Маскарад

Я резко открыла свои глаза и попыталась как можно больше глотнуть воздуха в легкие. Возможно, глупо, но мне снится вторую ночь подряд тот же сон: узкие улочки Венеции, маски, алый цветок, голос Руты и незнакомый для меня зов. Телом опять завладела холодная дрожь. Я встала с кровати. Как и обещали синоптики, за окном светило солнце. Я оглядела свою кровать: простыня вся вылезла, четыре подушки были в ногах, и лишь одна оставалась на своем месте, одеяло валялось на полу. Это лишь могло означать одно, что я ворочалась во сне, что не похоже на меня. Холод не давал о себе забыть не на минуту.

Горячая ванна приятно обволакивала мое тело. Холод постепенно сменился на тепло. Приняв ванну, я замоталась в полотенце и встала у зеркала. Капли с волос падали на кафель. Царапина на моем подбородке опять начала кровоточить. В мешки, которые были у меня под моими глазами, можно было смело складывать картошку. Я взяла ватный диск и принялась убирать кровь с подбородка. Закончив эту процедуру, вновь посмотрела на себя в зеркало. На мгновенье мне показалось, что мои глаза стали такими же черными, как и у маскарадных людей. Крик невольно вырвался из моих уст. Чтобы не закричать снова, я закрыла руками рот. Остается лишь молиться, что крик никто не слышал. Я вновь обратила свой взгляд в зеркало. Теперь мое отражение было абсолютно обычным. Несколько капель крови с подбородка упали на пол. Рана опять кровоточила. А может, показалось. Больше в ванной комнате мне не хотелось находиться.

Холод вновь покорил меня. Поэтому выбор на мою сегодняшнюю одежду был прост: спортивная толстовка и джинсы. Я взглянула на часы. Сейчас было ровно восемь. Рута и ее знакомые еще спят. Сейчас в это время не спит лишь Суэн, готовя завтрак. Я посмотрела в окно. И бог мой! Там стояла тьма тьмущая. Но ведь совсем недавно светило солнце! Ущипнув себя за руку, я почувствовала, как пробежала легкая боль, а на коже осталось красное пятнышко. Значит, я не сплю. Сердце бешено заколотилось. Нет, сейчас нельзя давать время испугу. Темнота, в которую была погружена моя комната, словно бухнулась мне на плечи, да с такой силой, что ноги подкосились, и я оказалась на полу. Если это все не сон, то что со мной происходит? В голову лишь пришел один человек, который действительно мог бы помочь определиться, в каком я сейчас состоянии. На корточках я подползла к тумбочке и схватила телефон. Я набрала Джека. Пять лет назад с Джеком уже была такая история. Он также не мог определить: спит или же бодрствует. И буквально через три дня он все понял. Прошло гудков десять, прежде чем он ответил.

- Алло, - сонным голосом ответил Джек. Я понимала, что сейчас его разбудила, но если подождать до обеда, то так недолго и до психушки...

- Джек, извини за беспокойство, но мне нужна твоя помощь.

- Дженнифер, это может подождать до обеда хотя бы? - вновь произнес Джек сонным голосом.

- Джек! Я не могу разобраться, сплю я сейчас или бодрствую.

- Так, - Джек начал уже обычным голосом, - пробовала себя ущипнуть?

- Да. Я почувствовала боль, и образовалось красное пятно.

- Значит, все в порядке.

- Нет! Я проснулась, светило солнце, а когда вышла из ванной, уже была тьма тьмущая! - мой голос переходил в истерику.

- Сейчас главное - успокоиться. Если солнце светило, то, может быть, это спросонья показалось.

- Хорошо. Допустим. Но черные глаза, которые возникли на секунду в зеркале, вряд ли можно списать на сон...

- Возьми книгу и прочти любое предложение. Если буквы расплываются, то спишь. Во сне наш мозг не поддается логике.

Я включила настольный свет и схватила «Десять негритят» Агаты Кристи, которую совсем недавно в комнату притащила Эмми. Страницу я открыла наугад и прочитала:

«Я тешил свое самолюбие мыслью изобрести такое преступление, которое никто не сможет разгадать. Но я художник, и мне открылось, что искусства для искусства нет. В каждом художнике живет естественная жажда признания. Вот и мне хочется, как ни стыдно в этом признаться, чтобы мир узнал о моем хитроумии...»

- Прочитала? А теперь закрой книгу и открой снова эту же страницу и найди то, что ты почитала. Если текст поменялся, то ты спишь. Чтобы уж наверняка убедиться в бодрствовании.

Я сделала все точно так, как советовал Джек. К моей радости, текст не изменился и буквы не расплылись.

- Спасибо.

- Обращайся.

Джек скинул трубку.

Я аккуратно вышла из своей комнаты, чтобы никого не разбудить грохотанием своей двери. Спустившись до второго этажа, я посмотрела на кабинет. Из-под его двери пробивалась лишь тьма. Возможно, в кабинете сейчас все цело, и мне приснился тот незнакомец.

На первом этаже свет горел лишь на кухне. В принципе, шум плиты тоже доносился лишь с кухни. Из открытого окна в коридоре было слышно сверчка. Скорее всего, и дождь приснился мне тоже.

Моего раннего пробуждения Суэн не ожидала. Поэтому, когда я оказалась на кухне, Суэн вздрогнула, и из ее рук посыпались ложки.

- Доброе утро, Суэн.

- И тебе доброго. Почему это ты не спишь? - спросила она, собирая ложки с пола.

- Не спится, – я начала помогать ей со сбором.

- Странно. Обычно, когда ты у бабушки, то спишь до обеда, - на лице Суэн возникла улыбка.

- Не знаю. Может, я слишком сильно переживаю из-за подаренного рояля Руте.

- Только кретин мог придумать подарить рояль тем, кто не умеет на нем играть.

Мы закончили собирать ложки. Суэн начала резать курицу. Курицу на завтрак?

- Это точно. Суэн, а на завтрак разве подают курицу?

- Я уже начинаю потихоньку готовить еду к приходу гостей, - на ее лице опять проскочила улыбка.

- Может, тебе помочь?

- Если тебя не затруднит.

Я кивнула. Суэн дала мне овощи и попросила нарезать. Когда я только села за стол, Суэн посмотрела на меня озадаченным взглядом.

- Что-то не так?

- Твой подбородок. Вчера он у тебя не так кровоточил... Сейчас исправим.

Суэн достала аптечку, вынула из нее йод и лейкопластырь. Как в детстве, она мне помазала вокруг царапины йодом и залепила лейкопластырем.

Я закончила со всеми овощами через два часа. К этому времени проснулась уже тетя Катрин и дядя Сэм. Суэн заканчивала с курицей, когда на кухню вошла тетя Катрин.

- М-м-м, Суэн, пахнет превосходно! - Суэн лишь отблагодарила своей улыбкой. Когда тетушка заметила меня, она подошла и прошептала мне на ухо. – Ты заходила в гостиную? - я соскочила со стула, как ошпаренная. Рояль! Я так и не попросила Руту его убрать оттуда! – Я вижу, что нет, - в ее глазах сверкнул победоносный огонек, - пошли со мной. Ты должна это увидеть.

Выйдя из кухни, мы прямиком направились в гостиную. Утреннее солнце уже действительно освещало все в комнате. Белоснежный рояль стоял на своем месте. Покрывающий его лак поблескивал от утренних лучей. Его крышка была открыта. В комнате пахло не так, как обычно. Здесь присутствовал уловимый запах роз. Но их нигде не было.

- Догадываешься, где лежат розы? - спросила Катрин с легкой ухмылкой.

Я подошла к роялю. На его колках лежал большой букет черных роз. Я попыталась их взять, но меня остановила тетя.

- Не вздумай!

- Кто положил эти розы?

- Откуда мне знать? Когда я спустилась сюда, тут уже просто невыносимо пахло розами.

- Может, дядя Сэм?

- Что ты?! Ты же ведь знаешь, что обозначают черные розы?

- Да. Смерть и печаль.

- Вот именно, - чуть переходя на шепот, проговорила Катрин. - Твоя бабушка не дура, чтобы впускать в свой дом жить тех, кто желает ей смерти и печали.

- Тогда как они тут оказались?

- Я слышала вчера шорохи из кабинета Руты. Подумала, что она опять решила посвятить себя работе.

- Может, вам показалось? - я не очень-то и хотела ей говорить, что вчера застукала там незнакомца.

- Может. Но факт остается фактом. Розы здесь и точка.

- Я думаю, Рута разберется с этим делом, - ответила я.

Еще раз я окинула взглядом рояль. Он был настолько белоснежным, что становится дурно. Вернемся к незнакомцу и кабинету Руты. Тетя Катрин слышала какие-то в кабинете шорохи, да к тому же я застала вчера незваного гостя. Только он выпрыгнул из окна. Ну конечно! Если вчера шел дождь, то нужно надеется, что его следы отпечатались.

Капли росы намочили мои замшевые балетки. От прикосновения с водой меня пронзило ледяным холодом. Адриатическое море уже «резали» такси. Сегодня тот самый красочный день для Венеции – Венецианский карнавал. Две недели город будет гулять. И сегодня открытие всеобщего гуляния.

Я стояла под окнами кабинета. К моему разочарованию, следы сровнялись с землей, благодаря дождю. Неужели воришка ничего не оставил после себя? Из кабинета послышался крик Руты. Я рванула к ней что есть силы. Перепрыгивая через одну ступеньку, я мигом оказалась на втором этаже.

Возле кабинета собрались все домочадцы: тетя Нэнси и ее муж Джеймс в пижамах, их внуки были возле комнаты, в которой остановились, тетушка Катрин, дядя Сэм, тетя Джел и дядя Николя, Суэн и ее подчиненные. Все они стояли около входа в кабинет, образуя большую человеческую массу, через которую нельзя было пройти. Было слышно рыдания бабушки. Я пробилась сквозь своих «родственников» и оказалась в кабинете.

Комната не изменилась с последнего моего присутствия. Возле стола сидела бабушка и перебирала на полу бумаги. По её лицу текли слезы. От такой сцены сердце разрывалось на части. Я присела рядом с Рутой и обняла ее. Слезы капали на мое плечо. К нам подбежала Нэнси и стала что-то говорить бабушке. Рута не обращала внимание на Нэнси, на всех, кроме меня. На душе заскребли кошки. Я могла поймать это виновника, но вместо этого я его спугнула, тем самым упустила из виду. Через несколько минут Рута собралась с силами и перестала плакать. Она встала с пола, поправила свою юбку, затем блузку и сказала:

- Что ж, сегодня ночью в мой кабинет кто-то проник и сжег пару документов. Не думаю, что здесь есть что-то интересное.

Из толпы вышла Суэн.

- Я вызвала полицию, - проговорила она, держав телефон в руке.

- Хорошо. Но не думаю, что они найдут виновника. Бумаги уничтожены, следовательно, незнакомец получил свое.

Рута сжала свои руки в кулаки, тяжело вздохнула и направилась прочь из кабинета. Все стоявшие отступили перед ней. Да, сейчас Руту лучше не беспокоить.

***

В дверь моей комнаты постучали.

Полиция уехала минут десять назад. Они так ничего нового и не нашли. Никто из находившихся гостей в нашем доме, кроме меня и тети Катрин, ничего не слышал и не видел. Тетя Катрин всю информацию выложила полиции. Я же не пошла по ее следам. Нельзя допустить того, чтобы кто-то еще знал о моем присутствии ночью в кабинете. Если об этом узнают, то начнут подозревать и обвинять меня. Случись это, Рута потеряла бы ко мне доверие.

- Войдите, - ответила я, оторвавшись от своих мыслей.

Это была Мишель. Она зашла в комнату и села на подоконник.

- Извини, - девушка протянула мне пакет, в котором был подарок бабушке. - Я обещала занести тебе утром. Я так и хотела сделать, но увидела полицию. Что-то случилось?

- Да. Сегодня ночью в кабинет Руты кто-то проник...

- Я сожалею, - Мишель посмотрела на меня. - Кстати, почему ты ушла сегодня из дома Алекса?

- Не знаю. Я очень сильно хотела попасть домой. Сама не понимаю, зачем.

- Дженнифер, у тебя проблемы?

- С чего ты вдруг взяла? - ответила я вопросом на вопрос.

- Ну да, - она опустила свои глаза и принялась изучать пол. – Просто если у тебя есть какие-то проблемы, то я могу помочь.

- Я знаю, - постаралась улыбнуться.

- Хорошо. Тогда до вечера?

- Да. Конечно. Мы с Рутой будем ждать с нетерпением.

Мишель ушла, оставив лишь в комнате запах Chanel №5. Я пошла к бабушке, прихватив с собой пакет со шкатулкой внутри.

Из комнаты Руты доносился ее голос. Собеседника слышно не было. Оставалось лишь постучать в дверь, как вдруг прямо передо мной Рута ее распахнула. Она держала одной рукой телефон, а другой, по меньшей мере, пакетов пять.

- Проходи. Мне как раз нужна твоя помощь в выборе платья, – сказала Рута, как из телефона донесся женский голос. Я принялась рассматривать комнату бабушки. Она по-прежнему такая же светлая, как и была. Солнце всегда одаряло эту комнату своими лучами, даже когда было пасмурно. На полу и на столе стояли вазы с большими и яркими цветами. Букетов было около тридцати штук. Также на столе я заметила черные розы. Интересно, как Рута их приняла на свой счет? На кровати были коробки, из которых неаккуратно торчали маскарадные платья. Комод теперь украшали фарфоровые куколки и статуи, которые сюда никак не вписывались.

- Что? Нет! Я не с тобой говорила. Да. По-твоему, мне не с кем говорить? Ой, я занята. Спасибо еще раз за прекрасный букет гербер. До скорого, - она нажала на кнопку завершения вызова. Раздался характерный «пилим».

- Это тебе... - проговорила я, протягивая ей свой подарок.

Бабушка поставила свои пакеты на пол и принялась рассматривать пакет. Рута всегда оценивает сначала подарок по обертке и только потом, если она соизволит, откроет его и посмотрит. Поскольку это был простой пакет, то Рута не очень-то и обрадовалась. Но все-таки, бабушка вынула из пакета мой подарок. Своими белоснежными и тоненькими пальчиками, она открыла шкатулку и ахнула.

- О-о-ох, спасибо большое. Господи, оно чудесно! - Рута подбежала к зеркалу и приложила украшение к себе. – Застегни его скорее!

Ожерелье идеально подошло Руте. Главное, что она довольна. Бабушка не пыталась завести разговор насчет своего кабинета. В принципе, я тоже. Это самый худший способ испортить настроение в ее день рождения.

Два часа я провела с бабушкой. Это были лучшие часы в моей жизни. Они напомнили мне мое детство, когда я, бабушка и дедушка были вместе и нас никто не беспокоил. Так и сейчас. За два часа нас никто не побеспокоил. Частично. Рута закрыла дверь на замок, прежде чем мы начали выбирать ей платье. Было много стуков, но мы их игнорировали смехом и болтовней.

Как только я вышла из ее комнаты, на меня налетела тетя Джелл. Макияж на ее лице был слишком уж. Тетя была всегда человеком-настроением. Хоть она и была старше моей бабушки на пять лет, Джелл всегда пыталась одеваться, как молодежь. Вот и сейчас на ней было короткое платьице темно-синего цвета и чулки. Тетушка всегда пыталась мне доказать, что я «отсталая», и при возможности указать на мои недостатки, сравнивая меня с Мишель. Спустя год ее «доказательств» я смирилась с тем, что Джелл пытается мне втюхать. Лишь одно мне нравилось в этой женщине – с ней можно было обсудить любых писателей и их произведения.

Ее серые глаза внимательно изучили меня с ног до головы. Джелл лишь покачала головой и вошла в комнату Руты. Было слышно их разговор, поэтому, я как можно быстрее попыталась оказаться внизу.

В гостиной и в столовой уже все было приготовлено для начала празднования. Столы ломились от изобилия еды, также на них стояли прекрасные букеты, в некоторых из них находились маски, столовые приборы поблескивали от света ламп, из бара был выставлен весь лучший алкоголь, что там хранится. В гостиной вместо рояля стояли колонки, что очень меня обрадовало. Перила лестницы украшали аккуратненькие бантики, пол был готов терпеть танцы месяцами. Я взглянула на часы. Уже было полшестого. Время сегодня летит быстрее, чем хотелось бы. Гости придут в шесть. Я помчалась в свою комнату готовиться к маскараду...