3
Поражение от Ады раззадорило Брайана, но надолго задержаться на этом он не мог, его дни были плотно заняты новым проектом. Мысли то и дело возвращались к её колкому голосу, к тому презрительному «хороший мальчик», но сейчас приходилось держать голову холодной. На кону стояли сотни миллионов, и малейшая ошибка могла стоить слишком дорого.
Через несколько дней после ужина в ресторане он встретился с Давидом уже в официальной обстановке. Просторный офис с панорамными окнами на верхнем этаже башни был выбран специально, здесь воздух казался чище, а город под ногами выглядел игрушечным. На длинном столе из тёмного дерева лежали аккуратно разложенные папки, планшеты, несколько бутылок воды и кофе в дорогих кофейных чашках из костяного фарфора.
Юристы с обеих сторон расположились напротив друг друга, каждый со стопкой документов и подчеркнутой сосредоточенностью. Один из адвокатов Давида, худой, лысеющий мужчина в очках с тонкой оправой, раскрыл меморандум и тихо начал перечислять ключевые пункты: сроки согласований, график финансирования, доли в проекте, штрафные санкции.
Брайан молчал, лишь изредка кивая. Он привык слушать больше, чем говорить. Но здесь действовали другие правила: прозрачность, подписи, печати.
— В пункте пятом, — вмешался юрист Брайана, высокий брюнет с тяжёлым взглядом, — нам нужно уточнить порядок перераспределения расходов в случае задержек по вине городской администрации. Мы предлагаем, чтобы издержки в равной степени делились между сторонами.
Давид наклонился вперёд, его улыбка была почти дипломатической.
— Я готов согласиться, если речь идёт только о задержках по документам. Но если проблемы будут с подрядчиками — это моя зона ответственности, и я беру её на себя.
— Запишите это, — холодно произнёс Брайан.
Юристы склонились над бумагами. Страницы шелестели, в воздухе стоял тихий запах дорогих чернил и полированного дерева. Обсуждали сметы, графики выплат, страховки, порядок разрешения споров. Всё выглядело сухо и бездушно, но в глазах Брайана это была та же игра, что и всегда: кто первый допустит слабину, кто не выдержит паузы, кто начнёт оправдываться.
Два часа ушли на правки. В конце концов папки захлопнулись, документы были подписаны, печати поставлены.
Давид поднялся, протянул руку. Их рукопожатие было крепким, равным. Потом, неожиданно для самого себя, Брайан позволил Давиду обнять его по-дружески.
— Добро пожаловать в новый проект партнер, — сказал Давид.
Брайан кивнул. В его глазах сверкнуло холодное удовлетворение: сделка состоялась.
Прошло ещё несколько дней.
Поздним вечером, когда город уже утонул в огнях, раздался звонок. Джек говорил сдержанно, но в его голосе слышалась досада:
— Сэр, я повредил руку. Сегодня в стрим выйти не смогу.
Тишина повисла в линии. Брайан смотрел на отражение своего лица в окне, и в груди что-то щёлкнуло. Пять лет он держался в стороне, пять лет оставался только наблюдателем. Но сейчас, будто само время подтолкнуло его.
— Я выйду сам, — сказал он.
Сцена была подготовлена идеально. Тёмное помещение, мягкий свет, камера настроена на каждый угол. На стальном столе лежал мужчина — связанный, с заклеенным ртом, с широко распахнутыми глазами. Его кожа блестела от пота, а грудь вздымалась в учащённом ритме.
На столике рядом лежали инструменты. Скальпели, щипцы, длинные иглы, хирургические пилы. Всё блестело стерильным блеском.
Трансляция началась. Чат ожил мгновенно: тысячи зрителей из разных точек мира, их жадные реплики, смайлы, ставки. Они ждали шоу.
Брайан надел перчатки. Внутри него не было привычного возбуждения. Не было того сладкого предвкушения, ради которого он когда-то жил.
Он взял плоскогубцы и без слов сжал палец жертвы у основания. Хруст костяшки раздался отчётливо. Мужчина задёргался, но крики тонули под клейкой лентой.
Чат взорвался восторгом.
Брайан методично продолжал. Медленно, один за другим, он ломал пальцы. Потом взял скальпель, провёл длинный разрез по груди, обнажив плоть. Зрители сходили с ума, писали целые простыни восторгов.
Но он молчал. Внутри было пусто. Всё, что он делал, напоминало ритуал: отточенные движения, точные инструменты, безупречный контроль. Но радости не было. Ни эйфории, ни привычного жара в крови.
Он смотрел, как кровь медленно стекает по коже, как жертва извивается от боли, и лишь в голове холодно констатировал: раньше я бы улыбался, сейчас я не испытываю ничего.
В какой-то момент он отложил скальпель, снял перчатки и замер. Чат требовал продолжения, зрители ждали пика шоу. Но Брайан лишь смотрел на экран, на тысячи сообщений, и чувствовал только усталость.
Он закончил процедуру быстро, без привычных игр. Одним резким движением перекрыл дыхание жертве. Тело дёрнулось и обмякло. Камера зафиксировала последние секунды жизни.
Экран заполнили всплески восторга, донаты, аплодисменты.
А он сидел в тишине. Серые глаза отражали холод света от монитора. Он понял: прошлое не вернулось. Убийство больше не давало ему того, ради чего он когда-то жил.
Только пустота.
После завершённого стрима Брайан долго сидел неподвижно перед мониторами. В чате по-прежнему бурлили восторги, донаты сыпались один за другим, зрители требовали продолжения, но он уже не слышал их. В ушах стояла тишина, густая, липкая.
Когда-то эти крики и мольбы были его наркотиком. Они наполняли его сердце жаром, а в голове звенело эйфорией. Сегодня же не осталось ничего, кроме холодного равнодушия и лёгкой усталости. Он сделал всё безупречно, а внутри пустота.
Наверное, это потому, что я столько лет не убивал, подумал он, глядя на собственное отражение в чёрном экране. Пять лет без крови. Я ушёл, чтобы заглушить боль. Чтобы перестать думать о нём.
Он встал, выключил свет и вышел.
На окраине города полным ходом шло строительство нового небоскрёба. Днём здесь грохотали краны, двигались грузовики, звучали голоса рабочих. Ночью же стройка превращалась в гигантский, замерший скелет из металла и бетона.
Брайан часто приезжал сюда ночью. Оставлял машину на пустыре, поднимался на один из недостроенных этажей на грузовом лифте и садился в тени бетонных балок. Тишина здесь была особенной. Звёзды пробивались сквозь дымку огней, а город внизу мерцал, как живое море из неона.
Он сидел долго, чувствуя прохладу ночи и запах сырого бетона. Мысли вертелись вокруг последних пяти лет.
"Что я вообще делал всё это время? Работал. Без выходных, без отдыха. День за днём, неделя за неделей. Бумаги, сделки, проекты. Как будто пытался закатать свою боль в бетон, чтобы она больше не просачивалась наружу."
Он вспомнил Сэма. Его голос. И понял, что за все эти годы не приблизился к исцелению ни на шаг.
Когда он уже собирался уходить, движение привлекло его внимание. В глубине стройки, между плитами, мелькнула тень.
— Стоять, — резко сказал он.
Фигура дёрнулась, но замерла. Из тьмы вышел мужчина лет сорока пяти, худой, с запавшими глазами, в рваной куртке. В руках он сжимал старый пакет.
— Я только переночевать! — заговорил он торопливо. — Не порчу ничего, клянусь! Когда рабочие уходят, я просто прихожу и сплю. Мне негде жить.
Брайан молча посмотрел на него. На земле рядом валялись две бутылки дешёвого пива.
— Можно я сяду с тобой? — неожиданно для самого себя спросил он.
Мужчина растерялся, но кивнул:
— Да, конечно.
Брайан опустился прямо на кусок картонки рядом с ним. Поднял бутылку, открыл, сделал глоток. Жидкость оказалась тёплой, горькой, отвратительной. Но он не поморщился.
Они сидели молча, слушая, как ветер гуляет по пустому каркасу здания. Две фигуры, два совершенно разных мира, и всё же в эту минуту они были одинаково одиноки.
— Как тебя зовут? — наконец спросил Брайан.
— Виктор, — ответил мужчина, почесав щёку.
— Почему ты оказался здесь, Виктор?
Тот тяжело вздохнул.
— Был когда-то у меня маленький бизнес. Небольшая ремонтная фирма. Жена, сын. Потом кризис, долги. Жена ушла, сына забрала. Я пытался удержаться, но всё посыпалось. Сначала квартиру продал, потом работу потерял. Ну а дальше, — он махнул рукой. — Алкоголь, улица. И вот я здесь.
Брайан слушал внимательно, не перебивая.
— Не хочешь изменить свою жизнь? — спросил он после паузы.
Виктор усмехнулся, но в его глазах мелькнула боль.
— Кто не хочет? Конечно, хочу. Но кто даст? Никому мы не нужны.
Брайан улыбнулся краешком губ, допивая пиво.
— Последний раз я пил что-то похожее во время учёбы в школе, — сказал он.
— Дешёвое пиво дешевле еды. Там тоже калории. — отозвался Виктор.
Брайан достал из внутреннего кармана визитку и протянул ему.
— Если действительно хочешь встать на ноги — приезжай по этому адресу. Спроси Джека. Тебя проведут на производство, посмотрят, на что ты годен.
Виктор взял карточку, сжал её в ладони, словно боялся потерять. Его глаза наполнились влагой. Он резко наклонился и обнял Брайана.
— Спасибо! Спасибо вам! Простите, — он смутился, отшатнулся, заметив, что испачкал его куртку. — Я не должен был этого делать.
— Ничего страшного, — спокойно ответил Брайан.
Он поднялся. Ветер шевелил края его пальто, огни города мерцали вдали.
— Мне пора.
Он ушёл, оставив Виктора сидеть с визиткой в руках, как с ключом от новой жизни.
Ада сдерживала раздражение, пока наблюдала за тем, как консультантка с натянутой улыбкой снова и снова поправляет волосы, пытаясь угодить клиенту больше, чем его костюму. С этим пора было кончать.
Она собрала персонал на аттестацию, заставив всех консультантов пройти проверку. Тщательно просмотрела отчёты, камеры, статистику продаж. Несколько старых сотрудниц не выдержали её холодного взгляда и прямых вопросов. Решение было быстрым и безапелляционным: часть уволена, другим дан последний шанс.
На их место Ада привела новых — людей, которых буквально переманила у конкурентов.
Первым был Марко, высокий темноволосый итальянец с острым профилем и врождённой элегантностью. Ему было двадцать девять, и в прошлом он работал в престижном доме моды в Милане. У него была репутация человека, который может «продать даже воздух», и умение расположить к себе даже самых капризных клиентов.
Второй Даниэль, англичанин с безупречными манерами и ледяным спокойствием. Ему было чуть за тридцать. Его главным козырем был аналитический ум: он запоминал клиентов, их предпочтения, даже мелочи вроде любимого напитка или того, как они любят складывать галстуки. Он говорил мало, но к делу.
И наконец Эвелин, хрупкая на вид блондинка с короткой стрижкой, в глазах которой горел живой азарт. Ей было двадцать пять, и её считали «девушкой с нюхом» — она видела тренды раньше других. Она работала у крупного конкурента бутика и ушла с удовольствием, когда Ада предложила ей свободу решений и более высокую зарплату.
Вместе с ними Ада пригласила бизнес-консультантов, которые подготовили полное досье о положении бутика на рынке.
Зал совещаний был полон. За длинным столом сидели консультанты, новые сотрудники, руководство. Франческа с холодной улыбкой потягивала вино, Джино выглядел усталым и поникшим, но всё же пытался сохранять видимость уверенности. Старые консультанты нервно переглядывались.
— Наши покупатели не вечные, — твёрдо сказала Ада. — Если мы продолжим полагаться только на старых клиентов, то в скором времени будем терять позиции. Нам нужно привлекать новое поколение покупателей. А для этого необходим современный подход.
Она вывела на экран графики, статистику продаж и таблицы.
— Первое. Социальные сети. Мы почти не ведём их, а это катастрофа. Нужно не просто выкладывать фотографии костюмов, а создавать контент: показывать процесс выборки коллекции, рассказывать истории клиентов, работать с визуалом и делать всё это системно.
Франческа хмыкнула, но глаза её сверкали гордостью.
— Второе. Старые клиенты. Они должны чувствовать, что мы их ценим. С этого месяца мы запускаем программу подарков ко дню рождения. Но не просто курьерская доставка. Руководство должно лично поздравлять клиентов. Это создаст эффект вовлечённости и особого статуса.
Бизнес-консультанты закивали.
— Третье, — голос Ады стал ещё холоднее, — дисциплина сотрудников. Я больше не потерплю, чтобы кто-то раздвигал ноги перед клиентами в надежде получить больше чаевых. Нас ценят за профессионализм, а не за дешёвые трюки. Любой, кто нарушит это правило, вылетает немедленно.
Франческа рассмеялась язвительно, отпивая глоток.
— Какая же ты, Ада, стерва.
Ада медленно повернулась к матери и одарила её тяжёлым, гневным взглядом. В зале стало тихо. Даже Джино опустил глаза.
Новые методы сработали. Первые поздравления оказались успешными: два клиента были в восторге, когда сама Ада вместе с Даниэлем пришла к ним с подарками и бутылкой дорогого вина. Это производило эффект, о котором говорили люди: персональное внимание от руководства, которое невозможно купить.
Бизнес приносил плоды. Продажи выросли, новые клиенты начали активно интересоваться брендом, а в соцсетях лайки и комментарии множились каждый день.
Приближался день рождения Брайана — 28 октября.
Ада не горела желанием снова видеть его после их последней встречи. Воспоминание о его хищной улыбке, о всех цветах и подарках, которые она тогда презрительно уничтожала, ещё жило в её памяти. Но правила она устанавливала сама. Клиентов такого уровня нельзя было игнорировать.
Она узнала у его секретаря, Айрис, как будет выглядеть его день.
— Мистер Нойманн весь день будет занят на объектах, — сказала та.
— А его домашний адрес? — спросила Ада.
Айрис чуть замялась, но затем пожала плечами:
— Думаю, ничего страшного. Он знаком с Джино много лет. Не думаю, что будет что-то плохое. — Она продиктовала адрес и добавила, во сколько примерно Брайан будет дома.
— Спасибо, — сухо сказала Ада.
Она сообщила Даниэлю о визите, но добавила:
— Это будет поздно. Я поеду сама.
— Ничего страшного, я могу составить компанию, — предложил он.
Ада лишь покачала головой.
— Нет. Я справлюсь.
К выбору подарка Брайану Ада отнеслась слишком серьёзно. Не просто формально, а так, будто от этого зависело больше, чем клиентская лояльность. В глубине души ей хотелось не только исполнить новый регламент компании, но и сгладить резкость их последней встречи и немного наладить отношения к частым клиентом.
Она долго раздумывала, что ему подарить. В итоге выбор пал на мягкий кашемировый кардиган из новой коллекции. Тёмно-серый, почти графитовый, с глубоким V-образным вырезом и тонкими матовыми пуговицами. Пряжа была такой мягкой, что хотелось держать её в руках бесконечно. Вещь, которая не кричала, а подчёркивала силу и стиль мужчины, который привык ценить комфорт в деталях.
С вином возникла сложность. Джино, как назло, не смог вспомнить, что именно предпочитает Брайан. И тогда Ада решила: конец октября требует крепкого напитка. Хороший виски подойдёт куда лучше. Чтобы смягчить встречу и добавить более дружеский настрой, она добавила большой букет бордовых роз, тёмных и насыщенных.
Десять часов вечера.
На посту у пентхауса раздался звонок.
— Мистер Нойманн, к вам Ада Фальконери-Дюваль.
Брайан переспросил, не поверив ушам. На лице появилось удивление, смешанное с иронией.
— Впустите.
Ада вошла в просторное фойе. Высокие потолки, строгие линии, стекло и камень — пентхаус был таким же холодным и уверенным, как и его хозяин.
Из глубины квартиры раздался голос:
— Я не ждал гостей. Минуту, я выйду. Проходите в гостиную.
Она шагнула вперёд, сдержанно оглядывая интерьер. На стенах — чёрно-белые фотографии городских улиц, на низком столике — аккуратно сложенные журналы об архитектуре. Всё было идеально, без намёка на лишние детали.
Брайан появился через несколько минут, в простых джинсах и чёрной футболке. Он остановился в дверях, и его взгляд выдал удивление, смешанное с вниманием.
Ада протянула букет и большой подарочный пакет.
— Наша компания поздравляет вас с днём рождения мистер Нойманн.
Он осторожно взял цветы, глядя на неё с какой-то странной улыбкой.
— Мне никогда не дарили цветы, — тихо сказал он, вдохнув их аромат.
Ада невольно улыбнулась, неуверенно, почти по-детски.
— Я тоже впервые дарю их мужчине.
Он поискал вазу, но так и не нашёл. После коротких поисков налил воду в глубокую кастрюлю и опустил туда розы. Картина выглядела нелепо и трогательно одновременно.
— Вы поставили меня в неудобное положение, — пробормотал он, почесав затылок.— С чего это у вас началась практика дарить подарки клиентам?
Ада позволила себе немного расслабиться, села на высокий стул у кухонного острова и потянулась, чувствуя, как ноет спина после долгого дня.
— Мы многое меняем. Новые методы, новая концепция. Хотим привлечь новых клиентов, сохранить лояльность старых.
Он слушал внимательно, глаза сверкали лёгким интересом.
— Может, наведёте порядок и в моём бизнесе?
Ада рассмеялась:
— Я ничего не смыслю в строительстве.
Тем временем Брайан достал из пакета бутылку виски и покрутил её в руках.
— Отличный выбор. Спасибо.
Затем он вынул коробку. Ада следила за его реакцией, когда он открыл крышку. В руках оказался кардиган. Он провёл пальцами по ткани, улыбнулся.
— Нравится? — спросила она.
Он кивнул.
— Примерьте.
Он надел кардиган и подошёл к зеркалу. Тёмный кашемир лёг идеально, мягко очертив его фигуру, добавив образу спокойной силы.
— Спасибо, Ада, — сказал он искренне.
Она сразу поднялась.
— Мне пора. Рада, что вам понравился подарок.
— Подождите, — он сделал шаг ближе. — У меня сегодня день рождения. Раз уж я не один, хотел бы отметить с вами.
Ада колебалась, но согласилась.
— Почему вы не в ресторане с друзьями?
— Я давно не праздную. Если бы не коллеги, я бы и не вспомнил.
Она подошла к панорамному окну, глядя вниз, где ночной город сиял тысячами огней. Брайан на кухне возился со шкафчиками.
— Если бы я знал, что будут гости, что-нибудь приготовил бы.
— Мне хватит бокала вина, — отозвалась она.
— У вас будут взбитые сливки? — вдруг спросила Ада.
— Должны быть.
— Тогда достаньте печенье, пару ягод и свечку.
Он вынул всё, что она просила. Свечек маленьких не оказалось, только большие. Но Ада справилась: воткнула свечу в печенье, украсила его сливками и ягодами. Получился импровизированный «кекс».
Она зажгла свечу и придвинула ему.
— Загадывайте желание.
Он смотрел на неё сквозь огонь, наблюдал, как отблески играют в её глазах. Она улыбалась. Он закрыл глаза и задул свечу.
Ада захлопала в ладоши, и на секунду атмосфера стала лёгкой, почти домашней.
Они сидели на кухне и пили вино. Ада расслабилась, рассказывала о себе, делилась впечатлениями, даже смеялась. В какой-то момент сказала:
— Джино говорил, что стройка небоскрёба идёт полным ходом. Я подумываю приобрести квартиру. Хочу вложить деньги в недвижимость.
— Сегодня вы немного пьяны, — усмехнулся он. — Обсудим в другой день.
Ада взглянула на часы, было почти два. Она резко поднялась, и весь алкоголь ударил в голову. Голова закружилась, и она схватилась за виски.
Брайан быстро оказался рядом, поддержал её за руку.
— Вам нельзя за руль. Я тоже пил, такси вызывать ночью не хочу. Останьтесь здесь. Комнат хватает. Утром я отвезу вас.
— Нет, — попыталась возразить она, но кружение головы сделало своё.
Она сдалась.
Он отвёл её в свободную комнату.
— Ничего женского у меня нет. Но могу одолжить футболку.
Ада кивнула.
Он протянул ей мягкую тёмную футболку и тихо закрыл за собой дверь.
Брайан убрал со стола пустые бокалы, стер влажное пятно со столешницы и вернул на место стулья. Всё в его движениях было размеренным, будто он пытался заглушить внутреннее напряжение, отвлечь себя рутиной. После душа он накинул лёгкие спортивные штаны, прошёл в спальню и лёг.
Из комнаты Ады не доносилось ни звука. Он решил не проверять, не хотел её смущать. Тепло воды и усталость делали своё дело: веки тяжелели, сон накрывал, и он позволил себе расслабиться.
Где-то на границе сна он услышал, как открылась дверь. Подумал, что, возможно, горничные пришли слишком рано и тихо прибирают. Но шаги были слишком лёгкими.
Матрас под ним прогнулся. Кто-то сел рядом.
Он открыл глаза.
Ада.
Взъерошенные волосы, голые ноги, глаза красные от слёз. Она сидела прямо на нём, в его футболке, которая едва скрывала её тело.
— Ада? — голос его был хриплым. — Что случилось?
Она молчала. Только тяжело дышала.
Он протёр глаза, приподнялся на локте.
— Эй, что с тобой?
Она молчала, тяжело дыша.
— Ты снова выпила? — он вгляделся в её лицо.
Она кивнула.
— Я хочу понять, — её голос дрожал. — Почему все, с кем ты спал, так в восторге? Я просто хочу понять.
Брайан попытался отшутиться, но голос его прозвучал глухо:
— Там нет ничего стоящего поверь мне. Лучше будь с тем, с кем уже спишь.
Щёку обожгёл резкий удар её ладони.
— У меня давно никого не было! — крикнула она. — Я тоже хочу просто трахаться.
Футболка соскользнула с плеча, и через секунду она стянула её через голову. Перед ним оказалась Ада в одних чёрных кружевных трусах.
Брайан замер. Его горло пересохло, он сглотнул, взгляд скользнул по её телу, но он взял себя в руки. Осторожно положил ладони ей на плечи.
— Ада поверь, тебе это не нужно. Ты пьяна. Утром будешь ненавидеть себя. Я не хочу портить отношения.
Она опустила голову, её волосы упали на лицо. Голос стал тише, почти шёпот:
— Я тебя не привлекаю? У меня грудь маленькая. Я не умею быть ласковой.
Он обнял её, чувствуя, как её тело дрожит от напряжения. Его голос стал мягче, теплее, чем когда-либо:
— Ты красивая. С того самого дня, как я впервые тебя увидел, я не мог отвести взгляда.
Её глаза блеснули. Она восприняла это как признание. И в следующий миг её губы прижались к его.
Он замер на секунду, хотел отстраниться, но всё оборвалось. Внутри вспыхнуло пламя. Он обнял её, притянул ближе, их поцелуй стал глубоким, жадным, сдерживаемая страсть прорвалась наружу.
Ада приподняла его футболку, её руки скользнули по его груди. Он ответил, его ладонь легла на её грудь, пальцы сжали её мягко, но властно. Она застонала, выгнувшись к нему.
Он резко остановился.
— Нет. — Его голос был низким, хриплым. — Я не хочу пользоваться твоей слабостью.
Он нашёл футболку на постели, помог натянуть её обратно. Ада уже едва держалась на ногах. Он уложил её рядом, укрыл. Её дыхание вскоре выровнялось, она уснула.
Брайан ещё долго сидел на краю кровати, глядя на неё. Ему хотелось большего, но он стиснул зубы, встал и вышел, прошёл в гостиную и лёг там, пытаясь унять бурю в себе.
Утром он проснулся от лёгких звуков. Ада уже была на ногах. Она не стала его будить, быстро оделась и почти бесшумно покинула квартиру.
Он слышал, как хлопнула дверь. И остался один.