2.1
Когда он это понял, унылый надгробный камень стал окружен цветущими и красочными цветами. Мужчина время от времени навещал могилу, всегда желая что-то сказать, но в конце концов уходил, не сказав ни слова.
Это был не тот конец, которого он хотел. Он хотел удержать человека, который становился таким же легким, как листок бумаги, и держать его рядом с собой вечно. Даже если его конец был неизбежен, он хотел отсрочить его как можно дольше. Но к тому времени, как он это понял, было уже слишком поздно. Та беременность должна была стать для него последней, но человек, который не мог больше выносить ее без белых таблеток, уже разбил вдребезги то немногое, что у него осталось. Затем он отдал эти части своим двум детям и ушел. Если бы у него не было детей, прожил бы он дольше? Этого, вероятно, не произошло бы.
Двое детей, родившихся после того, как Эйрок пристрастился к обезболивающее, были хрупкими и запаздывали в развитии. Они непрерывно плакали и постоянно требовали внимания. Когда он пытался успокоить и держать их, они били и отталкивали его. Однако они все равно цеплялись за него своими маленькими ручками. Когда он держал их, рыдая невообразимо, он знал, что не может сократить их жизнь. Этим детям потребуется много времени, чтобы встать на ноги.
Из-за детей не было ни минуты, когда он чувствовал себя несчастным или одиноким. Однако после того, как каждый ребенок становился старше, они находили своего любимого человека и уходили. Смех и крики, которые когда-то наполняли большое поместье, исчезли. Мужчина сидел в своем кресле, его тело состарилось и осело, он только смотрел в окно. За стеклом большого балкона, который простирался от пола до потолка, он видел гламурный розарий, словно разноцветные драгоценности, рассыпанные по зеленой лужайке. И хижину, которая была спрятана между стенами кипрских деревьев. Вместе со своими собственными грехами.
Годы прошли без происшествий. Мужчина всегда сидел на одном и том же месте, глядя на хижину. Темной ночью с бушующей снежной бурей мужчина, который смотрел в окно без всякого движения, встал и выбежал наружу. Он схватил свое пальто и выбежал наружу, не потрудившись надеть его. Несмотря на то, что он несколько раз чуть не споткнулся в сильном снегопаде, его взгляд оставался прикованным к пустынному месту, скрытому темнотой и снежной бурей.
Когда-то темно-каштановые волосы теперь были покрыты снегом, что делало невозможным различить их цвет. Мужчина даже не подумал о том, что его дорогая одежда и обувь промокли. Он поспешно добрался до хижины, но обнаружил внутри пыль и одиночество. Он ясно увидел свет. Это был слабый, но стойкий свет, не гаснущий даже среди метели и тьмы, как и его сияние. Однако хижина оставалась окутанной кромешной тьмой.
Не в силах поверить, он снова и снова выкрикивал имя, которое он повторял в уме бесчисленное количество раз. Однако, даже после того, как он кричал изо всех сил, ничто не могло разогнать удушающую тишину, кроме оглушительного рева снежной бури.
Выйдя тяжелыми шагами, человек зарылся в снег и уставился на холодный камень, видимый лишь вдали.
Ага.
Осознав это с опозданием, он провел по холодным влажным волосам дерзкими руками. Он продолжал смотреть на надгробие, пока не потерял все чувства до кончиков пальцев, погрузившись в снег по середину икры.
Это был первый бред этого человека.
...
Когда он открыл глаза, он почувствовал, как по его щекам текут слезы. Казалось, что он видел невероятно мучительный сон. Ему приснилось невообразимо адское место, где он даже не мог бороться, и постепенно поддавался безумию — жалкий и мучительный сон, который не имел никакого смысла.
«Блин. Что это за фигня вдруг…»
Руки его все еще покалывало, он грубо вытер заплаканное лицо и встал. Его взгляд упал на незнакомый роскошный интерьер. Он был в гостевой комнате поместья графа.
Сев на край кровати, он снова вытер мокрое лицо. Может быть, это потому, что он спал в незнакомом месте. Обычно он не был особенно чувствителен, но его настроение было странным. Хотя в комнате больше никого не было, тот факт, что взрослый альфа плакал из-за простого кошмара, заставил его почувствовать себя неловко, поэтому он быстро поправил простыни и встал с кровати.
Сделав несколько глубоких вдохов, он расчесал волосы, развевающиеся на утреннем ветру, и посмотрел вдаль. Со второго этажа он мог видеть розарий неподалеку.
Солнце еще не взошло, поэтому все еще казалось темным, но когда он впервые вошёл в эту комнату, он не мог не быть поражен тем, насколько она была гламурной. Казалось, он уже мог чувствовать запах роз на всем пути сюда. Он не был особенно заинтересован в цветах, но он с нетерпением ждал этого розария. Это место даст ему новую возможность. Как раз когда он снова взглянул на него, он увидел ветхое здание вдалеке, сквозь ряды деревьев.
«Это амбар? Или домик садовника?»
Что бы это ни было, оно совсем не подходило к экстравагантному розарию. У такого богатого графа было бы много работодателей, и было бы естественно иметь для них жилье и рабочие места по всему саду. Но они не были построены на виду, как эта штука. Сокрытие ради эстетики типично, но это не было делом Клофа. Этот особняк принадлежал графу Эйроку Тейвинду, так что это была его проблема, которую нужно было решить. Возможно, это было сделано намеренно из-за слухов о странном вкусе графа.
Мгновение спустя он услышал звуки слуг, пробуждающихся на рассвете и сущих в коридоре за дверью. Клопп оставил вид на розарий и особенно заброшенный вид на каюту и вошел в комнату.
Граф Тэвинд был высокопоставленным аристократом, известным своими давними традициями и богатым богатством, сравнимым с королевской семьей. Теперь, когда мир изменился, с ростом зарождающегося класса богатых и медленно разрушающейся классовой системы, даже выступающими за эгалитаризм, кричавшие, что не существует таких понятий, как рожденные аристократы, держали рты закрытыми перед ними.
Семья Тэйвинд была не просто снобистской дворянской семьей, они были настоящими «лордами» в смысле выполнения своих благородных обязанностей. Даже сейчас, когда у них не было прямого обязательства, они брали на себя инициативу по оказанию помощи бедным на своей территории, они хотели дать возможности многим молодым людям, которые могли бы достичь большего. Именно поэтому Клоф приехал сюда.
Граф приглашал перспективных молодых людей, которые были талантливы, но не имели унаследованных титулов или богатства, связывая их со спонсорами. Спонсорская группа, известная как «Чаепитие в Розовом саду», была дополнена аристократами, которые придерживались этих благородных увлечений — развивали таланты, и амбициозными молодыми людьми, которые были полны решимости добиться успеха с аристократическими увлечениями.
В то же время он был полон пугающих родителей, которые пришли с намерением избавиться от своего обременительного потомства омеги. Они отбирают молодых людей своим ясным взглядом, как выбирают лошадей на рынке жеребцов.
Клоф не, который специализировался по юриспруденции и экономике в Национальном столичном университете и окончил его с дополнительными навыками, конечно же, был приглашен. Он был вторым сыном барона Бэндэйки, но поскольку его старший брат был альфой, он не мог следить за семьей. Более того, сама семья находится в отдаленной сельской местности, о которой мало кто знает, и они были бедны, так что в них не было ничего примечательного.
Единственное, что можно было предложить ему семью, — это плата за обучение. Однако даже с этим было трудно закрыть расходы на обучение за границей. К счастью, Клоф был исключительно блестящим студентом. Он смог получить государственную стипендию по рекомендациям профессора, а также бесплатное общество в обмен на помощь профессора.
Хотя его школьная жизнь не была бедной, он не собирался продолжать трудную жизнь. Он стремился стать экономическим юристом или экспертом по глобальным инвестициям, но на тот момент у него не было ни репутации, ни связей, и он также не имел немедленной прибыли. Вот почему сегодняшний день был очень важен для его будущего.
Умывшись водой, принесённой горничной, и надев новый костюм, купленный на свои небольшие сбережения, Клоф надел запонки, которые ему передал отец. Он почти не видел отца во время учебы за границей, но смог присутствовать на церемонии вручения дипломов. Они были простыми и несколько старомодными, но их состаренный блеск добавлял молодому человеку немного больше изысканности. Стоя перед зеркалом, он поправил галстук и откинул назад несколько выбившихся прядей волос.
«Это должно выглядеть хорошо».
Он никогда не считал себя красивым, но и не считал, что ему не хватает обаяния. В конце концов, у него никогда не было недостатка в любовницах-омегах со времен учебы в университете, но сейчас он ни с кем не встречался. И он не специально приехал сюда, чтобы найти себе омегу.
Некоторые беспринципные аристократы хотели продать себя в качестве жеребцов знатным семьям, у которых были только омеги, но Клоф не был таким уж ничтожным человеком. По крайней мере, он хотел сохранить свое достоинство как личности и выстроить свою собственную жизнь. Сегодня он искал не декадентских и низменных отношений, основанных на теле и феромонах, а товарищества с человеком, который признал бы его мастерство. И он был в этом вполне уверен.
...