9.
Комната в белых тонах, кровать двуспальная с пледом пушистым, высокий шкаф, который ломится от количества одежды. Светодиодная лента, горящая розовым светом, искусственные лианы на потолке и огромное зеркало в пол.
Место обитания Дарьи Поцелуевой больше походит на дом феи.
Токарова с удивлением осматривала каждый миллиметр, открыв рот и вытаращив глаза.
Наверное, потому что сама могла похвастаться только уютными цветочками на обоях, старым комодом рядом с односпальной кроватью и красным ковром на полу.
Это было похоже на комнату мечты.
Поцелуева первым делом упала на кровать, свесив ноги на пол, и принялась осматривать натяжной потолок, в котором удивленная Света отражалась. Девушка рядом с дверью стояла и шага боялась сделать. Это так странно, оказаться там, где тебе не место. Это так странно — попасть в другую вселенную.
— Ты чего зависла? — подняв голову с подушки, Даша спрашивает. — Падай, куда хочешь.
«Прямо куда хочу?» — промелькнуло в мыслях.
Но откинув все идеи навязчивые, выбирает белое кожаное компьютерное кресло и садится на него. Осматривает дорогой компьютер, школьные принадлежности и фотографию в рамке.
Фото, где маленькая Даша обнимает деда мороза, держа в левой руке сладкий подарок. Сама в платье бальном шикарном. Золотом и пышном.
— Я сейчас приду, никуда не уходи, — быстро проговаривает Поцелуева и скрывается за дверью.
А Токарова ухмыляется на слова, сказанные блондинкой, и откидывается назад.
Все это напоминает сон. Быть может, пьяный бред или побочку от наркотиков. Ученики правого корпуса, наверное бы, рассмеялись прямо в лицо Светы. Тыкали пальцем и возненавидели.
Но что, если Свете Токаровой впервые комфортно в компании человека?
Через десять минут Поцелуева в комнату возвращается, с кучей разных баночек и тюбиков в руках. Кидает косметические средства на кровать, садится в позе лотоса и девушку к себе зовет.
— Это все твое? — в изумлении и непонимании.
— Это все то, что я смогла дотащить за один раз, — закатывает глаза, будто очевидную вещь объясняет. — С чего начнем?
Глаза разбегаются, а рука Светы тянется к первому попавшемуся крему.
— С этого?
— Хорошо, только это крем для ног, — смеется, заметив красное лицо Токаровой. — Ладно, ложись на подушку.
— Так сразу? — будто по наитию спрашивает.
— Токарова, не беси меня, — снова закатывает глаза, пока блондинка не действует по ее указаниям.
Хватает увлажняющий крем, выдавливает холодную субстанцию на пальцы и наклоняется к лицу девушки.
Близко.
И даже очень.
Медленно пальцами водит по щекам, лбу, стараясь стороной губы обходить. И вовсе не потому, что этот крем для них не предназначен.
— Холодный, — делает умозаключение Токарова, поморщив нос.
— Это называется увлажнение и питание, — поясняет Даша, а после берет массажер для лица, слегка на скуловую зону надавливает и тянет к вискам.
— Ты решила меня убить? — усмехается девушка.
— Молчи, — палец указательный к чужим губам положив, но тут же одернув от странного тока, что прошелся по всему телу. — Я делаю тебе массаж, чтобы разгладить морщины.
— Но у меня же нет морщин! — стараясь подняться на локтях.
— Будут! — откинув Свету назад.
Медленно проводит по лицу, старается не касаться руками. Дыхание сбито, будто что-то личное произносит. Это чувство телу незнакомо, оно странное и не поддается объяснению. Грудь Светы поднимает в унисон с грудной клеткой Даши, от чего хочется заставить организм перестать работать.
Все-таки, этот момент был намного интимнее, чем кто-то мог подумать.
— Стой, не вставай, я не закончила.
Поцелуева открывает тканевую маску, нежно кладет ее на лицо Токаровой и разглаживает. А та в свою очередь глупо лыбится, заставляя Дашу покраснеть от смущения. После чего блондинка открывает такую же маску с кошечкой для себя.
Теперь ученицы правого и левого корпуса сидят на одной кровати в тканевых масках при свете лишь только светодиодной розовой ленты.
— Ну, как тебе? — усмехается Даша, видя то, как Света играется с высохшей маской над губой, дуя на нее и заставляя летать по сторонам.
— Прикольно, — наконец-таки отвечает, закончив веселиться. — Я стану красивой?
«Ты и так очень красивая»
— Не знаю, поможет ли тебе это, — улыбается блондинка, беря крем для рук. — Вот, это для рук крем. Крутой. После него кожа как у младенца.
— У меня в планах остаться взрослой, — язвит, но принимает тюбик. — Пахнет клубникой. Там по-девчачьи.
— Я тебе сейчас пепельницу на голову надену, — закатывает глаза.
— Что? Ты куришь в комнате? В этой обители красоты и спокойствия? — в честном шоке находится.
И Даша бессловно подходит к огромному подоконнику, отодвигает тюль и садится на него. Вертит в правой руке пачку сигарет, а Токарова, разумеется, с радостью бежит к девушке.
Садится напротив, достает зажигалку, поджигает сигарету и наполняет дымом легкие. И Поцелуева тоже самое делает, перед этим приоткрыв окно.
— Здесь ты настоящая? — спрашивает Света, вспоминая тот самый диалог на футбольных воротах.
— Настоящей я была, когда жила в комнате с деревянными окнами, коврами на стенах и подранными обоями по краям, — горько ухмыляется. — Теперь из настоящего в моей жизни только старая панелька и пепельница на подоконнике.
— Ты не всегда здесь жила?
— Меня мама растила одна, отец сбежал. Недавно умер, а мы получили в наследство квартиру и все его деньги, которые он только успел наворовать. После этого у мамы съехала крыша и она стала совсем другим человеком. Работает в офисе, носит каблуки и считает, что является героиней дешевого американского сериала, — замечает, что Света не знает, что ответить. — Да, наверное, ты права, — будто прочитала вопрос в глазах. — Это она заставляет меня носить платья, краситься каждое утро и думать, что в мире главное только внешность.
— А ты этого не хочешь?
— Я не знаю, чего я хочу, — сделав тягу. — Меня давно нет. Меня сломали, когда мы переехали в эту квартиру. И скажу я тебе, что учиться в левом корпусе в сто раз отстойнее. Место где от тебя всегда что-то требуют. И вовсе это не знания.
Быть может, со стороны могло показаться, что Света Токарова была лучиком света в темном царстве Дарьи Поцелуевой. А быть может, так оно и есть на самом деле.
— По-другому я все равно уже не могу, — пожимает плечами, выкинув бычок в окно.
— Мне кажется, в твоей жизни уже все стало по-другому.
Наступает неловкое молчание. Девушки друг другу в глаза смотрят, говорят без слов, в тишине. Обмениваются теми мыслями, которые вслух нельзя проговорить.
И этого им казалось достаточно.
— Ладно, пятнадцать минут прошло, — хлопнув в ладоши, нарушает тишину Даша. — Снимай. Теперь мы наклеим патчи.
— Чего мы наклеим? Стой, это хотя бы не на интимное место? — шутит неуместно и глупо.
Но Дарья Поцелуева все равно смеется, показывая идеально белые зубы.
Когда все косметические процедуры были проведены, Поцелуева решила удачу испытать и предложить девушке сделать макияж. После тысячи отказов, разумеется, Света Токарова и Даша Поцелуева сидели на кровати в окружении косметики.
— Если ты выколешь мне глаз, я подам на тебя суд, — попятившись назад, когда блондинка поднесла тональный крем к ее лицу.
— Расслабься, тебе все равно никто не поверит, — притянув девушку себе.
Тон, консилер, тени, румяна и бронзер. А еще персиковая помада и хайлайтер на кончик носа. Дело дошло до стрелок.
Опасно близко наклонившись к лицу Токаровой, Даша старается взять себя в руки и направляет подводку в ее сторону.
«Поцелуева, что с тобой стало, ты же всегда идеальные стрелки рисуешь»
Дыхание обжигает кожу, сердце колотится, а руки трясутся.
Одно неловкое движение.
Едва ли заметное касание губ, дернувшаяся неожиданно Света Токарова и черная линяя на виске.
Нет, вовсе не поцелуй. Вовсе не близость и вовсе не чувства. Стечение обстоятельств, потому что Токарова думала, что хочет чихнуть и Поцелуева просто не была к этому готова.
Только вот губы все равно горят, обиженным слабым касание, больше напоминающим порхание бабочки с цветка на цветок. Горящие щеки у обеих, неловкий взгляд вниз и незнание, как выйти из этой ситуации.
Ведь это неправильно, хотеть большего? Да?
Ведь это неправильно, смущаться и терять голову?
Неправильно опустить глаза и повиснуть в кромешной тишине, убивающей вот уже который раз.
Потому что Дарье Поцелуевой, вообще-то, нравятся мальчики, а Света Токарова считает, что отношения для нее не созданы.
Глупости. Это просто касание губами и ничего больше.
— Зачем ты дернулась? — шепотом спрашивает длинноволосая.
— Не знаю, само как-то вышло, — также тихо отвечает. — Может быть, в этот раз без стрелок?
— Да. Держи ватный диск, сотрешь все, что я натворила, — протягивает упаковку.
— Зачем? Мне и с палкой нравится.
И Даша где-то в глубине души радуется, что Токарова смогла разбавить нагнетающую обстановку неуместной и до невозможности глупой шуткой.
— Давай я тебя сфотографирую? — с горящими глазами.
— Что? Зачем? Меня же не поймут! — отнекивается, мотает головой.
— Да брось, для личного пользования! — подрывается с места и бежит в коридор, хватает черную шапку бинни с вешалки и бежит обратно. — Надень ее, она тебе идет.
Света понимает, что назад пути все равно нет. Делает все, что девушка сказала, а именно: шапку натягивает, садится на подоконник , зажигает сигарету и делает задумчивое лицо.
Спустя два часа Токарова уходит домой, а Даша в пижаму переодевается, смывает макияж и ложится в теплую постель. В голове множество мыслей, прокручивание событий минувшего вечера.
Ей действительно понравилось быть рядом со Светой Токаровой.
Листает новостную ленту, натыкается на самый простой, но безумно приятный пост:
«фотография пользователя изменена»
А не ней Света Токарова сидит на подоконнике, с сигаретой в руках и макияжем, сделанным руками блондинки.