ухо. Элиот отмахнулся от них с легкой усмешкой, его голос звучал уверенно и спокойно: "Заткнитесь, придурки, не завидуйте". Брюнетка тихонько хихикнула, явно наслаждаясь вниманием, нежно поглаживая его руку, а другой обвивая его талию, позволяя пальцам скользнуть под ткань рубашки — под столом. Рэйчел заметила, как Элиот едва уловимо напрягся, и усмехнулся, не отрываясь от разговора. Она фыркнула про себя, пытаясь отмахнуться от этого.

"Все слишком очевидно. Эта девушка даже не покраснела, просто играет роль. А он... он наслаждается этим."

Но глубоко внутри, под слоями гнева и отрицания, росло что-то новое, и это пугало ее больше всего. Это было против воли, что-то, что заставляет сердце биться чаще, несмотря на все доводы разума.

"Боже, почему я все еще смотрю на него? Отвернись. Просто отвернись! Отвернись и забудь. Ты не такая, как все эти идиотки."

Она приказывала себе, умоляла, но ничего не имело смысла. Несмотря на все усилия, ее глаза снова скользнули в его сторону, и она ненавидела себя за это слабость.

Почти симпатия, притяжение к его харизме, к тому, как он держится, несмотря на всю свою самовлюбленность. Возможно, просто любопытство, которое пугало своей силой.

"Оставь это, Рэйч, остановись прямо сейчас! Ты не должна этого чувствовать. Не должна..."

Ее мысли метались, как в ловушке.

"Нет, нет и нет. Я не могу... симпатизировать ему. Ни за что. Он — враг. Он — зло в человеческом облике. Он — воплощение всего, что я ненавижу: высокомерие, эгоизм, отсутствие какой-либо эмпатии. Но... но почему тогда мое сердце бьется так, словно хочет вырваться? Почему я замечаю, как его глаза искрятся, или как он отмахивается от внимания, словно оно ему неинтересно? Почему я не могу просто ненавидеть его чисто, без всяких "но"?"

Ее пальцы сжались в кулаки под столом, и она почувствовала, как слезы злости накатывают на глаза. Она ругала себя, одергивая, как непослушного ребенка.

"Это всего лишь проект, совместный чертов проект, и ты паникуешь, а он игнорирует тебя, потому что может. За этим ничего нет. Ни-че-го!"

— Знаешь, даже на таких, как он, неприлично так смотреть. Могла бы хотя бы притвориться, что ешь свой салат, — вкрадчиво прошептал женский голос над ухом. Рэйчел испуганно дернулась, резко развернувшись. Глаза Джесс искрились шаловливым блеском, за ней стояла Сиена.

Джессика склонила голову в сторону Элиота, не скрывая улыбки, и плюхнулась на стул, заправляя непослушные волосы за уши. Сиена поставила разнос на стол и села рядом, аккуратно поправив сумку, спадающую с ее плеча.

Рэйчел вспыхнула, неловко ерзая на стуле.

— Я не смотрю на него. Это... это просто... — она запнулась, пытаясь придумать правдоподобное оправдание, но слова вылетали впопыхах. — У нас совместный проект, вот и все. Он меня игнорирует, и я не знаю, как заставить его работать вместе. Ничего... особенного.

Джесс загадочно улыбнулась, ее губы изогнулись в хитрой ухмылке, и она подмигнула Сиене, которая наблюдала за всем с тихой, понимающей улыбкой.

— Ага, конечно, — протянула Джессика, ее тон был полон скепсиса. — Ты просто любуешься видами, да? Си, ты веришь в это?

— Не дави на нее, — мягко отозвалась Сиена.

Рэйчел закатила глаза, пытаясь скрыть смущение за раздражением.

— Вы не понимаете, — выпалила она, хватаясь за соломинку. — Это не просто проект — он будет засчитан, как зачет, и лучший студент на курсе получит летнюю стажировку, а мне нужна эта стажировка. Очень нужна, а он... делает вид, что меня не существует. Я просто... анализирую ситуацию.

Джесс рассмеялась, ее короткая стрижка качнулась, когда она наклонилась ближе.

— Ага, анализ. Ну-ну. Если тебе нужно советы по "анализу", я всегда готова помочь. Но если серьезно, может, попробуй подойти и сказать прямо? Или... подкатить как она? — кивнув в сторону брюнетки, сказала девушка.

Сиена скосила мягкий, но осуждающий взгляд в сторону подруги.

— Не слушай ее, Рэй. Просто будь честной с собой. Если он игнорирует, то, может, стоит показать, что ты не отступишь. Иногда люди вроде него просто ждут, чтобы их толкнули. Будь настойчива и поговори с ним прямо.

Рэйчел вздохнула, чувствуя, как ее эмоции рвутся наружу, но она подавила их, заставив себя улыбнуться.

— Я уже отправила ему несколько эмейлов с материалами по делу, — произнесла она тихо, отводя взгляд в сторону, чтобы не встретиться с Сиеной и Джесс глазами. Ее слова повисли в воздухе, словно обвинение. — Но ни на один он не ответил.

Рэйчел мысленно перебирала дни, когда ждала его отклика, и каждый раз это молчание ранило ее, как игла.

— Еще немного и она отсосет ему при всех, — фыркнула Джессика, кивая в сторону Элиота. — Пэйдж совсем растеклась рядом с ним. Посмотрите — ему ведь очевидно плевать.

Рэйчел кашлянула, пытаясь скрыть свою реакцию, но имя "Пэйдж" запечатлелось в ее сознании, вызывая смешанное чувство — горькое, едкое, как лимонный сок. Теперь она знала, как зовут эту девушку, которая так смело льнула к Элиоту, и это знание только усугубило непонятно откуда взявшееся раздражение.

"И что в ней такого особенного?"

Промелькнуло в ее голове, и она почувствовала, как ее сердце сжимается.

"Нет, не смей! О чем ты вообще думаешь?!"

Сиена хмыкнула, прямо посмотрев на подругу.

— Можно подумать, что ты бы вела себя иначе, если бы сидела рядом с Тэяном, — сказала она, поднимая бровь.

Влюбленности в Тэяна, нынешнего капитана команды по соккеру, тлела в Джессике, как невидимый огонь. Девушка покраснела, ее глаза метнули искру возмущения, смешанного с смущением.

Массивные двери распахнулись с громким стуком, пропуская в помещение поток свежего воздуха, и пространство, обычно гудящее как улей, замерло на мгновение. В проеме возникла группа, возглавляемая Тэяном — высоким, широкоплечим брюнетом. Его мускулистое тело было обтянуто черной, идеально сидящей футболкой, подчеркивающей рельефные плечи и мощную грудь. Рядом с ним шла Амелия, хрупкая и спортивная блондинка, капитан команды черлидерш, в своей форме — короткой юбке и топе, которые подчеркивали ее идеальные пропорции: стройные ноги, плоский живот и грациозную осанку. Рука Тэяна вальяжно лежала на ее плечах, его пальцы мягко сжимали ткань ее топа, словно заявляя на нее право, которое не нуждалось в словах. За ними следовал Скотт, вратарь команды, крепкий парень с широкой улыбкой, который держал за талию свою девушку, Викки — худую, стройную блондинку, так же одетую в форму группы поддержки. Рядом шагал Фрост, центральный нападающий, высокий и поджарый, с растрепанными волосами и взглядом, полным уверенности, как у человека, привыкшего быть в центре внимания.

Студенты за столиками повернули головы, шепотки разнеслись по залу. Кто-то завис с вилкой на полпути ко рту, другие просто уставились. Атмосфера сгустилась, пропитанная смесью зависти и восхищения.

Джесс шумно сглотнула, и этот звук показался ей оглушительным в тишине. Ее сердце забилось чаще, а глаза, полные неконтролируемой тоски, приковались к Тэяну — к его спортивному телу, к тому, как его мускулы перекатывались под тканью. Он двигался — грациозно и властно, и каждый его шаг излучал неоспоримую силу и харизму. Джесс чувствовала, как жар поднимается к щекам, а в груди разгорается знакомая боль. Это была не просто зависть; это была острая, болезненная ревность, которая заставляла ее пальцы сжиматься в кулаки под столом.

Рэйчел заметила, как Джессика потерялась в этот момент, и бросила быстрый взгляд в сторону столика спортсменов. Ребята придвинули еще один стол и стулья, создавая место для Тэяна и его спутников. Воздух наполнился звуками рукопожатий и хлопков по плечам.

Тэян опустился на стул, его движения были полны той самой вальяжной грации, которая делала его неотразимым. Его рука, сильная и уверенная, скользнула вокруг талии блондинки, притягивая ее ближе к себе, с той же властной легкостью, с которой он брал мяч на поле. Он перехватил ее и усадил прямо к себе на колени.

— Сиди здесь, Ами, не уходи далеко, — пробормотал он тихо, но достаточно громко, чтобы окружающие уловили его твердый тон.

Девушка мгновенно покраснела, ее щеки вспыхнули алым, и и она рассмеялась — легкий, нервный смешок, который пытался скрыть смущение. Тэян был ее лучшим другом, тем, кто знал ее слабые и сильные стороны, и его тактильность, его постоянные прикосновения, всегда заставляли ее сердце трепетать. Ей нравилось это — его привычка держать ее близко. Она ощущала себя так, словно в его объятиях она была защищена от всего мира. Но здесь, на глазах у всех, в этой шумной столовой, она чувствовала, как волны стыда накатывают на нее, заставляя сердце биться чаще.

— Теперь у нас лишний стул, — прошептала она, но не отстранилась; вместо этого она удобно устроилась на нем, ее тело инстинктивно прижалось ближе, чувствуя тепло его груди сквозь ткань.

Тэян лишь хмыкнул, всем своим видом демонстрируя, что его это мало волнует. Амелия взяла стакан с соком, поднеся трубочку к губам, пытаясь скрыть волнение за этим простым действием. В глубине души она наслаждалась этим моментом — его теплом, его уверенностью, — но публичность делала ее уязвимой, и она боролась с желанием спрятаться, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от его прикосновений.

Капитан взболтай шейкер с протеиновым напитком, открыл его и сделал долгий глоток. Его глаза смотрели прямо на нее, а свободная рука скользнула ниже — уверенно, почти лениво, под кромку ее юбки. Его пальцы, теплые и твердые, пробирались вверх по гладкой коже ее бедра, задирая ткань чуть выше, чем следовало. Он не спешил, не торопился; это было заявление, акт владения, исполненный с харизмой, которая заставляла воздух вокруг них накаляться. Он касался и ласкал ее с той гранью смелости, которая кричала: "Я знаю, что ты моя, и мне все равно, кто смотрит". Амелия жутко покраснела, ее дыхание стало прерывистым, но она не протестовала; вместо этого ее тело отреагировало предательски — прижимаясь ближе.

Джесс, не в силах сдержаться, наклонилась вперед, привлекая внимание Сиены и Рэйчел. Ее глаза горели от смеси гнева и ревности, а голос кипел от эмоций, которые она не могла сдержать.

— И что я говорила? Разве друг засовывает руку под юбку своей "подруге"? — Ее слова вырвались хриплым шепотом, полным возмущения, которое маскировало глубокую, жгучую, разъедающую все на своем пути боль, смешанную с завистью.

Рэйчел бросила беглый взгляд в сторону Тэяна и тут же смущенно отвернулась. Рука капитана действительно скользила по бедру Амелии не по-дружески — его пальцы уверенно продвигались вверх, лаская кожу, задевая края шортов под юбкой, и это зрелище было слишком интимным, слишком чувственным для посторонних глаз. Девушка краснела еще сильнее, ее дыхание сбивалось, а Тэян вел себя так, словно все это было в порядке вещей — его лицо оставалось спокойным, с легкой улыбкой, как будто он просто поправлял одежду лучшей подруги.

Сиена сделала глоток кофе и шумно выдохнула.

— Если Амелии комфортно, то... — начала она спокойно, но Джесс ее перебила, ее голос стал еще резче, полным ревнивого негодования.

— Ты издеваешься?! — выпалила девушка. — Дело не в комфорте, просто что это? Дружба?! Это же не нормально! Он ее лапает, как свою собственность!

Ее голос дрожал от ревности, и Рэйчел почувствовала, как ее собственная растерянность растет. Она лишь молча кивнула, не зная, что делать — как подступиться к Элиоту и не столкнуться с его высокомерным "эго".

"Что мне делать?"

Воздух в столовой густел от напряжения, смешиваясь с ароматом еды и кофе, а Рэйчел сидела, раздираемая эмоциями, чувствуя себя маленькой в этом мире сильных личностей. Сиена положила руку на плечо подруги, ее прикосновение было теплым и успокаивающим.

— Эй, я постараюсь помочь тебе с твоим "проектом", — совсем недвусмысленно кивнув в сторону Элиота, сказала Сиена. — Сегодня же узнаю номер его комнаты. Принесешь ему все материалы, которые у тебя есть и он не сможет отвертеться.

"Номер его комнаты? Что?"

— Нет, — сглотнув вязкую слюну, выдохнула Рэйчел. — Я не пойду к нему.

— Пойдешь, если он тебе нужен, — пожав плечами, отозвалась девушка, словно она не предложила ничего такого — зайти в логово к монстру. — А ты, — продолжила Сиена, обращаясь уже к Джесс. — Перестать мотать сопли на кулак. Хочешь его получить — действуй.

— Ой, как же я сама не догадалась, — состроив гримасу, хлопнула в ладоши Джессика. — Спасибо, гений. Дельный совет.

— Твой сарказм — неуместен. Скоро вечерника курток. Тэян на ней всегда пьет. Так что, купи комплект посексуальней и действуй.

Джессика нахмурилась, забавно почесав кончик носа.

— Это закрытая вечеринка?

— Я достану пригласительные, — словно само собой разумеющееся, отозвалась Сиена. — Рэй, ты пойдешь?

— Я не знаю. Что такое вечеринка курток? — пытаясь вникнуть в разговор и отойти от шока, после предложения девушки, отозвалась Рэйчел.

— Окей, Джесс тебе объяснит. Встретимся в общаге, девочки, а я пока пойду разбираться с вашими "проблемами".

Сиена изобразила кавычки пальцами и встала из-за стола. Она уверенным шагом направилась к столу спортсменов и едва уловимо коснулась плеча Фроста. Парень бросил в ее сторону странный взгляд, немного подождал, поднялся со своему места и пошел за ней следом.

"Что это было?"

***

Рэйчел методично перебирала стопки только что высушенной одежды, которую принесла из общей прачечной. Мягкие свитера, джинсы, футболки, блузки и юбки аккуратно складывались в идеальные квадраты. Каждая вещь находила свое место: в полках комода или на вешалках в шкафу. Это был один из ее способов обрести контроль в хаосе повседневной жизни — маленький ритуал, который помогал успокоить разбегающиеся мысли.

В дверь постучали — не громко, но достаточно настойчиво. От неожиданности Рэйчел вздрогнула, ее сердце пропустило удар, и она на миг застыла, держа в руках сложенную блузку.

— Входи! — позвала она, оборачиваясь.

Дверь открылась, и в комнату вошла Сиена. Девушка прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди, и ее губы тронула легкая улыбка.

— Иногда меня пугает то, насколько ты ответственная.

— Я просто складываю вещи. Не люблю беспорядок.

— Может, сложишь еще мои? Ненавижу это делать, — вкрадчиво протянула Сиена, на что Рэйчел тихо рассмеялась.

Девушка шагнула ближе, быстро что-то напечатав в своем телефоне и Рэйчел ощутила вибрацию в заднем кармане джинс.

— Я узнала, где живет твой смазливый красавчик. Это недалеко от нас. Минут пятнадцать-двадцать. Номер его комнаты и адрес общежития — скинула тебе. Он уже должен был вернуться с тренировки, учитывая расписание. А сегодня пятница, так что они наверняка собираются где-нибудь посидеть. Не то чтобы крупная вечеринка, но соккерщики любят расслабиться. Если хочешь его застать, стоит поспешить. Пойдешь?

Рэйчел замерла, ее руки застыли над стопкой свитеров. Сердце забилось чаще, и она почувствовала, как жар поднимается к щекам.

"Боже, почему все так сложно?"

Что-то происходило, и это что-то отзывалось внутри нее едва ли не паническим ужасом. Элиот, Элиот, Элиот... его имя отражалось в ее мыслях, как назойливая мелодия, от которой невозможно было избавиться. Она ненавидела его, или, по крайней мере, убеждала себя в этом. Он был невыносимым, заносчивым обидчиком и непримиримым соперником в учебе. Он был тем, кто мог запросто отобрать у нее летнюю стажировку. Почему-то других студентов она даже не рассматривала, словно никто другой не был так чертовски хорош, как он. И это пугало. Пугало до дрожи, до одури, до безумия.

Она сглотнула, ее дыхание стало прерывистым, и она уставилась на Сиену, пытаясь скрыть бурю эмоций, вмиг отразившихся на ее лице.

— Я... я не знаю, — неуверенно пробормотала она. — Может, подождать до понедельника? Он наверняка устал после тренировки, а я... я не готова.

Ее голос дрогнул, выдавая внутреннюю борьбу. Рэйчел чувствовала, как сердце колотится в груди, как будто оно пытается вырваться на свободу из костяной клетки.

"Я не должна так реагировать. Почему он вызывает во мне все эти метания? Почему я так нервничаю? Почему я не могу просто подойти и сказать: "Блэквуд, нам нужно обговорить проект"?"

Ее дыхание стало поверхностным, ладони вспотели. Она представила, как стоит перед ним в коридоре, ее слова застревают в горле, а он уничижительно смотрит на нее с высоты своего роста. В его глазах так много отравляющего самодовольства, а губы кривит знакомая усмешка, вызывая тошноту.

"Я должна пойти. Это шанс прижать его к стенке, наконец-то разобраться. Мы не можем продолжать так — он игнорирует меня, а проект равен экзамену. А если он снова отмахнется? Если я скажу что-то глупое и покажу, насколько он меня задевает? Он сплошная головная боль. И эта девушка — Пэйдж... почему я запомнила ее имя? Меня это вообще не должно волновать. Он ведь раздражает меня до чертиков, с его самодовольной ухмылкой и вечным ощущением превосходства. Но почему тогда я не могу перестать думать об этом? Может, это просто злость, потому что он мешает мне сосредоточиться. Я уже устала бегать за ним по всему кампусу, как идиотка. Если я не сделаю этого сейчас, то провалю семестр."

Сиена заметила ее колебания — ее глаза, обычно полные уверенности, теперь выражали сочувствие. Она подошла ближе, положив руку на плечо Рэйчел, и ее прикосновение было теплым, успокаивающим, как у старшей сестры, которая знает, когда нужно подбодрить.

— Эй, не трусь. Ты сама говорила, что этот проект — все для тебя. Он равен экзамену, помнишь? Если ты не возьмешься за него сейчас, то будешь бегать за ним до конца семестра. Ты талантливая, Рэйчел, и не дай этому смазливому мудаку испортить тебе все. Иди и поговори с ним. Что может случиться? Он скажет "нет"? В таком случае, ты хотя бы попробовала и мы уже будем отталкиваться от этого, и думать, что делать дальше.

Рэйчел кивнула, ее глаза блестели от смеси страха и сомнений. Она сглотнула, пытаясь подавить волну паники.

— Ты права... Я пойду. Нет смысла откладывать.

— Ты справишься, Рэйч. С ним так точно.

Сиена улыбнулась и повернулась к двери, но Рэйчел не выдержала.

— Подожди, Си. В столовой... я видела, как Фрост пошел за тобой. Между вами... что-то?

Слова вырвались прежде, чем она смогла их остановить. Рэйчел почувствовала, как щеки краснеют — это было не ее дело, но она не хотела недомолвок. Фрост подкатывал к ней на вечеринке, и теперь она беспокоилась, что это может задеть их отношения.

"Может, они встречаются? Куда ты лезешь?"

Сиена замерла, ее лицо мгновенно стало серьезным, и Рэйчел почувствовала, как холодок пробежал по спине.

"А вдруг она обиделась? Что если они действительно вместе?"

Девушка на секунду испугалась. Но затем уголки губ соседки дрогнули, и она улыбнулась — не той легкой улыбкой, а хитрой, саркастической, которая говорила о многом.

— О, Фрост? — сказала она, качая головой. — Он, конечно, довольно горяч, но очень плохая компания, поверь мне. У нас с ним свои дела, а тебе лучше держаться от него подальше. Не стоит связываться. Серьезно, Рэйч, он не подходит даже для того, чтобы спустить напряжение, — поделилась девушка. Ее слова были резкими и в них сквозила история, которую она не спешила рассказывать.

Рэйчел кивнула, чувствуя облегчение. Сиена пожелала ей удачи и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Шумно выдохнув, Рэйчел бегло осмотрелась: на кровати осталась небольшая стопка вещей, но складывать их больше не хотелось. Она быстро собрала сумку с ноутбуком и взяла папку с материалами по проекту, проверила телефон и вышла в общую комнату, застав Джессику в окружении книг за столом.

— Удачи, — тихо сказала Джесс, поднимая глаза и Рэйчел улыбнулась в ответ, хотя внутри все сжималось от страха, словно она идет на эшафот.

"Придурок Элиот тебя не съест. Просто... будь смелой и если что, врежешь ему по яйцам. Для профилактики, если будет много болтать."

Накинув куртку, Рэйчел шагнула в коридор общежития. Шумно выдохнув, она постаралась набраться решительности и успокоить хаотичный поток мыслей, но чуда не случилось. Даже промозглый воздух, больно кусающий розовеющие щеки, не смог избавить ее от сомнений. Она продолжала накручивать себя: придумывая тысячу и один возможный сценарий того, что мог выплеснуть на нее Элиот, и то, что она могла ему противопоставить. Ее тело тряслось от волны нервов, что разливалась по венам, как яд.

Остановившись перед нужной дверью, девушка сильнее сжала сумку с ноутбуком и папкой материалов по проекту, ощущая, как горлу подступила тошнота. Она не могла поверить, что пришла сюда сама — перешагнула через всю свою неуверенность, потому что знала: Элиот никогда не сделает первый шаг. Он был слишком самовлюбленным, эгоистичным придурком, который, наверное, специально не читал ее эмейлы.

"Почему я должна тащить все на себе?"

Рэйчел уставилась на носы своих потрепанных Convers, которые когда-то дарили ей чувство комфорта.

"Из-за него я потратила кучу денег на печать этих чертовых материалов. Если он скажет "нет", я просто швырну ему папку и уйду. Пусть подавится."

Она представила, как гордо выпрямляется и выдает ему по первое число, но реальность была жестокой: она стояла здесь уже несколько минут, не в силах даже поднять руку, чтобы постучать, ощущая, как живот скручивается в тугой, болезненный узел.

— Трусиха, — шипела она про себя, — обычная трусиха, которая не может даже дверь толкнуть.

Рэйчел нахмурилась, шумно выдыхая сквозь сжатые зубы, пытаясь собрать волю в кулак. Вдруг по коридору прокатился мужской смех — громкий, резкий гогот. Звук приближался, и это выдернуло ее из оцепенения.

"Соберись! У тебя есть цель. Проект важен, и ты не позволишь этому придурку все испортить!"

С бешено колотящимся сердцем она подняла руку и постучала в дверь — сначала робко, но когда ответа не последовало, стукнула сильнее, почти отчаянно. Из-за двери доносилась музыка — что-то ритмичное, с басами, которые вибрировали в воздухе, — и Рэйчел была уверена, что внутри кто-то есть.

"Может, он игнорит меня нарочно? Или просто не слышит? Мне уйти? И что потом? Постараюсь сделать все сама? Я, ведь, справлюсь?"

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Аугуст. Его широкая улыбка, которая, видимо, была предназначена для кого-то внутри, мгновенно сползла, уступив место озадаченному выражению. Он уставился на нее прямым, пронизывающим взглядом — его глаза, обычно такие уверенные и насмешливые, теперь выказывали чистое удивление.

"Что я здесь делаю?"

Рэйчел почувствовала, как ее щеки вспыхнули от волнения, а колени слабеют.

"Это была ошибка. Он смотрит на меня, как на привидение."

Ей хотелось развернуться и сбежать, но она заставила себя стоять на месте, прижимая сумку сильнее к груди, как щит. Ее горло сжалось, и она шумно сглотнула, чувствуя, как волна паники накатывает: сердце билось так, что, казалось, оно эхом отдается в ушах, а в животе все перевернулось.

"Дыши. Просто дыши. Ты здесь из-за проекта. У тебя есть цель. Будь последовательной."

Аугуст моргнул, все еще в замешательстве, и выдавил:

— Заноза? Тебе чего?

Он ошарашенно косился на нее, словно не мог поверить, что она осмелилась прийти. Рэйчел видела это в его глазах — смесь удивления и любопытства, — и это только добавило ей неловкости. Она сама не могла объяснить свою смелость; обычно она избегала таких ситуаций, но сегодня что-то сломалось внутри.

Прежде чем она успела ответить, из комнаты донесся крик:

— Блять, чувак, ты где? Меня подстрелили!

Голос принадлежал Матео — резкий, полный смеха и возбуждения, как будто они играли в какую-то видеоигру. Рэйчел уловила звуки, похожие на выстрелы из бластера.

— Мне... мне нужен Элиот, — выдавила она, стараясь, чтобы голос звучал твердо, но он вышел хриплым. — У нас общий проект. Я принесла материалы.

Аугуст странно покосился на нее, его глаза скользнули по ее лицу, а потом он оглянулся назад, явно взвешивая ситуацию. Он запрокинул руку, сжимая ладонью затылок, и Рэйчел заметила, как его бицепсы напряглись под футболкой, обрисовывая рельеф мышц. Парень медлил, но все же кивнул, шагнув в сторону.

— Ну, входи, раз пришла, — сказал он, его тон был нейтральным, но Рэйчел уловила в нем намек на интерес.

Она почувствовала прилив адреналина: страх не ушел, но она подавила его, шагнув внутрь. Музыка ударила по ушам громче, и из глубины комнаты снова послышался смех Матео. Аугуст захлопнул за ней дверь и Рэйчел неосознанно сжалась. Отступать было поздно.