Глава 5.
Тонкая полоска света пробивалась сквозь зашторенное окно, и ложилась на темный рисунок, выделяющийся на моей бледной коже. У каждой империи есть божье благословение, данное богами во время их правления. Наша островная страна, как нейтральная территория под покровительством самой всевышней, получила бесконечный источник магических чернил, и одного избранника, который может ими управлять.
Он единственный, и свои способности передает из поколения в поколение. Его пальцы способны внедрить под кожу абсолютно любой узор, рисунок или надпись, который не сотрет ни вода, ни порезы. Чернила, которыми создают татуировки воинам Крэнто и членам королевской семьи предупреждают об опасности. Они, конечно, будущее не предсказывают, но спасут от удара в спину.
Раньше получить этот дар мог любой житель, но после прихода Карен к власти, ввели запрет, который позволяет иметь татуировки только высшим слоям общества. А точнее ее приближенным и личным рыцарям. Потеря не велика, но факт о запрете разгневал всех чтецов традиций.
На моем плече раскинул свои крылья феникс, в клюве и лапе которого зажаты два цветка. Мне было запрещено приближаться к источнику, но мастер, хорошо знающий Эриаса, согласился мне помочь. Цветы изображены в память о маме и брате, которые не успели получить то счастье, которое заслужили. У нас положено изображать символ страны как знак к ее кровной принадлежности, но в силу обстоятельств эта традиция не смогла сковать мой выбор.
Большую часть времени мне приходилось носить одежду с длинным рукавом, чтобы скрыть следы чернил. Только при Лине и близнецах могла себе позволить не прятаться от того, что должно было стать даром, но обратилось проклятьем.
Я рассматривала рисунок в отражении зеркала, следя за направлением линий ведущих в разные стороны. Птица казалась живой. Вот вот моргнет своими черными бусинами и улетит.
Я наклонила голову. Качнулась длинная сережка, украшенная камнями пироп под стать моим глазам цвета марсала. На лицо упала светлая прядь.
Один бутон — яркий, будто совсем свежий, напоенный каплями дождя. Второй — тусклый, выцветший. Мне показалось это странным, потому что все детали рисунка были выведены в одно время, находились в одних условиях, но малая его часть отчего-то посветлела и потеряла свою былую насыщенность.
Вскользь коснувшись рисунка пальцами, я завязала волосы и переоделась, чтобы забрать артефакты которые просила Карен. Накинула рюкзак с парой полотенец внутри, чей вес был настолько лёгким, что едва ощущался на плечах.
За территорией мрачного дворца ещё светило алое солнце, и сумерки не успели окутать своим покрывалом землю, поглотив последние лучи.
Двигаясь одной и той же дорогой множество раз, ноги уже запомнили и вели меня по ней сами. Я мазнула безразличным взглядом по кромке леса, к которому раньше боялась даже приближаться после первой своей встречи с ведьмой.
Сейчас внутри не осталось ничего, кроме пустоты и воспоминаний, которые безумно хочется вернуть, воплотить в жизнь. Даже плохие. Лишь бы Эриас был жив. Вспоминая тот день, как и многие другие проведенные с ним, я из раза в раз анализировала свои действия.
Где-то мне было необходимо проявить больше упорства, где-то наоборот стоило уступить. В бою мне часто не хватало эмоций, придающих сил. Удары выходили сухо, неуверенно, словно мне не было дела до меча в руках, хотя именно эти занятия заставляли мое сердце биться в предвкушении каждое утро. Я была роботом, исполняющим внедрённую в мозг программу и делала то, что привыкло делать тело.
Спустя восемь лет, лес обрёл былую яркость. Жизнь текла в каждом растении, в каждой веточке. Не было пожухлой травы и листвы, только цветущая зелень, шелестящая на лёгком ветру. Вернувшиеся птицы пели, прогоняя мрачную тишину, в кустах шебуршали мелкие животные.
Выйдя к городской стене, я ссутулилась, натянув посильнее капюшон, чтобы скрыть волосы и лицо. Стражник даже не соизволил взглянуть в мою сторону, продолжая оживленно переговариваться с напарником. Краем уха я уловила весть о прибытии кронпринца Дэона Арренс, наследника империи Фрертон.
Улицы города постепенно пустели, жители разбредались с главной площади в сторону своих домов. Уже не слышно детских резвых голосов, гама толпящихся у фокусников и уличных музыкантов людей, изредка бросающих в их шляпу пару бронзовых или серебряных монет.
В центре площади установлен фонтан. Статуя всевышней тянула разведённые руки к небу, с ее ладоней стекала вода. Драпированная юбка струилась из под корсета вниз, словно водопад, и утопала в купели, ударяясь о резные борта. На дне лежали монетки туристов, которые оставляют их чтобы вернуться.
Свернув с площади, я направилась на ближайший к стене рынок и натянула маску. Покупателей почти не осталось, многие продавцы перестали привлекать народ к своему товару и закрывали свои лавки. Становилось все тише, словно город, вместе с жителями погружался в сон. Фонари ещё не зажгли, но скрывшееся за горизонтом солнце уступило место луне, погружая мир в темноту.
Пройдя к лавке на окраине, стоящую рядом с крохотным, по сравнению с остальными домом, я оглянулась в поисках владельца.
Глазами пробежалась по безделушкам и сувенирам, выставленным на прилавке, случайно зацепилась за плетеную подвеску на рукоять меча.
—Что-то приглянулось? — Раздался за спиной звук открывшейся двери и хриплый голос торговца.
—Подскажите, есть ли у вас осколок потерянной души? — Я обернулась и увидела, как его лицо расплывается в улыбке.
—Е-е-есть, ещё горяченький, не успел остыть, — довольно протянул он, жестом приглашая внутрь. — Пройдем-с.
Мужчина скрылся за дверью и я последовала за ним. Внутри что-то неприятно сжалось, кожа на плече нагрелась, словно кто-то положил на него теплую ладонь.
—Какой из товаров вам больше всего интересен? — Торговец достал из под маленького стола ящик, открыл крышку и принялся доставать тряпичные лоскутки, разворачивая и выкладывая на стол артефакты.
—Все. — Я подошла поближе, чтобы разглядеть, пока он снял двойное дно и продолжил свое занятие.
Всего на столе оказалось около десяти предметов, и все они выглядели так, словно сделаны из стекла, или даже хрусталя. Переливались в свете люстры, пестрели, поблескивали, — какие-то цветные, какие-то наоборот — прозрачные, чистая вода, скульптура вырезанная изо льда.
Бутон розы без стебля, пара ромбовидных осколков, клинок и шар, размером с мою ладонь, кубок необычной изогнутой формы, перо заострённое к верху. Я опустила плечо, позволив рюкзаку сползти и достав мешочек с монетами, бросила продавцу. Он звякнул, ударившись о грубую мужскую ладонь.
—Рад, что мы сотрудничаем.
Пока я заворачивала обратно артефакты, мужчина достал золотую монету. Облизнул. Прикусил. Повертел в руках, разглядывая на свету и бросил обратно, пряча мешочек в карман.
—Вы рады, что я скупаю у вас весь привезенный товар.
—Разве это не одно и то же?
Проверив, что содержимое рюкзака надёжно укутано и не разобьётся, я взглянула на него.
—Надеюсь, вы скоро прикроете эту лавочку и займетесь чем-то более законным.
—Это вряд ли, слишком прибыльно.
Кивнув на прощание, направилась к выходу, надевая рюкзак. Ласковое тепло на плече сменилось покалывающим жжением, и чем ближе я приближалась к выходу, тем сильнее оно становилось.
Обернувшись, окинула торговца взглядом. Он задвинул ящик обратно и разместился за столом, что-то записывая на бумаге. Я вышла, тихо прикрыв за собой дверь и едва успела припасть к земле, когда над головой просвистел меч вышедшей из-за угла фигуры.
Сердце ухнуло вниз, казалось, сжалось и перестало биться, скованное тисками страха. По телу пробежала дрожь.
Я выхватила из ножен клинки и отразила следующий удар, вибрация отдалась в кисти, суставы свело от боли.
За спиной фигуры показались ещё трое. Все в черных костюмах, капюшонах и масках. Лиц не разглядеть, но знак Вифлеемской звёзды охваченной пламенем на груди у каждого заставляет меня сглотнуть. Наемники. И не простые. Этот символ означает принадлежность к последователям ведьм. Поклонению им. Вере.
Направив на них оружие, я попятилась. Сначала медленно. Шаг за шагом. Бросая короткий взгляд через плечо, чтобы не загнать себя в тупик. Затем развернулась и понеслась со всех ног, подгоняемая ветром, страхом и жжением в плече.
Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что они бегут за мной. Их шаги и дыхание говорят за себя. Кажется, они уже дышат мне в затылок и вот вот дёрнут назад. Пришлось приложить немало усилий чтобы ускориться и свернуть в неосвещенный переулок. Как же я благодарна Эриасу за его тренировки. Может, я и потеряла много сил из-за того, что практически не ела и тренировалась меньше, чем раньше, но ещё ненадолго меня хватит. Доберусь до леса, а там уже будет легче скрыться.
Свернула ещё раз, хватаясь за угол здания. Пыталась их запутать. Позволила себе посмотреть назад. Меня преследовал всего один наемник. Я перепрыгнула через скопление коробок, слегка задев и повалив одну из них. Что-то разбилось.
Поворот. Ещё один. Внезапно кто-то выскочил мне навстречу. В руках дубинка. Замах. Я упала, проскользив по каменной поверхности на коленях и спине, и с трудом избежала удара. Голени отозвались болью. Слева появился ещё один. Вскочив на ноги, свернула направо, затем сразу налево за дом и добежала до ворот, которые пустовали, пока стража сменяла пост.
Капли пота скатывались по коже, заставляя одежду неприятно липнуть к телу. Уши заложило, и лишь сердце приглушённо отдавалось в них быстрой пульсацией. Я — моряк, уходящий под штормовую волну с головой. Граница леса — спасательный круг.
Густая листва и плотно растущие кустарники сильно меня замедляли, но в то же время помогали скрыться, пока мне удалось немного отстать. Разрубив несколько особо мешающих, спрятала оружие в ножны. До дворца — рукой подать. Там помогут. Должны помочь, как бы меня не ненавидили. У них нет выбора.
Намеренно избегая протоптанной тропы, я замедлилась, жадно хватая воздух ртом, потом вовсе остановилась, уперев руки в колени. Лёгкие горели и с трудом пропускали свежий, пропитанный хвоей воздух. Горели и мышцы, давно отвыкшие от таких нагрузок.
Прислушиваясь, я повертела головой чтобы убедиться, что рядом никого и бежать так быстро не нужно. Поспешить, конечно стоит, ведь меня могут нагнать в любую минуту. Но теперь, хвала всевышней, есть возможность поберечь остатки сил.
Над головой раздался прерывистый птичий свист. Длинный. Странный. Незнакомый. Чуть дальше на моем пути ей ответила другая. Плечо продолжало пульсировать, пока я шла, и это не давало мне покоя. Темнота давила, деревья словно высосали весь воздух, стало душно.
Плотный, словно толща воды воздух разрезал свист стрелы. Ее наконечник врезался в мой рукав и вонзился глубоко в кору на уровне лица. Меня повело в сторону, из-за чего чуть не упала на траву. Дернула рукой в попытке освободится — безуспешно. Пытаясь вытащить неподатливый наконечник, я озиралась, словно загнанный охотниками зверь. Ладони снова взмокли, пальцы скользили по смазанному чем-то жирным древку. Что-то рухнуло позади, и я с остервенением принялась освобождаться из плена, из раза в раз пытаясь порвать ткань или достать выскальзывающий из рук снаряд, застрявший глубоко в коре.
Где-то над головой вновь раздался свист, похожий на пение птицы. Он затих не середине, оборванный лязгом металла. Что-то снова рухнуло на землю.
—Эй, полегче! Нам не приказывали убивать ее сразу.
Я обернулась на голос, вжавшись в дерево спиной. Трое, что гнались за мной вышли из-за деревьев и медленно приближались ко мне.
Один из них подошёл вплотную, пристально смотря в мои глаза. Его рука коснулась талии. Второй он перехватил кулак, которым я замахнулась, целясь в лицо, и прижал над головой, стискивая до боли запястье. По телу пробежала волна отвращения, ватные ноги едва не подкосились, перед глазами поплыло. Сердце билось о ребра, пока я судорожно искала выход.
Наемник медленно стянул маску. Я пыталась отвернуться, но он обхватил мое лицо, заставляя смотреть на него.
—М-м-м… Какое знакомое личико. — Медленно протянул он, опустил ладонь с талии на ножны и прижал мой клинок к горлу.
Холодный металл ужалил кожу, подгоняя меня поддаться жгучему желанию броситься на него. Закончить все быстро. Лишь бы не мучили. Лишь бы это не повторилось. Вместе с поглотившей разум безысходностью и страхом смешались гнев и отчаяние. Сбитое дыхание замерло в ожидании, я зажмурилась, не зная к чему готовиться. Посчитала удары сердца.
Два…
Послышался глухой удар и лязг.
Четыре…
Я вжала голову в плечи, но никакой боли не последовало.
Шесть…
Все звуки смешались в единый шум: Крики, удары, лязг, шелест.
Открыв глаза, я увидела тень. Ещё один силуэт, с которым сражались наемники. Он двигался быстро. Изящно. Держал четкую грань между грубостью и плавностью, и это завораживало, дарило спокойствие.
Стон боли и хриплый вздох объявил о рассвете, начале поражения.
Первый.
Сердце выровняло ритм, забилось размеренно. От скрещенных мечей разлетелись искры.
Второй.
Ветер подхватил мои волосы, мягко зарылся в них и качнул. Я вернулась в детство, когда мама, расчесав мои спутанные пряди мягко зарывалась в них пальцами. Дыхание успокоилось.
Третий.
Я неотрывно глядела на три бездыханных тела, лежащих, истекающих кровью на траве. Меня должно было стошнить. Вызвать отвращение, заставить дрожать, переживать. Но я радовалась. Впервые радовалась чьей-то смерти. Потому что на их месте могла оказаться я.
Губы дрогнули в полуулыбке, и мое внимание привлек протянутый клинок. Мой. Чистый, без единой капли крови. Прежде чем принять его, я мельком осмотрела своего спасителя, избегая его лица. Броня рыцаря украшена шипами и серебряными линиями. За спиной покачивался плащ. На груди переливался серп полумесяца на фоне распустившегося цветка. Символ Гекатов. Темных, как сама тьма.
—Спасибо. — Одними губами прошептала я, принимая оружие из его рук и убирая обратно в ножны.
Он, терпеливо ожидающий, кивнул. И если мне показалось неприличным смотреть на него дольше положенного, то Гекат продолжал изучать меня. Я чувствовала его внимание на себе.
В голове, вместо положенной тишины гудел рой вопросов. Почему он помог мне, если о таких как он, бездушных, в чьи глаза нельзя смотреть из-за поглощающей души темной силы, ходят жуткие слухи и легенды. Гекаты убивают всех. Не важно, союзников или врагов. Каждого, кто встретится на пути. Так почему же…
—Здесь опасно оставаться, могут прийти другие. — Мягкий, бархатный голос звучал как прекрасная успокаивающая мелодия. Ровный, умиротворяющий тон прокрался в сознание. Мне сразу удалось уловить смысл его слов.
—Как я могу отблагодарить? — Не поднимая глаз спросила я, по привычке прохрустев каждым пальцем свободной руки, чтобы заполнить тишину.
—Никак. Просто возвращайся в безопасное место. — Одним движением он обломил хвост стрелы и аккуратно снял зацепившуюся ткань.
—Думаете, оно есть? — Я хмыкнула, от этих слов на языке появилась горечь.
—Есть безопаснее, чем это. Этого достаточно, чтобы продержаться на стороне жизни.
Пришлось согласиться, ведь в какой-то степени он был прав. Ещё раз поблагодарив, я не удержалась и поклонилась, прежде чем уйти. Эта встреча оставила странное послевкусие. Смесь чего-то не сочетаемого между собой.
По пути во дворец я встретила несколько тел лучников, и поняла, что за звуки слышала, пока пыталась освободиться. Они были первыми, кто пал от рук Геката.
Комната Карен была пуста. Я подошла к ее столу и выложила все, что было в рюкзаке. Не знаю как, но оно осталось целым.
Поверхность стола была привычно завалена бумагами, письменными принадлежностями, мелкими безделушками. Чашка остывшего чая придавливала старый, потрепанный временем конверт. Я оглянулась на дверь, словно Карен могла стоять прямо за моей спиной или в дверном проеме, и вытянула пожелтевшую бумагу.
Содержимым конверта был маленький, помятый листок. Почерк корявый, рваный. Текст не сразу удалось разобрать.
«Я видела ее. Она была в цепях, но горела. Весь лес горел. Никто не замечал, — даже она сама.
Они все верят в сына огня. Но они не видят, потому что слепы, — это дочь пепла.
Что свершит суд.
Придет ее время.
Все замолчат…
Когда через нее заговорит огонь.»
Несколько минут я просто смотрела на содержимое конверта, не понимая ни слова из сказанного. Перечитала. Раз, другой. Все равно для меня это осталось загадкой.
Рисковать, забрав его я не могу, поэтому взяла маленький листок, переписала текст и спрятала во внутренний карман. Вернула все на место, как было, захватила рюкзак и прошмыгнула в коридор.