Белые Лилии, Черные Вороны

Сказал также Творец, что перед уходом исполнит одну просьбу своих любимых детей. Посовещались боги и решение их было единогласным: не нужно было им ничего для себя, только хотели они получить тела, как у людей, чтобы после ухода Творца быть ближе со братьями и сестрами своими младшими. Исполнено было их желание. Творец был горд теми, на кого оставлял этот мир, и счастлив, что в величии и силе своих не познали его первые и прекрасные дети гордыни и алчности.

В дар оставил он свои силы и разделил их между богами так, чтобы каждый отвечал за что-то одно, но спутал при этом их пути, чтобы ни один не мог действовать без другого. Переплел Творец все в этом мире, закрепив связи своей волей, чтобы пустота сквозь тонкую ткань круговорота жизни и смерти не прошла.

После покинул он созданный им мир, оставив первых детей своих в нем властвовать.

Отрывок VIII из сказания о сотворении мира и его погибели

Солнце светило ярко и безжалостно слепило глаза. В таверне всегда царил сумрак, даже если окна были настежь открыты, и поэтому при выходе на улицу первые несколько секунд свет разрушал зрительное восприятие. Сенрад всегда воспринимал это, как переход из одного мира в другой, требующий неумолимой жертвы. Нельзя было ее избежать, но и останавливаться слишком надолго, чтобы привыкать к яркости и забывать о блаженном сумраке, тоже невозможно.

Сумасшедший.

Так Ивонн назвала его, не колеблясь, не смущаясь, не размышляя. Это сорвалось с ее алых губ, словно молитва.

Боги.

Ради Творца.

Сумасшедший.

Все становилось в один ряд, но все ли слова имели одно значение? Что мольба, что проклятие - из уст отчаянных все звучит одинаково.

Сен закинул голову наверх и прищурился, шагая по улице. Он плыл, словно одна из звезд на небосводе, а солнце все светило ярко, как маяк, и касалось своим толстым круглым боком главного шпиля на храме Ивтанара. Белый камень и стеклянные отблески были видны отовсюду, в любой части города, как бы ты не хотел от них скрыться.

Он редко кому говорил о своих планах. Все вокруг знали, что Сенрад жаждет чего-то большего, но о желании свергнуть хотя бы одного из богов и изменить очертания мира знали единицы - Ателард, да та часть его команды, что уже мертва. А теперь и Ивонн. Девчонка была красива, это несомненно, а Сен любил красивые вещи, однако почему он вдруг решил, что она достойна его исповеди?

Не поэтому ли он так мало об этом говорил? Годами испытывал доверие соратников, чтобы быть уверенным в том, что не услышит осуждения и обвинений в безумстве?

А он не сумасшедший. Возможно, все еще немного под кайфом от той дозы, что принял накануне - его разум, казалось, гулял едва ли не отдельно от тела - а, может, действие порошка уже давно закончилось, но это не играло никакой роли.

Все детство и юношество Сен прожил в мучительном мгновенье от желания получить похвалу до неминуемого презрения ко всему, что он говорил, думал или делал. Сперва несносная матушка, затем - такой же отвратительный отчим, немногим позже - обучение при храме Ивтанара... Он сбежал оттуда всего лишь несколько лет назад, но все равно каждый раз возвращался - и не только в храм, в который ему предстояло пойти и сейчас, но и во внутреннюю, зудящую под кожей необходимость кому-то что-то доказать. Словно от этого зависела вся его жизнь, словно без этого ему предстояло рассыпаться по кусочкам и исчезнуть. Словно это было единственным, что могло дать подтверждение его существованию как таковому.

Сенрад ненавидел это чувство в себе, как и ненавидел ту девчонку, рыжую бестию, Ивонн, что не молчала, когда он того хотел, и не воспринимала его слова, как единственно возможную истину.

По дороге домой стоит купить для нее чего-то красивого. Золотое украшение с какими-нибудь красными камнями - они будут превосходно подчеркивать ее большие глаза и яркие волосы.

Это ведь не значит, что он так выскажет ей свое влечение, верно?

Мысли скакали по кругу, но Сенрад, пожалуй, намеренно не собирался думать о чем-то одном слишком долго. Знал, что в конечном итоге любое глубокое размышление приведет его к одному неминуемому чувству: ему предстоит вернуться в храм, войти в обитель бога, в которой он не был так долго. Его там никто не ждет, наверняка многие даже считают, что приглашение ему не отправляли - но идеалист Ивтанар вряд ли бы позволил пренебречь такой формальностью. Интересно, матушка все еще лобызает ему ноги, пытаясь доказать самой себе, что она может вновь стать фавориткой и получить право родить второго наследника взамен "дефектному"?

У Сенрада было слишком много свободного времени до ужина. Впрочем, он мог найти, чем заняться, но знал одно: возвращаться в "Слепого Сокола" не хочется.

- Господин Кристо, господин!.. - раздалось ему вслед на одной из улиц. Сен, конечно, всегда подозревал, что вселенная слышит его просьбы куда чаще, чем у остальных, но чтобы настолько быстро?.. Дело само нашло его, стоило об этом лишь задуматься. Остановившись, колдун усмехнулся, но тут же поспешил принять серьезный и слегка недовольный вид.

- Чего тебе, Крысеныш? - спросил он подбежавшего мальчугана. В прошлый раз они с Керри расстались не на лучшей ноте. Сен и не думал, что тот будет первым искать его.

- Я был на нижней площади и услышал кое-что... Это заговор, господин, против вас. Те трое на площади...

Сенрад коротким жестом руки приказал мальчику замолчать. Под пальцами блеснула серебряная монета. Керри едва успел перехватить ее и сжал в щуплой ладони.

- Через несколько домов отсюда есть маленький кабак с почерневшей вывеской. Знаешь такой? - получив утвердительный кивок головой, Сен продолжил. - Иди туда. Я буду через пару минут.

Мальчишка скрылся, быстро юркнув за угол одного из домов. Насколько стоит доверять этой информации, колдун не знал, но у него были опасения касательно прошедших нескольких дней. Хотя воплощение Ивтанара - великий праздник, гибель его команды и попытки на убийство не останутся незамеченными. Даже сейчас, стоя посреди улицы под ярким солнцем, Сену казалось, что на него обращено слишком много любопытных глаз, готовых пустить слухи дальше. Слова в толпе сплетались и путались, как паутина, и мужчина все никак не мог выползти из этой вязкой массы. Ему известно, о чем люди будут судачить: о том, что он слишком высоко взлетел, поэтому так легко все потерял, о том, что теперь беззащитен, о том, что стоит ожидать смены власти на черном рынке Коса. Сенрад держал негласное первенство уже почти два года, делая огромные деньги на том, что ни он, ни его команда не боялись марать руки. Но если его команды больше нет, кто будет выполнять заказы?

С тем, чтобы набрать и обучить людей не было проблем. Ушла бы пара месяцев, отсеялась пара-другая ненадежных клиентов; в конце концов все вернулось бы в свое русло, Сен знал это. Но сейчас ему требовалось что-то большее. Вместо маленького замка он хотел построить огромный дворец, расширить территории, сделать обитель богаче и краше. И казалось, что потеря верных людей была особым знаком к тому, что пора двигаться дальше. Да, без них будет труднее, без них рухнет его зыбкий едва отстроенный замок. Но часть пути он должен пройти сам, позволив судьбе забрать определенную жертву. И если ценой этому будет воцарение, то...

- Заплачу, сколько угодно, - сказал Сенрад, заходя в маленький темный кабак и садясь за стойку, где хозяин вел расчет и подавал напитки. - Насколько сильно задрали ценники на ореховый эль в этот раз?

- А-а, господин Кристо, давно вас не было. Для вас все бесплатно, вы же знаете.

Хозяин кабака поставил перед колдуном кружку, по стенкам которой стекала сладкая коричневая пенка напитка. Сен сделал несколько глотков, отмечая про себя, что эль удивительно свеж, а также то, как странно на него смотрел мужчина.

- В чем дело, Бернард?

- Ходят слухи, что у вас сейчас неспокойные времена...

- Кто такое говорит?

- Не помню, где услышал, - тихо ответил тот, наклоняясь под стойку, чтобы обновить запасы бутылок и словно прячась там. - То тут, то там кто-то говорит об этом.

- И что?

Хозяин выпрямился, удивившись равнодушному тону гостя.

- У меня маленький бизнес, господин Кристо, если у вас что-то случилось, без вашей поддержки мой кабак...

- Что за чушь ты сейчас несешь? - Сен оставил кружку в сторону. - Пока я сам не скажу о том, что твой жалкий кабачишко лишаешься моей поддержки, этого и не будет. Еще раз обмолвишься о подобных идиотских слухах, и я сюда точно больше не вернусь. Ясно?

Он встал, намеренно скинув локтем оставшийся напиток на пол.

- Господин!.. - всполошился хозяин, метнувшись прибирать разлитое. Он все повторял что-то еще, вероятно, какие-то извинения или снова что-то про его дочь и жену, требующую дорогостоящего лечения. Сенрад не слушал. Краем глаза колдун засек Керри, притаившегося в одном из темных углов. Его глазки, вечно красные от недосыпа, голодно сверкали, и Сен в очередной раз вспомнил о крысах. Мужчина едва заметно кивнул тому головой в сторону одного из свободных столиков в отдалении.

- Ты, - щелкнул он пальцами, вновь привлекая внимание хозяина кабака, только закончившего прибирать устроенный беспорядок. - Принеси за мой столик еще порцию чего-нибудь съестного.

Снова какие-то слова в спину, и снова Сен их не слушал. Куда более интересно ему было послушать информацию из уст того, кто знает хоть какой-то толк в шпионаже, а не от того, кто только ноет и жертвует всем ради семьи.

Оказавшись с Керри за одним столом, Сенрад наблюдал какое-то время за тем, как мальчишка уплетает крупно нарезанные тушеные овощи с мясом. От блюда еще шел пар; Керри обжигался, но не останавливался, то и дело дуя на пальцы, которыми отправлял кусочки в рот. Судя по тому, как пренебрежительно тот отнесся к столовым приборам, Сен подумал, что его даже этому не обучали.

- Рассказывай, - спустя минуту приказал колдун. - У меня не так много свободного времени.

- Я был на нижней площади, - начал мальчик, облизывая грязные пальцы. - И услышал, как трое сидящих мужчин обсуждали Вас.

- Короче и по делу, Керри. Имена и факты. Ничего лишнего.

- Там был торговец из магазина с золотом на площади, его имени я не знаю, большой господин из "Глупого сердца", кажется, Руф...

- Руффо? Муж хозяйки?

- Должно быть. Я с ними мало знаком.

- А третий кто?

- Господин Трувэ.

В задержавшемся ответе Сенрада, мальчишка нашел возможность вернуться к обеду. Колдун не обратил на это внимания, погрузившись в мысли об услышанном. Нижняя площадь, о которой говорил Керри, расположена у озера. Она служит выходом к небольшому причалу и рыбному району, считается прибежищем маргиналов и бедняков. Что Трувэ, брат Сенрада по отцовской линии и один из наследников Ивтанара, забыл там?

С Оливером, хозяином магазина драгоценностей, Сен давно не был в ладах - он все хотел выкупить долю и взять торговца под свое крыло, но тот постоянно отказывался. Совсем недавно всплыл факт того, что Оливер, не вынося это на публику, продал желанную Кристо долю Трувэ - как тот сумел договориться, и на что смог надавить, учитывая, что это не вышло даже у Сена, оставалось загадкой. Насчет Руффо у него сомнений не было, тот наверняка был послом жены, госпожи Басрот, а с ней отношения натянуты уже давно и вряд ли она обрадовалась облаве, что Сенрад устроил на ее заведение пару дней назад. Госпожа Басрот не была тогда целью, но что ж поделать.

Но вот если Трувэ сел ему на хвост, это плохо. Мало того, что он - один из любимцев Ивтанара, так и метит на место в империи черного рынка? Амбиции всегда были свойственны потомкам божественной крови, но Сен чувствовал в этом личные мотивы.

- Они говорили о чем-то конкретном? Какие-то планы, места, важные уточнения?

- Нет, господин, - мотнул Керри головой. - Ничего, что вы хотите услышать. Но...

- Но? Не томи, Крысеныш, я уже говорил про время.

- Но мне показалось, что они говорили о чем-то "тихом".

Сенрад наклонился вперед, и в его руке блеснула еще одна серебряная монета.

- Видишь это? Я дам тебе ее, если ты напряжешь свою маленькую бесполезную голову и подумаешь хорошенько, о чем они там говорили и какие из этого можно сделать выводы.

Мальчик жадно впился глазами в серебро. Обтерев руку об и без того грязную рубашку, он принялся нервно теребить порванный ее край.

- Я... не знаю... Я не уверен. Я не хочу разочаровать вас, господин Сенрад... - увидев взгляд колдуна, не выносящего подобное нытье и пустые слова, Керри зажмурился и напрягся. - Мне тогда показалось, что они говорили о какой-то подставе. Постоянно говорили: "а вот если бы кто-то нашел, если бы вдруг оказалось"... И хотели, чтобы было тихо. "Без лишнего шума". Постоянно говорили. Больше ничего не помню.

- Кто-то видел тебя там?

- Меня все постоянно видят, господин Сенрад. То тут, то там, а потому никогда не замечают.

Сен ненадолго задумался, молча крутя монету между пальцами, и в конце концов положил ее на стол перед мальчишкой.

- Ладно. В следующий раз запоминай и анализируй лучше. И еще, Керри: никого, кроме меня, не называй господином. По крайней мере, пока я не сказал обратного. Уяснил?

Он чуть наклонился вниз, чтобы словить взгляд мальчика, и тот быстро кивнул. Это удовлетворило Сенрада, и мужчина поднялся, чтобы покинуть кабак. У самой двери его нагнал хозяин забегаловки, весьма неуважительно потянув колдуна за рукав, и оставил на нем жирные пятна. Сен поморщился, взглянув на это.

- Прошу вас, господин.. всего минуту.

- Чего тебе?

- Ходят слухи, что кто-то из ваших людей умер... Что из одной таверны выносили много тел. Прошу вас, скажите, - он снова потянулся рукой к белоснежной куртке Сенрада, но вовремя ее одернул, так и не коснувшись. - Моя Паола... Она была там? С ней все хорошо? Я не могу с ней связаться с пару дней, господин, прошу...

Сенрад поправил воротник, смахнул невидимую грязь с того места, где этот человек его коснулся, и бездушно ответил:

- Мне некогда. Всего хорошего.

Оставив неразрешенные моменты и чужие вопросы за дверью, колдун вышел на улицу. Проблемы других людей являлись его сферой деятельности только в том случае, когда с этого можно получить выгоду, а слова этого старика вызывали лишь невнятное чувство раздражения. Стараясь избавиться от него, Сен принялся обдумывать дальнейший план действий до ужина.

Первым делом - нужно перебрать все штормящие мысли, определить лишь те, что имеют первостепенную важность и избавиться от них. В данном случае это значит избавиться от субъектов, эти мысли породивших - Руффо Басрот, Оливер Милен Даур и Трувэ. Именно в таком порядке. Семейству Басрот хоть и приятно мозолить глаза, но они мало того, что метят на территорию, на которой у Сенрада идет активная торговля, так теперь еще и выстроились в очередь на его шкуру. Непорядок. Оливера можно навестить чуть позже, дело к нему будет не таким срочным, но вряд ли тот откажет в любезности принять такого гостя, как Сен. Потомки Ивтанара у него явно в почете.

А вот Трувэ... До него добраться будет сложнее всего. Наследники представляют собой особую касту неприкасаемых, так что навредить открыто не получится. Оттого идея с неуловимым наемником, Духом, была такой заманчивой, и она ведь, демон ее побери, беспрекословно работала... до поры до времени.

Впрочем, на любую крысу найдется свой яд. Просто порой на его поиски нужно время.

Третий день празднования перерождения означал, что все заведения закрылись лишь с восходом солнца. В какой-то мере Сенраду уже надоело видеть пьяные и беззаботные лица горожан, лишь утром возвращающихся домой, но в этом были и свои плюсы: теперь при свете дня можно было совершить убийство и остаться незамеченным.

Когда Сен завернул на улицу, ведущую к "Глупому Сердцу", он остановился в тени одного из домов и внимательно оглядел округу. Двери гостевого дома были закрыты. Табличку на входе с этого ракурса не было видно, но, судя по раздвинутым занавескам из голубого сатина, пропускающим свет в помещение, гостей внутри уже не было. Не играла музыка, не стояла у входа нанятая охрана. На их дом опустились тишина и покой, а Сенрад до безумия любил разрушать чужое спокойствие.

Он знал про своих недоброжелателей все, до чего могли дотянуться его руки или руки Ателарда. Каждый скелет в шкафу, неотправленное письмо и любая потревоженная пылинка под кроватью проходили настолько тщательную инспекцию, насколько это было возможно, и все с единственной целью: при первой же необходимости избавиться от нарастающей угрозы.

Обычно такими вещами занимались Дикий и Каратель. Сен предпочитал лишь курировать их, но сейчас придется делать все самому. Ему больше не на кого полагаться.

Жилая сторона дома занимала меньшую часть здания, но разница была не сильно заметной. На двоих у госпожи и господина Басрот было четыре спальных комнаты, зал и небольшая библиотека на первом этаже с видом на внутренний сад. В ней Руффо проводил почти все свое время, уважительно предоставляя жене все свободные спальни и зал для переговоров с клиентами. Руффо, в принципе, не был плохим человеком, только лишь весьма надоедливым и безбедно живущим прелюбодеем в тени своей богатой жены.

Ручка входной двери мягко поддалась касанию Сенрада, словно ждала его. Со второго этажа доносились звук журчания воды, тихое женское пение и аромат дорогой для этих мест морской соли. Должно быть, госпожа Басрот принимала ванну после тяжелой трудовой ночи, готовилась вновь сменить стоптанные лакированные туфли на мягкие тапочки из белоснежной кроличьей шкурки, новую пару которых каждые два месяца привозит ей очередной любовник из Тироу. Она не должна услышать присутствие гостя и лишний шум, ведь внимание Сенраду не нужно. Колдун медленно прошелся по дому, прислушиваясь к мирному течению жизни. Застеленные коврами полы приглушали звук его шагов. Единственное, что оставалось - едва заметные следы пыли от подошв ботинок. Сен - не наемник, чтобы заботиться о таких мелочах, да в этом и нет необходимости. Пока он наследует титул божественной крови, ему не посмеют предъявить никаких обвинений, даже, пожалуй, если поймают с поличным. Впрочем, для этого колдун слишком предусмотрительный. Он знает, что прислуга приходит в их дом только к завтраку в одиннадцать, давая хозяевам передохнуть после ночной работы, и это значит, что у него точно есть час. Этого времени Сенраду хватит с головой.

Руффо сидел в библиотеке, утопая в кресле и аромате вина в бокале. Нога, закинутая на колено, нервно тряслась, пока мужчина перебирал руками стопку писем. Некоторые из них наверняка были бы знакомы Ателарду или одной из его пташек, что время от времени следили за этим домом. При этом, однако, совсем недавно Сен попросил сбавить надзор за Басрот и направить силы в иное дело. Возможно, в этом была его ошибка. Просмотреть такую мелочь, как заговор с Трувэ, было весьма просто: тот тоже не дурак и умеет работать тихо. Где-то в этих письмах, что Руффо то и дело перекладывал с места на место и разворачивал, смачивая кончик пальцев вязкой от сладкого алкоголя слюной, могла быть информация о том, каких планов они придерживаются. Сенрад очень хотел это узнать. Желательно, несомненно, из первых уст, но... Такие разговоры идут хорошо в его подвалах, а не в жилых домах. Тащить же этого змея к себе колдуну не хотелось. Надо решать все на месте.

Небольшой коврик под ножкой кресла замялся. Руффо сдвинул его, поворачивая сиденье в сторону открытого балкона. Из сада пахло цветами, а небольшой сквозняк, заставляющий тяжелую бахрому занавесок елозить по дощатому полу, окончательно лишал возможности услышать подошедшего к мужчине со спины колдуна.

В первую очередь Сенрад зажал ему рот ладонью, а другой рукой обхватил под шеей, насколько хватало сил. Лишив мужчину возможности позвать на помощь, он наклонился и тихо спросил:

- Строя против меня заговор, Руффо, стоило хотя бы закрывать дверь на замок.

- Он сказал, что никто не придет!.. - прохрипел Басрот, пытаясь разжать руку на своей шее. - Твоих убийц больше нет...

- Но я-то здесь. И я жив и здоров... к твоему несчастью. Я очень, очень не люблю тех, кто предает мое доверие.

- Нет, прошу!.. Я расскажу тебе, кто это затеял!

- Ты про Трувэ, что ли? Это я и так знаю. Что ты, Милен Даур и Трувэ решили собрать в канаве и выстроить несбыточные маленькие планы по моему уничтожению. Что-то еще?

Руффо удивленно замолчал, а затем продолжил пытаться выбраться из мертвой хватки и с хрипом прошептал:

- Откуда ты... демон!

- Вовсе нет, всего лишь очень осторожный и любознательный человек. Что-то интересное еще будет? От этого зависит твоя жизнь, Руффо.

Упитанное и привыкшее лишь к размеренной жизни тело мужчины, не было способно противостоять силе колдуна, годами изнуряющего себя ради достижения результатов. Сенрад знал, что жертва не сбежит, но ему хотелось хоть немного разговорить его и не тратить после свое драгоценное время на чтение скучных писем. Поэтому он на секунду, лишь на короткое мгновение чуть разжал руку у горла Руффо, позволив ему думать, что есть путь спасения. Тот использовал эту возможность лишь для одного.

- Мерзавец, я тебя...

Сил и воздуха в легких не хватило на крик. Получившийся шум привлек внимание жены наверху. Ненадолго плеск воды и пение прекратились и раздался голос:

- Милый, что ты там устроил? Опять двигаешь свое кресло по моему прекрасному паркету?

Сенрад закатил глаза. Бесполезно. Руффо не настолько умен, чтобы осознать важность происходящего и выдать нужную колдуну информацию. Велик шанс того, что он ей и вовсе не обладает, но выяснять сейчас это уже не было времени да и, впрочем, желания. Это все слишком затянулось. Если сюда спустится хозяйка дома, придется тратить в два раза больше усилий на работу. Поэтому Сен поспешил закончить начатое. Он вновь прижал руку к груди мужчины, не давая тому двинуться, а свободной ладонью дотянулся до лежащего на столике перед ним ножа для вскрытия писем. Его лезвие, предназначенное лишь для бумаги, было тупым. О него невозможно было порезаться, а потому Сенраду пришлось приложить немало усилий, чтобы четким и быстрым движением воткнуть его в мягкое горло мужчины. Нож вошел нехотя, словно и сам сопротивлялся, подобно Руффо, но травмы в конечном итоге было не миновать. Разорвав плоть и вены, лезвие остановилось, уперевшись в позвонки. Сенрад надавил еще раз и, сосчитав несколько секунд после того момента, как мерзкие хрипы убитого прекратились, вытащил орудие и аккуратно положил его обратно на стол. Струя крови активно била из раны и запачкала рукав колдуна, когда тот вынимал нож. Красные пятна почти мгновенное растеклись по белоснежной ткани его куртки, продолжили капать на дорогой ковер, оставались разводами на спинке кресла. Сен убедился, что Руффо мертв, осмотрев тело, - лишняя предусмотрительность в данном случае не повредит: руки безвольно опущены вдоль тела, глаза широко открыты, невидящий взгляд направлен куда-то вдаль.

- Руффо, милый, - раздался все еще любезный, но уже приобретший нотки раздражения голос сверху. - Что ты там опять устроил? Руффо?

Сенрад понимал, что, не получив ответа, вдова Басрот скоро спустится вниз. Впрочем, ей будет нужно время, чтобы вылезти из ванной и привести себя в порядок, поэтому можно не торопиться. Сен собрал все письма, что лежали на столе, и сунул их во внутренний карман куртки. Затем бегло осмотрелся, нашел взглядом сложенные салфетки на стоящем в другом конце комнаты кофейном столике, взял одну из них и насколько это возможно отмыл руки от крови. С ткани рукава темные следы не ушли полностью, оставшись красноватыми пятнами, словно ржавчина, разъедающая железо; но они уже не пачкались, и этого колдуну было достаточно.

С открытых настежь дверей в сад вновь подул легкий ветер. Кристо вдохнул его полной грудью, ощущая, как прохлада заползает под рубашку. Он спокойно вышел из дома через балкон, ловко перепрыгнув через небольшое ограждение. Неспешно прошелся по саду и без каких-либо проблем вышел через внутренний двор обратно на основную улицу.

Через пару минут он уже был достаточно далеко, чтобы не слышать испуганного крика госпожи Басрот, доносящегося из "Глупого Сердца".

Вторым пунктом в списке дел на сегодня было дойти до Оливера, торговца ювелирными изделиями и прочими предметами роскоши. По пути к нему Сен читал письма, что забрал у Руффо, чтобы как-то скрасить дорогу. Его привлекло лишь два, которые потенциально могли содержать в себе шифр.

Милен Даур наверняка обитал в своей коморке и сейчас, даже несмотря на то, что во время праздников посетителям было не до его товаров - мало, кого волновали украшения во время торжества. Едва ли не каждый отдавал предпочтение кабакам и тавернам, тратя все немногое нажитое на очередную порцию алкоголя и похлебки. Лишь редкие исключения заходили в ювелирную мастерскую, чтобы купить что-то для очаровательной однодневной любовницы в тайне от жены - таких-то Оливер и поджидал, чтобы заломить сумму в тридорога.

К нему стоило поспешить. Кос - город быстрый, все новости разлетаются мгновенно, даже если ты стараешься их скрыть. Услышав о смерти в доме Басрот, Оливер наверняка заподозрит что-то неладное и, поддавшись своей известной паранойе, попробует скрыться. Сенрад не имел ни малейшего желания за ним гоняться.

Ему повезло. В момент, когда он подходил к магазину торговца, из него вышла игривая пара. Сенрад любезно их пропустил, после чего проскользнул внутрь и, осмотревшись, убедился, что в помещении никого кроме него и Оливера нет.

Милен Даур с особой тщательностью сдувал пылинки со стекла и убирал обратно за витрину те экземпляры ювелирных украшений, на которые глаз спутницы предыдущего покупателя не упал. Он был так увлечен этим, что заметил гостя только тогда, когда услышал одновременно подозрительный и очень знакомый звук: кто-то перевернул табличку с надписью "открыто" на двери. Именно это привлекло его внимание, и Оливер, подняв взгляд, увидел подходящего к нему Сенрада. Колдун поправил волосы, убрав пряди за уши, чуть подтянул рукава, и сделал вид, что совершенно не заметил появившейся у торговца паники.

- Господин Кристо... - его взгляд метнулся к окровавленному рукаву колдуна. - Что привело вас...

Сен раскрыл два интересующих его письма и положил их перед ним.

- Где вы это взяли?

- У Руффо. Так ты эти письма узнаешь?

Оливер подумал пару секунд и мотнул головой.

- Впервые вижу. Вы заходили к господину Басрот, как он?

- Хочешь, покажу?

Почувствовав опасность, Оливер попытался двинуться назад и скрыться в подсобных помещениях, однако Сенрад успел схватить его за руку и прижать ту к витрине. По стеклу от сильного нажатия побежала трещина.

- Никуда ты не пойдешь, пока я не скажу. Или ты думал, что попытка сговора против меня пройдет тебе даром?

- Ничего подобного я и не думал, господин, и вовсе даже не замышлял. Боюсь, тут вышло небольшое недоразумение...

- Правильно делаешь, что боишься. Это чувство будет хоть немного стимулировать тебе мозг, - прошипел Сенрад и пододвинул письма ближе. - Пока ты вспоминаешь, имеют ли эти письма отношение к Трувэ.

Торговец ненадолго замешкался. Судорожный взгляд скользил по бумагам перед ним, трещине на витрине и ладони, намертво сжавшей его руку. Оливер попробовал еще раз выдернуть ее, но бесполезно.

- Я вообще не понимаю, с чего вы решили, что я с этим как-то связан, господин Сенрад. Если кто-то вам сказал, то я рекомендовал бы в первую очередь проверить свои источники.

- Не будь глупцом, Оливер. Я хотел расспросить об этом Руффо, но, ты ведь знаешь, мертвые не говорят. Неужели ты тоже планируешь молчать?

Сен никогда не был любителем долгих переговоров, а потому уже давно начал терять терпение. Он дал мужчине достаточно шансов, но тот не использовал ни один из них.

- Я даже не понимаю, что вы хотите...

Оливер не успел договорить. По коже на том месте, где ее касался Кристо, словно разлился огонь. Невидимые колдовские всполохи мгновенно сбежали по запястью и поднялись вверх по локтю, оставляя за собой лишь выжженную красную плоть.

- Я считаю до трех, Даур, - проговорил Сенрад, едва ли стараясь перекрыть голосом крик торговца. - Потом я продолжу. А в конце концов разобью эту витрину и вспорю тебе горло куском стекла.

- Ладно, ладно, подождите!

Обожженная магией плоть, казалось, разгоралась от любого прикосновения. Оливер судорожно попытался вырвать руку, но Сенрад и не думал отпускать.

- Раз, - твердо начал Кристо, не желая попусту терять время.

- Трувэ просил нас помочь в подставе с документами и письмами.

- Точнее.

- Я не знаю, у нас была всего лишь одна встреча!

- Брось, Оливер, мы оба знаем, что тебе есть, что еще рассказать.

- Я... - Торговец вновь закричал, когда Сенрад сжал его руку. - Он что-то хотел забрать в храме и подставить вас. Больше ничего не знаю. Клянусь!..

Кристо выпрямился, расправил плечи и наконец отпустил руку бедняги. В принципе, этой информации ему было достаточно. Можно было бы еще поиздеваться над мужчиной, но вряд ли удалось бы выяснить многим больше - Трувэ был аккуратен. Он знал, что вся информация должна поставляться сообщникам в строго ограниченном количестве.

- Тебе стоит молиться о том, чтобы все сказанное тобой было правдой, мой друг. Иначе я вернусь сюда снова.

Сенрад посмотрелся в зеркало, что висело в паре шагов от него, поправил воротник, смахнул пылинки с плеча и расправил появившиеся складки на рукавах. Взгляд скользнул в сторону Оливера, судорожно пытающегося перебинтовать раненую руку полотенцем. Случайно его взгляд зацепился за стоящие на соседней витрине коробочки с драгоценностями, которые Милен Даур не успел убрать. Блеск красных камней в одной из них привлек почти все внимание Сена: он на мгновение вспомнил о том, что совершенно выпало у него из головы. Но сейчас все возвращалось на свои места, и появившееся чувство поглощало собой накопившуюся за утро злость.

- Сколько это стоит? - колдун сделал пару шагов обратно к витрине и взял коробку с украшением в руку. Оливер испуганно отшатнулся от этого.

- Вам бесплатно, господин.

- О, как любезно. Мне нравятся люди, которые быстро осознают свои ошибки. - Сенрад закрыл крышку коробочки и убрал ее в один из внутренних карманов. - Но еще больше те, кто достаточно умен, чтобы их не совершать. Хорошего дня.

- И вам того же, - донеслась произнесенная сквозь зубы фраза колдуну в спину.

Выходя на улицу, Сен в очередной раз зажмурился от яркого солнца. Дело близилось к обеду, было самое время для того, чтобы найти себе новый костюм для ужина при храме и немного привести мысли в порядок. Обилие полученной информации о Трувэ обязывало к быстрым действиям, но для них был нужен план. Из хороших новостей - воплощение этого плана может быть весьма скорым.

Из плохих - у Сенрада было всего несколько часов для того, чтобы продумать все до мелочей.