без тормозов
Даниэль нашёл её почти случайно.
После звонков, сообщений и безуспешных попыток дозвониться — он просто сел за руль и начал объезжать центр.
Не зная, где искать. Просто ехал.
И вдруг — увидел.
Лавочка.
Тёмный парк.
И она.
Склонённая голова, волосы растрёпаны, ноги поджаты, в руке — почти пустая бутылка.
Сердце сжалось.
Он подбежал, встал на колени рядом.
— Ева... Чёрт, ты что творишь?
Она приподняла голову. Глаза мутные, но взгляд острый:
— А ты… чего пришёл? Жалеешь, да?
— Голос срывался. — Или Клара отпустила на пару часов?
— Перестань.
— А может ты мне тоже просто врёшь, как она? Может, ты просто… с каждой такой же?
Он схватил её за плечи, чуть встряхнул:
— Прекрати! Посмотри на себя. Ты не в себе.
— Ага. Потому что ты сделал меня такой.
— Она резко встала, пошатываясь. — Думаешь, можешь быть моим рыцарем, а потом позволить другой женщине вытирать об меня ноги?
— Хватит. Ты не понимаешь, что она делает. Это не просто ревность — это контроль. Это—
Ева не дала договорить.
Она резко притянула его за ворот и поцеловала, грубо, глубоко, с языком.
Поцелуй был не о любви. Он был о ярости, боли, желании — сжечь всё .
Он хотел отстраниться. Хотел что-то сказать. Но… не смог.
Она прошептала сквозь поцелуй:
— Если я всё равно разрушена — хочу быть разрушена тобой.
---
Он помог ей дойти до машины.
Она села на пассажирское, чуть расстёгивая пуговицы рубашки.
Он обошёл — сел за руль. Но не завёл.
Тишина была тяжёлой.
Ева повернулась к нему, залезла к нему на колени, села верхом, опуская ладони ему на грудь.
Он уже не сдержался.
Руки скользнули под её платье.
Губы — к её шее.
Поцелуи стали яростными. Страстными.
Дыхание сбивалось.
Запотевшие окна.
Тело в движении. Стоны
Пальцы, впивающиеся в спину. Его имя, сорвавшееся с её губ. И тишина, которую они пронзили вместе.
Прямо в машине. Среди ночи. На грани.
---
Позже, она лежала у него на груди, запыхавшаяся, глаза закрыты.
— Не отпускай меня, — прошептала она.
Он поцеловал её в волосы:
— Никогда.