Ночь откровения
Мы оба замерли. Красная нить на белом снегу выглядела слишком неестественно — словно кто-то специально бросил её, чтобы мы заметили. Я медленно нагнулась и подняла её. Она была холодной, будто только что изо льда, и странно липла к пальцам.
— Луна… не трогай её! — резко сказал Кайл, выхватив нитку из моей руки.
— Что? Почему? Это же просто… — Я осеклась. Красная нить в его ладони начала темнеть, будто выгорать изнутри. Через пару секунд она рассыпалась в пепел.
— Просто? — Его голос стал жёстким. — Нет, это не просто нитка. Кто-то следит за нами.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Ты думаешь… это связано с тем, что было в лагере?
Кайл не ответил сразу. Он обернулся, словно пытаясь высмотреть кого-то в темноте улицы.
— Возможно. Но меня больше пугает, что они нашли нас здесь. В человеческом мире, — тихо произнёс он. — Это не просто предупреждение. Это вызов.
Я шагнула ближе, стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось, как бешеное:
— Ты же сказал, что тот мир больше не пересекается с нашим. Что мы закрыли все порталы!
Он посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать, но передумал.
— Я ошибался, — выдохнул он, а затем, почти не разжимая зубы, добавил: — Кто-то хочет нас напугать. Или заманить обратно.
Тишину снова разорвал звук — теперь он был ближе, словно кто-то наступил на ледяную лужу. Мы одновременно обернулись. На краю парка, в свете фонаря, стояла фигура. Высокая, тонкая, с капюшоном. Лицо скрыто.
— Эй! — крикнул Кайл. Но фигура не двинулась с места, а потом… медленно наклонила голову, как будто изучая нас.
У меня пересохло во рту.
— Кто это?..
— Не знаю. — Голос Кайла стал холодным. — Но я не позволю ему к тебе приблизиться.
Он шагнул вперёд, но фигура вдруг резко исчезла. Просто растворилась в воздухе, как мираж.
Мы остались стоять в полной тишине.
— Луна, — Кайл повернулся ко мне, его глаза горели напряжением. — С этого момента ты никуда не ходишь одна. Поняла?
Я хотела возразить, но его взгляд был настолько серьёзен, что я просто кивнула.
Ночь.
Я никак не могла уснуть. В комнате было тихо, но в груди ощущалось странное волнение. Казалось, будто кто-то наблюдает за мной через окно.
Вдруг послышался едва уловимый звук — будто скрип пола за пределами дома. Я замерла, вслушиваясь. Сердце забилось так быстро, что гул отдавался в ушах.
Подойдя к окну, я медленно отодвинула штору… и похолодела. На земле у самого окна стояла тёмная фигура в капюшоне. Стояла неподвижно, словно ждала.
Я отступила назад, не сводя с неё глаз. В тот же миг фигура резко рванула в сторону лесополосы, растворяясь в темноте.
— Что за… — выдохнула я.
Собравшись с духом, я осторожно приоткрыла окно и высунулась наружу. Ничего. Ни звука, ни движения. Только на сухой жёлтой листве у дома что-то блеснуло.
Я спустилась вниз, натянула кеды и вышла. На земле лежала красная нить. Толстая, чуть шероховатая, будто от браслета или узла. Я подняла её и почему-то ощутила неприятный холодок в ладони, словно эта вещь не должна была быть здесь.
Слишком уж всё это напоминало предупреждение.
Я проснулась с тяжёлой головой и очередной мыслью про эти нити. Сколько можно? Кто таскается возле моего дома ночами? И что это за силуэты, которые исчезают, едва я моргну?
Пока чистила зубы, я несколько раз взглянула в окно. Ничего необычного. Но это чувство, что кто-то оставляет мне подсказки или предупреждения, не отпускало. Красная нить, которую я подобрала прошлой ночью, лежала на столике. Я провела пальцем по её грубой поверхности и почувствовала холод.
— Что ты значишь? — пробормотала я себе под нос.
Собираясь в школу, я сунула нить в карман. Надо показать ребятам.
В школе.
Я подошла к Кайлу у его шкафчика и с силой вытащила из кармана ту самую красную нитку. Сердце стучало быстрее, а раздражение уже переполняло.
— Честно, — сказала я, сдерживая голос, — эти нитки меня уже просто бесят. Сколько это будет продолжаться? Кто вообще оставляет их у меня дома, у школы, везде? Это как будто кто-то постоянно ходит за мной по пятам.
Кайл внимательно посмотрел на нитку, провёл пальцами по её тонкой поверхности и нахмурился.
— Я не знаю, — признался он медленно, — но это точно не случайность.
— Но почему именно я? — я чуть не прошептала, чувствуя, как в груди закручивается комок тревоги. — Что во мне такого особенного? Почему я должна быть мишенью?
Кайл внезапно приблизился, его взгляд стал серьёзным и холодным.
— Потому что ты не простая девочка, — сказал он твёрдо. — И эти нитки — только начало. Они пытаются заставить тебя бояться, контролировать. Но мы не позволим им.
Я взглянула в его глаза, увидела там искру решимости, и это дало мне немного сил.
— Что будем делать? — спросила я, пытаясь не выдать свою панику.
Кайл улыбнулся, но улыбка была напряжённой.
— Соберём всех. Инессу, Ноа — они должны знать. Мы разработаем план и разберёмся с этим вместе.
За школой.
Вы видели эти нитки? — начала я, показывая всем красную нитку, — Они появляются в самых неожиданных местах. Кто-то явно следит за мной.
Инесса сразу нахмурилась.
— Это не просто мелочь, — сказала она серьёзно. — Это сигнал. Кто-то хочет запугать тебя, Луна.
Ноа кивнул.
— Если это какая-то игра — она становится слишком опасной. Нам нужно объединиться и узнать, кто стоит за этим.
Кайл посмотрел на нас всех.
— Мы должны действовать сообща. Завтра вечером собираемся здесь же, — он указал на беседку, — будем обсуждать план, искать улики, возможно, попробовать отследить источник этих ниток.
Я сжала нитку в руках, чувствуя, как страх смешивается с решимостью.
— Мы не дадим им победить, — твердо сказала я.
— Вместе мы сильнее, — улыбнулась Инесса, и я почувствовала, как внутри что-то согревается.
После школы.
Актовый зал был почти пуст, только пара преподавателей на сцене обсуждали список участников, и по колонкам тихо играла музыка. Сквозь окна лился холодный зимний свет — снаружи заметало, но внутри было по-настоящему тепло.
— Снова вальс, — усмехнулась я, облокотившись на плечо Кайла. — Ты не устал от того, что приходится быть моим партнёром каждый раз?
Он наклонился ближе, его дыхание коснулось моей щеки:
— Я устал только от того, что ты каждый раз делаешь вид, будто не замечаешь, как тебе нравится это.
Я фыркнула, отвела взгляд.
Он уже знал меня слишком хорошо.
Когда включилась нужная мелодия, Кайл подал мне руку. Я вложила свою в его — и снова это чувство. Как будто вокруг нас всё замирало.
— В прошлый раз ты наступила мне на ногу три раза, — с ухмылкой напомнил он, обвивая рукой мою талию.
— А ты сбил мне дыхание фразой «если ты упадёшь, я тебя поймаю, но, может, не сразу». Так что мы квиты, — парировала я, стараясь сохранять серьёзность, но губы всё равно тянулись в улыбку.
Мы начали танец.
Движения были знакомыми, но чувствовались иначе. Медленнее. Ближе. Как будто в каждом шаге было что-то, чего раньше не было. То ли взглядов стало больше, то ли молчания слишком многозначительного.
— Кайл... — тихо прошептала я, когда он немного притянул меня ближе.
— Мм?
— Нам сказали держать дистанцию.
— Я соблюдаю. Почти. — Он подмигнул и сделал шаг в сторону, не отпуская руки. — Просто ты — мой центр тяжести, понимаешь?
— Ты же знаешь, что такие фразы — это уже почти преступление, — покачала я головой, хотя улыбка предательски жгла щёки.
Он резко закружил меня, так что на секунду я потеряла равновесие и врезалась в него.
— Вот. Видишь? — прошептал Кайл, глядя вниз, прямо в мои глаза. — Всё логично. Куда бы ты ни пошла — я тебя ловлю.
Музыка стихла, и в зале воцарилась лёгкая тишина, прерываемая только щелчками выключающейся аппаратуры. Один из преподавателей хлопнул в ладоши:
— Отлично, ребята. На сегодня достаточно. Успеем ещё отточить до весны. Свободны!
Кто-то из учеников облегчённо выдохнул, кто-то тут же достал телефон. Я медленно отступила на шаг от Кайла, чувствуя, как в груди всё ещё эхом отдаётся его взгляд. Он тоже не сразу отпустил мою руку.
— Пожалуй, одна из самых продуктивных репетиций, — сказал он, чуть тише, чем обычно.
— Конечно. Всё потому что ты наконец понял, кто тут главный, — поддела я его и, улыбнувшись, направилась к скамейке за курткой.
— Если ты про себя — спорный момент. Но если речь про твою левую ногу — возможно, у неё действительно амбиции, — засмеялся он, идя следом.
— О, не начинай, Алессандро, — бросила я через плечо. — У меня, между прочим, официальное разрешение на танцевальные ошибки.
— А у меня официальное разрешение на восхищение. Тем, как ты выглядишь, когда улыбаешься, — добавил он тише.
Я застыла, всё ещё держась за капюшон куртки. Несколько секунд — и снова сердце куда-то ускакало.
— Тебе бы запретили говорить такие вещи в школах, — сказала я, не оборачиваясь.
— Тогда мне придётся говорить их в другом месте, — с намёком произнёс он. — Пошли, я провожу.
Мы вышли в коридор, где уже почти никого не осталось. За окнами густо валил снег, в воздухе витал тот самый запах зимы, когда всё кажется чуть-чуть волшебным. И мне вдруг стало так уютно рядом с ним, будто весь мир за пределами школы можно оставить на паузе.
— А может... — начал Кайл, надевая капюшон. — Может, после выпускного всё не закончится?
— Это как? — спросила я, повернув голову.
— Не знаю. Просто... я не хочу, чтобы этот танец был последним. Даже если музыка выключится.
Я ничего не ответила. Просто шагнула ближе и стукнула его плечом.
Мы уже почти дошли до выхода, как вдруг из-за угла коридора вынырнула Инесса, обмотанная в пушистый шарф почти до глаз. Она помахала рукой, явно кого-то высматривая — и, заметив меня, направилась прямо к нам.
— А вот и ты! — Она ткнула меня пальцем в плечо. — Я надеялась, ты не забудешь.
— Эм… о чём? — переспросила я, сбитая с толку.
— Луна! — Инесса изобразила фейспалм. — Мы же договаривались, что ты сегодня ко мне на ночёвку! Ты обещала — фильмы, какао, сплетни и, возможно, попытки вызвать духа какого-нибудь актёра. Или хотя бы заглянуть в TikTok-таро!
Я выдохнула со смехом, вспоминая.
— Боже, точно. Я думала, это была просто идея, а не чёткий план.
— Это была клятва, — надулась Инесса. — Под звездой дружбы и проклятиями наших бессонных ночей.
Кайл хмыкнул рядом.
— У вас, девочки, явно особая магия.
Я посмотрела на него с лёгкой улыбкой — как будто на секунду хотелось остаться, но...
— Ну, что поделаешь, друг зовёт. В следующий раз — твоя очередь придумывать что-то оригинальное, — сказала я, отступая от Кайла.
— Только не вызывайте духов. И держитесь подальше от зеркал в полночь, — пробормотал он, будто всерьёз обеспокоенный.
— Не переживай, если что — ты будешь первым, кому я напишу с потустороннего мира, — подмигнула я.
— Очень надеюсь, что ты ограничишься звонком, — усмехнулся он, — или хотя бы не будешь писать кровью.
Инесса засмеялась, обняла меня за плечи и повела к выходу.
— Пока, мистер Алессандро! Луну я забираю — с правом на бессмысленные разговоры до трёх ночи!
Мы отошли, а Кайл всё ещё стоял, слегка покачиваясь на пятках, глядя нам вслед.
— Он смотрит, — шепнула Инесса, — романтика романтикой, но у тебя сегодня ночь со мной. И никаких слезливых переписок ночью, ясно?
Через полчаса мы уже шли по заснеженной улице к дому Инессы. Небо было низким, клочьями падал лёгкий снег, фонари размыто освещали дорогу, делая атмосферу почти сказочной.
— Ну, рассказывай, — сказала Инесса, пока мы шагали вдоль забора. — Что между вами с Кайлом?
— Ничего, — невинно протянула я.
— Не начинай. Я видела, как он на тебя смотрит. И как ты на него.
Я вздохнула, пряча нос в шарф:
— Всё сложно.
— Ага, особенно когда два упрямца влюбляются друг в друга и делают вид, что всё "сложно", — хмыкнула Инесса.
Дом её был уютным, с огоньками в окнах и мягким светом внутри. Когда мы зашли, мама Инессы приветливо кивнула нам из кухни:
— Добрый вечер, Луна! Рада тебя видеть. Девочки, чай и печенье на столе!
— Спасибо! — отозвались мы в унисон.
В комнате у Инессы было тепло и пахло лавандой. Я сразу сняла куртку и плюхнулась на подушки.
— Ну, ночь будет длинной, — сказала Инесса, включая гирлянды на стене. — Так что готовься, у меня есть список вопросов к тебе... И не отвертишься.
— Ты звучишь опасно, — рассмеялась я. — Но, думаю, сегодня — именно то, что мне нужно.
Дом у Инессы был уютным, с мягким светом и запахом ванили. Мы только что переоделись в пижамы и устроились в её комнате — пушистые пледы, чашки с какао, куча подушек. Атмосфера располагала к разговорам по душам. Инесса включила тихую музыку, села напротив меня, обняв подушку, и с лёгкой улыбкой сказала:
— Ну, выкладывай. Я же вижу, ты как будто летаешь последнее время. Что-то произошло?
Я сделала глоток какао и глубоко вздохнула.
— Только пообещай, что не будешь смеяться…
— Обещаю, — кивнула она серьёзно.
Я опустила взгляд и, наконец, решилась:
— Мне правда нравится Кайл. Не просто нравится… Иногда мне кажется, будто я схожу с ума от этих чувств. Он может быть таким раздражающим, таким самоуверенным… но потом говорит или делает что-то — и я просто растворяюсь. Он заставляет меня чувствовать себя… особенной. Понимаешь?
Инесса расплылась в тёплой улыбке:
— Ну наконец-то ты это вслух сказала! А то я думала, ты и дальше будешь делать вид, что у тебя просто "легкое влечение".
Я хмыкнула:
— Это не легкое. Это как ураган. Меня к нему тянет, даже когда я злюсь. Особенно когда злюсь.
— Он к тебе тоже не равнодушен, это очевидно. Только вы оба такие упрямые… — вздохнула она. — А ты ему говорила об этом?
— Нет… Не уверена, что готова. Я просто… боюсь. Боюсь испортить, если скажу слишком много. Или не вовремя.
— Поверь, Луна, хуже всего — молчать. Может, как раз сейчас то самое время?
Я не ответила. Просто посмотрела в окно — снежинки медленно ложились на подоконник, словно подталкивая меня к решению.
— Просто иногда мне кажется, что мы с ним слишком разные, — вздохнула я, прижимая колени к груди. — Словно… мы вечно на грани. То слишком близко, то ссоримся из-за ерунды.
Инесса посмотрела на меня поверх чашки:
— Но ведь ты его любишь?
— Люблю, — призналась я, чувствуя, как внутри что-то болезненно сжалось. — Но почему тогда нам так сложно? Он может быть таким… вспыльчивым. А потом таким нежным. Это сбивает с толку.
— А он знает, что ты так себя чувствуешь?
— Нет, — я покачала головой. — Я не хочу казаться слабой или ранимой. Он и так на меня смотрит, как будто я вечно что-то выдумываю.
Инесса чуть усмехнулась:
— Да ладно, вы же оба упрямые. Я иногда думаю, что вы не поругались бы только в одном случае — если бы перестали разговаривать вовсе.
Я рассмеялась сквозь грусть:
— Может быть. Но знаешь… несмотря на всё это, когда он рядом, мне спокойно. Даже когда мы ссоримся, я всё равно чувствую, что он рядом. Это… странно.
— Это любовь, дурочка, — сказала Инесса и легонько стукнула меня подушкой. — Сложная, пылкая, со ссорами, но настоящая.
— Ладно, хватит обо мне. Давай теперь ты рассказывай, как там у тебя с Ноа? — Я подалась вперёд, с любопытной ухмылкой. — Только не увиливай, я видела, как он на тебя смотрит. Да и ты на вечеринке аж светилась рядом с ним.
Инесса сначала улыбнулась, но потом с притворной строгостью ткнула меня в бок подушкой:
— Ага, конечно. Мне-то можно всё рассказывать, а как до тебя доходит — «ничего не было, просто кофе попили»! — она изобразила мою интонацию, и мы обе рассмеялись.
— Ну серьёзно, — настаивала я. — Он же тебя явно любит. Или хотя бы влюблён по уши.
Инесса покраснела.
— Мы… не знаю. После той вечеринки он начал чаще писать. Ставит реакции на сторис, иногда даже просто так присылает глупые мемы. — Она пожала плечами, но в глазах у неё было что-то светящееся. — А ещё он сказал, что я круто танцевала и что ему было комфортно рядом со мной. Это вообще... первый раз, когда он был таким искренним.
— Ну так! Это уже почти признание в любви! — шепнула я, и обе снова прыснули в смех. — А ты? Что чувствуешь?
Инесса на секунду замялась, а потом прошептала:
— Он мне нравится. Правда. Но я боюсь, что всё испортится, если я скажу что-то не так.
— Привет, это я. — Я подняла руку. — Добро пожаловать в клуб тех, кто влюбился в проблемного парня.
— Ха-ха, ну не знаю, Кайл по сравнению с Ноа — просто золотой. — Она хитро посмотрела на меня. — Хотя… не такая уж у вас и идиллия.
Я закатила глаза, откидываясь на подушки.
— Не напоминай. С ним то лед, то пламя. То смотрит так, что у меня дыхание сбивается, то бесит до слёз. Но всё равно, как только он рядом… будто всё на месте.
Инесса вздохнула:
— Похоже, мы с тобой обе пропали.
— Пропали, — повторила я и зевнула. — Зато честно.
Инесса понимающе кивнула:
— А ты не думала, что вы с ним просто боитесь чувств? Типа... всё идёт слишком серьёзно, и вы оба не знаете, как с этим жить?
— Может быть… — я вздохнула. — Иногда мне кажется, что он сам пугается того, как сильно мы привязаны друг к другу. Но ведь я тоже боюсь. Просто не хочу, чтобы это закончилось.
— А ссоритесь вы... ну, не потому ли, что вам не всё равно? — Инесса взглянула на меня. — Если бы не было чувств — не было бы и такого накала.
— Мудрая ты у меня, подруга, — улыбнулась я. — Знаешь, мне легче, когда я с тобой говорю. Словно всё не так страшно.
— Потому что ты не одна. Мы же — команда, помнишь? — она протянула кулак для дружеского удара. Я стукнулась в ответ, и обе засмеялись.
Потом мы долго обсуждали, у кого в школе самая нелепая причёска, какой фильм нужно срочно посмотреть, и почему шоколад — лучшее лекарство от любой драмы.