Молчун

- Дядюшка Гуро, - позвала его на языке Рагнар.

Утром я взялась разносить еду пленным. Сынхо как всегда помогал мне, неся большую корзину с заранее приготовленными порциями сухарей и маленькими кусочками солонины.

- Аксая, - радостно прошептал старик.

- С вами всё хорошо?

Старик кивнул головой, взглянув на Сынхо.

Я потянулась за куском сухаря и солонины, лежащими в корзине.

- А с тобой всё хорошо? - спросил с тревогой дядюшка. - Они хорошо с тобой обращаются?

Он всегда спрашивал у меня об этом.

- Да, дядюшка Гуро. Не волнуйтесь за меня. - Я улыбнулась. - Мальчишка не должен догадаться, о чём мы говорим.  Сегодня вечером я приду к вам.

Я отдала еду старику, с болью в сердце взглянув на его руки, связанные впереди туго верёвкой, и следы красноватых потёртостей.

- Спасибо, дитя, - проговорил старик, поблагодарив меня за пищу.

- Как только увидите меня, - продолжила, - громко кашляйте, словно вы больны. Помните наш разговор?

- Да, но это слишком опасно.

- Сегодня ночью.

Я взяла очередную порцию.

- Вы же видели, что вчера на тот берег переправили часть воинов, и несколько обозов. Сегодня - несколько десятков пленных. Если мы пересечём реку, мало шансов будет, чтобы вернуться домой.

- Аксая...

- Слушайте меня так, словно я не говорю вам ничего важного.

Старик кивнул головой.

- Гай жив. Он вернулся с моим отцом и с кем-то ещё из наших. Они попытаются спасти нас. И мы должны быть готовы. Сегодня ночью. Всё хорошо, - улыбнулась я старику и обернулась к Аяну.

- С вами всё в порядке? - спросила я у него на языке племени Отти.

- Да, - проговорил охотник, принимая у меня из рук еду. - Спасибо.

- Сегодня ночью будьте готовы.

- Да, - проговорил Аян, склонив голову в знак благодарности.

- Когда я приду с лекарствами, вы должны кашлять, словно больны. Предупредите остальных. Если они выдадут нас, если что-то пойдёт не так, меня… к вам больше не допустят.

- Хорошо.

Мы перешли к другим пленным. Я каждому подавала еду, с каждым здоровалась и говорила подбадривающие слова. Еши я также предупредила.

- О чём ты говорила со стариком? - спросил Сынхо, наблюдая за мной.

Как и всегда он хоть и неохотно, но помогал мне. Мальчишка никогда не понимал моего рвения разносить еду пленным, но всегда носил за мной корзину с провизией или воду. Во-первых, корзина и ведро с водой были тяжёлыми, а во-вторых, думаю, всё же следил за мной. Часто Сынхо явно злился, ведь я разговаривала с пленными, но он не мог понять о чём.

- Он хотел знать, всё ли у меня в порядке, - проговорила я, переходя к следующим пленным. - И хорошо ли вы со мной обращаетесь.

- А по тебе не видно, что с тобой очень даже неплохо обращаются?

Я с укором взглянула на недовольного парня.

- Почему ты злишься? Не хочешь мне помогать - так и скажи. Я могу и сама разносить еду пленным.

- Мне не нравится, когда ты говоришь на других языках.

Я постаралась придать своему лицу удивлённый вид.

- И я ничего не понимаю, - добавил парень.

Пожав плечами, перешла к следующим пленным.

- Я знаю их язык, почему должна молчать? Это всё, что могу для них сделать. Поговорить с ними, успокоить  и сказать, что всё будет хорошо. Помочь им излечить телесные раны. Именно для этого я здесь.

- Ну, почти.

- Что почти? - не поняла я.

- Вряд ли Жнец хотел сделать тебя ученицей Миро, чтобы ты пеклась о пленных.

Я сердито глянула на Сынхо. Он усмехнулся.

- Но как бы там ни было, - продолжал парнишка, - им повезло.

Он окинул задумчивым взглядом толпу пленных.

- Они любят тебя. И всегда рады видеть. Каждый из них тянется к тебе, как растение к свету.

Теперь я и в самом деле удивлённо смотрела на Сынхо. Он говорил эти слова без тени насмешки.

- И... Возможно, ты действительно здесь для того, чтобы облегчить страдания этих людей.

Он замолчал, взглянув куда-то вдаль.

- Они скоро молиться на тебя будут, - добавил мальчишка, усмехнувшись. – Не увлекайся.

- Что? - не поняла я.

- Не дари им напрасных надежд. Ты никого не спасёшь.

«А я попробую», - подумала про себя.

Я должна.

Взглянув на широкую реку, как никогда почувствовала, что этой ночью должна попытаться освободить как можно больше пленных. И если раньше думала, что я одна, теперь у меня были сообщники.

Я отыскала взглядом Нану. Я должна позаботиться о ней. Должна вернуть её… домой.

Гай. Надеюсь, ты прав. Надеюсь, вы выведете тех, кому удастся вырваться.

Я не знала толком, что задумал отец и остальные, но получится ли у меня самой сбежать?

Невольно вспомнила слова Сынхо о том, что от Жнеца никто ещё не сбегал, и внутри что-то тревожно дрогнуло. Молчун может быть серьёзной помехой.

Я поискала Атая взглядом, но нигде не увидела его.

Что он будет делать, когда обнаружит, что я сбежала? Молчун... ведь не думает, что я не попытаюсь сбежать?

Весь день я чувствовала себя как не в своей тарелке. Торопила время и старалась не выдать ничем своего волнения. Припрятала нож, чтобы пронести его к пленным. Обычно, охрана не обыскивала меня. Надеялась, что и в этот раз ничего не заподозрят.

C замиранием сердца ждала, когда вечером лекарь Миро пойдёт осматривать оставшихся пленных. Он не успел осмотреть всех, у кого налицо были признаки горячки и простуды. Я взяла небольшую корзину и сложила туда кое-какие лекарства. Улучив момент, когда Сынхо помогал старику, вышла из шатра, прихватив фонарь.

Я не стала ждать лекаря и Сынхо. Хотела быстрее и без них прийти к дядюшке Гуро и Аяну, чтобы незаметно передать им нож. Лишь бы только Сынхо не пошёл за мной. Но он был занят. К счастью, у него всё же были и обязанности, от которых не мог отлынивать.

Я прошла ряд палаток, прислушиваясь, не идёт ли за мной мальчишка, и направилась к пленникам.

- Что ты здесь делаешь?! – услышала грозный оклик.

Надсмотрщик окинул меня внимательным недовольным взглядом.

- Нескольким пленным стало плохо, - проговорила как можно увереннее.

Я подняла на охранника глаза. Мне он показался незнакомым. Протянула ему корзину с лекарствами, показывая, что у меня в руках.

- Пропусти её, - проговорил другой надсмотрщик. - Она помощница лекаря.

Этого воина я визуально знала. Он охранял пленных раньше и пришёл вместе с нами.

- А где лекарь Миро? Почему ты одна?

- Он прислал меня сюда, - попыталась объяснить. - Уже поздно, а заболевших много. Лекарь Миро и Сынхо скоро подойдут.

- У лекаря Миро уже два помощника? - спросил первый надсмотрщик, продолжая разглядывать меня.

- Да. Ты что её не видел утром? Она еду разносила пленным.

Недалеко раздался надрывный кашель. Я настороженно окинула пленных взглядом. Дядюшка Гуро приподнялся, чтобы сесть и вновь закашлялся.

- Давай живее, - недовольно пробурчал первый надсмотрщик, пропуская меня к пленным.

Я поспешила к дядюшке Гуро. Присев рядом с ним, поставила фонарь и корзину на землю.

- Аксая, - проговорил взволнованно старик.

- Дядюшка Гуро, - прошептала на языке Рагнар. - Выпейте это.

Я помогла ему удобно сесть. Аян тоже сел. Я кивнула мужчине головой и осторожно помогла дядюшке Гуро выпить настой.

- Я принесла нож, - проговорила, делая вид, что осматриваю пленника. - Откройте шире рот.

Подсветив себе фонарём, осмотрела горло старика. Аян также закашлялся. Как я и говорила, он должен был кашлять и делать вид, что болен. Если повезёт, Миро не успеет их осмотреть.

- Стража смотрит на нас? - спросила я.

- Нет, - коротко ответил дядюшка Гуро.

Незаметно попыталась сзади ослабить узел верёвки, которой дядюшка был привязан к каркасу.

- Верёвка завязана теперь не на узел. Что они делают?

- Разговаривают, - слабо ответил дядюшка. – Смотрят сейчас, что ты делаешь.

Я потрогала лоб Гуро ладонью, словно проверяя, есть ли у него жар. Подсветив себе фонарём, проверила глазницы старика, оттянув вниз каждое нижнее веко.

Поставив назад на землю фонарь, осторожно достала нож и спрятала его в рукаве.

- Не смотрят, - прошептал дядюшка.

Незаметно перерезала веревку, связывающую руки старика. Дядюшка Гуро ничем не выдал, что его руки теперь свободны, продолжая сидеть, как и прежде.

- Давайте осмотрю и вас, - заговорила я на языке племени Отти, обращаясь к Аяну. - Помните, что я говорила вам? Ждите знак. Вы поймёте, когда можно будет действовать.

Я осмотрела мужчину, как и дядюшку Гуро. Мне также удалось развязать узел на  шее охотника.

- Всё, - прошептала. - Теперь тоже выпейте это. Верёвка сзади легко развяжется.

- Они не смотрят, - прошептал тихо дядюшка Гуро.

Я разрезала веревку и сунула нож в руки Аяну. Охотник также не подал вида, что его руки свободны. Он лёг, а я помогла лечь дядюшке Гуро.

Оглянувшись, увидела лекаря и Сынхо.

- Ты уже здесь, - проговорил мальчишка.

- Нужно быстрее закончить, пока совсем не стемнело, - проговорила, беря корзину и фонарь. - Здесь всё.

- Они здоровы? - спросил лекарь, поглядывая на пленных Отти.

- С ними всё в порядке.

Сынхо внимательно смотрел на меня, потом окинул взглядом пленных.

- Идёмте, - проговорил лекарь Миро. - Нужно проверить ещё ту группу пленных и не мешало бы посадить больных пленников отдельно.

Миро продолжал говорить о том, что необходимо делать при проявлении симптомов горячки и какие травы снимают жар.

Закончив с больными пленными, мы вернулись в палатку. Сынхо принёс кое-что на ужин. После ужина нас с мальчишкой ждала небольшая лекция о ядах и противоядиях. Потом Сынхо ушёл тренироваться. Я сделала вид, что устала и ложусь спать.

Луна уже взошла на небосклоне, и у меня на душе становилось всё беспокойнее. Я ждала, когда старик уснёт, прислушивалась к звукам за пределами шатра. В лагере было всё спокойно.

Сердце стучало гулко в груди, отсчитывая мгновения за мгновениями.

Послышалось мерное сопение лекаря Миро. Я осторожно вышла из шатра.

Оглядываясь по сторонам, поспешила туда, где держали пленных.

Луна обогнула край небосвода и была уже над рекой. Я вновь оглянулась. Что-то должно произойти. Мои нервы были напряжены до предела. Я не знала, чего жду. Что, если у отца и Гая ничего не получится?...

Я вздрогнула от резкого звука, пронзившего покой погрузившегося в полудрёму лагеря. Яркое зарево осветило небосвод у самой кромки воды. В той стороне была построена пристань для плотов. Кажется, там что-то горело.

Началось...

По лагерю забегали воины. Нужно  спасать плоты. Вокруг были слышны крики.

Воинов Одхан по тревоге поднимали на ноги. Я бросилась к пленным, но не добежала. С другой стороны лагеря разгорелся ещё один пожар. Обозы. Горели они?

Я вновь побежала. Пленные волновались и галдели, многие поднимались на ноги и настороженно оглядывались по сторонам.

- Куда?! - прогремел охранник, перегородив мне путь.

Его оглушили со спины.

Другой охранник прокричал:

- Тревога! Пленники убегают!

Этого пленные сбили с ног, навалившись на него.

Я бросилась к дядюшке Гуро. Вокруг поднялась ещё большая суматоха. Кто-то из пленных, завладев оружием оглушённых охранников, наспех перерезали путы других пленников, стараясь освободить как можно больше человек.

В лагере и в самом деле началась неразбериха и паника. Пленники подняли неимоверный крик, освободившиеся, кидались врассыпную, воины пытались их задержать.

Сквозь шум я слышала, как кто-то кричал что-то о лошадях. Кажется, они вырвались на свободу и теперь перепуганные разбегались, как и пленники, в разные стороны.

Мы с Аяном и дядюшкой Гуро отыскали в этой суматохе Нану. Сначала я не поняла, что происходит, но потом узнала Тонги. Он крепко сжимал в объятиях свою невесту, а она плакала.

- Заберите с собой Нану, - проговорил Аян, видимо полагая, что теперь наши пути расходятся. - Она невеста сына вождя вашего племени. Это ведь её жених? - Я кивнула головой. – Её отец и брат мертвы. О ней теперь некому позаботиться. Будет лучше, если она останется с вами и своим женихом. А я должен заботиться о других людях своего племени.

Я вновь кивнула головой и бросилась бежать, увлекая за собой дядюшку Гуро и Нану.

Не было времени для радости от встречи с Тонги. Нужно было уходить. Аян побежал в другую сторону.

В суматохе я не сразу узнала Нарана, который нашёл нас на окраине лагеря.

- Где Гай? - спросил Тонги.

Наран отрицательно покачал головой. Что-то ёкнуло внутри. Что это значит?

- Нужно уходить, - быстро проговорил Наран, торопя нас. - Гай убит.

- Нет...

- Скорее.

Наран потянул меня за собой.

Я не хотела верить в то, что услышала. На мгновение, словно земля ушла из-под ног.

Но Наран упрямо тянул меня вперёд.

Нам благополучно удалось миновать пределы лагеря. Нужно было добраться до края долины, залитой лунным светом. Спасительный лес тёмным остовом виднелся впереди.

Но мы не успели добежать до него. Как и говорил Гай, совсем недалеко нам навстречу попались двое всадников, и пять осёдланных лошадей без своих ездоков. Они вынырнули из леса и неслись нам наперерез во весь опор. Я не сразу узнала их и даже испугалась, что это могут быть воины Одхан.

- Это Тангор, - проговорил Тонги.

Моё сердце радостно подпрыгнуло в груди. И в самом деле, как только они приблизились, я узнала отца.

- Папа! - проговорила я сдавленно, чтобы не сорваться на крик.

Отец спешился на ходу и бросился ко мне. Он сдавил меня в крепких объятиях, произнося моё имя. У меня на глаза навернулись слезы. Я больше ничего не могла вымолвить.

- Где Гай?

Я вздрогнула, услышав голос деда. А он, почему здесь?

Наран что-то отвечал, но я с трудом вникала в смысл его слов. Я всё ещё не могла поверить, что Гая с нами больше нет. За наше спасение он заплатил собственной жизнью.

Отец поторопил нас. Здесь мы были, как на ладони. Нас могут увидеть из лагеря.

Я взобралась на одну из лошадей, которая была без всадника. Дядюшка Гуро достаточно резво, как для своего возраста и пробежки, вскочил в седло. Нану Тонги посадил к себе на коня, так как она не умела ездить верхом.

Отец всё беспокойно оглядывался, словно высматривая что-то в темноте. Я также оглянулась. Надеялась, что Наран ошибся, что Гай всё ещё может быть жив, и он обязательно догонит нас.

За нами не было погони. Мы быстро добрались до подножья первых холмов и спасительного леса. Теперь нас не могли увидеть из лагеря. Миновав холмы, спустя некоторое время, когда месяц ещё больше склонился к горизонту на восток, мы увидели разрушенное селение. Но там нельзя было оставаться надолго. Разыскивая сбежавших пленников, воины Одхан наверняка обыщут его.

Наш маленький отряд укрылся в селении ненадолго. Нужно было дать хоть небольшой отдых лошадям. Переведя дух, мы ушли из селения. Скакали всю ночь, не останавливаясь, уходя на юго-запад, значительно отклонившись от того пути, по которому воины Одхан уводили пленных. Лишь на рассвете сделали небольшой привал, чтобы дать отдохнуть лошадям.

Голова моя словно гудела от переполнявших её мыслей. Я не верила в то, что Гай погиб, но Наран говорил, что сам видел, как его друга схватили и убили.

На душе было неспокойно. И хоть мы ушли достаточно далеко от лагеря воинов Одхан, я не могла чувствовать себя в безопасности.

Я рассказала отцу и деду, что это были за воины. В глазах деда читала грусть и сожаление. Он уже знал, кто они и переживал, всё ли со мной в порядке. Но со мной далеко не всё было в порядке.