18 глава
Я ещё около двух часов провела в тире с Мартином, а потом сказала ему поговорить с Эммой и мы попрощались. Только я поехала не к Тому домой, а к себе. Всю дорогу я думала о Томе и Элизабет. Может они просто коллеги? Какие коллеги, Вероника, Элизабет юрист. Хотя может она просто ему помогала по юридическим вопросам, а Эмма все себе выдумала?
Я могла бы и дальше метаться от вопроса к вопросу, но мне пришло уведомление от Эммы.
Я долго думала, скидывать тебе это или нет, но все же решилась. Думаю, ты должна знать это, если хочешь строить с ним отношения.
Ниже шли фото, где Элизабет и Том сидели за одним столом, её рука лежала на его руке, а под столом крупным планом было показано, что нога Элизабет водила по ноге Тома.
В голове отмелись все попытки его отмазать. Я написала Эмме короткое "спасибо" и вжала педаль газа, а рука сделала музыку громче.
К черту этого Тома. Я все ровно через два с половиной месяца выйду замуж за Адама, а Том это так, интрижка. Пошёл он к черту. Через четыре часа у меня гонка, а я должна быть на все сто.
Моя совесть где-то там кричала, что я тоже обманывала Тома о том, что свободна, хотя на самом деле обручена, но я ей скажу, что я хотя-бы не спала с Томом после Адама. Да я вообще с Адамом не спала и не дай бог когда-нибудь буду!
В динамиках во всю играла песня "Don't save me - Caxrlotte". Весь салон был заполнен этой песней. Все на улицах слышали, что играет у меня в машине. Я часто ездила с громкой музыкой - это помогало отвлекаться от мыслей. Я начала не просто подпевать, а кричать под музыку:
— Этой пустоши нет конца, и это убивает меня! — кричала я. — Подожду и сосчитаю до десяти, но я никогда не смогу жить. Кажется, я не могу дышать.
Я уже видела свой особняк, а потому сделала звук тише. Когда моя машина остановилась рядом с воротами, – я не стала загонять её на территорию дома, так как решила, что задерживаться я там не буду, возьму пару вещей, переоденусь и поеду на гонку — то вышла из машины и направилась к калитке.
Чувство предвкушение уже охватило меня. Не представляю, что будет перед гонкой. Мне нужно взять себя в руки, иначе разобьюсь к черту.
Я зашла на территорию особняка. В доме как всегда горел свет. В гостиной, кажется, убиралась, на кухне что-то готовили или тоже убиралась. В принципе по вечерам персонал всегда это делал после себя. В моей же комнате свет не горел – никто не смел соваться в мою комнату без моего разрешения. Она вообще на ключ закрыта. Не люблю чужих в своей комнате.
Я быстро зашла в дом. Повесив пальто, я быстро прошмыгнула на второй этаж, но там меня все же засек отец.
— Блудная дочь вернулась? — спросил он, опираясь плечом о стену.
В коридоре свет был приглушенным и исходил только от бра. Посмотрев на часы, я поняла, что на разговоры с отцом у меня не было времени. Гонка проходила на окраине города, и ехать туда около часа, а сейчас девять. Мне ещё собраться надо.
— И тебе привет, пап. — равнодушно сказала я.
— Надолго ты?
— Где-то на часик.
Я открыла дверь ключом и зашла в комнату, оставив отца в коридоре одного. Заперлась и начала шариться в своём шкафу. Как только я поняла, что в повседневной одежде я не смогу поехать на гонку, то мне пришлось пойти в гардеробную. Там были вещи всей семьи и мои в том числе. В шкафу лежали только те вещи, что я надевала чаще всего.
В гардеробе я откопала чёрные джинсы, белую водолазку и черную, такую же, как джинсы, джинсовку. На ногах у меня были чёрные челси. Губы я накрасила нюдовой помадой.
Я посмотрела на часы. На них было уже половина одиннадцатого. Сейчас как раз надо было уже ехать. И, клянусь, если кто-то будет пытаться меня завлечь в разговор, пока я иду до машины, я пошлю его нахер.
Взяв сумку и все необходимое, я вышла из комнаты, заперев её на замок. Быстро спустилась на первый этаж и накинула на себя пальто. Джинсовку я решила взять с собой. Пока я надевала пальто, все же вышла мама с кухни.
— Я даже не заметила, как ты пришла, а уже уходишь. — Сказала мама, держа в руках полотенце.
— Ну, такова жизнь, мама. Я побежала, целую. — Я схватила сумку и вышла быстрым шагом из дома.
Глаза моей малышки сверкнули в темноте, когда я её разблокировала. Я села в неё, положила сумку рядом с собой и дала по газам.
Я сделала чуть-чуть громче. Треки начали играть друг за другом, пока я ехала. Как я и предполагала, через час я приехала на гонку. Там стояло много разных машин. Всё были гоночные. Когда я приехала, то множество взглядов было у меня, но ненадолго.
Выйдя из машины, я сразу заметила своего знакомого – Брайана, который и помог мне сюда попасть. Я сразу же направилась к нему.
***
Чуть раньше
Я спустился со второго этажа. На диване сидел Дерил и пил виски. На лице у него не было обычной улыбки или забавы. Сейчас он просто держал в руке виски, иногда попивая его, и сверлил дырку в полу глазами.
Я подошел к дивану и сел рядом с ним. Только когда я тронул его за плечо, он меня заметил. Словно от тока дернулся и посмотрел на меня помутневшими глазами.
— Что у тебя случилось, чувак? — серьёзно спросил я.
— Слушай, я знаю, что спор окончиться только завтра, но я понял, что мне тебя не пробить. Сегодня гонка в двенадцать на окраине, она твоя. И все следующие тоже. — Устало сказал Дерил, что я даже опешил.
Он залпом опрокинул стакан виски, встал с дивана и положил мне руку на плечо. Я видел, что ноги его еле держали то-ли от усталости, то-ли от выпитого им алкоголя.
— Ты справишься, я уверен.
Я много раз видел, как он руководил гонками и понимал, как это делать.
Сейчас мне надо было ехать на работу. Все-таки мой больничный окончился, и я могу спокойно ехать работать, но эти слова Дерила меня насторожили. Что с ним сегодня? Не думаю, что это из-за проигранного им спора.
Я посмотрел на часы и понял, что мне нужно уже ехать на работу. Я хоть и мог опоздать, но делать это я не любил.
Сейчас
На окраине было какое-то дешевое кафе. Я все же решил зайти туда. На удивление тут оказалось чуточку чище, чем я предполагал.
За столами сидели гонщики. Кто-то пил кофе, кто-то газировку. Алкоголь же не решился никто пить. Гонка была не такая опасная, но было пару крутых поворотов. На улице кто-то курил, а кто-то общался между собой.
Кафе было дешёвым. Обычные деревянные столы и стулья, где-то пошарканные диваны в углах, деревянная барная стойка и не настоящие головы животных на стенах. На вид ему было уже лет двадцать и там ничего с того времени не менялось.
Моей обязанностью было просто следить за тем, чтобы никто не творил дичи, не дрался и так далее. Конечно же, я знал, что здесь люди ещё и обмениваются наркотой, но это уже не моя проблема.
Я заказал у бармена стакан виски. На вкус тот оказался не плох, но не таким, что у меня дома. В принципе это кафе было даже не таким плохим для окраины.
Прозвучал первый звонок. Он означал, что уже надо готовиться к гонке. Я посмотрел на часы. Гонка начнётся через полчаса.
Допив виски, я вышел из кафе и посмотрел на машины, встроенные в три ряда. Я насчитал двенадцать машин. Все они были разные. От Aston Martin до Audi. У одних была подсветка, у других модные спойлеры, у третьих яркая раскраска. Везде играла музыка. Что-то смахивало на рок. Людей было много. Большинство пришло посмотреть на гонку.
Также тут были и ставки. На этом Дерил и зарабатывал с гонок, но теперь этот бизнес мой. Конечно же, гонки были нелегальными, и достать место на участие в гонках было очень трудно. Но ставки ставить любили, конечно же, все, ведь с этого можно было заработать.
Среди машин я заметил до ужаса знакомую Lamborghini. Матово-черный автомобиль стоял около обочины, а в него запрыгнула какая-то фигура. Я не успел уловить лицо этого человека, но даже свечку держать не надо – я знал кто это.
В груди возникло пламя. Какого черта она здесь? Ей жить надоело?! У неё вообще все нормально с головой?!
Быстрым шагом я незамедлительно направился к автомобилю. Подойдя к нему, я постучал в окно. Когда оно опустилась, то я наклонился и серьёзным тоном сказал:
— Вылезай. Ты никуда не поедешь.
— Ты что здесь делаешь?! — шокировано выдала Вероника.
— Я сказал, вылезай! — сквозь зубы процедил я, выходя из себя.
Хочу выпороть её. Эту избалованную девчонку, которая постоянно выводит меня из себя. Хочу поставить её на колени и заставить её сосать мне, пока воздух в её лёгких не начнёт кончаться, а потом трахнуть так, чтобы она молила меня не останавливаться. Чтобы вся моя спина была исцарапана её острыми ногтями, а её стоны слышны в другом штате.
— Командуй Элизабет, окей?
Командуй Элизабет, окей?
Несколько секунд я пытался осмыслить то, что она сказала, и только когда понял, то меня накрыла еще большая волна шока. Мне казалось, я сейчас просто либо упаду в обморок, либо убью её.
— Вероника, либо ты не едешь сама, либо я сам снимаю тебя с гонки. —
Я был абсолютно серьёзен.
— А ты типа тут главный? — с насмешкой спросила Вероника, не уходят от зрительного контакта.
— Ну, типа.
В глазах Вероники была ненависть. Жгучая ненависть. Она отогнала машину на приличное расстояние от гонки и вышла из машины.
Когда Вероника вышла из машины и встала передо мной во весь рост, – она была ниже меня на голову – то сначала она пристально посмотрела мне в глаза, а после этого последовала звонкая пощечина. Щеку обожгло так сильно, как не жгло никогда. Замах у неё был хороший.
— Ублюдок. — сквозь зубы процедила Вероника.
После она развернулась и пошла к кафе. Я простоял около минуты один и все же двинулся за ней. Моё дыхание было яростно, мне просто хотелось её убить. Прикончить, а потом поцеловать так жарко, чтобы она даже пошевелиться не смогла.
Войдя в кафе, я не заметил тут никого. Все гонщики уже были в своих машинах и готовились к гонке. Один бармен стоял и натирал стаканы. Я спросил у него, куда пошла девушка, что сюда только что зашла. Он указала на лестницу, что вела на крышу. Сверху я видел, что там тоже располагались столики. Я быстро сорвался туда.
Когда я туда поднялся, то сразу увидел Веронику, одиноко сидящую за одним из столиков и тихо пьющую из бутылки красное вино.
Она кинула на меня мимолетный взгляд и продолжила смотреть за началом гонки. Две гид-герл в сексуально облегающих чёрных костюмах вышли на линию старта с двумя огненными шашками. Когда они опустили их, то машины сорвались с места и поехали. После этого Вероника снова сделала большой глоток вина из горла.
— Уходи. — Все ещё смотря на линию старта, сказала Вероника.
— Не уйду.
Я начал медленно подходить к ней. Сев напротив неё, я посмотрел в её лицо. Её лицо было уставшим, а в глазах плескалось море ненависти. Забавно, ночью мы занимались любовью, но сейчас уже она меня ненавидит за то, что я не дал ей поучаствовать в гонке.
— Вероника, я не мог пустить тебя на гонку. Ты можешь разбиться.
— Вот только не делай вид, что ты переживаешь за меня! — на крик перешла Вероника, — ты не знаешь меня! А если узнаешь, то я тебе не буду нужна! — она закатила рукава своей водолазки и показала мне руки, на которых были шрамы, — видишь шрамы?! Я резала себя! Как тебе такое?! И поверь, там была причина посерьезней, чем невзаимная любовь в пятнадцать.
Я хотел что-то сказать, вот только потерял дар речи. Кажется бомба взорвалась внутри Вероники и все полилось. Всё полилось. Я вспомнил, как Вероника пила тогда, на вечеринке в бассейне, когда я спросил про порезы. Я не знал, правда. Не знал...
Из глаз Вероники полились слезы. Они мгновенно окрасились в чёрный от туши. Они лились, а она все говорила:
— Я не нужна тебе такая! Да я вообще никому не нужна, я тебе так скажу! Ни родителям, ни друзьям, ни тебе! Я не нужна тебе, потому что у тебя есть Элизабет! Скажи честно, ты трахнул её тогда? — уже начала истерично говорить Вероника. Её рука с бутылкой вина тряслась.
— Ты нужна всем. — Все-таки смог я промолвить хриплым голосом.
— А нихрена подобного! — Вероника утерла рукой слезы, но они лились рекой, — если у Эммы будет выбор между мной и Мартином, то она выберет его! Потому что она любит его больше жизни! Больше всех, да даже больше чем, своего брата, а он – единственное, что у нее осталось! С Мартином та же ситуация! Ты вообще видел его взгляд на неё?! Да я уверенна, если будет выбор между его матерью и ней, то он выберет Эмму, не говоря уж обо мне!
Я слушал её с замиранием сердца и тела. Сидел в одной и той же позе на протяжении всего, что она мне говорила, и все больше понимал масштаб проблемы.
— Думаешь, я нужна родителям?! Я им нужна была только до двадцати одного года, а дальше на меня забили. Я часто зависала в клубах или у Эммы с Мартином дома. От отца ни звонков, ни писем, ничего. От матери короткие sms-ки с вопросами "как ты там?", но когда я присылала ей огромное сообщение о том, что со мной все хорошо и как классно у Эммы, она знаешь, чем мне отвечала? Молчанием! Игнором. Она даже смайлик мне поленилась в ответ отправить, потому что ей плевать! — Вероника сделала много больших глотков вина, поставила бутылку на стол, утерла слезы и после недолго молчания продолжила. — У тебя есть Элизабет. Ты же её трахнул тогда, верно? А что я спрашиваю, конечно, трахнул, ведь такую девушку грех не трахнуть.
Вероника больше не кричала и не истерила, а просто спокойно и тихо говорила. Слезы до сих пор текли и не могли остановиться, как бы она их не утирала.
Мне стало настолько жаль Веронику, что сердце сжалось. Мне просто захотелось спрятать её от всего мира. От всех этих злых людей.
— Я просто хочу быть кому-то нужной. Просто хочу, чтобы хоть кто-нибудь хотел свернуть ради меня горы и шею. — Вероника сделала глоток вина и встала из-за стола, — Знаешь, поучаствовать в гонке – это моя давняя мечта. — Сказала мне она и направилась к лестнице вниз.
Вероника не успела и двух шагов сделать – я перехватил её за локоть, положил руку на талию и, наклонившись к лицу, сказал:
— Я выбрал тебя, Вероника. Тогда и сейчас. — Вероника стала непонимающе хлопать глазами. — Когда Элизабет начала меня соблазнять, я начал представлять тебя. Да, она предлагала поехать к ней и заняться любовью, но когда я понял, что буду представлять тебя, отказал ей. Я выбрал тебя, Вероника.
— Правда? — как маленький ребенок, неверя сказала Вероника.
— Правда.
Я притянул Веронику к себе и крепко обнял. Мне было так жаль её. Бедная моя девочка...
— Я люблю тебя, Вероника. — Тихо сказал я. Она, словно ошпаренная, шокировано посмотрела на меня. — Не нужно мне отвечать. Просто прими как факт и живи с этим. Я сверну ради тебя и горы, и шею.
Я люблю тебя, Вероника Вуд.