Эпилог. Сердце, покрытое инеем
С замиранием ледяной и мёртвой сердцевины этого дня ждал каждый демон. Луна пересекалась сегодня с Солнцем: тьма поглощала свет надо всем видимым миром.
Во власти тьмы демоны и решили совершить долгожданный обряд.
Мороз усилился, отчего человек дёргался, стискивая зубы. Ему казалось, что кожа уже обросла коркой льда, что иней давно укрывает его мёртвое тело. И будто он углубляется в кожу многочисленными ледяными иглами, подобному тому, как корни деревьев пронзают почву.
Он не открывал глаз с тех самых пор, как попал во владения демонов. Жутко болела голова. И только эта монотонная боль, что иногда усиливалась, а позже затихала, давала ему чувство жизни. Иначе бы он давно погиб в бреду, где его погубили бы мысли о собственной кончине.
Он мёртв. Но грудь вздымается, а крики срываются с губ. Он жив? Но почему тогда биение сердца не отдаётся в груди? Оставили ли демоны ему сердце? Он мог проверить это, только разорвав грудь собственными руками. В минуту сильной боли он чуть так и не сделал, но остановился, оставив только царапины на коже.
Он не помнил, когда в последний раз на его язык падала крошка какой-либо еды, не помнил и свежести от прохладной воды. Да-да, прохладной...
Боль. Эта нещадная боль в голове! Эта единственная ниточка, за которую он держался, но которую хотел разорвать и сжечь! Да... Мысли об огне согревали. Он вспоминал Костёр. В такие моменты хотелось молиться, но губы не шевелились. Он вспоминал Молитву о Костре и мысленно повторял её мелодией до тех пор, пока не засыпал. Мысли о мягком огне убирали иней - он таял.
И хотя руки всё ещё не шевелились, казалось, что где-то трещит хворост, а Эйва рассказывает на ночь легенду. Что где-то шумят дети, а в воздух поднимаются светлячки. Только казалось.
На деле же Кален лежал на белой земле, пропитанной кровью, а укрывала его не материнская рука, а давящая темнота. И пел ему не Костёр, тупое эхо, что разговаривало само с собой, как будто всё время затухая, а потом вновь усиливаясь.
Влажная рыхлая земля, так непохожая на землю, чёрное небо из огромнейших кусков обсидиана и серебристые звёзды в нём - трещины. Вот новые жизнь и мир, принявший Калена в свои владения.
Но теперь он не лежал бездыханно, его тело куда-то несли. Сквозь неясную дымку сна - если по ночам к мертвецам приходят они, - виднелись отсветы переливающегося обсидиана. Боль.
Он даже не мог схватиться за голову, чтобы унять её, хотя бы попытаться это сделать. Он не мог дотянуться до глаз, чтобы выдавить их, ибо смотреть на смерть вечность невозможно.
«Вечность, - усмехнулся про себя Кален. - Я здесь явно дольше.»
Он не поддавался, только ждал, когда его оставят в покое или убьют. Здесь эхо слышалось отчётливее, различались всполохи пламени и битвы. Так значит, тепло от огня не чудилось ему? Его всё это время согревали... драконы? Он не мог поверить в это, но в такой безнадёжной ситуации жизненно важно было во что-то верить.
Когда они приблизились к драконам очень близко, Кален обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше. Пальцы сгибались, иглы, прорезающие кожу, растаяли.
Кален открыл глаза и увидел мерцающие огни в огромном проёме, казавшемся Солнцем на белом небе с чёрными звёздами. Там жили драконы... Они спасут его, если он сможет сбежать!
Улыбка впервые за последнюю бесконечность часов проявилась на лице парня. Но он прятал его в руках, чтобы несущие Калена демоны ничего не заподозрили.
Его тащили двое одинаковых демонов. Кален не заметил, когда белую землю заменило синее полотно. Чем-то оно напоминало ткань, но выглядело, как драконья чешуя.
«Неужели они забирают драконьи шкуры? - Кален удивился зверству демонов, а потом прошёлся ладонью по полотну и развеял эти жестокие мысли. Он лежал на засохших лепестках какого-то цветка. Перед рывком он подумал. - Сейчас, или больше никогда!»
Вскочив с места и порвав хрупкое полотно, он бросился к своему спасению, не разбирая дороги. Демоны не погнались за ним, что сильно удивило Калена. А потом он сам всё понял.
Ослеплённый возможностью побега, он увидел один лишь выход, но забыл изучить путь. В том же направлении, что и он, двигалось огромное количество демонов. Иногда по обсидиану вслед за ушедшим демоном растекались чёрные струи кровоподобной жидкости. Никто не обращал на Калена внимания, но он понимал, что ему не пройти сквозь толщу смерти.
Тогда он бросился в другую сторону и прижался к ледяной стене, наблюдая, как за ним неспешно следуют двое демонов. Должно быть, те же, что его сюда и несли.
Кален сорвался с места и побежал дальше, но споткнулся о слишком рыхлую землю, что хлопьями отлетала от пяток и плавно приземлялась обратно. Пепел. Никакая это не земля...
Но охотник не собирался сдаваться. Он мог сбежать куда угодно, лишь бы не видеть больше смерти! Чем дальше он отползал, тем холоднее становилось. С холодом он уже сроднился. Не то слово! Пролежал с ним в объятьях слишком длительное время, чтобы теперь бояться.
Но голову снова пронзила боль. С губ Калена сорвались предательские стоны. Он скрутился клубком и схватился за виски, ворочаясь в разные стороны, потому что не представлял, куда можно себя деть. Где то место, в котором можно спрятаться от боли.
Демоны настигли его. Они подошли ближе и схватили за рукава плаща. Те немного почернели, но демоны не имели желания убивать Калена, поэтому держали свои силы под контролем, хотя это давалось им очень сложно.
- Нет! Нет! Отпустите меня! - Кален пихался ногами, пока его несли к какому-то алтарю. Ботинки, касаясь чёрных тел демонов, тоже лишь немного обуглились. Он истерически кричал слишком низким для себя голосом. - Убейте меня, пожалуйста! Отпустите или убейте, прошу!
Демоны не слушали его и продолжали нести к странному возвышению. Поняв, что всё безнадёжно, Кален стал смотреть прямо перед собой. Он увидел большой цветок. Голубой мак, с которого опадали лепестки. Пока они кружились в воздухе, новые вырастали на пустых местах. Всё вокруг устилали голубые лепестки!
А в самом цветке вспыхивала яркая сиреневая сердцевина. Отчего-то Калену стало страшно смотреть на цветок, хотя изначально тот его заворожил. Он даже вспомнил причину, по которой оказался здесь. Этот мак был также прекрасен, как та девушка, что заманила его глубоко-глубоко в лес...
Впервые за всё время он вспомнил о ней. Та девушка, что сначала пришла к нему во сне, а потом и в жизни. Он не мог вспомнить её лица. Может, того просто нет? Он помнил исключительно ангельский голос и прекрасные плечи, по которым растекались гладкие волосы.
Она тоже была демоном. Одна из них. Наверняка какая-то особенная, раз смогла так легко надурить его одним лишь пением. Ни что иначе, как магия.
Магия. Слово противно растекалось по мыслям. Кален никогда не мог себе представить, что поверит в неё. Ещё меньше он ждал с ней встречи. К такому его не готовили. Впрочем, как и ко всему случившемуся.
А его всё волокли к этому цветку, от которого появлялось странное чувство. Не тепло, как от огня, не радость и не приятная прохлада. Цветок разбрасывал вокруг себя, как аромат, чувство уюта. Да, именно его. Такое странное родство с растением...
Калена отпустили, а он не стал убегать. Теперь ему хотелось, во что бы то ни стало, прикоснуться к этому волшебству. Вблизи он разглядел ещё одну деталь: то, что он прежде считал сердцевиной мака, с другой стороны предстало парящей сферой. Снова магия!
Будто бы облачко пара, в центре цветка извивалась маленькая сфера. Когда Кален пригляделся и подошёл ещё ближе, то рассмотрел движение этого облачка получше. Оно напоминало движение лепестков сирени на вьющемся ветерке. А когда опадал лепесток мака, эти фиолетовые искорки тонкой струйкой устремлялись в то место. Они сплетались в маленький кокон и растворялись, открывая этому мёртвому миру новый голубой лепесток.
Демоны затаились. Настал момент затмения. Это почувствовали все несущие смерть существа. Они теперь смотрели на Калена не с жадным трепетом, а с презрением. Что он так долго тянет? Луна вот-вот откроет Солнце! Они ждали Калена.
Вблизи парень почувствовал могущество этого маленького облачка. Рука сама собой поднялась и дотронулась до фиолетового огонька. Кален не осознавал, что делает. Облако магии заплясало вокруг его руки, обвивая запястье так же, как тонкие вьюнки заключают в свои объятья стволы деревьев.
Спираль сияющего света, будто живая, принюхивалась к Калену. Она не верила в правдивость этой встречи так же, как и парень. Заточённая среди смерти магия не ожидала, что сможет когда-либо обзавестись носителем вновь, спустя тысячи зим.
Наконец осознав, что Кален - человек, а не подставной демон или наваждение, облачко стремглав впилось в кожу парня. Кален зажмурился от этих невообразимо странных ощущений. Он боялся. По телу разлилось тепло, отчего к нему пришли воспоминания о том дне, когда он напился. От эля были такие же ощущения. Кроме тепла на него свалилось огромное чувство собственной силы.
Пока мак увядал, сбрасывая свои последние лепестки в толщу пепла, пропитанного кровью, на запястье Калена проявлялась рана дракона. Потерянный дар обрёл нового владельца!
Осознав всё за несколько мгновений, охотник вызвал дар на помощь. Демоны сковали его в своём мире, чтобы наделить сильнейшей магией, затерявшейся в драконьих легендах. Должно быть, они хотели воспользоваться им, как живым оружием и направить на драконов.
Но тогда на мир нападёт вечная смерть... Никто, кроме драконов, не сможет их остановить. Никто, кроме его самого.
Дар приятно переливался сиренево-синими отсветами, озаряя пространство вокруг себя. Он спал слишком долго, создавая лишь лепестки для мака, в котором жил. Он пылал желанием к существованию. Оно перенялось и Калену. Дар и человек образовали невероятно крепкий союз. Оба потерянные и забытые в мире смерти. Обманутые и брошенные на произвол судьбы, они поняли друг друга полностью за пару секунд.
Тело Калена озарилось равномерным сиянием - дар охватил его полностью. Развернувшись резким движением, Кален выкинул руку вперёд. Часть дара большим облаком сиреневой пыли сорвалась с кисти и помчалась на демонов, принимая форму самого настоящего святого огня!
Кален понимал, что на этот раз он выберется! Главное - не потерять голову и не перестать ясно мыслить.
Огонь окатил с десяток демонов, растворяя их тела. Остальные сразу отодвинулись назад от того монстра, которого создали. Калену понравился воспроизведённый эффект. Дар продолжал сиять на нём. Он мог победить! Если бы не она...
Поющая вышла из толпы демонов и лукаво посмотрела на него. Кален старался вглядеться в её лицо, но оно всё время расплывалось. Глаза перетекали в тонкую щёлку губ, маленький нос становился аккуратным ушком.
У него была секунда. Всего мгновение на то, чтобы напасть. Он замахнулся и почти выпустил новое облако пыли, но Поющая оказалась быстрее.
Пение разлилось по переплетающимся туннелям, отталкиваясь от стен эхом, из-за которого голос приобретал два новых звучания, которые, слившись, пробегали хором.
Рука остановилась, дар вернулся на запястье, не переставая сверкать. Снова его заточили!
У Калена от пения сильно заболела голова в том же месте, что и прежде. Он упал на колени от этой боли, стараясь унять дрожь в теле. Поющая подходила к нему всё ближе, не прекращая игры голоса. Она присела напротив парня и взяла его лицо в свою ладонь.
«Такой сладенький, такой живой...» - она не смогла совладать с силами, отчего по щеке Калена пробежало несколько чёрных трещинок. Поющая быстро убрала ладонь. Она любовалась своим любимым - своим вечным рабом, - предвкушая гибель драконов.
Продолжениеследует, ибо история хочет жить...