12.
Накрасила черной тушью ресницы, губы красным карандашом подвела, надела каблуки лаковые и мини юбку, которую Дарья только по праздникам носит. Наверное, сегодня день обычный, такой же, как и всегда. Встать рано утром, за час до будильника, поставленного на шесть часов, позавтракать стаканом воды, посмотреть на себя в зеркало и вновь возненавидеть.
Как бы идеально Поцелуева не пыталась день начать, любить себя и свое тело она все равно не смогла.
Дорога до школы сопровождались музыкой в наушниках, едва заметными лучами солнца и криками детей, так и пытающимися перекричать любимый репертуар девушки.
Когда охранник театрально охает, а остальные учителя шутят про скорую метель, Дарья Поцелуева никак на их слова не отвечает, лишь только пытается подавить ухмылку, после чего в сторону спортивного зала бежит.
Там Юлия Игоревна давиться остывшим чаем при виде девушки, искренне лыбится, потому что наконец-то выговор от директора не получит.
Чем плохим можно испортить такой хороший день?
Наверное, только внезапной контрольной по математике или внезапным субботником. Наверное, большой очередью в столовой или надоедливыми шутками от одноклассников.
Уроки в день этот на удивление проходили спокойно. Будто где-то в космосе звезды сошлись в новое созвездие. Или как говорится среди подростков: «закончился ретроградный меркурий».
По окончанию учебного дня, Руслана Сергеевна своих детей на классный час собирает, пока те ноют недовольно и мечтают скорее домой убежать. Чтобы и без того хороший день ничего не испортило.
— Илья Владимирович вам, конечно, эту новость уже объявил, но я как классный руководитель все равно должна вам это разжевать, — Руслана встает из-за стола, садится на свободную парту и ногу на ногу закидывает.
— Вы про что? — где-то с последних парт доносится.
— Про правый корпус, зуб даю! — отвечает кто-то другой.
— Молодец, Егор, садись пять, — с легким сарказмом учительница произносит. — В этом году новогодняя дискотека состоится для обоих корпусов в один день. В одно время и в одном месте, — будто между строк бросает.
Несколько секунд в классе гробовая тишина царит. Ученики информацию пытаются переварить, иногда друг на друга поглядывая. Руслана Сергеевна губы поджимает, то ли от страха, то ли от неуверенности в себе.
— Руслана Сергеевна, вы рофлите? — одинокий возглас, полный надежды.
— Уверяю, вам понравится, что готовит педагогический состав! — будто пытается ситуацию спасти. — Кстати говоря, это обязательно мероприятие.
— Вы нас ненавидите?
— Что значит обязательное?
— Да я с ними даже в одни кусты в туалет не пойду!
— Закончили балаган! — кричит учительница. — Тема закрыта, — возвращается за свой стол. — Теперь поговорим о вашей успеваемости, — что-то на столе ищет. — Журнал забыла. Сидите без меня пять минут, надеюсь, вы хотя бы с этой задачей справитесь.
Руслана Сергеевна кабинет покидает и вовсе не для того, чтобы журнал забрать. Для того чтобы в себя прийти, отдышаться и разговоры детей послушать. Пусть и по правде сказать, учительница уже знает, что ученики обсуждать будут. А если быть точнее, как.
— Что делать будем?
— Да что здесь сделаешь? Испортили единственный нормальный учебный день!
— Нельзя это просто так оставить!
— Что мы можем сделать? Ксен может и родакам на нас нагнать, месяц из дома не выйдем.
— Лично я вообще планирую в этот день заболеть.
— Думаешь, они тебе поверят?
Дарья Поцелуева тем временем пытается от разговоров ненужных абстрагироваться, уткнувшись в телефон и переписывавшись с девчонкой соседнего корпуса. Благо совсем недавно блондинка стекло специальное на телефон купила, чтобы абы кто за ее личной жизнью не наблюдал.
Света: Нам сейчас такое рассказали, встретимся, расскажуДаша: Если ты о том, что корпуса решили в новогоднюю ночь стравить, то я в курсе.Даша: Насколько у вас все плохо?Света: А ты как думаешь?Даша: Какие же они придурки
— Дашка, тебе, что вообще похуй на этот беспредел? — девчонка за соседней партой спрашивает.
— Да, — коротко и ясно отвечает.
— Её как Токарова укусила в начале сентября, так с тех пор от коллектива и отбилась, — усмехается соседка по парте, которую раньше Дарья вроде бы подругой называла.
— Можно подумать мое мнение что-то изменит, — закатывает глаза блондинка и возвращается в мир интернета.
Света: Я сегодня, когда в школу шла в лужу пизданулась, у меня теперь не штаны а тай-дай из грязи
Света: Зацени фотку!
Дарья Поцелуева искренне улыбается, ответ быстро печатает, состоящий из смайликов смеющихся. Старается продолжать разговоры не слушать, пусть и получается это плохо. С недавних пор девушка в новом мире живет, где есть только мир, дружба, жвачка.
— Права она, мы с этим ничего сделать не сможем!
— И что нам теперь вместе с правыми водку за углом пить?
— Дашка, ты, что идти собралась?
— Не знаю я! — грубо отвечает и цокает. — Я, блять, вам, что Иван Сусанин? У вас мнение свое вообще имеется? Или мозг варить может только, когда Русланки в кабинете нет?
Даша: А ты вообще как... собралась идти?
Света: А ты?
Даша: Я первая спросила.
Света: Только если мы купим литр виски и закроемся в коморке Юлии Игоревны.
Поцелуева вздыхает и слегка глаза прикрывает. Крики одноклассников с этой секунды лишь белый шум и ничего больше. Где-то в глубине души Дарья действительно на этот праздник жизни идти не хочет. Вовсе не из-за правого корпуса, и даже не из-за своих неугомонных одноклассников.
Зачем идти туда, где ты не можешь быть самой собой?
— Вот это уже крутая идея!
— Решено! Бахнем им в стаканы лошадиную дозу слабительного, пусть весь новый год у толчка проведут!
Даша: Эти придурки решили в стаканы правого корпуса подмешать что-то
Света: Недалеко ушли
Света: Правые тоже к этому решению пришли
Даша: Я думала этот день ничего не испортит
Света: Давай напьемся?
Даша: Давай
***
— Токарова, отвали! — кричит на всю улицу Дарья Поцелуева и старается не двигаться с места, в то время как девушка ее за руку в сторону алкомаркета тянет.
— Ты больше на взрослую похожа, тебе точно продадут! — стоит на своем блондинка.
— Ничего мне не продадут! Мне даже сигареты не продают! Давай просто зашлем кого-то!
Разговор этот вся улица слышала. Кто театрально охал и проговаривал «такие молодые, а уже собрались пить», «ужас, что стало с поколением».
— Я не буду никого засылать, это не по-взрослому!
— А делать в магазине вид, что у меня трое детей и я работаю в офисе, это по-взрослому? У меня из сумки вообще учебники торчат, ненормальная, — Поцелуева каблуком стучит по асфальту и руки складывает на груди. — Нужно придумать что-то другое.
— Они сейчас закроются, и мы вообще ничего не купим, — ноет Токарова пока девушку, на вид взрослую, на замечает, с татуировками на лице. — Смотри, может она купит?
К девушке той блондинка с короткими волосами подходит, целует в щёку и крепко обнимает за плечи. В руках той пакет черный, явно не с сервизом и не с макаронами по красной цене.
— Я к ней не пойду, она выглядит странно, — продолжает Дарья отнекиваться. — Мне кажется, им сейчас не до нас.
А Токарова на пятках в сторону незнакомки поворачивается, тушуется, руки в карманы засовывает и голову вниз опускает. Медленными шагами в сторону сладкой парочки подходит, а после останавливается рядом и молчит. Потому что, первый раз она такой ерундой занимается.
— Здравствуйте, вы можете купить мне виски, я паспорт дома забыла, — на ходу легенду придумывает.
— Тебе разве не пятнадцать, — улыбается блондинка, осматривает девчонку с ног до головы.
— Нет! Мне восемнадцать, честно! — заикается и быстро произносит.
— Расслабься, не слушай её, — смеется брюнетка и оценивает ситуацию. — С горя или с радости? Просто если с горя, то я не куплю. Натворишь дел, а мне потом перед ментами оправдываться.
— Если я скажу с радости? — с надеждой в голосе протягивает деньги. — С очень большой радости.
— Вилка, ты понимаешь, что это походит на спаивание малолетних? — снова в разговор блондинка срывает.
— Можно подумать, мы так не делали, — улыбается и забирает у Светы деньги. — Жди здесь, выберем на свой вкус.
Света Токарова радостно улыбается и в сторону Поцелуевой бежит, дабы о своей победе рассказать.
А Кира и Виолетта идут в алкомаркет и покупают на, по их мнению, довольно хорошее виски.
— Тебе не кажется ее лицо знакомым? — наконец-то решает теорию выдвинуть Кира.
— Уж не знаю, почему тебе лицо какой-то малолетки кажется знакомым, — говорит Виолетта и пальцем указывает на бутылку. — И текилу, пожалуйста.
— Руслана не любит текилу, — закатывает глаза блондинка.
— Зато Мишель и я любим. Бутылку джина еще, пожалуйста.
Девушки выходят из магазина, черный пакет ученицам школы отдают, кидают пару шуток в их сторону и направляются в сторону лавочки, где тем временем уже остальные скандалисты собрались.
Руслана заметив что-то, тут же лицо руками закрывает и под нос шепчет.
— Саша, там ученицы наши! А мы сидим и пьем пиво на лавочке! — нагнетает обстановку.
Вилка в сторону новых знакомых голову поворачивает, тут же выводы делает и Киру в бок пинает, дабы та их тайну не раскрыла.
— А я говорила, что лица у них знакомые, — шепчет Медведева своей девушке на ухо.
— У них, что пакет с алкоголем? — на панике произносит Руслана. — Им же нет восемнадцати! Какой придурок им купим?
И Кира срывается на смех, обнимая Виолетту за плечи.
***
Сидя на полу в окружение чипсов, сухариков и пустых стаканов, один за другим опустошались бокалы с виски, разбавленные колой. Внутри приятно жгло, язык заплетался, а смех разносился по всей комнате. Тихо музыка играла, горела неоновая лампа и щёки девушек, разумеется, тоже. Глаза блестели, а в комнате с каждой секундой становилось жарко.
Света в руке вертела пустую зеленую бутылку, разглядывая буквы на этикетке, что плыли в разные стороны. Дарья Поцелуева тем временем головой лежала на коленях девушки и в потолок смотрела, надеясь не словить вертолеты.
— Давай поиграем? — неожиданно даже для самой себя произносит Поцелуева, поднимается с места удобного.
Улыбается криво, в голове каждый раз произнося «я не пьяная». Часто облизывает пересохшие губы, кусает их, дабы проверить степень опьянения.
Не чувствует. Знак плохой.
— В медсестру и больного? — не умело шутит Света, зная, что на трезвую голову такое из ее уст наврятли услышишь.
— Да хотя бы в правду или действие. Или боишься? — усмехается, стараясь разглядеть пару глаз в темноте.
— В моем молодом организме пол литра виски, я ничего не боюсь. Правда или действие?
— Правда, — пожимает плечами Поцелуева.
— Почему мы до сих пор не убили друг друга? — двигается ближе, облокачивается на диван.
Собирает ноги вместе, обхватывает их по сторонам. Плечи девушек едва ли касаются, а в комнате становится душно.
— По-моему этот вопрос не только мне, это не по правилам, — отвечает, но в ответ слышит только молчание. — Потому мы не хотим следовать правилам. Потому что в нашей молодой голове вы бунтарки, которые идут против законов школы. Потому что мы можем показать друг другу то, что никогда бы в жизни не сделали поодиночке.
— Типа, тебе это все не кажется странным?
— Можно подумать ты, сидя здесь, не представляешь, как заходит Романова и начинает истерику. Или тебе не нравится сидеть рядом с одноклассниками и писать девчонке из соседнего корпуса сообщения, только потому, что это опасно.
— То есть тебе нравится действовать на нервы своему окружению? — улыбается Токарова.
— Мне нравится быть тупым подростком, а не ученицей левого корпуса, — делает глоток виски. — Правда или действие?
— Правда, — Токарова взгляд на себе чужой чувствует. — Не смотри так на меня, ты тоже начала с легкого.
— Влюблялась в кого-то из школы? — задает вопрос Поцелуева и замечает, что Света улыбаться начинает, закрыв лицо руками. — Серьезно? — смеется.
— Руслана, — шепотом в ладони говорит Света, надеясь, что ответ этот никто не услышит.
А после громкий визг Дарьи Поцелуевой на всю комнату.
— Русланка Сергеевна?! Наша Русланка? Ты втюрилась в училку и даже не из своего корпуса?!
— У девятиклассниц играют гормоны, понятно? Она умная и красивая, что в этом такого?
— А еще она мутит с твоим классным руководителем и старше тебя на пять лет! — никак не может угомониться Поцелуева.
— Слушай, это было давно, когда только школу открыли. Поныла пару месяцев и перестала, — закатывает глаза. — Правда или действие?
— Правда, — с вызовом в глазах.
— Скучно, — недовольно тянет Токарова. — Что тебе сказала медсестра, когда ты упала в обморок на физкультуре. То есть, все, что я слышала, это правда?
Поцелуева поджимает губы, и взгляд в сторону отводит.
— Можешь не отвечать, я несу хуйню, — сразу, как только чувствует напряжение, быстро выпаливает Света.
— Да, все что она говорит это правда. Но не родился еще тот человек, который поставит меня на место. И не родился человек, который докажет мне обратное.
— Я читала о таком в интернете, — будто секрет рассказывает. — Что должно произойти, чтобы ты перестала убивать себя?
— Ничего. Я погрязла в болоте, из которого не выбраться. Расстройство пищевого поведения невозможно вылечить. Можно уйти в ремиссию, можно думать, что ушла в ремиссию, а на самом деле переедать и блевать по вечерам.
Повисло молчание неловкое.
— Правда или действие? — нарушает тишину Поцелуева, дабы сгладить атмосферу.
— Действие, — с улыбкой до ушей мямлит Света заплетающимся языком.
— Покажи татуировку. Я знаю, она у тебя есть, — кусает губы с блеском в глазах. — Зашла не в ту раздевалку.
— А если я не выполню действие? Что тогда? — с тем же блеском в глазах.
— Допиваешь стакан залпом и отключаешься до утра, — пожимает плечами.
И Свете Токаровой дважды повторять не надо. Девушка футболку снимает, остается в одном спортивном топе, который слегка прикрывает татуировку дракона на ребрах. Поцелуева с восхищением изгибы рисунка рассматривает, подчеркивает для себя, что тело Светы Токаровой идеальное. Тонкое и подтянутое, без изъянов.
— Больно?
— Шестнадцатилетней, выпившей стакан водки ничего не больно, — смеется Токарова. — Ты же понимаешь, что просто обязана выбрать действие?
— Действие.
— Прими душ. В одежде.
Поцелуева ничего не отвечает. То ли от опьянения, то ли от жары в комнате. Кое-как поднимается с пола и шатаясь идет в сторону ванной, держась за стены, тем временем как Токарова хвостиком за девушкой бежит, попутно включает камеру на телефоне.
Блондинка телефон ставит на раковину, сама в сторону отходит, дожидаясь шоу.
А Дарья Поцелуева очень долго настраивает воду, потому что заболеть не хочет перед контрольной по математике. Душ на тело направляет, одежда тут же прилипает к коже, показывая изгибы талии и быстро поднимающуюся грудную клетку. Токарова же рядом стоять продолжает, заливаясь от смеха.
— Тебе смешно? — тянет Дарья и в ту же секунду струю воды направляет на девушку.
Света кричит, подбегает к блондинке и хватает душ, старается из мертвой хватки вырвать. Громко смеется, иногда отводя лицо в сторону и закрывая глаза от сильного напора.
Мокрые тела опасно близко друг другу находятся. Дышат в унисон, ладонями переплетясь и держа в душ в руках. Дарья Поцелуева лейку на себя резко тянет, от чего Токарова прижимается телом мокрым к девушке и тут же замолкает.
Вода стекает по ногам, собираясь на белом кафеле. Красная кнопка на телефоне продолжает напоминать о записи видео.
Только вот никто об этом уже не помнит.
Поцелуева с вызовом смотрит на Свету, словно говорит « ну и что будешь делать дальше?». И Света тянется за спину Дарьи, дабы выключить воду.
Мгновение или нелепая случайность. А может быть все именно так, как и должно быть.
Девушку соприкасаются носами, замерев на месте одном. Смотрят в глаза друг другу, слушая как течет вода и играет песня ЛСП. Токарова губы поджимает, не отводя взгляда, не двигаясь с места.
Это похоже на игру. Новую игру.
— Я выключу? — спрашивает Света, оставаясь на месте.
— Ага, — шепотом отвечает Дарья Поцелуева и накрывает губы девушки в поцелуе.
Не осторожничает, сминает чужие губы, в то время как Токарова зря времени не теряет. Ловким движением прижимает девушку к стене из холодного кафеля, от чего Даша выгибается в пояснице. Не разрывая поцелуя, кое-как выключает воды и кидает душ в сторону, с громким звуком.
Руки Поцелуевой путешествуют по телу девушки, сжимают талию. Прямо так, где виднеется татуировка дракона.
С волос капает вода, течет по лицу и попадает на губы. Все равно жарко, все равно не хватает воздуха.
И только снимающая камера на утро напомнит о том, что все началось с банальной игры в правду или действие.