- 3 -
На следующее утро Сокджина поднимают ни свет ни заря. Хёны буквально вваливаются в комнату и начинают щекотать младшего, напоминая ему про скорый отъезд. Кое-как собрав себя в кучу и заставив мозг соображать, Джин раскладывает чемодан на диване. Открыв шкаф, парень просто зависает, думая какие же вещи там понадобятся. На свой обычный отдых он старается брать по минимуму, всё необходимое покупалось на месте. Есть ли магазин с его любимыми брендами в той глухомани? Навряд ли. Сокджин пожимает плечами и принимается скидывать в чемодан всё подряд — от носков до шерстяного свитера, последний, скорей всего, и не пригодится в такую жару, но вдруг этот санаторий вообще расположен в другой климатической зоне, Джуни-хён говорил, что до него ехать почти пять часов. Не стоит пренебрегать тёплыми вещами.
В десять часов в столовую, где завтракает Джин, заглядывает Тэхён и поторапливает того, сказав, что по дороге им надо ещё к семье Чон заехать, чтобы младший смог лично попросить прощения. Как чуть позже оказывается, никто, кроме Хосока, и не знал о скандале. Но Намджун всё же просит номер агентства по найму обслуживающего персонала у госпожи Чон, для того чтобы принести извинения за свою несдержанность тому самому официанту. По телефону им отвечают, что не имеют права выдавать конфиденциальную информацию о своих сотрудниках, и вежливо предлагают подойти лично и выяснить все вопросы на месте. К сожалению, свободного времени у братьев нет, поэтому они договариваются с агентством, что подъедут через неделю.
Как Джин и рассчитывает, Намджун любезно соглашается отвезти его на машине, но никак не ожидает, что только до вокзала. Он хотел было уже потребовать, чтобы конечной остановкой стал этот пресловутый санаторий, но, немного подумав, решает, что после вчерашнего скандала вполне заслуживает эту поездку на автобусе.
Стоя на платформе в ожидании транспортного средства, Сокджин вдруг осознаёт, что ему предстоит пройти, пожалуй, самое серьёзное испытание в жизни. Если внешне он не подаёт виду, что чем-то озабочен, то внутри содрогается от одной мысли о предстоящем отдыхе. Как хорошо, что друзьям не успел рассказать про внеплановое приключение, насмешек с их стороны он бы не выдержал.
Намджун и Тэхён, которые лично хотят убедиться, что донсен не сбежит в последний момент, стоят рядом и подбадривают, как могут. Хотя Джину кажется, что братья больше издеваются, получая огромное удовольствие от его моральных страданий.
— Не переживай, Джинни, это всего лишь на одну неделю, — особенно старается Тэхён, глядя на кислый вид донсена. — Зато столько впечатлений получишь. Мы с хёном с утра нашли сайт этого санатория, и ты знаешь, в честь каждого нового заезда там проводится вечер танцев.
— Вау, как интересно, — совершенно равнодушно говорит Сокджин. Танцы, вечеринки, другие развлечения — ему всё до лампочки. В этот момент в своём воображении он рисует счетчик времени, который включится, как только Джин сядет в автобус, а выключится по возращению домой, в свою родную комнату.
— Да, Джинни, а ещё на сайте есть раздел с фотографиями, — радостно сообщает Намджун. — Хочу сказать, что я тебе даже немного завидую. Там потрясающая местность! Представляешь, там и речка есть, и лес. Здорово, да? Сможешь порыбачить, ну или прогуляться в тени деревьев.
— Завидуешь, так поезжай вместо меня, — вяло тянет Сокджин, разглядывая носки своих туфель. — И вообще, Джуни-я, ты же вроде расчётливый финансист до мозга костей? Откуда в тебе столько романтики? — Джина уже достали эти вдохновлённые речи братьев. Ему бы свалить отсюда по-тихому, зависнуть на недельку в каком-нибудь отеле и попивать там вино. Он даже, наверное, смог бы соврать старшим, что ездил к чёрту на кулички и приходил в полный восторг от тамошней природы. Но можно сколько угодно сейчас строить бесполезные планы, потому что противные хёны всё испортили. — К тому же, кто вам двоим сказал, что я собираюсь чем-то там заниматься? Очень рассчитываю провести эти семь дней в номере. Еда и интернет — всё что мне нужно. Хотя знаете, один большой плюс всё-таки есть в этом безумии — целую неделю я не увижу ваши лица.
Джин смеётся впервые за весь день, громко и заразительно, хлопая Намджуна по плечу. Тэхён поначалу думает, что воспитательный подзатыльник совсем бы не повредил, так как кое-кто здесь явно наглеет, но с праведной мысли его сбивает мобильник хёна, зазвонивший у того в кармане.
— Джинни, прости, но мне срочно нужно уехать. Ты же сам сможешь сесть на автобус? — говорит Намджун, когда возвращается к парням после разговора по телефону.
— Что-то случилось, хён? — беспокоится младший. — Смотри, если нужна моя помощь, я могу и не ездить никуда.
Джун смотрит на хитрое лицо донсена и только ухмыляется.
— Размечтался. Всё у меня в порядке, просто нужно закончить до вечера одно дело.
— Потому что вечером у нашего Джуни-хёна свидание, — буквально пропевает Тэхён и с удовольствием наблюдает, как у старшего из-за воротничка рубашки начинает выплывать румянец, украшая собой шею и лицо.
— Свидание? Когда это ты успел? И с кем? Почему я не знаю? — тут же сыплет вопросами Джин.
— Ты же не в курсе, Джинни, наш хён вчера очень мило пообщался с Ли Шинхе. У бедняжки чуть обморок не случился, когда братец продемонстрировал ей свои ямочки, — Тэ бесцеремонно продолжает вгонять в краску Джуна, который молчит и только глядит на них исподлобья.
— Так-так-так, Джуни-я, помнится ты воротил нос от Шинхе, называя её ушастой занудой, — Сокджин складывает руки на груди, требуя ответа хёна. — Неужели тобой завладела любовь?
После этих слов Намджун просто отворачивается и идёт к машине, затем открывает багажник, достаёт чемодан и возвращается к братьям, вручая багаж младшему.
— Любовь, как же, — вновь комментирует Тэхён. — Азарт им завладел. Дело в том, что до этого с ней разговаривал Юнги-хён, ясно давая понять девчонке, что она ему интересна. А ты же знаешь нашего брата и его вечное соперничество с другом.
С самых малых лет Ким Намджун дружил с Мин Юнги. Их крепкая дружба была целиком и полностью построена на соперничестве и гонке за первые места. Лучшая успеваемость в школе, потом в университете, лучшая речь на выпускном, лучшее место для практики, борьба за самую красивую девочку и её поцелуй. Если бы Юнги не остался преподавать на кафедре экономику, а также как и Джун основал свою фирму, то конкуренция между ними была бы не шуточная. Вот и теперь, один обратил внимание на девушку, значит и второму срочно надо стало, и неважно, что от этой самой Ли Шинхе Намджун три года бегал, как от огня.
— Ну, я вчера с ней поговорил немного, оказывается она ничего так, пригласил её сегодня на прогулку, — Намджун чувствует себя неловким подростком — затылок чешет, с ноги на ногу переминается. — Джинни, я поехал, хорошо тебе добраться до места. Тэхён, тебя подвезти?
— Да, хён, забросишь меня по дороге в одно место.
Быстро попрощавшись и взяв с донсена слово, что он не сбежит при первой возможности, братья садятся в машину и вскоре скрываются за поворотом. Джин, сжимая в одной руке билет, а в другой ручку чемодана, решает пойти и сесть на лавку, но к платформе подъезжает автобус. Табличка на нём пестрит названиями остановок и среди них сразу находится знакомое — «Лесной».
«Даже подышать перед смертью не успел», — проносится в голове Кима, и он очень медленно шагает к двери автобуса. Предъявив билет водителю, который смотрит на парня с недоумением, Джин занимает место у окна. Его самое большое желание сейчас поскорее уснуть, предстоящие несколько часов тряски совсем не радуют.
Спустя минут десять, автобус наконец трогается. А ещё через десять Сокджин понимает, что на сон рассчитывать не стоит. Эта чудовищная машина гремит так, что даже музыка в наушниках не может перекрыть шум. К тому же, оказавшись зажатым между стеклом и весьма полной дамой, он вынужден сидеть чуть наклонившись вперёд, иначе его плечи просто не влезают в отведенное для него пространство. Мышцы спины почти сразу дают о себе знать противным нытьём, шея затекает, а раздражение растёт в геометрической прогрессии. Едва дождавшись первой остановки, Джин натягивает на лицо самую любезную улыбку и предлагает соседке поменяться местами, с упоением расписывая, как же чудесно ехать у окна и рассматривать мелькающие пейзажи. А он, как истинный джентльмен, просто не может допустить, чтобы многоуважаемая госпожа пропустила сей чудный вид. Пересесть на другое место Сокджин, к сожалению, не может — автобус, по-видимому, пользуется спросом, так как свободных сидений нет. Поэтому парень довольствуется тем, что сидит вполоборота, но зато куда свободнее.
Когда мысли уже все передуманы, а плейлист прослушан дважды, автобус наконец останавливается, и водитель громко объявляет: — «Лесной». Джин, подхватив свой багаж, продвигается на выход. И каково же его удивление, когда вместо санатория, ну или хотя бы просто встречающего, он видит с одной стороны дороги лес, а с другой — поле. Ни самой остановки, ни таблички, ничего. Ну и какого чёрта? Поставив чемодан, Сокджин бежит за медленно отъезжающим автобусом, крича и размахивая руками, чтобы привлечь внимание водителя.
— Простите, а Вы не подскажете, где санаторий? — спрашивает Джин, слегка задыхаясь от бега.
— Санаторий? «Лесной», что ли? — удивляется шофёр. — Тебе туда надо? А я ещё думаю, зачем тебя нелёгкая потащила в деревню. А оно воно как.
— Так, я сейчас ничего не понял. Мне надо в санаторий, где он?
— Ну, отсюда километров сорок до основного шоссе, а потом ещё столько же, — почесал шею мужчина. — Он же совсем в другой стороне.
Джин пытается переварить полученную информацию, но чем активней он напрягает свой мозг, тем ещё больше ничего не понимает.
— А сюда тогда Вы зачем меня привезли?
— Ты же сам в автобус сел!
— Так мне надо в санаторий «Лесной»! — не выдерживает и повышает голос Сокджин.
— Тогда надо было в другой автобус садиться, а я же подумал, что ты в посёлок «Лесной» поехал, — объясняет водитель, но легче от этого не становится.
— Хорошо, давайте успокоимся и начнём сначала, — Джин считает до десяти. — Мне надо в санаторий.
— Слушай, парень, тебя заклинило, что ли? Я же сказал, что санаторий твой в другой стороне, — возмущается водитель. — Мой автобус туда не идёт. Сейчас ты приехал в посёлок «Лесной». Он как раз за этим лесочком, километров пять всего. Хотя от посёлка одно название осталось — три бабки на всю деревню да фермерское хозяйство. А теперь извини, но у меня график, — добавляет мужчина и закрывает дверь перед носом Джина.
Сколько времени Сокджин стоит не шелохнувшись, обмозговывая ситуацию, когда автобус трогается с места, он и сам не знает. Стараясь не поддаваться панике, он пытается мыслить рационально. Телефон! Ну конечно! Что за глупый Ким Сокджин? Хлопнув себя по лбу, он быстро достаёт сотовый из кармана и не может сдержать стон разочарования. От длительного прослушивания музыки в транспорте аккумулятор разрядился.
— Так, спокойно, — начинает вслух рассуждать Джин. — Недалеко отсюда есть деревня. Сейчас дойду и попрошу у кого-нибудь позвонить.
Вернувшись к оставленному чемодану, Сокджин берётся за ручку и, высматривая между деревьями лесную дорогу, решительно двигается вперёд. По его подсчетам, до места он должен добраться примерно через час. Однако, будучи городским жителем до мозга костей, Джин не учёл то, что по лесу куда сложнее передвигаться, нежели по асфальтированным тротуарам. Ещё и многокилограммовый скарб доставляет сплошные неудобства — колёсики, которые должны облегчать жизнь, наоборот, постоянно добавляют работы, когда цепляются за выступающие из земли корни деревьев. Психуя и бормоча проклятия, Сокджин без конца дергает несчастную ручку чемодана и в один момент просто отрывает её. Крик раненого бизона раздаётся на многие километры. От злости он весь краснеет и топает ногами, а потом хватает ненужный уже кусок железа и, размахнувшись от души, бьёт им изо всех сил по земле. Выпустив пар, Джин пихает ручку подмышку, поднимает чемодан и идёт дальше, надеясь про себя, что не сбился с пути. Идти становится ещё тяжелее, но мысли бросить ношу не возникает — к одежде он относится с трепетом, ведь каждая вещь приобретается не просто так, а по каким-то определённым, известным только самому Киму, соображениям.
Время близилось к вечеру, и хоть темнело не так уж и рано, неприятное чувство тревоги начинает потихоньку забираться под кожу. Кряхтя и пыхтя, Джин старается активнее шевелить ногами. Только сейчас его головушку посещает разумная мысль, что надо было остаться на дороге и дождаться мимо проезжающую машину. Поначалу он хочет даже развернуться, но, откровенно говоря, попросту боится, что заблудится в лесу. Лучше уж идти вперед, куда-нибудь да выйдет рано или поздно.
И его ожидания вскорости оправдываются — деревья заметно редеют и впереди показывается деревня. Водитель автобуса был прав — от посёлка осталось одно название. Разглядывая покосившиеся домишки, явно давно заброшенные, Джин шагает по широкой улице пока не упирается в забор. Надежда, что скоро он кого-нибудь встретит, попросит позвонить и с комфортом отправится домой, возрастает в разы. Остаётся только найти ворота. Превозмогая усталость, Сокджин собирается с силами и идёт вдоль ограждения, очень скоро находя калитку. Но перед тем как дёрнуть за ручку, он вдруг думает, а не опасно ли иметь с этими людьми дело? Может здесь обитают маньяки, не зря же деревня совсем безлюдная. Почувствовав пробежавший по спине холодок, Джин никак не может решиться открыть дверь.
— Долго тут стоять собираешься? — чужой голос прерывает рассуждения Кима в тот момент, когда он раскладывает на чаши воображаемых весов все аргументы «за» и «против» открывания калитки. От неожиданности Сокджин подскакивает на месте и роняет себе на ноги чемодан.
— Ты кто такой? — звучит новый вопрос, и Джин медленно поворачивается к человеку, стоящему позади него. Он даже руки зачем-то поднимает вверх, показывая всем своим видом, что абсолютно не опасен, хоть и чувствует себя при этом очень глупо.
Все эмоции Сокджина смешиваются в одну секунду, когда он видит кто перед ним стоит. Как, говорите, он себя чувствовал? Глупо? Забудьте. Сейчас скорее подойдёт определение полнейший идиот. Если уж судьба начала говнить, так отрывается по полной, что уж там мелочиться. Закрывая глаза, Джин надеется, что когда их откроет снова, перед ним никого не будет.
— Ты уснул, что ли? — опять этот голос.
Тут впору задуматься о том, каких дел наворотил Ким в прошлой жизни, ведь явно ничем хорошим не отличился. Потому что сейчас, прям в сию минуту, дохрена сколько километров от Сеула, перед Джином стоит тот самый официант со вчерашнего приёма.
— Ты что здесь делаешь? — задаёт очередной вопрос парень, немного меняясь в лице. — Неужели приехал просить прощения?
Глядя на ухмыляющегося наглеца, Сокджин моментально забывает об утренних угрызениях совести и желании принести свои извинения. Ещё чего! Да он скорее до города пешком пойдёт с чемоданом в руках, чем склонит голову перед этим (как же его там?) Чонгуком.
— Мне надо позвонить, — Джин, без лишних прелюдий и чеканя каждое слово, произносит всю фразу максимально холодно, стараясь не смотреть в глаза напротив и всем видом давая понять собеседнику, насколько ему неприятно здесь находиться. Он сжимает губы в ожидании ответа.
— Вот как. Тогда боюсь разочаровать, Ваше величество, позвонить не получится, — разводит руками вчерашний официант. — Мама учила меня не давать телефон всяким богатеньким сыночкам вроде тебя.
— Я заплачу, — добавляет Джин, старательно пропуская едкую фразу мимо ушей.
— А я ещё вчера сказал, что мне не нужны деньги, — Чонгук смотрит в упор и не перестаёт ухмыляться. — Я требую твоих извинений, — и чуть тише добавляет: — С поклоном. И, беря во внимание твое положение, я их дождусь.