8.
— Что за пиздец, нахуй? — крики со стороны столовой правого корпуса.
— Ни за что на свете и близко рядом с правыми не сяду, — женский голос с другой стороны столовой от левого корпуса.
— Что ты сейчас сказала? — громко спрашивает кто-то, пристально наблюдает за девчонкой, сидящей прямо возле стеклянной стены.
— В вашем корпусе еще и глухие все? — усмехается брюнетка. — Нахуй вас и ваш корпус, — с улыбкой, словно чеширский кот.
И девушка из противоположного корпуса к стеклянной стене подлетает, чуть ли руками не выдавливает хрупкий материал. Прерывисто дышит, краснеет от злости и кулаки сжимает.
— Скажи мне это в лицо, — не прерывая зрительного контакта.
— Гиены, а не люди, — подает голос кто-то другой.
Начинается шум и гам. Ученики соседних корпусов вновь отбрасывают рамки, встают против друг друга в тяжелой и грубой словесной схватке.
А учителя тем временем детей пытаются успокоить, что сделать, кстати говоря, было невозможно. И так каждый раз. Из года в год, изо дня в день.
Потому что директор не первый раз пытается усмирить вражду. Потому что директор не первый раз терпит крах.
— Придурки, — выдыхает Романова. — Зазнайки, в голове только бабки и машины, — ответа не получает. — Токарова, что с тобой? Последние дни ты очень странная, я уже начинаю бояться.
— А? Что? — вырвала блондинку из мыслей, угнетающих ее разум. — Я просто задумалась, — поджимает губы. — Может это неплохая идея?
— Светозаврик, к врачу, мне кажется у тебя с головой проблемы, — смеется подруга, пока не замечает, что Света с места своего встает, направляется на выход из столовой. — Что я опять не так сказала?
— Мне к директору надо, отметиться за прогулы, — нагло врет родственной душе.
Просто надоело это слушать. Просто надоело участвовать в цирке.
И в ту секунду из столовой ушли двое. В то время как остальные и пропажи их не заметили. Слишком сильно заняты своим эго, своей завышенной самооценкой, скрывающей неуверенность в себе.
Ноги сами несли в старый-добрый уголок под лестницей, место, которое стало «штаб-квартирой», домом и убежищем для сломанных душ.
Не разговаривая друг с другом, Света Токарова и Даша Поцелуева усаживаются на пол холодный, достают сладкие одноразки и делают долгую тягу. Одновременно. Вместе. Дым наполняет укромный уголок, а запах ягод надолго отпечатывается в памяти девушек.
— А ты почему решила оттуда свалить? — начинает диалог Поцелуева, сложив ноги в позе лотоса.
— Наелась, — коротко и по делу.
— Понятно, — также рвано блондинка отвечает. — Что думаешь насчет того, что сказал Ксен?
— Я думаю, что нас окружает быдло, которое не видит ничего дальше своего носа, — глаза закатывает, облокотившись на холодную стену. — Их не на крови заставляют клясться, а просто быть в одном помещении. Я же смогла выдержать тебя в кабинете химии.
Это было глупо. Неоправданно и неуместно.
— Выдержать? Меня? — смотрит сквозь длинные ресницы Поцелуева.
— Я не это хотела сказать, — тут же понимает, что сказала ерунду.
Как жаль, что было слишком поздно.
— Нет, это ты сказать хотела, — девчонка из левого корпуса поднимается с пола, уйти собирается. — Пошла ты нахуй, Токарова.
Откидывает волосы назад, хватает кожаную сумку и быстрыми шагами направляется обратно. Туда, где нет врагов, туда, где вход им воспрещен.
Потому что так должно было быть.
А Света рукой левой по коротким волосам проводит, запрокидывает голову вверх.
Удар, который будто вибрацией окутывает коридоры школы. На стене остается скол, а на костяшках кулака белый след от побелки. И пока Дарья Поцелуева обещает себе, что ни за что на свете больше не сунет свой нос в правый корпус, Света Токарова ненавидит весь мир и мечтает как можно быстрее убежать от реальности.
На следующий день Поцелуева как обычно проснется раньше будильника, раньше солнца и раньше соседей. Как обычно будет слушать грустные песни, пока наносит тональный крем и тушь. Как обычно целый час проведет перед зеркалом, выпрямляя длинные и шелковистые волосы. Как обычно разгромит весь гардероб и кинет на кровать несколько модных аутфитов.
Черное платье, идеально подчеркивающее фигуру. Клетчатая юбка и черная рубашка. Серые строгие шорты, капроновые колготки и белая водолазка.
«Давай ты в школу в спортивном костюме придешь, а я в юбке» — в мыслях проносится, бьет током, заставляет тело покрыться мурашками.
Нет, Даша не собирается идти на поводу у простушки из правого корпуса. Она не собирается нарушать свои принципы. Поцелуева красивая, модная и всегда ухаживает за собой.
А в голове навязчивая мысль о том, что мама недавно купила спортивный костюм, дабы бегать по утрам.
Сама не ведает, что творит, идет в соседнюю комнату, перекрывает весь шкаф, чтобы наконец-то найти серый спортивные штаны, футболку с принтом и зип-кофту. Даша вещи хватает, несет в комнату к себе и кидает на кровать.
Красивое платье или серые штаны. Очаровательная черная рубашка или мятая футболка. Элегантная водолазка или зип-кофта, больше похожая на мешок из под картошки.
Не долго думая, блондинка достает из комода утюг и принимается выглаживать новый образ, попутно матерясь под нос, обзывая себя и иронично смеясь.
Дарья Поцелуева совсем потеряла голову.
***
— Поцелуева, ты заболела или головой ударилась? — на весь класс произнёс парень, обращая внимание остальных. — А чего сразу не мешок или мусорный пакет?
— Я твоего мнения вроде бы не спрашивала, — отвечает, списывая чужой конспект.
— Вы так и не поняли? Её Токарова в кабинете химии покусала, вот она теперь и заделалась в гопницу с района, — другой одноклассник выкрикивает.
Не в силах унижения больше терпеть, Даша в сторону обидчика поворачивается, показывает средний палец и натянуто улыбается.
— А если серьезно? У тебя кто-то умер? — спрашивает шепотом соседка по парте.
— Почему если я решила раз в жизни выбрать комфорт, все вокруг думают, что у меня проблемы? — не выдерживает Поцелуева. — Захотела и надела, отвалите от меня.
— Просто это очень странно, вот и спросила, — закатывает глаза, недовольно под нос бурчит. — Даша Поцелуева пришла в школу в спортивном костюме. Да я тебя в такой одежде только в первом классе на уроке физкультуры видела.
— Захочу, буду каждый день так ходить, понятно? — громко тетрадку закрывает. — Захочу налысо побреюсь. Мне дела нет до вашего мнения!
Тем временем за учительским столом сидела Руслана Сергеевна, вид делала, что листает ленту в телефоне, пусть на самом деле и слушала разговоры чужие. А еще улыбалась себе под нос и ели сдерживала смех, иногда кашляя в кулак.
— Даша, будь добра, принеси мне ваш журнал, — спасает девушку классная руководительница.
— С радостью, — вещи на парте оставляя, быстро покидает кабинет.
А ноги вновь несут в то самое место.
Место, где теперь красуется скол на стене, холодный пол и недовольная Токарова в юбке.
Дарья Поцелуева смех сдержать не может при виде девчонки из правого корпуса в старомодной серой юбке.
— Если хоть слово скажешь, я тебя ударю, — предупреждает Света, пытаясь улыбку подавить.
Они действительно выглядят глупо.
— С какой бабули ты эту юбку сняла? — садится рядом, смеясь задорно и громко.
— Ты свои штаны видела? — пальцем тыкая на элемент одежды. — Тебя тоже окружают одни идиоты?
— А еще выскочки и дегенераты, — подмечает блондинка. — Выходит мы обе выиграли наш спор?
— Прости меня, — неожиданно для обеих вдруг произносит Света, в то время как Даша тут же замолкает и слушает внимательно. — Я правда не это хотела сказать. Мне нравится с тобой дружить.
— Дружить? Мы теперь друзья? — стреляя взглядом.
— Ты к словам не цепляйся, иначе все что сказала, назад заберу, — театрально закатывает глаза. — Ты меня не бесишь. Так лучше?
— Лучше, — кусая губы, отвечает Поцелуева. — Что было, когда тебя в этой юбке увидели?
— Охранник старался не заржать и покраснел как печеный помидор. Сашка подумал, что у него галлюцинации, а остальные решили, что я ударилась головой. У тебя что?
— Примерно тоже самое, — пожимает плечами. — Я вообще за журналом шла, если не приду через пять минут, Русланка решит, что я сбежала.
— Можешь сказать ей, что увидела меня и очень долго смеялась, — говорит Света. — Я не понимаю, как ты ходишь в этом. Как ты встаешь рано утром, чтобы накраситься. У меня сил хватает только на то, чтобы умыться.
— Это долгий процесс, — улыбается блондинка. — Хочешь научу тебя?
— В каком это смысле?
— После уроков встретимся, объясню, — махает в знак прощания. — А ноги у тебя стройнее, чем у меня будут. Не думала моделью стать? — смеясь, до коликов в животе.
— Поцелуева, иди куда шла, пока я тебе в этом не помогла.
И девушки расходятся по разным корпусам, возвращаются обратно в свою среду обитания, где с недавних пор им вовсе не комфортно.
А когда уроки наконец-таки закончились, Света Токарова и Даша Поцелуева словно по часам встречаются у ворот школы, после чего вместе идут домой. Говорят обо всем разном и ни о чем одновременно. Света прыгает по лужам, а Даша который раз утверждает, что девушка не будет заниматься подобной ерундой.
— Ты недавно залезла на футбольные ворота, — тянет в сторону лужи Дашу Света Токарова. — Тебе что сложно встать в грязную воду?
— Ключевое слово «грязную», — вторит Поцелуева, пытается выбраться из хватки.
— Тебе понравится! Правда!
— Не буду я этого делать, — отпирается, будто маленький ребенок. — Это не целесообразно.
— Это весело, а на остальное мне все равно. Один разик и я от тебя отстану.
И блондинка от безысходности вырывает руку из мертвой хватки, размахивается руками и приземляется прямо в грязную лужу. Брызги же тем временем остаются и быстро впитываются в серую юбку Светы.
— Я правильно прыгнула? Или надо еще раз? — издевается Даша.
— Не надо, я поняла, — недовольно бурчит Токарова. — Ты вредная.
— А знаешь, мне даже понравилось, — ботинком еще раз ударяет по грязи и капли летят на обеих девушек. — Тебе тоже?
— Издевайся, пока можешь, — щурит глаза.
В секунду хватает Дашу на руки и начинает кружить, пока та на всю улицу кричит и выбраться пытается.
— Токарова, твою мать, поставь меня на место!
— Извини ничего не слышу, от твоего ора уши заложила, — смеется короткостриженая.
После чего Поцелуеву обратно на землю ставит и лыбится самодовольно.
— Пойдем уже, научу тебя жизни самой Дарьи Поцелуевой, — задрав подбородок вверх, величественно блондинка произносит, берет девушку под локоть и тащит в сторону своего дома.