9.
— Вы задержаны по статье триста двадцать пять уголовного кодекса Российской Федерации до выяснения дела, вам предоставят адвоката в ближайший час, любые слова могут быть использованы против вас, — Виктор Михайлович наручники надевает на друга закадычного, в сторону всем знакомого бобика ведет. — Извини, Илюх, ты же знаешь, служба, — плечами пожимает, невидимую грязь с погон стряхивает.
— Думаешь, что это, правда я сделал? — с некой усмешкой на лице и иронией в голосе отвечает.
— Нет, конечно, — быстро выдает. — А вот в твоих отпрысках я до конца не уверен.
И Виктор Михайлович взгляд неодобрительный переводит на крыльцо, рассматривая группу из семи человек. Те голову вниз опустили, с печалью и стыдом.
— Узнаю кто, убью, — сквозь зубы цедит Ксен и садится в полицейскую машину.
А скандалисты тем временем уже новый план придумывают, по вызволению своего наставника, ведь в этот раз они виноваты как никогда.
Уже через час Ксенофонтов Илья Владимирович сидит в комнате для допроса в компании группы одаренных детей и рассматривает каждого, чтобы выловить вора.
— Кира? — вспоминает дело девушки. — Виолетта? Саша? — набирает больше воздуха в легкие, а после кулаком по столу ударяет, от чего молодой полицейский с места подрывается. — У кого ума хватило украсть документы роспотребнадзора, черт бы вас побрал?!
А все продолжают смотреть в пол как обычно, трястись и мечтать о выживании.
— Мы вместе, — шепотом за всех Мирон отвечает.
— Что же вы вместе в театр не ходите или музей? Почему вместе книжки не читаете, в конце концов?! Какого хрена вы вместе только гадить можете, — большим и указательным пальцем хватается за переносицу, быстро дышит, дабы успокоится. — Хорошо, где бумаги?
— Тут на самом деле неловкая ситуация вышла, — подает голос Чикина где-то поодаль от остальных.
Ксен за сердце хватается и охает, веки прикрывает, надеется, что всё это лишь глупая шутка. Надеется, что подростки просто перепутали время года, месяц и праздник. Надеется, что сегодня день дурака по старому стилю и ему об этом никто не сказал.
— Где документы? — каждое слово выделяет, сбавив тон.
— Я их сожгла, — поджимает губы, теребя зажигалку в кармане толстовки.
— Что?! — Ксенофонтов снова кулаком по столу бьет.
А дальше все как обычно. Молодой полицейский с места подрывает, Илья Владимирович руками показывает, что все в порядке, скандалисты головы в пол опускают и ждут расстрела. Только вот в этот раз всё намного серьезнее. Теперь подростки и директор местами поменялись, теперь именно скандалисты должны шкуру руководителя спасать.
Пусть и ничего уже не спасти.
А случай тот произошел днём ранее, когда ребята сидели на лавочке рядом с центром, обсуждая его скорое закрытие. Они семечки щёлкали и думали, как дом спасти.
— Давайте ему в еду подмешаем витамины в лошадиной дозе? — предлагал Мирон.
— А может, сразу застрелим его? — усмехнулся Саша. — Чтобы не мучился.
— Могу достать пушки, если очень надо, — голос Кира подала, а после ещё десять минут доказывала Мирону, что убивать они никого не будут.
— Да давайте просто подожжем? — бурчала под нос недовольная Чикина Юля, выламывая пальцы на руках от нетерпения.
— Давай тебя подожжем и скажем, что это он был?
— Мы с Мироном хоть что-то предлагаем! — отвернулась в сторону и ногу на ногу закинула. — Вы ещё скажите, что можно просто эти бумаги украсть, — под нос шепчет.
— А вот это уже неплохо, — радостно ответил Саша. — Есть у меня один план.
***
— И что было дальше?
Ксен, лёжа на своих руках, смотрел в темноту, мечтал как можно скорее снять наручники и убить подростков.
— А дальше мы в офис пробрались под видом студентов-практикантов, — продолжает Вилка рассказывать. — Я типа вся такая из себя тетя в юбке, на каблуках, в рубашечке. Хотите, фотку покажу? — а Ксен на слова её только кулаки сильнее сжимает. — Да поняла я, не нервничайте. В общем, зашли мы в этот центр с Сашей, нас и провели в зал ожидания. Ебать, там такие вкусные конфетки были, почти как у Виктора Михайловича, прикиньте?! Мы с Сашей сидели там час, наверное, ели конфетки, немного украли даже. Хотите? — горсть на стол выкидывает.
— Ближе к сути, Малышенко, — молящим голосом.
— Как хотите, — пожимает плечами, пару конфеток в рот кладет, а после с набитым ртом говорит. — Короче, нам кофе предложили, ну мы не дураки отказываться. Подмешали в него слабительное, дождались пока секретарша заметит, что у нее лобовое стекло в машине сломано. И пока та бегала, возмущалась, мы в офис мужика этого кофе отнесли с сюрпризом. Он выпил, в туалет побежал, а мы зашли в кабинет. Хотите фотку посмотреть, где я за его столом сижу? — снова лыбится, снова получает недовольный взгляд, который вместо тысячи слов был. — Нашли документы на нашу тюрьму для одаренных детей, кинули в окно. Откуда ж мы знали, что на приёме Чикина была, а не Кира?
— Допустим, — выдыхает Илья Владимирович. — Почему Киры не было?
— Потому что эти придурки решили проверить работает ли слабительное на мне.
И комната смехом наполняет не только подростковым, но и мужским басом. Потому что, вообще-то, дяденька мент тоже эту увлекательную историю слушал, только знал, что предпринимать ему ничего нельзя. Так сам Виктор Михайлович велел.
— Почему Чикина бумаги сожгла?
— Потому что мне вообще никто указаний не давал никаких! — как и все возмущается Юлька. — Только сообщение написали «лови бумаги, пока пизды не дали». Вы мне, что предлагаете с ними сделать? Я в тюрьму не хочу как вы! — рот рукой закрывает, понимает, что глупость сказала. — Простите, я просто ещё молодая, а вы уже старый.
Ксен взгляд вверх поднимает, будто молится, а после все волю в кулак собирает и успокаивается.
— Петь, что сделать с этим можно? — спрашивает у молодого полицейского, потому что знает, что тот всю ерунду эту слушал.
— Нужно либо очень дорогого адвоката нанимать, но есть вероятность, что он на них нароет, — пальцем большим в сторону подростков показывает. — Либо надеется, что мужик этот сделает вид, что сам бумаги потерял. Что маловероятно, ведь по головке его за это не погладят.
После слов этих в помещение Виктор Михайлович заходит, а младший лейтенант желает здравия, в то время как Малышенко весело машет. Она своего участкового вот уже несколько дней не видела. А все потому что занята была и договорилась по старой дружбе кружочки в телеграмме из дома записывать.
— Как ты здесь? — спрашивает Виктор Михайлович, Вилку со стула сгоняя. Та недовольно с места встала, конфеты обратно в карман положила.
— Планирую чётки начать из хлеба учиться делать, а то потом уже и поздно будет, — смеется, пусть и не весело вовсе.
— Я должен в камеру тебя отвести, сам понимаешь, да?
И Ксен кивает, встает со стула и направляется в сторону двери, опустив голову вниз, потому что назад уже ничего не вернуть. А от осознания, что даже подставить детей не может ради собственной шкуры, убивается ещё сильней.
— Мы что-нибудь придумаем! — кричит Мишель в след.
— Вы уже придумали, — последние слова перед тем выйти из кабинета и направится в неизвестность.
А через пару минут и сами уголовники-скандалисты на улицу выходят, тут же поголовно сигареты и ашки достают, в легкие дым запускают и с шумом выдыхают, уже придумывая новый план. Так было всегда в центре для трудных подростков: они проблемы сами себе создавали, сами пытались решить, сами придумывали новый план и сами вновь лажали.
Только вот в этот раз всё не так просто. В этот раз на кону жизни.
— Нам надо к этому по-взрослому подойти, — сощуривает глаза Саша, и камень пинает от злости.
— Неужели догадались в этот раз без слабительного, — язвит Кира, кидает бычок в мусорку.
— А чего ты, собственно говоря, возмущаешься? Может из тебя весь яд вышел? — со смехом вставляет пять копеек Вилка и слышит одобрительные возгласы остальных.
— Нам нужно информацию найти на этого утырка, с помощью Русланы.
Все взгляд переводят на темноволосую девушку, понимая, что она была рядом всё это время. И это неудивительно, ведь Руслана Ефремова тенью была, неприметной и сливающейся с толпой.
— Давайте дела все в подвале делать, а? — нарушает тишину Мирон. — Я ссать уже час хочу.
***
Руслана пальцем к себе Сашу подзывает и на монитор глядит, ждёт, пока тот всю нужную информацию вслух прочитает.
— Тихомиров, тысяча девятьсот семидесятого года рождения. Ты это в википедии нашла? — недовольно тянет Саша и от стола отходит, понимает, что ничего толкового из этого не выйдет.
А тем временем Мирон и Вилка судьбу решают испытать, подходят к Руслане, дабы в монитор глупо попялиться.
— Ничего такие сиськи у его жены, зачетные.
— Придурок, это не его жена, — закатывает глаза Виолетта. — Я когда в его кабинете была там фотка стояла, где он, старая кошелка и двое детей. И вообще, сиськи так себе, даже у Киры лучше.
Медведева на очередную шутку смеется с иронией, и книжку закрывает, которую пыталась читать минутой назад. А после глаза вылупляет и лыбится словно мартовский кот.
— Это же любовница! Вот здесь то и возьмем его за яйца, — смотрит на Сашу, а тот также улыбку до ушей натягивает. — Есть у меня один план.
У скандалистов выражение «есть у меня один план» обычно означало только одно — всё станет только хуже.
Потому, забыв про наставление Ксена, подростки начали подготовку с ещё одному, разумеется, удачному, раскрытию. Руслана продолжала сидеть за своим ноутбуком и искать информацию об этом мужчине, пока остальные делали вид, что заняты важным делом. И только один Саша действительно хотел придумать идеальный план, по окончанию которого в камере с Ильей Владимировичем не окажется еще семь человек.
А когда все роли были распределены, подростки пулей из подвала выбежали, дабы успеть на «бизнес-встречу» с блондинкой с фото. Они рядом с очередным рестораном уже небезызвестного Савельева оказались, который еще не успели арестовать, как всю остальную недвижимость.
Виолетта демонстративно плюет на газон и рот тыльной стороной вытирает, всем видом показывает, что ей это не нравится. А ещё старается сделать вид, что её не коробит от воспоминаний из детства. Она свой смокинг поправляет, и волосы за уши заправляет, чтобы в дальнейшем сделать хвостик и ещё больше на молодого человека походить.
Мишель же одергивает платье, как можно ниже, подтягивает спадающие лямки.
— Напомните, почему это не может быть Саша? — уже не помнит, который раз возмущается.
— Так веселее, — со смешком, ведь смотреть на недовольную Виолетту ему, несомненно, нравится.
Потому что скандалисты всё-таки не смогли сделать по-взрослому. Скорее всего, не умеют.
Группа «г» тем временем заходит в элитный ресторан, рассаживается за разные столики и ждет указаний Русланы, сидящей на улице за своим ноутбуком.
— Почему моя первая вылазка это просто наказание для старого извращенца? — Вилка на стуле ёрзает и по правде говоря, боится, в то время как Мишель Гаджиева непринужденно своей ладонью накрывает чужую руку.
— Расслабься, надо же с чего-то начинать.
А Малышенко продолжает на пальцы переплетенные смотреть, возможно, с возмущением, а возможно, с азартом.
— Это для роли, — с улыбкой похожей на оскал говорит. — Может, переспим сегодня? После того как Ксена спасем?
— Только если спасем, — с той же улыбкой отвечает и на телефон смотрит, а после видит сообщение от Русланы и вилку на пол кидает.
Мишель также вниз наклоняет, из сумочки балаклаву достает, а после возмущенно шепчет:
— Зря только укладку делала.
И через минуту музыка эхом по всему залу разносится, больше напоминающая танго. Малышенко с Гаджиевой с мест подрываются, друг к другу ближе подходят и в танце утопают, в то время как остальные заворожено за девушками наблюдают, думают, что это представление от самого Савельева. А страсть между двумя подростками кипеть продолжает, будто и не образ это вовсе. Замерев в одной позе они дышат быстро под бурные аплодисментами, видя только ухмылку на лицах друг друга и горящие глаза.
— Мама, мама, а что это за тетя рядом с нашим папой сидит за столиком рядом с дверью? — голос ребенка в записи включается. Все гости взгляд на Тихомирова кидают.
— Эта тетя называется шлюха, дорогая, — ласковый женский голос. — Они, таких как папа, из семьи забирают и деньги высасывают.
— Значит и наш папа уйдет?
— Не переживай, наш папа слишком старый для этого, и тем более скандалисты его за неверность накажут, — и голос прерывается.
Тихомиров галстук пытается расслабить, и стакан воды залпом выпивает, пока не видит рядом с собой официанта в точно такой же балаклаве с тарелкой на подносе, где разного рода потроха тухлые лежат. И записка сверху.
Официант тарелку перед мужчиной ставит и удаляется. А на записке той буквами яркими написано:
«Либо ты те документы сам потерял, либо твоя жена обо всем узнает».
———
На фикбуке главы выходят чаще (уже 14)
Название и ник те же ☺️