14
У нас был жёсткий разговор длиною в несколько часов. Мама ни в какую не соглашалась выслушать мои аргументы.
Что хуже всего, она постоянно сводила всё к Кириллу. И каждый раз как ножом по сердцу. А ведь я хотела как лучше! Для него в первую очередь.
Егор поступил со мной так, будто я была для него полным ничтожеством. И если бы он с таким же холодом отнёсся к сыну… Я бы этого не пережила.
Я просто хотела защититься от ещё большей боли. И всё.
Мама жёстко дала мне понять, что другого выхода кроме как сознаться Егору в правде, у меня нет. И лучше, чтобы он узнал это от меня, чем от неё.
Я не готова ни к одному, ни к другому!
Проведя ещё пару часов наедине со своими мыслями, я всё-таки решилась рассказать Кораблину правду. Его как раз не будет неделю. Для репетиции этого ужасного разговора мне как раз хватит времени.
Я должна буду обнажить свою душу перед ним.
Поделится самым дорогим на свете – своим сыном. Во мне откуда-то появилась уверенность в том, что от Кирилла он не откажется. По крайней мере, не сразу...
*
- Я рада, что ты передумала, - удовлетворённо кивает Вера Павловна, не имея ни малейшего понятия о том, что я просто устала плыть против течения.
Попробую себя здесь недельку и вручу Кораблину бумаги обратно.
- С чего начнём? – перехожу к делу.
- С твоей одежды, - она осматривает меня с ног до головы. – Когда ты работала в юридической фирме у вас ведь был дресс-код? Бизнес кежуал?
- Да, был.
- Вот и замечательно. Если ты ничего не продала и не выбросила, то с завтрашнего дня так и одевайся. Пусть в тебе начнут видеть начальницу, это уже полработы.
Вера Павловна удовлетворённо хлопает в ладоши один раз, как это делают, когда принимается за дело.
И…
Собрав весь персонал ресторана, представляет меня им в новом ключе! Будущей руководительницы.
Как после такого я могу вернуться в официантки?! Я на такое не подписывалась!
Ни на какие мои попытки возразить, она не реагирует.
«Из грязи в князи» - читается в глазах нескольких людей. Хит-парад самого ядовитого оскала возглавляет Анжела.
- Всем всё понятно? – уточняет Вера Павловна, когда собрание подходит к концу.
- Что же непонятного, - притупляет взгляд Анжела. – Легла под хозяина – получила ресторан. Нам тут может всем выстроится в очередь?
- Викторова, ты что себе позволяешь? – строго требует Вера Павловна.
- Я? – выкрикивает Анжела, у лица взметнулись огненные пряди волос. – Озвучиваю правду, которую почему-то все остальные говорить боятся!
- Никаких склок на работе! Это первый и последний раз, когда ты такое себе позволяешь. Мы поняли друг друга?
- При всём уважении, Вера Павловна, вы здесь больше не номер один, и насколько я понимаю, все полномочия в руках Вали. Или точнее сказать, не в руках, а под юбкой. Я права, Карнаухова?
Наступает пауза. И я с опозданием понимаю, что все ждут моего комментария…
Анжела аж притопывает носом обуви, будто отстукивает данное мне на ответ время. Несколько человек прячут улыбки за сжатыми в кулаки ладонями.
- У нас с тобой разное воспитание, - спокойно отвечаю я. – И на твои провокации я отвечать не собираюсь.
- Нет, ну вы гляньте, святая простота! А какое должно быть воспитание, чтобы разводить мужиков на такое? Егор Владимирович здесь пару дней, а ты уже его обработала. Браво!
- Ты не ведаешь, что несёшь, - отмахиваюсь я. – Я так понимаю, собрание окончено?
На мою последнюю реплику Вера Павловна отвечает одобрительной улыбкой.
- Девушку можно вывезти из деревни, а вот деревню из девушки – никогда. Ты ему не пара, и как бы ты не пудрила ему мозги своей псевдоневинностью, он от твоей пресности и серости убежит, роняя тапки, вот увидишь!
«Уймись, Анжела!»
«Ты слишком завелась!».
Сразу несколько человек пытаются её остановить, но это уже невозможно.
- Мужчины, они такие, могут всю жизнь есть деликатесы, а потом разок сорваться на дешёвую колбасу. Так вот, это ты Карнаухова! Дешёвая колбаса. Дешёвка, поняла?!
- Так! – встревает Вера Павловна. – Это уже переходит все границы!
- Обломишься, слышишь? – Анжела не реагирует на то, как нас пытаются разнять. – Ты и твой выродок-безотцовщина!
- Уволена, - мой голос звучит так, будто сказал это кто-то иной.
До этого дня я никогда так не говорила. Строго, уверенно. Сама себе напомнила мать.
На самом деле мне хочется вмазать Анжеле, но до её уровня падать я не собираюсь.
- Что? – насмешливо переспрашивает она.
- Ты уволена. И не смей никогда больше открывать свой рот в адрес моего сына. Собрание окончено!
Разворачиваюсь и ухожу в абсолютной тишине. Молодец, Валя. Не подыграла Кораблину, попритворялась недельку…
И в первые же минуты уволила сотрудника! А я ведь даже не знаю, есть ли у меня на это право. По бумагам хозяин Кораблин.
Может я вообще только что опозорилась!
Но из её рта лилось столько яда, что в какой-то момент я уже не могла «быть умнее и не реагировать». Особенно когда она начала оскорблять Кирилла.
В сумочке, которую я оставила на диване в кабинете, вдруг начинает вибрировать телефон. Достаю его.
Это Кораблин. После недолгого внутреннего сопротивления поднимаю.
- Алло.
- Как проходит твой первый день в новой роли?
Простой, казалось бы, вопрос, да ещё и о работе. Но один только его голос заставляет меня спешно опуститься на диван.
Я вдруг осознаю, что мне его не хватает. Причём сильно.
- Нормально, - выдавливаю из себя бесцветный ответ.
- Я рад, что ты согласилась попробовать.
- Угу. Это всё, ради чего ты звонил?
- Нет, вообще-то, я хотел услышать твой голос.
- Услышал? – откидываюсь на спинку дивана, про себя думая об увольнении Анжелы.
- Я хочу, чтобы мы с тобой кое-то попробовали, пока я далеко. Ты когда-нибудь занималась виртуальным сексом?
На меня будто выливают ушат ледяной воды. А потом бросают в жерло раскалённого вулкана.
- Не занималась и не планирую, - понижаю голос и поглядываю на дверь. Вера Павловна скоро придёт.
- Но хотела бы, - не спрашивает, утверждает Кораблин.
- Ты наглеешь.
В ответ слышу сдержанный, бархатный смех. У меня от этого звука мурашки по спине, а мысли превращаются в кисель. Обдуваю щёки, чтобы унять жар.
- Разве я когда-то скрывал, что хочу тебя? Нет. Так чему ты удивляешься?
- Давай сменим тему.
- Я позвоню тебе сегодня ночью, когда ты будешь совсем одна и мы немного поиграем. Хорошо? – ах, вот как звучит предложение, от которого нельзя отказаться. Тон Кораблина подразумевает как минимум невозможность сказать «нет».
- Вообще-то, есть кое-что, о чём я хочу поговорить с тобой.
Что ж, это официально первый гвоздь в крышке моего гроба.
- Скажи сейчас.
- Это будет долгий разговор, - невесело усмехаюсь я.
- У тебя всё в порядке?
Пока да. Пока.
- Я сама позвоню тебе сегодня вечером. Пока, Егор.
Кладу трубку, а сердце бьётся так, что начинают болеть виски. Ну всё! Осталось как-то пережить сегодняшний день, а потом долгий и неприятный разговор.
Можно было, конечно, подождать пока он вернётся. Но я боюсь видеть его реакцию на новость.
Хотя кому я лгу? Часть проблемы кроется в том, что я знаю – Кораблин добьётся своего. И я окажусь в его постели. Потому что тоже этого хочу.
Даже его пошлое предложение выбило меня из колеи.
Надо было как-то закрывать тему секса, и я это сделала. Плюс, посмотрим сколько прыти останется у Егора после того, как он узнает, что у нас есть общий сын. Для многих мужчин это антисексуально, он вполне может быть одним из них.
К сожалению день пролетает так быстро, что я прихожу в себя по дороге домой в маршрутке. Весь день Вера Павловна посвятила тому, что объясняла мне налоговую сторону бизнеса. По её словам, если и есть что-то способное подкосить созданный ею непотопляемый ресторан – это безалаберность. Всё должно быть задокументировано точно, а бумаги храниться в безопасном месте.
За свой бизнес она может не переживать, я ему не наврежу, потому что никогда не встану в его главе.
Дома меня преследует тяжёлый взгляд мамы. Она узнала меня с другой стороны, ведь я столько лет хранила от неё секрет. При том что у нас с детства была договорённость о полном доверии.
И оно есть. Это самое доверие. Только так получается, что я нарушаю его каждый раз, когда в мою дверь снова стучится беда по фамилии Кораблин.
Укладываю Кирилла спать, читаю ему на ночь сказку. Целую в лоб, отодвинув мягкие волосы. И так получается, что я засыпаю сидя у изголовья его кровати, когда в кармане халата вибрирует телефон.
Отклоняю звонок, точно зная, кто это. На носочках выхожу из спальни сына.
Егор снова звонит. Я жму на красную кнопку.
Зубы стучат от страха перед разговором. Обещаю себе, что ни смотря ни на что возьму трубку, в следущий раз.
Экран снова загорается его именем. В этот раз я тупо смотрю на него, пока сенсорная панель не тухнет.
«Валя, подними.»
«Я знаю, ты это читаешь. Возьми трубку.»
Дрожащей рукой умудряюсь разблокировать телефон только с третьей попытки.
И блокирую номер Кораблина. Пусть не звонит и не пишет. Мне нужно время.
Затылком прислоняюсь к стене и прекрасно понимаю, что дура.
Дура. Дура. Дура.
Это как скотчем заклеивать сквозную рану от пули, что задела артерию.
Всё складывается просто «замечательно»! Мне хочется рвать и метать. Если бы не Кораблин с его подарком, мама бы никогда не узнала о его возвращении, и как результат я бы не жила в этом аду.
А ведь это только начало…
*
Я прислушалась к словам Веры Павловны и стала носить на работу деловые костюмы. На самом деле мне было вообще всё равно. Я шла по пути меньшего сопротивления и меньшего количества потенциальных вопросов.
Я шесть дней просыпалась и засыпала с одним-единственным желанием – чтобы меня никто не трогал. Стала оголённым нервом.
Завтра вернётся Кораблин и… подумать боюсь какая у него будет реакция на полный игнор с моей стороны. Я знаю, что он регулярно осведомляется о моих "успехах" у Веры Павловны. Она как-то пыталась подойти ко мне с улыбочкой и играющими бровями, но я, взглядом и тоном, объяснила ей, что лучше не надо. И она отстала.
Отношения с мамой дошли до того, что наше общение почти сошло на нет. Общаемся мы только при Кирилле, а в остальном атмосфера настолько скверная, что на душе кошки скребут.
Домой я не спешу, ночевать останусь в городе. На завтра мне нужна будет свежая голова. Предельно свежая.
План таков: уморить себя чеками, накладными и очередной недостачей настолько, чтобы сил хватило ровно на вызов такси. А там плюхнуться лицом в диван. И спать.
Устало потираю глаза и прислушиваюсь к абсолютной тишине. Весь персонал разошёлся по домам, причём давно.
Обхожу рабочий стол по кругу, склоняюсь над листами, текст и цифры с которых сливаются в одно. Упираюсь в холодящую лаковую поверхность ладонями. Гудящая от стресса голова сама опускается.
Прикрыла глаза всего на секунду, и сонливость уже взяла верх. Чудится звук открывающихся дверей. Только я сама всё закрыла и включила сигнализацию, даже на окнах.
Но вот когда за моей спиной еле слышно распахивается дверь в кабинет, мне становится вообще не до смеха.
Я оборачиваюсь так быстро, что ненароком сметаю со стола некоторые бумаги.
- Ты же должен был вернуться завтра… - мой голос больше похож на писк, потому что меня трясёт. Натурально трясёт. Стою, прислонившись к столу, руками держусь за край. Мне срочно нужна опора.
Кораблин, черт бы его побрал, смотрит на меня пронзительным зелёным взглядом. Таким, будто видит меня насквозь.
На нём тонкий чёрный свитер, брюки, мокасины. Высокий. Статный. Если подойдёт и накроет своей тенью, а в ней потеряюсь. Как же он хорош, гад…
- Почему ты молчишь? – снова сиплю. Крупная дрожь охватила тело. Я будто на морозе.
Егор чуть склоняет голову на бок, его взгляд медленно скользит по мне. От лица на обтянутую белой рубашкой грудь. Ниже – на юбку, что достаёт до колен. Дальше на щиколотки и чёрные туфли на небольшом каблуке.
Он вдруг поворачивает к двери. Неужели уйдёт? Эта мысль неприятно царапает.
Но нет. Уходить Кораблин не собирается. Об этом подсказывает звук замка. Щелчок, кажущийся поразительно громким, потому что предвещает то, о чём я даже подумать боюсь.
- Егор, поговори со мной, - обращаюсь к нему в третий раз.
И снова в ответ тишина. Поразительно громкая. Мы смотрим друг другу в глаза.
У меня в горле пересыхает, когда он подходит вплотную и кладёт руки мне талию. Я умираю от его запаха. От жара, что пробивается через одежду и обжигает меня.
- Посмотри на меня, - зовёт он, а я подчиняюсь. И сразу же падаю как некогда тёмных зелёных глаз, с расширенными от возбуждения зрачками. – Мы не будем говорить.
Я нервно сглатываю и киваю, не прерывая взгляда. Бездна с его именем надвигается и накрывает меня. Сначала требовательными губами, затем такими же руками, а потом начинается самое настоящее безумие, и я теряю себя.
Кораблин сминает мои губы своими, целует осатанело. Я, кажется, даже слышу сдавленный полустон, и это как контрольный в голову. Мне сносит крышу.
Егор разрывает мою рубашку на груди, на стол падают пуговицы. Он смахивает их вместе с бумагами, и снова его руки на мне. В этот раз он без какого-либо стыда задирает мою юбку до пояса и вклинивается мне между ног.
И снова его каменный член сдерживает ничтожная преграда из одежды.
Я опять слышу стон. В этот раз собственный. Потому что хочу его. Всегда хотела. С самого начала.
Сегодня пусть будет, что будет. А после нас хоть потоп.
Я, наверное, такая же сумасшедшая как и он, потому что, следуя его примеру, сминаю ткань его свитера и стягиваю. Чтобы раздеть Кораблина. Он без проблем отстраняется, разрывая бешеный поцелуй.
Смотрю на него, разгорячённого, сексуального до умопомрачения. И меня пугает проскочившая мысль о том, что я его всё ещё люблю…
Тянусь к его губам, чтобы только больше не думать.
Ему нравится каждая моя инициатива. Особенно когда я тянусь к ремню брюк, и принимаюсь ласкать его член. Твёрдый, большой.
Вот теперь дороги назад точно нет, хотя я и не собиралась её искать.
Тихо звенит пряжка ремня. На пол лоскутами летят тряпки, которые ещё недавно были моей одеждой. Я остаюсь на столе в одном нижнем белье. Егор нависает, голый по пояс и возбуждённый. До предела, как и я.
- Валя, - обращается ко мне.
- Молчи, - мотаю головой и не даю ему ничего испортить.
Пусть это будет просто секс. Ловлю на себе тёмный зелёный взгляд, на глубине которого плещется что-то сильное. Что-то о чём я не хочу ничего знать.
Приподнимаюсь, расстегиваю замочек между лопаток. Бросаю одну из последних преград на пол, и остаюсь перед ним практически голой. Никто, кроме него никогда не видел меня такой. Ни один мужчина.
Егор как с цепи срывается. Начинает вылизывать и ласкать мои соски. Мне становится нечем дышать, а он всё никак не останавливается.
Я едва уловила, как он снял с меня трусики, но момент, когда его раскалённый член коснулся меня между ног, прочувствовала ещё как.
- Я всё-таки скажу, - прерывает молчание он и начинает входить в меня. Мучительно медленно и так сладко, что дыхание перехватывает. – Теперь ты снова моя.
Он звучит дико сексуально, с ещё более возбуждающей хрипотцой в голосе. Я растворяюсь. Разлетаюсь на миллионы частиц. Цепляюсь за него. Закрыв глаза от удовольствия, ищу его губы.
А ведь он только вошёл в меня. Чувствую, как плотно мои мышцы обхватывают его член. Огромный, твёрдый, идеальной формы.
- Скажи, что ты снова моя, Валя, - его рот касается моей шеи и прокладывает влажную дорожку из поцелуев. – Скажи. И тогда я оттрахаю тебя так, как ты этого заслуживаешь.
Он совсем немного отстраняется и вгоняет в меня свой член с чуть большей силой чем в прошлый раз, а у меня искры из глаз от удовольствия.
- Скажи, - снова искушает он. – Я могу ждать хоть всю ночь, но ведь ты же очень хочешь кончить, и как можно скорее, правда?
- Кораблин, - смотрю в напряжённое, но адски красивое мужское лицо. – Может, хватит болтать? А то я так скоро усну…
Он не даёт мне договорить и, быстро набирая скорость, делает именно то, что обещал. А я ведь почти заставила себя забыть какой он любовник…
- Скажи, - он замедляется, делает мощный толчок и целует в губы. – Скажи, что ты моя… - ещё один толчок, медленный и дразнящий.
А ведь Кораблин сам еле держится. Дразнит, растягивает мгновение…
- Твоя, - обхватываю его шею руками.
- Ещё раз, - он впивается пальцами в мои бёдра и ускоряется. Я слышу наш секс. Так порочно и сладко.
- Твоя, - не узнаю собственный голос.
- Громче, - приказывает, осатанело вбиваясь в меня всем весом.
- Твоя, Кораблин. Твоя…
• •
Актив=глава
___________________________________________
Ставьте⭐ Пишите комментарий! ✨