7. Волнения
Ночь приняла Трюггви крепкими объятьями, но в сон не звала. Он ворочался в постели, а мыслями вышагивал по бескрайним лесам сознания где-то совсем далеко.
Последние дни принесли слишком много эмоций, но тянулись они слишком медленно. После того сражения всё замедлилось. Эйва болела, Кален пропал, демоны больше не нападают стаями, должно быть, готовятся.
Всё вроде бы и спокойно, но постоянное волнение никуда не уходит. Тревога держит в плену и не даёт сделать глубокого вдоха. И такое сковывающее чувство в груди, словно предвкушение, но недоброе. А ещё там горит огонёк по имени Риа.
Трюггви невольно улыбнулся при мысли о ней. Риа сегодня выглядела потрясающе. Наконец она предстала перед всеми той девушкой, которую Трюггви видел в ней всегда. Которую видел только он. И так хорошо, так легко, когда не приходится вглядываться в глубину души, чтобы видеть её ясно.
Ещё Трюггви не отпускали мысли о том, о чём он говорил с Торгни. Парень оказался гораздо настойчивее, чем предполагал маг. Он не сдавался ни в какую, добавлял в список новые идеи и так сильно расстроился, когда от них отказывались. Было видно, что в нём зажигается какой-то интерес, даже азарт. Но Трюггви с Рией пришлось его утихомирить, пока маг не сжёг парня.
Будь он ещё настырнее, то непременно побежал бы в лес искать демонов и рубить их мечом. Хорошо, что ум в нём водится и он так не поступит.
Сон никак не шёл, поэтому Трюггви сел в постели и протёр глаза. Он поднялся на кухню, сделал пару глотков воды и сел напротив окна, подперев голову рукой. Вся деревня лежала перед ним как на носу. Все маленькие и хрупкие домишки, из окон которых уже не лился свет.
Парень молча наблюдал за светлячками, которые тоже уже укладывались. Он не знал, спят ли они вообще, поэтому решил для себя, что спят.
Любуясь звёздами и разглядывая всякие созвездия, Трюггви задремал-таки. Он поднялся из-за стола и вернулся в кровать, где обнял одеяло и заснул.
* * *
Наступала ночь, а вместе с ней Новобранец вступал в войска. Эмоции бурлили в нём, как в котле: кипела ярость, и играл азарт. Он стоял перед входом в так называемую «пещеру смерти» и ждал, когда его запустят.
Драконы со святым огнём кольцом стояли вокруг него, сторожа проход к туннелю, который в случае побега, привёл бы демона в драконий мир. Эти семеро драконов всегда стояли тут, каждый день и каждую ночь. Им приносили еду и воду. Лишь к концу трёх лунных циклов их заменяли другие семеро.
Звездочёт подошёл к Новобранцу, сверкая иссиня-чёрными чешуями, среди которых прятались и серебристые. С другой стороны стал дракон, которого Человек в плаще назвал Кровоглазым. Единственный дракон-альбинос с полностью белыми чешуями, рогами и костями, но с рубиновыми глазами.
Оба дракона взялись за разные каменные плиты, оттягивая их друг от друга. Новобранец приготовился и расставил лапы, готовясь к быстрому прыжку. Камень тёрся о камень, ублажая слух.
Давай! – крикнул Звездочёт.
Дракон прыгнул в знакомую пещеру, а камни за ним захлопнулись, прибавив шума к схватке.
На слух Новобранец понял, что сейчас в пещере сражаются те же драконы, которые были с ним и в первый раз. Он взметнулся к потолку, готовясь обдать пещеру снопом искр.
Как всегда, не медлишь! – крикнул Новобранцу знакомый воин, отбиваясь от двух демонов.
Искры быстро упали, раня всех собравшихся демонов. Новобранец и сам приземлился, расчищая путь перед собой струёй до того горячего пламени, что оно казалось ледяным.
Я тоже рад всех вас видеть снова. – Пошутил слепой дракон, обдавая огнём края крыльев и готовясь наотмашь оттолкнуть ими сразу четверых.
Взаимно! – прокричала дракониха, приземлившаяся рядом с ним. Она извергала огненные струи во все стороны, полностью сжигая демонов, что поспешили её окружить.
Новобранец вспорхнул к своду пещеры, прислушиваясь к своим ощущениям. Уже сейчас тут находилось свыше двух десятков демонов. Пятеро воинов не справлялись с ними.
Отыскав место без тёмных духов, дракон приземлился и стал разливать своё пламя лавой по каменному полу. Двое других драконов присоединились к нему и поддержали. Но скоро воздух у всех закончился. Лавовое озеро двигалось прямо в сторону демонов. Им от него никуда не деться, как бы они не старались.
Новобранец отдышался и вновь вспорхнул. Всё больше демонов вылезало из бездонной ямы, поэтому дракон решился на рискованный шаг. Он выдохнул облако пламени и укутался в нём. Огненные языки объяли его подобно чешуям. Продолжая извергать огонь прямо перед собой, Новобранец, как стрела, двумя резкими взмахами крыльев, вонзился в очаг смерти. Он пролетел несколько мгновений, обдавая пламенем с десяток демонов, а потом резко раскрыл крылья, выдохнул густой сноп искр, повреждая ещё нескольких, и взметнулся обратно.
Эти три ночи обещали Новобранцу потрясающе проведённое время!
* * *
Маме Риа решила не рассказывать о приключившемся, чтобы та не волновалась попросту – всё равно это уже закончилось. Только пятна на белоснежной накидке могли о чём-то поведать, но девушка заметила их быстрее Дэлл и отряхнула ещё по пути домой.
– Мам, мне надо ещё Эйву проведать. Вдруг ей стало лучше или хуже? – вспомнила Риа.
– Конечно, только не задерживайся там надолго. – Дэлл обняла дочь и поцеловала её в лоб. – И не шуми, когда вернёшься, а то уложить Круза в последнее время – настоящая задачка.
– Как скажешь.
Риа попрощалась с мамой и завернула к дому травницы. Ночь приятно шумела, провожая девушку за руку. В воздухе ещё витал шлейф ароматов от Костра.
Риа потирала правый рукав, нащупывая тепло дара. Она искренне надеялась, что смогла сама призвать его, что это не просто случайность. Но ведь это правда так, иначе, откуда эта резкая усталость?
В избе травницы ничего так и не поменялось. Вещи стояли на своих местах, а Эйва с Бьёрном не лежали в дрёме. Риа подняла влажную тряпку и промочила её в прохладной воде перед тем, как приложить ко лбу Эйвы. Хорошо бы ещё сменить одежду травнице. Но сил у Рии практически не оставалось. Она протёрла Эйве лицо, руки и ноги, а потом повторила всё то же с Бьёрном.
Смочив и выжав тряпицу в последний раз, Риа присела на стул. Оставалось только самой переодеться и вернуться домой. Этим она и занялась. Сняв потрясающую накидку, Риа вернулась в прежнее одеяние. На выходе из избы девушка в последний раз посмотрела на Эйву и вымученно вздохнула.
– Что же с тобой творится? – то были последние слова Рии этой ночью. Она захлопнула за собой дверь и пошла домой.
Сонливость брала своё, поэтому даже думать не получалось. Такое приятное чувство, когда ни о чём не тревожишься, но, в то же время, такое уязвимое. Раз, и забудешь о том, что всюду шастают демоны. Два, и нет тебя.
* * *
Эйва открыла глаза и быстро вдохнула. Воздух заполонил лёгкие слишком резко, отчего травница закашлялась. Она могла лишь смутно разглядеть всё вокруг, ведь голова её не слушалась и не поднималась.
Губы тоже долгое время не шевелились, поэтому она тщетно хрипела. Руки подёргивались, а грудь быстро вздымалась от частого дыхания.
– С-с-с-с... – Шипела она, крепко сжимая зубы. – Си... З... Ма...
Но никто не мог её услышать, она рассказывала о мучениях мёртвой тишине. Рассказывала до тех пор, пока вновь не провалилась в небытие, где её встретили манящие песни Валькирий. Там, в небе – если небо может быть бесконечным, – плясали световые следы, оставленные убегающими мыслями. Тут Эйва понимала, что скоро останется без каких-либо остатков разума и умрёт, но умереть не могла. А сильно хотелось, ведь каждая частичка разума прожигала лоб как раскалённая песчинка, покидая сознание.
Эйва импульсивно хватала эти лучики света, но они бесповоротно ускользали в небо.
В этом полёте, или скорее падении, травница ждала, когда её тело коснётся земли и разобьётся, чтобы эти мучения наконец закончились. Но это не происходило. Этого никогда не случится.
* * *
Главарь стремительно двигался к пещере Гибели – отца Вулкана. После смерти сына он немного потерял себя, как и каждый на этой чёртовой земле. Казалось, никого полностью живого вокруг не оставалось, и Главарь сильно сомневался, что демоны с этим как-то связаны.
Ничего особенного с Гибелью не стало. Он всего-то перестал выходить из пещеры. Ну, ещё стал бояться драконов, особенно святоогненных. А может, он боялся не их, а того гнева, который зарождался при их виде? Именно из-за того погибла его дракониха. Своими же лапами он... не важно. Главарь не хотел об этом думать.
Эхо от шагов прервало размышления, чему дракон бесспорно радовался. Он остановился напротив пещеры, в которую и держал путь. Из неё доносился запах гнили и смерти, что непременно оттолкнул бы любого. Но Главаря в спину толкало желание, которое нельзя было потушить, поэтому он сделал несколько шагов и оказался прямо в проходе.
Темнота и смерть. Большего здесь не водилось.
Что надо? – бросил вымотано Гибель. Его чёрные зрачки неприятно страшно светились в густом мраке пещеры.
Я не заберу у тебя много времени, всего один вопрос.
Валяй. – Голос у Гибели дрожал. Не то от волнения, не то от нарастающего гнева, а вместе с тем, страха.
Когда вы забирали Человека в плаще, кого ты видел рядом с ним?
Нашёл, что вспомнить. – Гибель закашлялся дымом. – Сначала никого, а затем люди полезли со всех щелей, как муравьи.
А из дома, где жил Человек в плаще, кто выбежал?
Сложно уже вспомнить это. Единственное хорошее воспоминание с того дня – мой единственный огонь, что призвала легенда. Из-за дара я никогда не извергал пламени, а как только это понадобилось какой-то сказке, так сразу. И ни разу после этого у меня не получалось даже искры извергнуть.
Ты отошёл от темы. – Вежливо напомнил Главарь.
Да, точно. Я и забыл, что никому нет дела до того, что лежит на мёртвой душе отшельника. Из избы, где сидел Человек в плаще, выбежали двое. Должно быть, его дракониха-человек и дочь. – Ответил Гибель, вновь сворачиваясь клубком. Веки сонно скрыли светящиеся глаза.
Спасибо тебе. – Главарь откланялся и ушёл, не получив ответа.
Значит, либо Новобранец, либо человеческиймальчик, ошиблись. Не было там никакого сына. Главарь расправил крылья передвзлётом и взмыл в воздух, направляясь к пещере Пепла. Его драконихе становилосьлучше, но они ещё тосковали по своему драконёнку.