Глава 19
Вэнс
Я не знаю, каково это - быть Люком, но думаю, что это похоже на жизнь внутри русской матрёшки. Он покрыт защитными слоями. Когда внешний слой трескается, под ним оказывается следующий, но в процессе потери слоя с каждым разом Люк теряет какую-то часть своей жизненной силы. Не уверен, что он знает, что находится у него в самом центре под всеми оболочками. Поэтому, когда наружный слой отваливается, он чувствует настоящий страх и панику. И он никогда не снимет защитные слои сам, потому что боится того, что откроется в самом конце. А, может, догадывается, что там будет, но считает это неправильным и плохим.
Я думаю, проблема в том, что истинную часть себя невозможно спрятать навсегда. Даже будучи глубоко захороненной, она найдёт путь на волю. Жизнь, стресс, желания и душевная боль будут расшатывать защитный саркофаг, и рано или поздно закопанное зернышко истинного «я» неизбежным ростком пробьётся на поверхность.
Люк не способен рассказать об этом вслух. Слишком много частей его самого заперто в той центральной спрятанной капсуле. Единственный способ для меня хоть что-то узнать о спрятанном - увидеть, как осыпается один из защитных слоёв. И я увидел. Было ли это случайностью, судьбой или божьим промыслом – не знаю. Но после той ночи всё стало другим.
В последний четверг апреля, Люк приходит ко мне в половине седьмого вечера с веганскими тако. Широко улыбается, входя в гостиную моего домика. Его волосы растрёпаны ветром, он в джинсах, розовой футболке-поло и чаксах .
«Чаксы» - кеды Chuck Taylor All-Star (также «конверсы», Converse All-Star). Похоже Люк перенял любовь к этой обуви от Вэнса 😊 – прим. переводчика
- Привет, чувак, - я сижу на диване босиком и в одних боксёрах: так удобнее, если вдруг он захочет меня трахнуть, но встаю, чтобы обнять его. - Чёрт. Я сегодня так скучал по обнимашкам.
Он крепко прижимает меня в ответ.
- Угу, я тоже, - шепчет мне прямо в щеку, - студенты колледжа сегодня - просто отстой.
Мне становится смешно от его слов, и я слегка отстраняюсь, чтобы видеть его лицо.
- Да ну? Неужели прям настолько? - он смотрит на меня с абсолютно каменным лицом. Я целую его в щеку. – Ты просто врунишка.
У нас опять каламбур 😊 В оригинале Люк говорит: «The college students sucked.» Слово «sucked» в английском языке означает не только «отстой», но и имеет сексуальный подтекст («отсасывали»), особенно будучи сказанным у щеки партнёра. Вэнс, конечно же, улавливает эту двусмысленность и дразнит Люка в ответ, называя врунишкой – прим. переводчика.
Он легонько толкает меня обратно к дивану, не переставая пристально рассматривать с головы до ног.
- А я думаю, ты хочешь, чтобы тебя хорошенько поимели.
Я смеюсь, и в этот момент его зубы впиваются мне в шею.
- Мистер Рейн. Вы были очень плохим мальчиком.
Я подыгрываю, потому что, ну да, черт побери, я такой. К тому моменту, как мы добираемся до кровати, и он фиксирует мои руки над головой и оседлывает бедра, моя эрекция становится почти болезненной.
- Что же мне с тобой сделать, Вэнс?
- Понятия не имею, - вру я, выгибая бёдра вперёд, от чего член подпрыгивает ему навстречу. Он обхватывает мой ствол ладонью.
- Кто тут у нас так подпрыгивает? Может, хочешь попрыгать на чём-то другом?
- А, может, ты хочешь? – нагло парирую я и глажу его через джинсы. - У меня как раз есть идея. Хотя, может, глупая…
- Какая идея? - тихо спрашивает он.
Много лет назад, в пору бурной молодости, здесь, в Сан-Франциско, я был в БДСМ-клубе. Меня притащила туда одна знакомая девчонка, любительница быть выпоротой.
- Забудь, я даже не знаю, открыто ли до сих пор то заведение.
Я расстегиваю ему джинсы, и его толстый член выскакивает в ширинку, выпирая из-под боксеров. Я поглаживаю ладонью его головку, а он одновременно дрочит мне.
- Что за заведение?
- Клуб, где все трахаются с закрытыми лицами. Может, слишком рискованно, но там все в капюшонах и масках. Абсолютно все. Там реально строгие правила конфиденциальности.
Он слезает с меня и застёгивает джинсы.
- Я знаю это место, мистер Универсал.
Это слово звучит из его уст почти зловеще, и от этого я улыбаюсь ещё шире.
- Откуда это ты знаешь о таком месте, святой пай-мальчик?
Его щёки мгновенно заливаются краской. Я хохочу в полном восторге от его реакции.
- Ты что, там был?
Он бросает на меня невозмутимый взгляд.
- Думаешь, нам безопасно туда идти?
*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*
Люк
Разумеется, это не безопасно, но сейчас безопасного вообще ничего нет. И я хочу пойти туда с ним. Главный вопрос – Можно ли узнать меня по походке и телосложению, при условии, что лицо будет закрыто? Думаю, вряд ли.
- Как там всё устроено? - спрашиваю я. - Есть отдельные комнаты?
Он удивлённо приподнимает брови, словно не ожидал, что я вообще буду спрашивать о подобном.
- Да, есть. Именно такой комнатой мы и воспользуемся, если пойдём.
Двадцать минут спустя мы уже садимся в «Приус» - оба в черных футболках и брюках, с собранной сумкой на заднем сиденье. Джинсы Вэнса настолько обтягивающие, что я отчётливо могу рассмотреть очертания его головки в паху, пока он ведет машину.
- Ты так и зайдешь туда? – киваю я вниз.
Он лениво мне ухмыляется.
- А что? Будешь мной хвастаться.
На самом деле я не хочу, чтобы на него смотрел кто-то ещё, кроме меня. Но я молчу об этом. Если он догадается, что я ревную, то, вернувшись в Нью-Йорк, может перестать фоткаться. А я хочу видеть его снимки. Мне нужны любые его фото, даже если от них мне будет плохо.
Вэнс паркуется в двух кварталах от клуба, ставит собранную им сумку себе на колени, и достаёт для меня маску, которую он обычно использует при работе с красками. Маска похожа на медицинскую N95, только из ткани. За границей многие носят подобные в общественном транспорте.
- А тебя не узнают? - спрашиваю я, внезапно подумав об этом.
Он берет меня за руку и улыбается.
- Да ну, глупости. Я не такая уж звезда.
Я хочу спросить, сколько раз он бывал здесь. Когда. И с кем. Но его рука крепко сжимает мою, и я решаю быть просто здесь, рядом с ним, без прошлого.
Мы идем по улице мимо жонглёра с неоновыми шариками, и людей, сидящих за столиками передвижной кофейни. Для четверга здесь довольно многолюдно. Мы лавируем среди прохожих, прижимаясь плечом к плечу. Я думаю о том, как он один выходил из клубной толпы один в тот вечер, когда я позвонил ему из Токио. Как он шёл домой, прижимая телефон к уху. Я крепче сжимаю его руку, и он смотрит на меня, улыбаясь.
- В этой маске ты выглядишь очень стильно, Скай.
Это он выглядит стильно с волосами до подбородка, с которыми играет вечерний бриз, растрёпывая и отбрасывая их за спину. Время закалило его черты, сделав ещё красивее. Лицо, будто вылепленное искусным скульптором, делает его похожим на модель. Но вовсе не это мне нравится в нём больше всего. Вэнс снова дарит мне улыбку и накрывает наши соединенные руки своей свободной ладонью.
- Ты как, дружище? – тихо спрашивает он.
- Всё хорошо.
Клуб располагается в невзрачном здании. Мы заходим через заднюю дверь и попадаем в тускло освещенный холл. Через несколько секунд перед нами появляется женщина в черном кружевном белье и маске кошки, с планшетом в руках.
Она мимолётом осматривает Вэнса... и останавливает свой взгляд на мне. Кажется, что её брови слегка хмурятся под маской, и на мгновение накатывает паника, что меня узнали. Но она просто вручает нам обоим капюшоны.
- Куда бы вы хотели пройти, господа?
И я понимаю, что она оценивала нас, пытаясь определить, кто из нас саб.
- Нам нужна отдельная комната на первом этаже, если есть свободная, - говорит Вэнс и протягивает ей что-то.
Позже до меня доходит, что это была его карта.
- Конечно. Идите за мной.
Из-под кружев белья выглядывает её округлый зад. Вэнс смотрит на меня. Я улыбаюсь ему из-под капюшона, пока она ведёт нас через металлическую дверь, потом по коридору, потом через большое помещение, от которого у меня учащается пульс. Здесь группы людей, занятые чем-то, на что я не хочу смотреть. Мы идём в следующий коридор, мимо окон и дверей, и наконец останавливаемся перед одной из них. Она набирает код на замке.
- Если вы хотите открыть свою сессию для зрителей, нажмите кнопку у двухстороннего окна. В противном случае комната полностью приватна, и она в вашем распоряжении до трёх часов ночи.
Она уходит, а я осматриваюсь. Похоже на клуб в Манхэттене, куда я несколько раз ходил с девушкой, с которой пытался встречаться на последнем курсе колледжа. Ей нравилось, когда ее связывали и дразнили. Сессии с ней были по расписанию, перед ними я обычно принимал «Виагру» и совсем немного «молли» . Я надевал кожаные штаны и заставлял её кончать столько раз, что она вообще не замечала, кончал ли я сам.
«Молли» - разговорное название MDMA, психоактивного вещества, больше известного как «экстази». В клубной и БДСМ-культуре используется ради чувства эйфории, усиления тактильных ощущений и эмоциональной близости с партнером.
⚠️ Важно: в реальной жизни «молли» - нелегальный и потенциально опасный для здоровья препарат. Его распространение и употребление незаконно. Не повторяйте описанное в художественном тексте – прим. переводчика.
Вэнс стягивает капюшон и ставит сумку на обитый кожей стол.
- Я тут кое-что прихватил. Если вдруг кому-то из нас захочется…
Он расстегивает молнию и достает из одного из карманов пластиковый пакетик.
«Молли».
- Ты знаешь, что это такое?
Я смеюсь.
- Я пастор, а не ребенок.
Он ухмыляется, закатывая глаза.
- Тут совсем небольшая дозировка. Я разрезал таблетку на пять частей, чтобы почувствовать эффект, но не словить отходняк. Но только, если хочешь.
Я тоже снимаю капюшон, сдвигаю маску и принимаю дозу.
- Ложись на стол, Рейн.
Я связываю его и зажимаю соски. Затем снимаю штаны, бельё и медленно вставляю в него пробку.
- Блядь… - едва слышно стонет он, и по его телу пробегает дрожь.
Такой чувствительный. Мне это нравится. Я не спеша мучаю его пробкой, пока он не начинает жаловаться, что у него болят мышцы живота. Я усмехаюсь, слизывая сперму с его члена, и аккуратно вынимаю игрушку.
Я осматриваю оборудование в комнате. Выбираю пару эластичных колец для члена с выступами для массажа промежности.
Я смазываю Вэнса и надеваю одно кольцо ему, а второе себе. Включаю вибрацию - сначала ему, потом себе - и колени почти подкашиваются. Стимуляция делает мой член таким твердым, что это больно. По телу прокатываются приятные жаркие волны, и неожиданно для себя я смеюсь от переизбытка чувств. Это эффект «молли». Я склоняюсь над Вэнсом, и облизываю его, опираясь на стол. Сосредотачиваюсь и играю с ним, меняя режимы вибрации его кольца. Его трясёт от удовольствия, он громко стонет. Потом кончает, а мой член болезненно пульсирует. Я пытаюсь снять кольцо, но пальцы дрожат так сильно, что не получается.
- Скай, слишком?
- Немного, руки дрожат.
Он слезает со стола, и я ложусь вместо него. Волны наслаждения прокатываются по моим конечностям, в груди разливается блаженное тепло. Я чувствую, как он что-то делает, и стону, прежде чем успеваю осознать, что он включил вибрацию игрушки. Выступ кольца вибрирует в промежности, толкая в простату снаружи.
Я всхлипываю, когда он снимает кольцо. Вэнс массирует мои яйца и медленно вводит в меня один скользкий палец, двигает им, гладит изнутри и доводит до такого состояния, что я выгибаюсь на столе, крича от того, насколько мне хорошо.
- Я хочу... большего, - он гладит мой член, и я весь дрожу, - Люк. Я хочу тебя.
Он смотрит мне в глаза, и я киваю.