Импринт

Кингстон, Шотландия.

Семь лет назад.

Охотник.

Дарья спокойно спит у себя в постели измученная и удовлетворенная. Светлые волосы разметались по подушке, руки обнимают одеяло. Мои отметины красуются на ее кремовой коже. Я сижу за рабочим столом, наблюдая и останавливая себя от того, чтобы сделать выпад в ее сторону и разбудить девушку своими пальцами между ее длинных красивых ног.

Я хочу поглотить ее.

Испачкать ее.

"Я примитивна. Мир ничего не потеряет, если меня не станет".

Я снова слышу дрожь в ее мягком голосе и вижу, как дрожат ее вишневые губы, когда она произнесла это. Такие люди, как Даша, держат своих демонов глубоко и не показывают их, боясь осуждения. Сколько бы я не наблюдала за ней, она всегда ходит с повешенным носом или уткнувшись в книгу, думая, что ее никто не видит. Она хочет быть незаметной. Призраком. И в то же время Даше жутко претит ее фантомность, учитывая ее гордый и смелый характер.

Я собираюсь вышибить из нее это психологическое дерьмо. Уничтожить один барьер, за другим. Она будет задыхаться только в моей постели и от того, как сильно я буду ее трахать.

Позже, - говорю я своей вагине. Я никогда не совершаю импульсивные действия, я просчитываю каждый шаг. И я буду растягивать постепенное разрушение моего котенка. Я терпелива, и я хочу насладиться каждым мгновением ее изменений.

То, как ее защитная позиция постепенно превращается в позицию осторожного любопытства. То, как ее большие глаза смотрят на меня так, будто я знаю все секреты мира. То, как по ее шее ползут красные пятна смущения. Меня это заводит.

Блять, я помешана на ней. Дарья Добренко - это мой милый уничтожитель скуки, мое спокойствие в хаотичном мире.

- Нет... - ее тихий испуганный голос тонет в тишине комнаты, и я подхожу ближе, чтобы услышать шепот: - Нет...

- Чего ты боишься, Даша? - я поправляю ее спутавшиеся волосы. - Скажи мне, чего еще я не знаю?

Даша хмурится, вцепляясь в одеяло, и я думаю, что она проснется, но она берет мою руку и прижимается губами к ладони, мягко, медленно, будто я ее гребаный спаситель. Спустя мгновение, Даша замолкает, а ее дыхание выравнивается.

Я застываю на месте, пытаясь проанализировать странную реакцию моего тела.

Как она может находить спокойствие со мной? Подсознательно.

Черт меня побери.

Я, блять, съем тебя, Даша.

Убедившись, что она снова заснула, я заставляю себя высвободить ее руку и возвращаюсь к компьютеру. Моя Дашв пользуется режимом инкогнито, но иногда теряет бдительность. Когда я читаю ее поисковые запросы, мои губы растягиваются в ухмылке.

"Психология жертвы"

"Как наказать преследователя"

"Почему мне нравится адреналин"

"Почему я возбуждаюсь от опасности"

"Особенности психопатии"

"Могут ли психопаты чувствовать"

"Сексуальные отклонения и их причины"

Какой милое существо. Мне не нравится, что она снова пытается загнать себя в рамки и ищет ответы у закостенелого общества, у которого культура осуждения развита гораздо больше, чем сострадание или понимание. Но мне, блять, чертовски импонирует, что она не отрицает силу нашего притяжения.

Ее темные желания совпадают с моими. Мою извращенную природу сложно удовлетворить, но лишь один ее гордый взгляд способен вызвать безумное возбуждение. Именно это привлекло меня в ней больше всего. То, как она удерживает мой взгляд, тогда как остальные не могут долго смотреть мне в глаза.

Находясь на грани истерики и крайней степени возбуждения, она пыталась составить мой психоанализ. Даша заинтересована в том, чтобы познакомиться с моей сущностью - даже из страха. И это еще одно редкое явление.

Ее розовая кожа будет выглядеть такой прекрасной после нескольких пережитых оргазмов.

Подавляй свои порывы. Ты не будешь трахать ее сегодня.

Я закрываю браузер, пишу записку и оставляю ее на столе вместе с подарком и алыми розами. Моему котенку вчера исполнилось восемнадцать, и если бы не ее упрямство, я бы поздравила ее как следует. Однако эта привычка не слушаться скоро исчезнет.

Я знала про аварию. Как и про то, что она скрывает свою дату рождения от друзей, чтобы никто не сыпал поздравлениями в день смерти ее отца. Но сегодня я перепрограммировала ее софт, заменяя плохие воспоминания на ощущение удовольствия. Я до сих пор чувствую вишневый запах ее возбуждения - он еще остался на моих пальцах, и скоро я выпью его языком, когда буду есть ее сладкую киску. Даша задыхается и приглушенно стонет, когда тихо кончает. Она не привыкла быть громкой - Даша не умеет повышать голос, но я вытащу из нее все звуки... душу, я вытащу из нее все.
Проблема в том, что у меня никогда раньше не было таких желаний.

Да, у меня было много половых партнеров, но я никогда не чувствовала такое... предвкушение. Предвкушение похожее, на пару секунд перед тем, как вскинуть ружье, прицелиться и сделать выстрел в испуганного оленя. Я увлекаюсь охотой точно так же, как предаюсь другим развлечениям, чтобы раскрасить пресные будни. Но она...

Мои мышцы напрягаются и пульсируют в предвкушении охоты. Перспектива погони будоражит мое сверхактивное сознание. Когда Дарья избавится от всех оков, я собираюсь дать моему котенку побегать, а затем я трахну ее, прижав к дереву.

Дерьмо. Я хочу ее. Я никогда никого так не хотела.

Телефон издает вибрацию, отвлекая меня от мыслей об убегающей Даше.

Оливер: все готово.

Ввилочка: еще мне нужен билет на ближайший рейс до Нью-Йорка.

Оливер: правильно ли я понял, что мистер Малышенко не должен знать о вашей поездке?

По этой причине я не хочу использовать личный самолет. Было бы странно, если Оливер не догадался.

Ввилочка: да.

Мои пальцы замирают над экраном.

Ввилочка: И присмотри за Дарьей Добренко пока меня не будет.

Оливер: слушаюсь, Ви.

Закончив с делами, я снова подхожу к Даше. Присев на корточки, я беру светлую прядь и вдыхаю в себя ее запах. Мой невинный котенок вел себя хорошо, пусть мне и пришлось обнажить все уязвимости, так что я оставлю Дашу в покое.

Пока что.

***

Холодная окровавленная рука касается моей кожи.

- Ш-ш-ш, Виолетта. Ты должна последовать за Оливером.

Я рывком просыпаюсь, сердце бьется в ушах.

На мгновение мне кажется, что я снова в той темной комнате, где с потолка на меня капает и капает ее кровь, насквозь пропитавшая пол. Мои руки такие красные, я хочу вернуть эту красноту, но не могу достать до висящего тела.

Свет ночного Эдинбурга отбрасывает зловещую тень на мою спальню, подсознательно вводя меня в то воспоминание еще глубже. Простыни насквозь промокли от пота. Я тру лицо ладонью и концентрируюсь на моей цели.

Я уничтожу его.

Я отберу у него все, включая разум. А потом я заставлю его захлебнуться собственной кровью.

Красный цвет выходит из клеток нетипичного мозга и заполняет каждый дюйм моего непостоянного, опасного существования. Когда я была ребенком, Каролин Малышенко задавалась вопросом, почему во мне столько жестокости, но мама любила меня. Несмотря на мои гениальные и психопатические гены, которые разрушали ее каждый день.

Кровь застывает.

На меня снова накатывает привычная апатия.

Я не спеша подхожу к окну, убрав руки в карманы спортивных брюк, и смотрю на панораму раскинувшегося передо мной города. Сделка в Нью-Йорке оказалась удачной: сопливый и жалкий Рочестер поставил подпись сразу же, как только увидел цифры. Опять же, спасибо моим гениальным генам, я начал зарабатывать еще в одиннадцать, играя на бирже под аккаунтом моего охранника.

Сейчас мой скрытый капитал в десятки раз превышает состояние траста. Я оторвала еще один кусок - он последует глобальному хаосу, который я замышляю с тех пор, как увидела кровь на паркете Лондонского особняка.

Время на часах: 21:02. После изнурительного рейса я поспала четыре часа, но этого вполне достаточно для нормального функционирования в течение дня. Проверив новостные ленты и графики, я делаю свою привычную рутину: иду в зал, чтобы изнурить тело отжиманиями и быстрым бегом на дорожке, затем принимаю душ и направляюсь в гардеробную за свежевыстиранными джинсами и толстовкой.

Взяв серый Porsche из гаража, я добираюсь до Элгина в рекордные сроки - мне понадобилось два часа быстрой гонки по мокрым дорогам Шотландии.

Вечеринка вокруг меня в самом разгаре, из динамиков доносится громкая музыка, погружая Дьявольский особняк в бессмысленный хаос. Студенты Кингстона и не только пьяно танцуют в нашем общем доме. Одна из безвкусных девушек пытается усесться ко мне на колени, но я отталкиваю ее прежде, чем она смогла дотронуться до меня.

- Ну же, Ви, - мурлычет блондинка на диване рядом. Я лениво пытаюсь вспомнить ее имя, но предпочитаю уделить внимание своей сигарете, чем изнывающей от похоти девушке. - Тебе же понравилось, как мы развлекались в прошлый раз? Это было так давно..

Она наклоняется к моему уху, обдавая меня дорогим и сладким запахом ее парфюма.

- Я скучаю по твоим пальцам во мне.

Когда ее волосы начинают щекотать мою кожу, я отталкиваю ее, даже не думая об аккуратности.

- Отвали.

Мой взгляд, наконец, сталкивается с ее голубым. Чертовски неправильным цветом глаз. Девушка испуганно сглатывает, увидев что-то в моей темноте, и быстро отворачивается. Как и все.

Не считая одного маленького котенка.

- Флоренс, иди ко мне, детка. Сегодня наша Виолетта не в настроении.

Я выгибаю бровь и смотрю на Аарона, окруженного близняшками.

Аарон Кинг - это все, что олицетворяет его фамилия: монарх с безжалостной железной хваткой. В глазах девушек он выглядит настоящим принцем в своих повседневных черных брюках и белой рубашке на пуговицах. Его светлые волосы уложены, манера поведения резкая, а на лице застыла вечная скука.

Он насквозь пропитан анархией, впрочем, как я и Чон Хван, чьи холодная отстраненность и конгруэнтность скрывают его дьявольскую сущность.

Мои мышцы напрягаются, напоминая о ночном кошмаре, и я прикрываю глаза, продумывая, кого я могу сегодня ударить. Насилие исходит от каждой клетки моего тела. Я размеренно дышу, вдыхая в себя никотин, разрушающий мои легкие.

Чернота поглощает. Паразитирует. Манит... Но прежде, чем я решаю ослабить контроль, меня хватают за плечо. Я не спеша поворачиваю голову, готовясь сломать кому-то руку, но вижу перед собой строгое лицо Чона.

- Идем на ринг.

Я сбрасываю пепел и усмехаюсь.

- Ты же не дерешься со мной.

- Я предпочитаю не драться с тобой. Но очевидно, что тебе нужно сбросить пар.

- Я не буду щадить тебя, Чон.

Хван убирает руки в карманы и смотрит на меня так же отстраненно, будто он находится не здесь, не в Дьяволе, погруженном в похоть и разврат. Мысль о бое с Чоном будит мои антисоциальные потребности, нуждающиеся в жестокости. Мы примерно одного роста, но разного телосложения - Чон худее меня, у него меньше мускулов, однако дерется он изящно и смертоносно, напоминая голодную пантеру.
- Разве я говорил, что хочу пощады?

- Я предупреждала тебя, - я встаю с дивана и небрежно бросаю рыжему Боулмену, пьющему хрен знает какой стакан виски: - Поумерь свои аппетиты, Эрик.

Боулмен смотрит на меня своими налитыми кровью глазами, желая придушить. Если честно, мне насрать на его здоровье, как на все то, что он делает. Но так уж случилось, что я правлю миром, в котором мы погрязли. Мне нет никакого дела до его пагубных привычек. Я просто ненавижу подтирать за кем бы то ни было.

Спустившись на этаж, где находится ринг, мы надеваем боксерские перчатки и деремся так долго, пока у каждого не гудят все мышцы в теле. Периодически Чона сменяет Дарси - младший брат Аарона, и Блейк Аттвуд - загадочный аристократишка, которого никогда не привлекало вхождение в наши ряды, но в то же время он никогда не отказывался от боя.

К концу седьмого раунда у Аттвуда, кажется, сломано плечо, багровая кровь заполняет его рот, он пытается выплюнуть ее, но она образуется вновь.

- Еще раз, - хриплю я, видя красную пелену перед глазами.

- Иди нахрен, Малышенко, - стонет Блейк, лежа на матах. - Еще один удар и ты убьешь меня к чертовой матери.

- Кто-то желает сменить его? - спрашиваю я, все еще не насытившись.

Сохраняй контроль.

Сохраняй контроль.

Сохраняй контроль.

- Все ушли несколько часов назад, - Аттвуд издает болезненный звук, когда тяжело дыша, поднимается на ноги. - Тебе придется справляться со своим дерьмом самой.

Я не ухмыляюсь, не отвечаю, просто не двигаюсь, напряженно следя за тем, как Аттвуд уходит.

Сохраняй контроль.

В окне проглядывает свинцовое утреннее небо, обещающее скорый дождь. Даша наверняка промокнет во время своей пробежки.

Сохраняй контроль.

Сохраняй контроль.

Сохраняй контроль.

К черту.

Я вытираю кровь полотенцем, принимаю душ и еду в сторону Кингстона, чтобы присоединиться к утреннему ритуалу моего невинного котенка. Сегодня она встретится с другой частью меня.

Частью - такой мрачной, что Катерина будет в ужасе.