chapter 11
–Это правда ты! Мой малыш! – я кричала, когда подбежала к родной лошади и смогла пройтись ладонью по его гриве. Лошадь радостно заржала, крутя головой в разные стороны, заставляя на глазах появиться слезы. Это самый счастливый момент за долгое время, и я правда готова была заплакать от того, насколько сильно скучала увидеть что-то родное. Напоминающее мне о доме и прошлом.
–Она ждала, – услышала я потусторонний голос и развернулась. Макс Дюрант стоял передо мной во всей своей красе, держа в руках защитный шлем и улыбку на лице. Он был моим учителем, сколько я себя помню. Мужчина, который учил меня основам езды на лошади и подсказал в выборе Сафира. Я ни на секунду не пожалела о выборе лошади по его подсказке.
–Макс, – вырвалось у меня, и я подошла к мужчине, неловко, но крепко его обнимая. Сколько себя помню, Макс все время находился в обществе лошадей и жил на своей ферме. Он даже выглядел, как типичный работящий мужчина, не хватало только пшеницы в зубах и плетённой шляпы.
–Что ты здесь делаешь? – спросила я, отпуская его из своих объятий. У него так и остались длинные русые волосы, щетина на лице и ровные черты лица с небольшими шрамами. Карие глаза Макса метнулись за мою спину, и он кивнул Харрису в знак приветствия. Я ни на секунду не забывала о мрачном теле Харриса позади себя.
–Мой давний знакомый попросил помочь, я и организовал тебе встречу с Сафиром, – сказал он и облокотился о стойло плечом, я обернулась на Харриса. Они стояли напротив друг друга и выглядели совершенно из разных миров. От Макса пахло хлебом, землёй и лошадьми, а от Харриса шёл аромат его дорогих духов, кожи и исходящей ауры власти и денег. Знакомые? Я не стала разбираться в их отношениях и подошла к лошади, спрашивая разрешения выпустить её и наконец оседлать. Макс помог мне, неловко касаясь меня между делами. И вот. Я. Рядом. С. Сафиром. Спустя столько времени, я снова улыбаюсь, увидев давнего знакомого и свою лошадь.
–Даю тебе волю, – сказал Макс и отпустил меня на ипподром. У меня тут же вспыхнула идея убежать куда-нибудь за пределы ипподрома, но оглядываясь назад и смотря на скрещённые руки Харриса и недовольный взгляд, я отбросила эту идею.
–С таким лицом лошадь точно махнёт тебя хвостом, –сказала я, находясь рядом с мужчиной.
–Не вижу ничего радостного в езде на лошадях, – честно ответил Харрис, жмурясь от солнечного света.
–А ты не пробовал. Наездник из тебя вышел бы отличный, – я поджала губы, осматривая тело Харриса. Все параметры совпадают для настоящего спортсмена, к тому же очень выносливому.
–Я предпочитаю наездницу, – баритон раздался так тихо, что у меня тут же покраснели уши от донесённых до меня слов. Я расширила глаза, понимая суть. Предпочитает позу наездницы, черт возьми. Хмыкнув, я отошла дальше и уверенно села на лошадь.
Сначала я медленно прогулялась по ипподрому, чувствуя ритмичные покачивания, что довольно-таки успокоило меня. А спустя пару минут, я скакала в быстром галопе, динамично ощущая ветер в волосах и адреналиновую нотку. Я так давно не ощущала свободу, находясь в доме Харриса, так давно не была близка с лошадью и окружающей природой.
Я прокаталась много времени, пока сзади не услышала копыта другой лошади и Макс подъехал почти вплотную к моей.
–Ты могла бы участвовать в соревнованиях, – заявил он, осматривая то, как правильно я сижу на лошади и как уверенно держусь на ней.
–Я задумывалась, но меня ждёт другое будущее, –ответила я, мимолётно бросая взгляд на выход из ипподрома. Харрис сидел на трибунах, погруженный в собственные мысли и рассматривал природу. Что меня ждёт?
–Значит, Сафира отправили к тебе? – спросила я, складывая пазл.
–Его привёз твой друг, сказав, что здесь для Сафира будет лучшее место, – гордо улыбнулся Макс. Его руки были в мозолях от частого физического труда.
–Эйден... Он заботился о моей лошади, – засмеялась с грустью я. Не смотря на их вражду, он продолжал заботиться о ней, ведь знал насколько это важно для меня.
–Что говорят в новостях? Меня до сих пор ищут? –спросила в надежде, смотря на Макса. Он единственный за полтора месяца, кроме Эйвона и горничных, с кем я имею контакт.
–Ничего. Твои поиски давно прекратились, – ответил он и отвёл взгляд. Он врал. Я видела по его волнующимся рукам и отведённому взгляду, что он многое умалчивает.
–Харрис запретил тебе говорить? – спросила я и снова посмотрела на мужчину за трибунами. Он смотрел на меня.
–Нет, Тереза. Просто многие вещи требуют времени и как я понял, всё это во благо тебе, – ответил он и подмигнул, набирая скорость.
–О чем ты? Ты что-то знаешь? – расспрашивала его. Макс выглядел задумчивым, но отвечать мне не собирался.
–Нет, но я знаю Харриса, – улыбнулся Макс и дёрнув поводырями лошади, галопом пронёсся вперёд. Мы прокатались с Максом ещё пару минут, смеясь с выпадов и трюков Сафира, изучая новые способы езды и разговаривая о прошлом.
Сафир находился в стойле, когда Макс провожал меня до выхода из ипподрома. Харрис стоял возле машины в телефоне, совершенно не погруженный в наш разговор.
–Спасибо, что дал мне увидеться с Сафиром, –поблагодарила я Макса, тепло наклоняясь к нему. Мужчина тоже обнял меня, приободрив по спине.
–Только посмотри, как он смотрит на нас, – шепнул Макс, и я сразу же посмотрела на Харриса, чей взгляд из-под бровей выглядел устрашающе опасно.
–Он всегда такой злой и холодный, – буркнула шёпотом я. Иногда мне кажется, что существует две эмоции на его лице: злость и раздражение.
–Не думаю, Тереза, – ответил Макс и поправил локон моих волос за ухо. От жеста я вскинула брови и увидела его игру бровей, намекая на реакцию Харриса. Я закатила глаза, думая о том, что все это глупости и Макс действительно не знает Харриса. Сколько я пробыла в его доме, увидеть улыбку айсберга смогла только раза три.
Макс ушёл. Я подошла к Харрису, чувствуя от себя запах навоза и сена. Хотя какая мне разница, как я буду пахнуть перед ним? Не забывай, Тереза, кто перед тобой стоит. Это не твой друг или возлюбленный, это твой враг и похититель. Разрушитель моего будущего, который принёс страдания моей семье и держит меня в неизвестности до последнего.
–Нафлиртовалась? – спросил он, убрав руки в карманы штанов.
–Флиртовала? Забег на лошадях считается для тебя флиртом? Тебе стоит пересмотреть свои ухаживания в сторону девушек, иначе никаких сексуальных отношений тебе не добиться, – хмыкнула я, сама не сообразив, что ляпнула. Он изменился в лице, подошёл на шаг ближе и дёрнув меня на предплечье, прижал к машине. Я ахнула, выдохнув воздух из приоткрытых губ.
–Ты добивалась сексуальных отношений? – с дерзостью спросил Харрис, я укусила губу, оказавшись в ловушке его тела.
–А если и так? Я нахожусь в твоём доме полтора месяца, как думаешь, чего я хочу? – с вызовом и злостью спросила я. Что я говорю? О каком сексе? Я ответила на свой вопрос тут же, как увидела его сведённые брови: я хотела его разозлить.
–Не думал об этом, – он словно зарычал мне в лицо. Я подняла глаза на Харриса, продолжая поедать губу и чувствовать солоноватый привкус, ожидая его слов.
–Ты хотела его трахнуть? – спросил он, я ахнула, часто хлопая ресницами. Честное слово, у меня в глазах помутнело от его вопроса.
–Я не... – я не успела сказать и слова, Харрис схватил меня за руку и открыл заднюю дверь машины. Меня затолкали на заднее сиденье, не дав мне сесть, он силой заставил меня опереться коленями о кожаное кресло машины, сильные руки схватили мою талию. Харрис вдавливал моё тело в кожаную спинку кресла, держа мою руку, словно я преступник, за спиной. Он находился сзади, прижимал меня к спинке, от чего я выгнулась в спине. Я стояла раком на заднем сиденье его машины, а он грубо держал мою руку за спиной. Я укусила губу до крови и заскулила от чувства внизу живота.
–Это ты представляла, Тереза? Как он держит тебя, словно ты породистая лошадь в его стойле, – шептал он, прижимаясь своим пахом к моей заднице. Я не выдавила и слова, лишь тяжело задышала, боясь обернуться назад. Во мне бурлило чувство жара, расплывающееся внизу живота.
Он за руку развернул меня к себе, толкая назад, от чего я упала на кресло спиной. Он возвысился над моим телом и теперь я видела Харриса Райта во всей красе. Взъерошенные волосы, голубые глаза с расширенными зрачками, настоящий рык на губах и жар. Он тоже горел, особенно когда прильнул к моему телу. Мужчина схватил меня за ляжку, заставляя обхватить его бедра ногами и протиснуться между ними. Мои глаза помутнели, а голова закружилась от ощущений и феромонов. Харрис наклонился почти вплотную ко мне, горячее дыхание обожгло мою щеку.
–Или ты предпочитаешь классический секс? – шёпотом спросил Харрис, заставляя меня дышать усерднее. Я сглотнула ком, попытавшись оттолкнуть его, но все тело было таким ватным и непослушным. Он провел языком за впадинкой уха и я, не выдержав, протяжно застонала в его плечо. Меня окрыляли его действия и влажный язык, который творил невообразимо умелые вещи.
–Судя по твоему хобби... – он остановился и уже нежнее взял меня за руку, сев на кресло, он потянул меня на себя. Я уселась на него, а он властно сжал меня, будто я самая крохотная в этом мире.
–Тебе привычнее будет здесь, – сказал он и посмотрел на меня. Он был другим Харрисом, будто собственнически пытался доказать своё преимущество надо мной, будто хотел доказать, где мне стоило находится и о чем думать. Он доминировал и наслаждался мной в своих руках, властно прощупывая мою талию, бёдра и цепляя взглядом мои глаза. Ему нравился дикий контроль. Но я не понимала, почему он разозлился? Неужели слова Макса имели смысл?
–У меня и мысли не было переспать с Максом, – честно призналась я. Он мой бывший учитель по езде, он старше меня и совершенно мне не подходит.
–Ты хотела позлить меня, – не спросил, а утвердил Харрис и аккуратно пригладил мои волосы на макушке. Его ладонь легла на мой затылок, он нежно погладил мои волосы и смотрел только на них. Дикий. Дикий взгляд, переворачивающий все органы внутри меня.
–Мне удалось, – самодовольно сказала я, прочистив горло и вспоминая в какой позе я нахожусь. Казалось, что Харрису не мешала наша близость наслаждаться моими волосами. Он проявлял небрежную нежность, пока я туманно осознавала его безумные действия по отношению ко мне. Гладил, проводил мои волосы сквозь свои длинные пальцы.
Звонок телефона и меня пересаживают на другую часть сиденья, после чего Харрис стремительно выходит из машины и долго говорит по телефону. Я нашла время прийти в себя, выдохнуть и понаблюдать за мужчиной. Каким-то естественным образом он привлекал к себе моё внимание. И эта магнитная харизма начинала меня беспокоить, а сегодняшний случай с близостью, после которой мои ноги подкашиваются, не мог не остаться незаметным.
Когда Харрис вернулся, он сохранял своё обыденное хладнокровие и спокойствие. Молча выехав на дорогу, только спустя пару минут он сказал:
–Андрес устроит тебе встречу с отцом.
***
Я дрожала. Мои руки не слушались меня, а губа не выходила из плена зубов. Я спала и видела сон потери и боли, когда смотрела на его смерть. Он стоял перед незнакомцем в чёрной одежде, своим сильным телом он будто говорил, что справится перед любой преградой, но в тот момент оно ему не помогло. Сон был окутан тяжёлым сумраком, все казалось мне серым и безжизненным.
Я видела, как он медленно и бесшумно уходил, а мои попытки остановить оказались бесполезными. Выстрел. Глухой удар и сильное тело, казавшееся мне стальным, падает на колени. Боль была слишком реальна. Все тепло исчезло, принося мне только частое дыхание с нехваткой воздуха.
Я проснулась уже утром, с полным ощущением, что сегодня мне никуда не нужно. На секунду мне показалось, что я нахожусь в своей комнате, в своей кровати и смотрю из своего окна. Я обняла себя, приняв сидячее положение и услышала стук в дверь. Харрис вошёл и на секунду его лицо приобрело удивление, когда он посмотрел на меня.
–Ужасно выгляжу? – спросила я. На ночь я плела косу, чтобы к утру не делать укладку волос, но из-за жуткого сна она расплелась.
–Выглядишь заплаканной, – он моментально оказался рядом с моей кроватью, от чего я дёрнулась и отодвинулась назад. Харрис был в своём классическом костюме, что доказывало мне, что вчерашний день окончен и вспоминать о нем не нужно. Мужчина протянул руку к моему лицу и взял за подбородок, удерживая его указательным пальцем.
–Почему ты плакала? – непринуждённо спросил он.
–Мне приснился сон, – честно ответила, смотря в голубые глаза. Пасмурная и дождливая погода за окном идеально вписывалась в характер Харриса. А его глаза, такие же серо-голубые, были доказательством.
–Что тебя тревожит? – спросил Харрис, смотря на уголки моих покрасневших глаз.
–Отпусти меня. Выпусти из дома. Отправь к семье. Объясни для чего все это, – начала я, заставив его поменяться в лице и отпустить руку.
–Собирайся, Тереза, – будто противоречив самому себе, он ушёл. А я сдержала слезы, чтобы не разрыдаться.
Через час я была полностью готова, выбрав белую блузку и классические штаны из шкафа, я вышла из комнаты. Эйвон сидел в телефоне на диване, погруженный в мысли. Харриса не было, но стоял ощутимый запах его духов.
–Завтракай, – приказал Эйвон, не смотря на меня. Его настроение тоже было хмурым и недовольным.
–Я не голодна. Мы можем ехать, – претила я. Эйвон посмотрел на меня и прищурил карие глаза. Он убрал волосы в хвост, был в теплом бежевом свитере и белых штанах.
–Харрис не поедет, пока не убедится, что ты поела, –цокнул он и уткнулся обратно в телефон, заставив меня нахмуриться. Пройдя на кухню, я заметила на столе несколько блинчиков, политых джемом, апельсиновый сок и жареные яблоки в корице. Сладко.
Мы выехали сразу же после моего завтрака, я успела только просмотреть свои посадки в теплице. Все ехали молча, перекидываясь парой незначительных фраз. В Дублине стояла дождливая погода, людей на улице становилось меньше, а зонтов больше. По традиции, половину дороги до города я ехала в повязке, что начинало мне надоедать. Эйвон продолжал держать меня, пока мы не выехали в город и не остановились на заправке, где с меня сняли повязку.
–Какую чёртову ценность я несу, если надо мной так издеваются? – вырвалось у меня, пока Харрис вышел из машины. Эйвон хмыкнул, забирая шелковую повязку из моих рук.
–Ты являешься всем для одного человека, поэтому ценна, – двусмысленно ответил Эйвон, но быстро заткнулся, как увидел выходящего Харриса. Он был в чёрном пальто и носил чёрные перчатки, которые скрывали его руки, а пальто подчёркивало габариты тела. Я схватила спрятанные листы бумаги и сняв обувь, поджала ноги под себя, рисуя солнечный луг, как один из тех, что я видела, прогуливаясь с Эйденом на лошади.
Через полчаса мы были у высокого предпринимательского здания Харрис Ньювест. И меня без укрытия впускали внутрь, не беспокоясь, узнают ли меня. Больше всего меня пугала неизвестность, таящаяся внутри здания. Холл выглядел шикарно с мраморным полом, просторным коридором, украшенными цветами, стеклянными столами, кожаными диванами для ожидания и стойкой с милыми женщинами. Как только вошёл Харрис, все натянули радостные улыбки и проводили нас до лифта.
–Джеймс ждёт Вас в кабинете, – сказала миловидная девушка в строгой юбке. Джеймс... Имя моего отца эхом отдалось в ушах и забилось в сердце. Эйвон держал меня за локоть, будто с каждым шагом боясь, что я натворю глупостей. Мы остановились перед тёмной дверью, где на серебряной табличке написано имя директора здания – Харриса Райта. Он остановился, скинул с себя пальто, сложив его на левой руке и развернулся ко мне. Эйвон прекратил держать, а я погладила место, где он вцепился в меня.
–У тебя будет достаточно времени, чтобы выслушать и выговориться Джеймсу, – он остановился, посмотрел на меня внимательнее.
–Ты многое услышишь и уйдёшь отсюда с правдой, которая скрывает в себе много лжи, Тереза, – сказал Харрис, заставляя мурашки пройтись по телу. Он выглядел подавленным, выглядел до невозможности противоречивым. Я сжала зубы и сказала:
–Правда освобождает, – выдохнув, я сглотнула ком. Харрис молча смотрел на меня, а я на него и казалось, между нами, всего сантиметр расстояния. Всё выглядело так, будто я прощаюсь с ним, а он по-прежнему смотрит на меня с холодом и отстранённостью. Он отошёл и открыл мне дверь, Эйвон и Харрис остались стоять за ней, а я вошла в кабинет.
В центре стоял массивный стол из натурального дерева, чёрное исполнительное кресло, на стенах висели полки для книг и хранения важных документов. Цветовая палитра кабинета в серьёзных и спокойных тонах, оттенки серого и голубого. Взгляд упал на вторую часть кабинета, и я вскрикнула, увидев отца.