ɪᴍᴀɢɪɴеs ᴀʙᴏᴜᴛ ᴛɪᴍᴏᴛʜᴇᴇ ᴄʜᴀʟᴀᴍᴇᴛ

Начиналась осень с холодными ветрами и дождями, поэтому добираться до своей подруги Мишель Джейд для Люсиль Фриэль стало весьма проблематичной задачей. Родители отказывались отпускать её в такую даль без сопровождения и кареты, но Люсиль, несмотря на свое высокое положение, всегда могла добраться в одиночку верхом, разумеется, без ведома родителей. Сегодняшний день она планировала также провести в окружении семьи Джейд. Проснувшись раньше, чем их садовник, кареглазая хотела незаметно юркнуть в конюшню, чтобы подготовить лошадь.

Семья Фриэль славилась высоким статусом, родством с самой Леди Халитнесс Де-Миллер, а также богатством и красотой своей единственной дочери. Люди приезжали в округу Лестрейт-Сит только чтобы поглядеть на Люсиль Фриэль. Даже приглашённые на утренний чай Мисс Сицилией Фриэль не могли оторвать от её дочери глаз, набираясь впечатлений.

Она была выше и стройнее всех своих сверстниц, красивее лицом, имела длинные и шелковистые тёмные локоны, пышную грудь, тонкую шею и отличную осанку. Своей улыбкой, что была видна и заметна очень редко из-за наставления матери, что она не должна улыбаться часто и всем, она могла очаровать любого, кто хоть раз видел её. Её добрые и глубокие карие глаза притягивали в тысячу раз больше внимательных взоров. На неё равнялись все модницы и молодые дамы. Ума она имела куда больше, чем дочери других семей. Начитанность, элегантность, грация, красота, женственность, чистота души и сердца, воспитанность, идеальные манеры, знание этикета. Такой ее видели все. С самого детства мать не оставляла ей и минуты, чтобы поиграть с Мишель. Кроме Мишель подруг у неё не было. Мать сама лично выбирала ей дружеские связи, но Люси не осознавала этого.

Всю свою жизнь она провела за ученьем в огромном особняке имени Фриэль. Отец очень любил её и не всегда препятствовал ее желаниям насчёт свободы и некоторым отходам от правил этикета. Он знал, что она носит брюки, пока скачет верхом на Рассвете, он знал, что она гуляет по городу среди простых жителей без сопровождения, он знал, - но не докладывал жене, как бы это сделал любой другой. Люси он любил больше, чем свою жену.

Уйти незамеченной у девушки не вышло. Мать решила прогуляться по саду и наткнулась на кареглазую, которая прятала за спиной поводья от Рассвета, что стоял прямо за её спиной в конюшне и с пыхтением дышал прямо в затылок.

— Люсиль?! Что ты делаешь в конюшне в такую рань? — возмущённо спросила мать девушки, осматривая её с ног до головы.
— Что это на тебе? Разве ты не помнишь наш разговор насчёт платьев со старых коллекций?

— Простите, матушка, я потеряла серёжку где-то поблизости. Сейчас же переоденусь. Я могу идти? — она поклонилась, и подобрав подол зелёного платья не слишком высоко, чтобы не было видно брюк, двинулась прочь, оставив Рассвета запряженным.

— Ступай в гостиную. Отец хочет сообщить тебе новость, — спокойно проговорила Мисс Фриэль, и скрылась за деревцем.

Оказавшись в своей комнате, темноволосая дождалась служанки, что бы та помогла ей с корсетом, который она так ненавидела носить.

— Прошу, не так туго, Матильда, — прохрипела от нехватки воздуха юная девушка.

— Хорошо-хорошо. Но матери ни слова. Она строго-настрого запретила распускать корсет, — Матильда была женщиной пожилых лет, но выглядела она достаточно молодо. К тому же, Люсиль быстро нашла с ней общий язык из-за любви к книгам и чтению.
— Слышала о дворецком?

— Дворецком? Небось Леди Де-Миллер прислала. Она никогда не была довольна ни нашим особняком, ни убранством, и всегда считала, что здесь дворецких 5 должно быть, не меньше, — темноволосая тяжко вздохнула. — Почему я не родилась простой девушкой из простой семьи? Такая жизнь была бы для меня куда слаще, — она положила руки на сердце и посмотрела на потолок.

— Поторопись, может успеешь взглянуть на дворецкого. Он весьма неплох, — закончив говорить, Матильда ушла, прихватив с собой зелёное платье.

Через несколько минут Люсиль пошла следом. Платье бледно-голубого цвета почти касалось земли, узкие рукава с узором, лента под грудью завязанная сзади бантом. Несколько прядей волос покоились на плечах, пока остальные свободно лежали на спине. Медленно спускаясь и держась за позолоченные перила, Фриэль заметила у порога человека. Высокого, с аристократической осанкой, кудрявыми волосами и руками за спиной. Он говорил с её отцом, и когда шуршание платья приблизилось, оба говорящих повернули головы в сторону девушки. На губах отца промелькнула улыбка. Рядом стоящий, не отрывая зелёных глаз от девушки, еле заметно ухмыльнулся.

— Моя дочь Люсиль, — девушка присела в лёгком реверансе, подозревая, кто стоит напротив нее. Юноша молчал, ожидая когда его представят. — Мистер Шаламе, - дворецкий, — парень кивнул.

— Будем рады увидеть вас завтра, — любезно распрощавшись с Шаламе, отец повернулся к девушке.

— Отец, вы всегда так любезны и дружелюбны по отношению к простым людям? Раньше я не замечала такой черты, — заговорила кареглазая.

— Он попал сюда по рекомендациям одного моего дорогого друга. Эта черта существует и у тебя, — отметил он.

— О чем вы хотели поговорить? Матушка сообщила мне об этом.

— Ах, да. Присядь, милая, — сам он присел в кресло.
— Тебе знакомо имя Теодор-Фридрих Розенгс? — смотря на дочь поверх очков, которые он не снял выходя из библиотеки, спросил Десмонд Фриэль.

— На балу в прошлый четверг он дважды пригласил меня на танец, — отпив немного чая, ответила темноволосая.

— И ты согласилась?

— Нет. Я не была с ним знакома. И мне до сих пор неизвестно, почему он так много внимания уделял только мне, — честно сообщила она.

— Дело в том, что вчера он приходил ко мне за благословением... — девушка напряглась, — Я отказал, сказав, что ты ещё не готова, но это дело не стоит откладывать на потом, — он многозначительно посмотрел дочери в глаза.

— Вы хотите сказать, что я должна выйти за него замуж?! — вспылила она.

— Успокойся, милая. Ещё ничего не решено, но да, такой союз просто обязан существовать, — спокойно ответил Десмонд.

— Но я его даже не знаю, отец! Я не посмею выйти замуж без любви! — она вскочила с места, и начала ходить по гостиной кругами.

— Я понимаю, Люси. Твоя мать настояла на помолвке. На раздумия у тебя одна неделя.

Не дослушав, что являлось очень неприличным жестом, она выбежала из дома, и отец понимал, что она пропадёт до самого заката. В слезах она убежала в конюшню, где её ждал Рассвет. Она забралась на него не заботясь о подоле, села в седле по-мужски. Платье поднялось оголяя колени, но ей было уже всё равно. Она обвила тёплую шелковистую шею коня и продолжила плакать, пока он скакал в неизвестном направлении. Когда слез не осталось, девушка выпрямилась на седле и чуть с него не свалилась, когда увидела недалеко от себя на чёрном коне Мистера Шаламе, имя которого ей так и не было известно. Сев правильно, она грациозно спустилась вниз, юноша последовал её примеру.

— Гуляете? — в меру тихо спросил он, поравнявшись с девушкой, которая настойчиво пыталась прибавить шагу и сбежать от лишних глаз, когда она в таком виде.

— Да. Обращайтесь ко мне на "ты", я моложе вас, — ответила она и привязала Рассвета у воды.

— Хм... Ты Люсиль, верно? Молва о твоей красоте не была ложью, пусть я в этом и не сомневался, — он говорил свободно и легко, как с себе равным, за это девушка была ему благодарна.

— Все только и судят меня по внешнему виду, и как я недружелюбна на людях. Мне не нравятся ни балы, ни светские мероприятия, но все считают это простым высокомерием. Всю свою жизнь я вела себя так, как нужно, а не так, как хотелось мне... — кареглазая отвернулась от него, сдерживая слезы.

— А как хочешь жить ты? — через несколько секунд молчания спросил Тимоти.

— Тебе не понять, что я чувствую и чего я хочу. Это звучит просто безумно и... Мне незачем говорить об этом со своим дворецким, — она в последний раз окинула его взглядом, поклонилась одной головой и не оборачиваясь, ускакала назад, когда солнце уже во всю горело рыжим на горизонте.

Передав Рассвета конюху, она оказалась в особняке. В гостиной и библиотеке никого не было и Люсиль решила, что родители отправились к Леди Де-Миллер. Её очень обрадовала новость, что она не должна отправиться с ними. Прежде чем она смогла спуститься из своей комнаты после переодевания, в дверь постучали. На пороге стояла улыбающаяся Мишель. Люси пропустила её.

Следующие 30 минут шёл разговор о нежеланном для юной Фриэль браке и о том, как она хочет быть простой девушкой. Она ни слова не сказала про дворецкого, пусть он и не выходил из её головы.

— Это ужасно!

— Что ужасно? — недоумевая спросила кареглазая.

— Что ты хочешь стать простой девушкой! Я бы ни на что не променяла богатство и статус. Ты вообще видела, в "чем" живут простолюдины? — тогда-то темноволосая поняла, что с этого момента никаких подруг больше не существует.

— Я думала, что ты не такая, как все кто окружает меня. Я думала, - что ты уникальна и что не считаешь богатство превыше всего. Я только думала, и ошиблась в тебе. Прости, я не хочу больше говорить, — не попрощавшись, девушка убежала на второй этаж в свою комнату.

Всю ночь она лила слезы, оплакивая свою дружбу с Мишель. Достаточно было просто понять, что Мишель точно такая же, как и все. Как её тётя, дядя, мать, кузен, кузина. Каждый из них считает богатство лучшим благом из благ, а всё потому, что ничего ценнее они в своей жизни не видели.

Самое ценное, - это свобода. Свобода слова, действия, души. Когда ты можешь бежать босиком по полю, не ожидая, что кто-то осудит или остановит тебя, когда ты можешь носить что захочешь и никто не скажет тебе, что эта вещь из прошлой коллекции или что девушкам не позволено носить брюки, когда ты можешь смеяться, улыбаться всем прохожим и никто не смерит тебя осуждающим взглядом. Ты можешь всё, когда свободен. И никто не сможет отнять этого у тебя.

Рано утром она вновь отправилась в конюшню уже не пряча старые отцовские брюки под подолом платья. Ветер растрепал её длинные волосы. На щеках играл румянец, и хотелось смеяться от скорости и ветра, что бьёт в лицо. Далеко от территории семейства Фриэль, на высоком холме, где всегда очень хорошо виден рассвет, девушка остановила коня, имя которому дала потому, что он был первым и последним конём, который сопровождал её на этот холм, и привязала его к дереву. Достав из небольшой сумки на боку коня хрептуг [прим. автора небольшой мешок с овсом] она надела его на морду Рассвета и отошла, погладив его по шелковистой шее. Здесь висели старые качели, которые повешал неизвестный крестьянин. Темноволосая присела на них и оттолкнувшись одной ногой начала легонько качаться. В упор смотря на розоватое небо, она продолжила обдумывать и мечтать.

"Никогда бы не подумала, - что Мишель такая... Наверное, я совсем перестала видеть, находясь за высокими стенами нашего особняка"

Когда лучи солнца показались из-за горизонта попадая прямо на лицо девушке, она спрыгнула с качелей и, подняв руки над головой, закрыла глаза и полной грудью втянула запах утра. Вспомнила, что сегодня приезжает сестра матери со своей дочкой.

"Останусь ещё на пару минут. Возможности подышать в тишине сегодня у меня уже не будет"

Роуз была глупой и совсем ничего не знающей; смотрела она на книги с отвращением, обращая внимание только на модные шляпки и дорогие картины на стенах. Матери было все равно на дочь и её образование, поэтому она решила оставить её в гостях у своей дорогой сестры, пока сама планирует разгуливать по балам, в поисках любви всей своей жизни, хотя сама является вдовой. Люсиль это казалось омерзительно циничным. Сестра Сицилии проделывала этот трюк не один раз, но её бестолковая дочь ещё ни разу не заподозрила подвоха.

Теперь Люси точно знала, как выглядит полностью ослепленная богатством дева. Роуз была именно такой.

С мыслями о своих ненавистных родственницах, девушка покинула холм, надеясь не застать родителей за утренним чаем. Но кажется весь сегодняшний день обернулся против неё. На пороге она услышала голоса из гостиной. Голос отца, - глубокий и медленный, голом матери, - звонкий и холодный, голос кого-то ещё, - тихий с хрипотцой. Она хотела незаметно прошмыгнуть наверх, ведь была одета неподобающим образом, хотя ещё утром не боялась встретить кого-нибудь. На ней была серая рубашка свободного кроя заправленная в отцовские брюки, которые крепились на её плечах подтяжками. Взлохмаченные волосы в беспорядке разлеглись по спине. Красные щеки сразу бы выдали утреннее занятие девушки, а она не хотела чтобы кто-то знал о её скачках по утрам, поэтому приложив тыльные стороны ладоней к щекам, она попыталась тихо подняться, но на третьей ступеньке ее окликнули.

— Люсиль Фриэль! — грозно-холодный голос матери прошёлся мурашками по спине. Вздохнув, девушка развернулась и сразу поняла, кому принадлежал третий голос.
— Кажется, нам нужно серьёзно поговорить! — она схватила дочь за запястье и стащила её вниз. — Я видела, как ты вышла из конюшни. Как это понимать?! — она указала на наряд, но в то же время имела в виду и недавнюю скачку дочери.

— Дорогая, думаю сейчас не время ссориться, — намекая на присутствие постороннего человека, сказал Десмонд.

— Ты прав... — негромко ответила Сицилия повернувшись к мужу. — Люсиль, ступай к себе. Отныне, ты никуда не выйдешь без сопровождения, — холодно сообщила она, смотря дочери в глаза. Девушка не смогла вымолвить ни слова. Сжав губы, темноволосая развернулась и убежала вверх по ступенькам.

— Ни за что! Я не останусь тут больше ни на минуту! — на эмоциях кричала она в своей комнате, — Как можно быть такими... Такими?! — она нервно переходила с места на место, хватала предметы и бросала их назад, — Как только мне исполнится восемнадцать, я съеду отсюда! Навсегда! Буду делать что захочу и как захочу! — немного успокоившись, она продолжила, но уже тише:
— Буду жить далеко от центра города ближе к природе. В маленьком, но уютном доме. Совсем одна... — она мечтательно вздохнула. — Никаких платьев, правил, запретов. Ничего этого! Я бы... — кареглазая не договорила, как в её комнату, в прямом смысле слова, ввалился дворецкий, который наверное слишком сильно налег на дверь, которая открывается во внутрь.

— Ты подслушивал?! — зло спросила она, пока Шаламе поднимался на ноги.

— Я просто проходил мимо, — он пожал плечами, явно не испуганный разъяренным видом девушки.

— Я даже не знаю твоего имени! И ты вваливаешься ко мне в комнату, между прочим, даже без стука! — дворецкий развернулся и вышел за дверь закрыв её. Девушка решила, что он понял, что является нежелательным гостем в её обители и поэтому ушел. Но не тут то было. Послышался стук.

— Можно? — не услышав ответа от девушки, которая была шокирована таким нахальством, он вошёл, — Меня зовут Тимоти Шаламе, приятно познакомиться, — он поклонился, — Больше не будешь кричать?

— Что ты хотел? — она нахмурила брови.

— Предложить тебе свободу, — он сложил руки за спину и прошёлся до окна.

— Свободу? В обмен на что?

— В обмен на дружбу. Со мной, — Тимоти повернулся к ней лицом.

— Дружбу?... Я согласна. Но в чем заключается "свобода"? — девушка пнула учебник по звездам под кровать.

— Точной даты не скажу. Скажу только что вечером, — он прошел по ней глазами и улыбнувшись вышел.

Она не знала, можно ли доверять простому двооецкому, имя которого ты узнаешь только сейчас, но она также была готова на всё, ради свободы. Хотя бы дня свободы.

"И как же я должна пропасть вечером? И когда? Меня больше не выпустят отсюда одну..."

С мыслями о нескором вечере, она переоделась в лиловое платье с белым горлом и рукавами и спустилась на завтрак. Родители мирно сидели и разговаривали, а Люси искала глазами дворецкого.

— Мистер Шаламе так быстро покинул нас? Неужели характер матери его спугнул? — проговорила девушка. Отец хохотнул, а мать холодно взглянула на дочь.

— Зови его Тимоти, милая. Он всего лишь прислуга, — поправил Люси Десмонд, всё ещё пытаясь подавить улыбку.

"И этот "всего лишь прислуга" куда лучше знает, что нужно вашей дочери"

— Так где Мистер Шаламе? — пропустив слова отца мимо ушей, спросила кареглазая вновь.

— Отправили за Матильдой, чтобы приготовила ужин для Миттни и Роуз. Нужно как следует их встретить. И только давай без колкостей? Я понимаю твой характер и...

— Она назвала книги ненужными! Вы бы промолчали, отец? — изогнув бровь спросила девушка.

Десмонд Фриэль не успел ответить, так как в гостиную вошла Матильда с полотенцем в руках. За её спиной ровно стоял Тимоти.

— Мистер, миссис, вы звали? — она поклонилась.

— Да. Матильда будь добра, составь ужин. Как можно разнообразней, ведь мы хотим произвести хорошее впечатление, — на последних словах отца Люсиль закатила глаза.

Вечер и ужин прошли просто утомительно скучно, как посчитала темноволосая. Бессмысленная болтовня Миттни и ее безмозглой дочери. Сицилия успела похвастаться ещё не состоявшимся дуэтом дочери и Теодора-Фридриха Розенгса.
Люси неоднократно замечала взгляды Тимоти, которые останавливались на ней, но виду не подала. Замечая это, она просто отводила взгляд.
Роуз открыто кокетничала с новым дворецким, заводила с ним разговоры и вообще вела себя черезчур бестактно.
Сонливость охватила кареглазую ещё на половине празднества, и, отпросившись, она ушла к себе.

Прошло еще несколько дней. Миттни уехала вчера вечером и стало значительно тише. Роуз продолжала флиртовать с дворецким. И как бы он не пытался скрыться от неё, у него ничего не выходило.
Сегодня Матильда не выполнила просьбу Фриэль насчёт не такого тугого затягивания корсета, ведь именно сегодня приедет Теодор-Фридрих Розенгс! Люсиль с трудом дышала, но зато выглядела как королева!! (сарказм) Девушка успела проклясть всё на свете, пока спускалась по лестнице.
У лестницы её ждал отец с Теодором. Девушка только сейчас увидела всё величие его аристократической внешности. Выдавив из себя улыбку, она поприветствовала гостя. Через минуту вся семья Фриэль, мистер Розенгс и дворецкий оказались в гостиной. Тимоти стоял у дверного проема и не сводил взгляда с Теодора и Люсиль, пока его не просили налить вина или что-то принести.

Темноволосая пыталась отодвинуться от своего будущего мужа насколько это возможно. Ей было душно и неприятно.

— Люси, совсем скоро состоится помолвка. Ты поменяла свое мнение, милая? — вдруг подал голос Десмонд. Четыре пары глаз с любопытством уставились на неё. В том числе и Шаламе.

— Я... Простите, мне нужно отлучиться, — она быстро вышла из-за стола и выбежала через парадную дверь на улицу. Не разбирая дороги забрела в небольшую рощицу в саду. Села на скамью отдышаться, но из-за корсета это были невозможно. Хотелось плакать.

"Я не хочу этого!"

— Почему ты убежала? — девушка вздрогнула от тихого голоса Тимоти.

— Дышать... Сложно дышать.. — шепотом ответила кареглазая, указывая на свою спину, — Прошу, развяжи. Я больше не могу, — холодные пальцы ловко распустили половину сдавливающего корсета. Девушка часто задышала.
— Спасибо... — кожу спины обдало холодом. Она обняла себя за плечи.

— Сегодня отличный вечер чтобы стать свободной, как считаешь? — спросил он, надевая на девушку свое пальто.

— Я согласна на что угодно, лишь бы не возвращаться туда. Никогда, — приняв пальто, и вставая ответила девушка.

Тимоти протянул ей руку и та неуверенно вложила в неё свою ладонь. Они оказались в конюшне, где уже были запряжены два коня.
Они скакали по лесным тропинкам и Люси не могла не улыбаться смотря на рыжеватые листья. Она улыбалась и смеялась во весь голос и никто не мог остановить её. Глаза Фриэль светились, когда она вдруг встречала взгляд Тимоти. Он оказался кем-то большим, чем просто дворецким или другом.

Совсем скоро они спешились у небольшого и милого домика с зелёной черепицей и балконом. Кареглазая огляделась. Высокие деревья, достающие до небес окружают территорию дома по кругу. Кроме них ни души. Девушка весело пробежала до домика и обратно. Закружилась на месте смеясь и подняв голову к небу. Села прямо на траву не боясь запачкать дорогое платье. Она молчала, только беспрерывно улыбалась. Тимоти тоже молчал, сидя рядом. Он был неимоверно рад, что смог поднять её настроение и сделать её свободной. С первого дня её образ не выходил из его головы. Он наблюдал, узнавал её, чего она хочет в этой жизни. Сегодня всё это произошло.

Сверчки начали свою песню в траве, и звезды задорно засверкали на небе.

— Это не всё, — Шаламе помог девушке подняться, и провел её по домику на балкон. На нем стоял телескоп.

— Что?! Это же... Это же... — на эмоциях она обняла его, как обняла бы самого-самого близкого друга.

— Сияние звёзд над нашими головами никогда не сравнится с сиянием твоих глаз и души, — тихо и нежно сказал Тим держа свою руку на руке девушки, которая завороженно смотрела в телескоп. Девушка улыбнулась и эта улыбка могла осветить целые галактики.

Сегодня она сияла. Сияла ярче любой существующей и несуществующей звезды.