Глава 18
18.
Вышел результат разделения классов. Хотя он не был разделен на искусства и науки, балл Чжан Цзэ на вступительном экзамене в старшую школу достаточен для того, чтобы поступить в ключевой класс средней школы № 1.
Это не сильно отличается от его воспоминаний. Как одна из лучших государственных школ в городе Хуайсин, ключевой класс средней школы № 1 по-прежнему весьма ценен.
Все военные учебные площадки нескольких государственных школ были выбраны в военном округе города Хуайсин.
Все ученики класса, которые были либо богатыми, либо знатными, были отправлены стоять по стойке смирно. Мать Чжан не знала об этом правиле, пока не пришла.
Она почувствовала себя расстроенной, когда коснулась белого и нежного лица своего сына и относительно белого и нежного лица своей дочери.
Позже она не знала, где она взяла почти полпачки солнцезащитного крема и солнцезащитного масла, и попросила брата и сестру разделить их поровну, чтобы они могли их забрать.
Общежитие они нашли накануне, и Чжан Цзэ не нервничал, потому что видел имена людей, о которых у него сложилось некоторое впечатление.
Хотя он не помнил, что происходило на военной подготовке в старшей школе в его предыдущей жизни, это не оставило никаких неприятных ощущений.
Если так, то эта жизнь не должна была отличаться.
Он сидел на краю кровати, наблюдая, как его сосед по нижней койке развлекается.
«Эй, не говори мне. До того, как я пришел сюда, несколько тетушек и дядей давали советы один за другим, говоря, что на этот раз нас обдерут.
Посмотри, что я принес?» Этот мальчик выглядел высоким и худым и был очень нетерпеливым.
Он не мог дождаться, чтобы надеть военную форму, как только его выдадут. Теперь он моргал глазами и лукаво улыбался, долго рылся в своей сумке и быстро достал пачку гигиенических салфеток.
Общежитие было полно смеха, и восемь человек, которые делили общежитие, стали намного ближе.
На верхней койке Чжан Цзэ толстый мальчик по имени Лай Итун едва мог дышать: «Чэнь Цун, ты только что сказал, что твоя мать в художественной труппе, что может считаться связанным с армией. Это популярно в армии!»
«Что ты знаешь?» — сказал Чэнь Цун, разворачивая гигиеническую прокладку, и все рассмеялись еще сильнее.
В результате он положил гигиеническую прокладку на стельку и надел ее, непристойно прищурив глаза: «Чувства можно только понять, но не выразить словами. Кто хочет попробовать?»
Кто попробует? Ему вообще никто не поверил, и все думали, что он намеренно разыгрывает.
Когда Чэнь Цун почувствовал себя немного разочарованным, он услышал голос Чжан Цзэ с противоположной стороны, который почти не мог говорить: «Одолжи мне пару на пробу. Если это действительно полезно, я попрошу тебя купить мне несколько».
Всеобщее веселье внезапно немного утихло, и даже бесстыдный Чэнь Цун не мог не удивиться.
Никто не ожидал, что на звонок ответит Чжан Цзэ. Сам Чжан Цзэ не знал, но люди в общежитии знали его до того, как он попал в военную зону.
Средняя школа № 1 невелика, и большинство учеников знали друг друга до поступления в школу, поэтому новости всегда распространяются быстро.
Все слышали, что среди первокурсников этого класса был мальчик, который выглядел особенно выдающимся.
Мало кто встречал Чжан Цзэ в день отчета, но он вызвал настоящий переполох, когда пришел в школу, чтобы разделить классы.
Только потому, что он был недостаточно умен, он не заметил, что некоторые люди с неизвестными намерениями время от времени «проходили мимо» за пределами класса. Но никто из учеников, которые встречали его в классе раньше, не был им впечатлен.
Хорошее лицо действительно является преимуществом, которое может заставить людей чувствовать себя хорошо с совершенно незнакомым человеком с первого взгляда.
Более того, внешность Чжан Цзэ также похожа на «статую святых», даже эти дети, выросшие с именем дьявола, не так-то просто говорят глупости в его присутствии.
После входа в школу он казался особенно тихим, часто с улыбкой на лице, и его красивая внешность заставляла глаза людей невольно задерживаться на нем.
Особенно, когда команда путешествовала, ослепительный солнечный свет беспрепятственно освещал его лицо, показывая каждый уголок его черт лица без упущения.
Если посмотреть на него еще несколько раз, у людей закружится голова, чем если бы они посмотрели прямо на солнце.
Личность Чжан Цзэ действительно немного холодная или медленно разогревается. Он не очень хорошо разговаривает с людьми, но он очень квалифицированный слушатель.
Но он действительно слишком тихий, всегда стоит один вне толпы. Когда люди приветствуют его, он не видит подтекста в желании завести глубокую дружбу под непонятным языком собеседника, поэтому с точки зрения посторонних с ним всегда трудно ладить.
Когда они узнали, что Чжан Цзэ живет с ними в одном общежитии, Чэнь Цун и другие немного пожаловались. В конце концов, больше девушек любят лицо Чжан Цзэ, а парни хотят больше людей, которые могут быть братьями и хорошо ладить.
Никто не был настолько невежественным, чтобы приветствовать Чжан Цзэ после предыдущего опыта, но он был первым, кто заговорил и нарушил атмосферу.
Чэнь Цун на мгновение удивился, и его глаза мгновенно смягчились. Было приятно, когда на него смотрели улыбающиеся глаза Чжан Цзэ.
Он разорвал две гигиенические салфетки и сунул их в ладони Чжан Цзэ. Увидев вблизи белую кожу Чжан Цзэ и ярко-красную родинку, его уши невольно стали горячими.
Чжан Цзэ с опозданием понял, что атмосфера немного изменилась. Самым очевидным отличием было то, что все соседи по комнате в общежитии, которые только что относились к нему равнодушно, все пришли одновременно.
Шесть или семь парней с плоскими головами подошли к нему с улыбающимися лицами, болтая...
--«Меня зовут Чэн Цзичжун».
«Моя фамилия Гун. Моя фамилия редкая, да?»
«Я...»
«Я...»
«Я...»
Чжан Цзэ расширил глаза и посмотрел на этих молодых людей, которые были полны жизненной силы, которой у него никогда не было раньше. Через некоторое время улыбка на его лице становилась все больше и больше.
Кажется, по сравнению с прошлой жизнью, все еще есть некоторые изменения.
Будучи сыном начальника военного округа, Лу Лу был лучше знаком с военной учебной базой, реквизированной кампусом, чем со своим собственным домом.
Еще не пришло время для начала их старших классов, но Лу Лу не впервые пошел в бар со своими друзьями.
Он облокотился на подоконник, делая вид, что держит в руке толстую книгу, но на самом деле его глаза были устремлены в окно.
Учебная площадка была очень пуста, повсюду был только его корпус, поэтому команда, которая «тренировалась» внизу, была естественно видна.
Дверь комнаты с грохотом распахнулась, и он в испуге вскочил со своего места, едва не скатившись под стол.
Повернув голову, лицо Лу Лу тут же превратилось в огурец: «Кто это, брат Ду, не мог бы ты постучать в дверь, прежде чем войти? Ты собираешься напугать меня до смерти?»
Лицо Ду Синчжи было не намного лучше его. Он угрюмо закрыл дверь и снова сел перед ним, свернувшись на диване с закрытыми глазами.
Слова, которые не были сказаны, не могли быть сказаны. Лу Лу сглотнул слюну и взглянул на Чжан Цзэ, на которого набросились несколько подростков после того, как группа разошлась внизу.
В конце концов, братья были важнее: «Что случилось? Этот парень снова устраивает беспорядки?»
«Замолчи», — Ду Синчжи закрыл глаза, — «Я не спал всю ночь, дай мне отдохнуть».
Лу Лу был тактичен и ничего не говорил, но он не мог не вздохнуть трижды по Ду Синчжи в своем сердце.
Родители в их кругу — это меньшинство, у которого нет любовницы. У отца Лу Лу тоже есть любовница, но в наши дни их называют не любовницами, а красавицами.
Не только его отец, но и все друзья детства в жилом комплексе раньше имели вторую или третью мать, но таких людей, как отец Ду Синчжи, можно действительно назвать одним на миллион.
*Красный флаг развевается дома, а разноцветные флаги развеваются снаружи. (*дома жена , а на улице куча любовниц)
Какой мужчина не такой? Но отец Ду Синчжи был так сбит с толку, что у него была внебрачная дочь, которая была на год старше Ду Синчжи.
С этой внебрачной дочерью нелегко иметь дело. Она забеременела до брака, что заставило его подняться на одну ступень выше в поколении. Такой скандал был бы скрыт в любой семье, но отец Ду Синчжи, казалось, был одержим демоном и забрал ребенка домой, чтобы воспитать его.
Мать Ду Синчжи не отказалась, и любовница время от времени возвращалась, чтобы увидеть дочь и внука.
Если бы все не переехали из комплекса в новый дом, сплетен от других людей было бы достаточно, чтобы сбросить отца Ду Синчжи с этого положения.
Всякий раз, когда Лу Лу думал о странных выражениях на лицах своих родителей, когда они говорили о семье Ду, он не мог не думать о том, чтобы пойти к семье Ду и спросить своего дядю Ду, не защемило ли его мозг дверью.
Все могли видеть, что «цветной флаг», который обожал отец Ду, был нехорошим человеком, но отец Ду притворялся глухим и немым.
Он также считал себя старым военачальником с наложницами в доме до освобождения и просил сына быть уважительным к этой мачехе.
У Ду Синчжи был такой вспыльчивый характер, что он каждый раз ссорился с отцом. Это был не первый раз, когда Лу Лу видел его таким подавленным.
Ду Синчжи был интровертом и никогда никому не жаловался. Лу Лу также понимал, что в этот момент ему нужно было достаточно тихое место, чтобы выпустить пар.
Он замолчал и позвал Ду Синчжи чашку горячего чая. Лу Лу откинулся на спинку стула и перевел взгляд вниз.
Команда первокурсников внизу все еще тренировалась. По какой-то причине инструктор команды Чжан Цзэ был явно более терпимым, чем в других командах.
Однако после нескольких дней лишений студенты уже не были такими дикими, как в первый раз, и отношения между всеми стали намного ближе.
Чжан Цзэ был вытащен в тень дерева несколькими подростками, чье лицо не было видно, чтобы отдохнуть и поиграть.
Это называлось игрой, но на самом деле это были просто несколько человек, катающихся и борющихся, а Чжан Цзэ просто тихо наблюдал со стороны.
Через несколько дней его кожа немного потемнела, а красная родинка на лбу была не такой заметной, как раньше, потому что его волосы были подстрижены короче, а его темперамент был смешан с большей жесткостью и меньшей мягкостью.
Но когда он улыбался, его тихий и терпимый темперамент оставался неизменным. Даже если он смотрел на него с такого расстояния, сердце Лу Лу все еще подсознательно сжималось.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо... Кто эти парни? Они хотят умереть? Они осмелились коснуться его бедер...
Шея Лу Лу вытягивалась все длиннее и длиннее, глядя на парней, которые все ближе и ближе подходили к Чжан Цзэ в бою, его глаза были готовы изрыгнуть огонь.
Внезапно до его ушей донесся голос Ду Синчжи: «Ты его знаешь?» Хотя это казалось вопросом, в конце это было совершенно определенно.
Глаза Лу Лу скосились, и он увидел, что Ду Синчжи уже стоял у окна, положив руки на подоконник и глядя вниз очень праведным образом.
Он поспешно потянул Ду Синчжи: «Не высовывай голову, а вдруг он увидит!»
Ду Синчжи какое-то время странно смотрел на своего друга. Лу Лу был известным возмутителем спокойствия в их бывшем поселении.
Он был бесстрашен с детства и даже осмеливался драться с собственным отцом. Его бисексуальность не была секретом для его друзей.
У него было много парней и девушек, но он редко прикасался к людям вокруг него. Ду Синчжи никогда не видел его таким обеспокоенным человеком.
"Ты серьезно?" Ду Синчжи не мог не почувствовать себя немного обеспокоенным: "Твой отец не согласится. Он определенно сломает тебе ноги".
Лу Лу улыбнулся, выражение его лица стало более циничным: "Зачем беспокоиться об этом?
Я не собираюсь ничего с ним делать. Мы просто друзья. Как мой отец может переживать об этом?"
Ду Синчжи слегка нахмурился, очевидно, услышав небрежный тон в его словах. Но сегодня он сказал достаточно.
Даже для Лу Лу и других немногих близких друзей Ду Синчжи редко вмешивался в их личные дела.
Причина, по которой я дал ему сегодня такое беспрецедентное замечание, была просто из-за того человека внизу...
Этот человек...
Ду Синчжи нахмурился в замешательстве, его взгляд был устремлен на Чжан Цзэ, который все еще тихо улыбался, но его разум был невольно пуст, вспоминая странные сцены, о которых он всегда мечтал в эти дни.