Глава 46
На самом деле я не готова была признавать, что у меня наступил творческий кризис. Я говорила об этом вслух, но внутри я отказывалась в это верить. Это было очень странное чувство. Как только я ощущала вдохновение, которое проникало в каждую клеточку моего тела, это чувство тут же исчезало, не успевая взять кисть в руки. Это происходило и последние два дня, это было ужасно. Я ничего не могла с этим сделать, а у меня оставалось ни так много времени до встречи с Ньюманом Барнеттом.
Внутри я понимала, что побуждает меня рисовать. Я всегда изображала людей, которые причиняли мне боль. Именно чувство боли и страдания давали мне толчок в спину. Эти дни я пыталась, что — то поменять в своей голове. Я заставляла себя поверить в то, что это ни так и я способна на большее. Мне не хотелось больше вдохновляться от боли и страдания, потому что именно это побуждало создавать нечто невероятное на холсте. Будто я выплескивала так всю свою злость.
Я устало вздохнула, уставившись на белое полотно. Кажется, я уже сто лет не рисовала полноценные картины. Мне казалось, что я уже забыла, как это делать. Все же сосредоточившись на работе, я решила отогнать все лишние мысли. Я приступила к холсту сразу же, как надела наушники в уши. Не стоит отрицать, что встреча с таким потрясающим художником зажгло во мне что — то, чего я давно уже не испытывала. Я должна была сосредоточиться на этом чувстве. Когда кисть коснулась холста, я осознала, как мне этого не хватало. Я не успела начать картину, но уже не могла дождаться, когда ее закончу, чтобы показать эту работу мистеру Барнетту.
Когда отец увез меня из Москвы в том, что со мной произошло, я винила всех вокруг себя, даже Сашу. В частности, потому что его мне больше всего не хватало. Я злилась, сильно злилась. Когда я начала снова рисовать, то первым портретом был образ моего друга. Я была в ярости из — за того, что сейчас он не со мной. Всю обиду я выплеснула в портрет, который до сих пор храню.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я начала замечать, что у меня получился какой — то образ. Смутно было что — то разглядеть на холсте, но я была рада, что у меня хоть что — то вышло.
Я вытащила наушники из ушей, выключая музыку на телефоне, и снова посмотрела на холст.
— У тебя отлично выходит, — подбадривающе произносит голос за моей спиной. Это заставило меня вздрогнуть. Я повернулась. В дверях, конечно же, стояла Диана. Она очень любит появляться здесь неожиданно.
— Ты меня до чертиков напугала! — говорю я ей, когда она подходит ближе и рассматривает мою работу. — Что ты тут делаешь?
Я посмотрела на телефон и убедилась, что уже очень поздно. Время два часа ночи, а завтра мне рано вставать на работу. Эти четыре дня самые тяжелые в моей жизни.
— Прости, но я решила переночевать у тебя. Ты не против?
— Конечно, нет.
Я была рада ее видеть.
— У вас с Лешей все хорошо? — спросила я на всякий случай.
Диана теперь уставилась на меня.
— Твоя подруга приехала к тебе, чтобы убедиться, что ты еще не сошла с ума. Ты собираешься ложиться?
Убедившись, что у нее все в порядке, я начинаю собирать кисти и убирать краски на место.
— Да, конечно собиралась, — вру я.
Дианп в изумлении осматривается по сторонам. За эти дни, у меня в комнате настоящий беспорядок. Я сумела превратить это место в свою мастерскую совсем за короткий срок. Кровать я отодвинула к дальней стене, оставляя больше места творчеству. На полу я застелила ненужную простыню, чтобы не запачкать паркет красками.
— Кажется, как и любому другому художнику, тебе понадобилось больше места. Можно поинтересоваться, где ты спишь?
— Я позаимствовала твой диван в гостиной. Ты ведь не против?
Она засмеялась.
— Я приехала к тебе, а моя койка занята?
— Можем поспать сегодня вместе, — отвечаю я, накрывая картину, легкой тканью.
Она ходила по комнате, осматривая все мои работы, которые теперь были выставлены вдоль пустой стены.
— Мне нравится, эта. То есть они у тебя все красивые, но в этой картине есть что — то особенное.
Я обернулась, чтобы посмотреть, на что она смотрит. Диана стояла ко мне спиной, рассматривая картину маленького мальчика. Не удивительно, что она ей понравилась.
— Это ее я хотела продать, — говорю я и решаю подойти к ней. — Это мой друг.
— Саша? — спросила она удивленным тоном.
— Ага.
— Не может быть, — она посмотрела на меня. — Ты хотела продать картину, на которой изображен твой друг?
— Как я говорила, мне нужны были деньги. Хорошо, что я наткнулась на объявление в газете. Я передумала продавать эту картину и познакомилась с тобой.
Она тепло улыбнулась.
— Я очень рада, что ты наткнулась на это объявление, — произносит она. — Не представляю свою жизнь без чокнутой художницы.
Моя улыбка резко исчезла с лица. Диана заметила это и внимательно посмотрела на меня.
— Я что — то ни то сказала? — с беспокойством спросила подруга.
— Есть еще кое — что, о чем я тебе не говорила, — ответила я, глядя прямо ей в глаза.
Мое сердце застучало сильнее и мне стало очень жарко.
— Не хочу наваливать на тебя столько…
— Что — то случилось? — перебивает она меня.
Не уверена, что сейчас самый подходящий момент, но думаю, ей стоит знать.
— Ты спрашивала меня, куда я постоянно пропадаю, — начала я и тут же отвожу от нее глаза.
Ди молчала, давая время мне все обдумать.
— Дело в том…
Отхожу от нее и слова, будто застревают в горле. Я боялась, что она не сможет меня правильно понять и от этого страшнее всего.
— Пообещай, что ни кому не скажешь об этом, — требую я, перед тем как признаться ей.
Мне будет легче сказать ей об этом, если она даст мне это обещание.
— Да, что такого ты хочешь мне сказать? — взволнованно спрашивает она.
— Нет! Я хочу, чтобы ты сначала мне пообещала, — потребовала я снова. — Ни кому Ди, слышишь?
— Обещаю, я не кому не расскажу.
Я опустила свой взгляд.
— Все это время я хожу на сеансы психотерапии, — выдавливаю я и смотрю на подругу.
Она молчит и это заставляет меня нервничать.
— В общем, не подумай, что я сумасшедшая и хожу к мозго…
Но я не успеваю договорить, как Диана взрывается от смеха и виновато прикрывает рот, чтобы не смеяться громко. Наконец выдохнув, она произносит:
— В следующий раз давай без вот этих твоих истерик. Я подумала, что у тебя там что — то серьезное. Будто ты собиралась сообщить мне, что тяжело больна.
Она усаживается в кресло. Начинаю понимать, что эта новость совсем ее не удивило, а моя нерешительность ее до чертиков напугала.
— Почему ты этому совсем не удивлена?
— А что в этом такого?
— То есть ты не поражена, что я хожу к психологу, поправляя свои мозги? — не унималась я.
Диана посмотрела на меня. Ее взгляд стал более серьезным.
— Прости, конечно, но ты потеряла маму. Ты вернулась снова в город, где ты пережила не лучшую жизнь. Думаю помимо этого, есть еще куча всего, что послужило тому, что ты посещаешь психотерапевта. Ты ведь не очень разговорчива, все держишь в себе. Думаю, вы с доктором во всем разберётесь, — закончила она свою тираду.
Я растерянно заморгала. Ее откровенность меня немного смутила. Но мое напряжение исчезло и я стала чувствовать себя более расслабленной.
— Ань, прости меня ради бога! — начала Диана. — Мне не хотелось тебя задеть или еще что — то.
— Нет, все хорошо.
Она тут же подошла ко мне, взяв меня за руки.
— Тебе нужно было сказать мне. На твоем месте я бы не смогла выдержать всего этого. Наверно разговаривать с психотерапевтами не самое лучшее занятие. Они ведь лезут в самую душу, а зная тебя, могу смело решить, что ты не фанатка таких разговоров.
Она обняла меня, и я почувствовала легкое облегчение внутри. Диана очень добрая и самая милая девушка на этой планете. Я очень рада, что встретила ее.
— Спасибо, что поддержала меня в этом.
— Раз разговор зашел об откровенностях, то у меня тоже есть кое — что, — сказала она, отпуская меня из своих объятий. — Лёша, предложил мне переехать обратно к нему.
Она виновато взглянула на меня.
— Ты переезжаешь? — спрашиваю я, сдерживая неприятное чувство, которое я ощутила. Я знала, что это когда — то случится, но вот не знала когда именно. Не думала, что за такое короткое время я так привяжусь к ней. Для меня она стала больше чем просто другом и в глубине души сейчас я чувствую легкое сожаление.
— Да, но на тебя сейчас столько навалилось. Днем ты работаешь, ночью теперь рисуешь картины, чтобы показать свои работы этому художнику. Да еще и глубоко внутри я уверена, что ты переживаешь насчет отношений с Ваней. Я хочу пожить еще с тобой…
— Нет, ни стоит. Я рада, что у вас все наладилось, — отвечаю я, искренне улыбнувшись. — Очень. Тебе не стоит оставаться со мной, только потому, что тебе меня жаль. Я справлюсь.
Я замолкаю, представив, что теперь здесь я могу оказаться одна. Если раньше была надежда, что она появится в этом доме в любое время, то сейчас я понимаю, что мне некого ждать здесь. Ну, кроме Саши конечно, но даже ему сейчас не до меня.
— Не молчи, — слышу я растерянный голос Дианы. — Мне тяжело тебе об этом говорить. Не знала, как ты воспримешь…
— Я к тебе очень привыкла, — признаюсь я и кидаюсь ее обнимать. — Только не забывай про меня…
— Никогда, — говорит она, дрожащим голосом.
Клянусь, пока мы стояли и обнимались, я чуть не расплакалась. Внутри меня что — то дрогнуло, и я была очень рада, когда нас прервал звонок моего телефона.
Мы отходим друг от друга, неловко переглянувшись, и я подхожу к столу, чтобы взять телефон в руки. Когда вижу имя Руслана на экране, я несколько секунду задумчиво смотрю на входящий вызов, но затем блокирую экран.
Зачем он звонит мне в такое позднее время?
— Кто это?
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на подругу.
— Брат Вани.
Она с удивлением уставилась на меня.
— Что ему надо?
Я пожала плечами.
— Наверное, перепутал номер, — отвечаю я ей, а сама начинаю перебирать варианты этого звонка. — Может мы что — нибудь перекусим? У меня правда мало что есть в холодильнике, но голодными не останемся.
Диана улыбнулась.
— С удовольствием что — нибудь съем.
Телефон в руках снова заиграл, и я увидела опять имя Русика.
С того вечера, мы больше ни разу не общались. Не понимаю, зачем он названивает мне.
— Может, лучше ответить? Вдруг что — то срочное? — говорит Диана, взглянув на меня.
Я жду еще секунду, прежде чем решаюсь ответить на звонок.
— Ань? — говорит громкий голос Руслана в трубке. — Прости, ты, наверное, спала…
— Что тебе надо?
— Эээ, на самом деле… Мне не хотелось тебя беспокоить, но… — Он колеблется.
— Что случилось? — спрашиваю я, понимая, что сердце начинает колотиться от беспокойства.
— Делом в том, что… Ваня…
Я замираю.
— что Ваня? — и мой голос срывается, когда я произношу его имя.
— Мне нужно чтобы ты приехала. Прошу!
В конце трубки, слышу какой — то шум и я поднимаю обеспокоенный взгляд на Диану.
— Скинь мне адрес, — говорю я и, закончив разговор, кидаю телефон на стол.
— Что случилось? — спрашивает подруга.
— Не знаю, но что — то с Ваней, — отвечаю я и иду в ванную, чтобы умыть руки от краски.
— Только не говори мне, что ты собралась к нему ехать в три часа утра, — недовольно говорит мне Диана, когда появляется в дверях.
Выключаю воду и вытираю руки полотенцем.
— Прости, но именно это я и собираюсь сделать.
Прохожу мимо нее и быстрыми шагами направляюсь в прихожую.
Диана раздражённо вздохнула. Понимаю, что она возмущена, но я чувствую, что должна туда поехать.
Вдруг случилось что — то серьезное?
Эта мысль беспокоит меня больше всех.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, правда, но этот парень принесет тебе одно страдание, — проговорила она с сожалением в голосе.
— Я знаю, но не могу с собой ничего поделать. Принесешь мне телефон? — прошу я ее.
Она закатывает глаза, но все же уходит в комнату. Я надеваю куртку и шапку на голову, а когда появляется Диана, отдает мне мобильник.
— Я ведь бросила Лёшу сегодня из — за тебя, — произносит она и мне становится стыдно.
— Прости меня, правда, — с сожаление отвечаю я. Чувствую себя ужасно из — за того, что вынуждена ее оставить одну. — Я должна туда поехать.
— Хорошо. Возьми хоть мою машину.
Я едва успеваю поймать ключи.
— Если ты считаешь, что поступаешь правильно, то не слушай меня.
— Ты прелесть, спасибо! — я чмокнула ее в щечку и положила брелок с ключами в карман куртки.
На самом деле я благодарна ей за все, что она делает для меня.
— Я знаю, что ты права. И мне очень хочется сказать тебе, что ты несешь сейчас ерунду, но это ни так. Я люблю тебя, — прошептала я ей очень тихо, но эти слова заставили меня замереть на месте. Даже не знаю, почему я это сказала.
Может потому что я и вправду ее полюбила? Она стала мне как сестренка, которая периодически присматривает за мной, а я за ней.
— Я тебя тоже люблю, — говорит Диана и зевнула.
От ее признания, у меня сжимается сердце. Я так давно не слышала этих слов по отношению к себе, что забыла даже об их существовании.
Сегодня был самый лучший день за последнее время, и я во многом я благодарна за это доктору Кирилловой. Жалею лишь о том, что раньше не рассказала Диане хоть часть всего того, что происходит в моей жизни. Я очень сильно полюбила ее и это ни так страшно, как казалось бы. Думаю в скором времени, я смогу говорить с ней свободно на любые темы.
— Ты ведь не злишься на меня? — спросила я, отходя от нее.
— Конечно, нет. Может быть, на твоем месте я сделала бы тоже самое, — говорит она и подмигивает мне. — Будь осторожна на дороге.
— Хорошо.
Она переживает за меня и хочет, чтобы со мной все было хорошо. Но единственное, о чем я могу сейчас думать, это о Ване. Я не могла представить, что могло с ним произойти и это меня сильно беспокоит.