Часть 1
Он всегда так сладко дрожит под моими руками, и совершенно невозможно сопротивляться этому соблазну. Я вновь и вновь касаюсь обнажённой кожи, перетянутой толстыми верёвками. Нежно и осторожно, словно она порвётся от чуть более грубого движения.
— Пожалуйста-пожалуйста, — вновь молит моя куколка. Он не надеется на милость с моей стороны и ласки опасается больше, чем очередного наказания. Но сегодня я решил его немного порадовать.
— Что хочет моя куколка?
— Развяжите, пожалуйста, хозяин. Больно!
Связана в этот раз куколка была не очень давно, но сильно. Руки зафиксированы за спиной, по торсу разрастается узор, впиваясь в чуть загорелую кожу. Голени крепко привязаны к бёдрам, отчего моя куколка очень неустойчиво стоит на коленях, и если упадёт, встать уже не сможет. Да, куколка понимает всю свою беззащитность и уязвимость. Это видно в заплаканных глазах. Касаюсь губами чуть натёртой верёвками кожи у основания шеи. Сладко!
— Ты же будешь послушным мальчиком? — тихо выдыхаю ему на ушко.
— Да, хозяин, — отвечает с запинкой. Голос дрожит и пробирает до самой глубины души. Всё ещё сопротивляется, хотя и старается скрыть. Так мило, но всё же мы сможем от этого избавиться.
— Тогда давай мы чуть-чуть потренируем твою глотку, и я развяжу тебя.
Ясно вижу его ужас и отвращение, но боль в затёкших конечностях сильнее, и куколка сам открывает для меня свой чудный ротик. Начинаю играть пальцами с его язычком. Куколка бледнеет и жмурится, стараясь сосредоточиться только на дыхании. Запускаю пальцы глубже, и на его спине выступают капельки пота. Горло судорожно сжимается. Никак не может мой малыш избавиться от этого проклятого рвотного рефлекса. С силой хватаю за отросшие волосы, пытаясь отвлечь болью. Из глаз снова льются хрустальные слёзы. Ещё чуть-чуть — и он не удержится, так что отпускаю свою куколку, давая отдышаться.
— Умница, — потрепал своего тяжело дышащего малыша по голове, — ты продержался сегодня дольше. Повторим ещё разочек? — пальцами я вновь ласкаю розовый язычок, даже не дожидаясь окончания вопроса. Не успев настроиться, моя куколка вновь задыхается, содрогаясь в спазмах. Но я точно знаю, когда остановиться.
— Спасибо, хозяин, — искренней благодарности в голосе всё ещё нет, но это не страшно. Впереди много времени, моя куколка научится ценить ласку и внимание.
— Ты сейчас так мило сверкаешь своими голубыми глазками. Так и хочется выковырять их на память.
Сначала он не верит, малыш определённо думает, что это дурная шутка, но что-то в моём лице его настораживает: глазища на секунду в страхе распахиваются во всю ширь, а потом моя куколка крепко зажмуривается и начинает мотать головой и всячески извиваться.
— Не надо, пожалуйста, не надо…
Верёвки сильней впиваются в тело, и боль самую малость отрезвляет его. Следы на коже останутся на несколько дней. Не даю упасть, жёстко схватив куколку за подбородок и плечо, заставляю обратить на себя внимание.
— Посмотри на меня. — Но малыш упорно не хочет открывать свои прекрасные глазки. — Я приказал посмотреть на меня!
Крепче сжимая пальцы, оставляю яркие синяки. Когда с кожи исчезнут последние воспоминания о солнце, это зрелище станет ещё прекрасней.
— Я не буду пока этого делать. И, может быть, не стану так поступать вообще, если ты не будешь меня провоцировать. Понятно?
— Да, хозяин. Спасибо, хозяин. — Смотри-ка, получается уже лучше. Ещё одна верная струнка в душе моей куколки запела.
— Хороший мальчик. А теперь давай тебя всё-таки развяжем.
Когда верёвки исчезают с его тела, он морщится и скулит, стараясь лишний раз не шевелить затёкшими конечностями. И всё же я ставлю его на колени ближе к краю койки, позволяя опираться на грудь — руки всё равно его не удержат. Вынимаю пробку из его соблазнительной задницы и погружаюсь во влажное, хлюпающее от моей спермы нутро. Куколка даже не успевает вставить своё излюбленное «не надо», как я размеренно начинаю двигаться в этом сладком и таком желанном теле. В ответ лишь болезненный скулёж и шипение. Опускаю руку и понимаю, что у него даже не стоит. Неблагодарное создание. Резко ускоряюсь, сжимая рукой его член. От боли моя куколка тоже сжимается, помогая достичь разрядки.
— Отпустите, отпустите, пожалуйста, отпустите, — наконец доносятся до моего слуха мольбы. Но я ослабляю хватку лишь на доли секунды, потом вновь болезненно сжимая. Куколка скулит и бессмысленно молит, как всегда, забывая про одну маленькую деталь. — Пожалуйста, хозяин!
Вот теперь можно и отпустить моего сладенького мальчика. Он тут же обессилено сваливается и сворачивается в клубок. Слишком поспешно, отчего из его попки просачивается моя сперма. Взяв пробку, приподнимаю его за ногу и резко затыкаю. Усаживаюсь в кресло напротив и позволяю моей куколке отдышаться. Я сегодня до безобразия добр.
— Ничего не хочешь мне сказать? — спрашиваю, когда дыхание моей куколки становится более размеренным.
Малыш сосредоточенно морщит нос, пытаясь понять, что мне от него нужно.
— Простите, хозяин, что пролил вашу сперму, — проговаривает шёпотом, запинаясь и премиленько краснея. Моё маленькое чудо, до сих пор смущается говорить такое.
— Что-то ещё? — Поднимает недоумённый взгляд. — За что ещё ты хочешь передо мной извиниться, — подсказываю, но зря.
— Я… Простите, хозяин, я не знаю.
— То есть моя куколка не чувствует вины перед своим хозяином?
— Нет. То есть да! — нервничает, не понимая, где ошибся. Этого урока у нас ещё не было.
— Так почему ты чувствуешь вину? — Если угадает, даже наказывать не буду за опоздание извинений.
— Простите, что я… я не… поблагодарил вас за... — напрягся, выбирая слово, — за удовольствие, хозяин.
— Да, во всём этом ты тоже виноват. Что-то ещё? — Но в ответ лишь судорожные попытки что-то придумать — и тишина. — Главное — хорошая игрушка должна всегда хотеть своего хозяина.
Моя глупая куколка. Пересаживаюсь к нему на койку и развожу ножки, открывая взгляду небольшой членик. Куколка тут же попытался прикрыться руками.
— Свяжу. Убери под спину и не вытаскивай.
Послушный мальчик следует указаниям. Я слегка потеребил его членик и пошевелил пробкой, но не добился никаких результатов. Куколка лишь морщится и зажимается.
— Всё ещё не хочешь радовать хозяина.
Дрожит, боится пошевелиться, даже больше не рискует сдвигать без разрешения свои чудные ножки, по которым свободно гуляют мои руки, прокладывая путь вслед за красными следами.
— Давай так, моя куколка, ты расскажешь мне, как сильно меня хочешь. И если при этом твой милый членик встанет, я позволю тебе отдохнуть ночью, иначе мы приступим к уроку прямо сейчас.
Я вижу, как противны ему мои прикосновения, понимаю, насколько это должно быть тяжело для моей невинной куколки. А уж признать, что некоторые из происходящих вещей всё-таки заставляли его содрогаться в оргазме... для этого моей куколке понадобится много храбрости.
Сможет или нет?
— Я хочу вас, хозяин, очень, — невнятно, заикаясь и крепко зажмурившись. Неправдоподобно.
— Подробнее, куколка, что ты себе там представляешь?
— Как вы меня… — договорить у него не получилось, но дыхание куколки чуть сбилось с ритма, а членик слегка приподнялся.
— Теперь посмотри на меня и повтори, закончив предложение, — отдаю приказ и слегка шевелю пробочку, чем полностью сбиваю настрой куколки. Подозреваю, мой непослушный малыш думал отнюдь не обо мне, что вызывает в душе жуткое раздражение.
Куколка заливается краской и не может произнести даже пары слов, вызывая умиление своим несчастным видом, но этого мне совершенно недостаточно.
— Ну же, милый мой, ты вчера так сладко дрожал, так молил меня. Вспомни, как тебе было хорошо.
Сегодня я определённо слишком добр к моей куколке, которая этого совсем не заслужила.
— Мне понравились те шарики на верёвочке, которые были в моей… во мне. Мне было очень хорошо, когда они вибрировали, и я молил вас дать мне кончить, — он с трудом подбирал слова, запинался, сбивался с мысли. Но всё же куколка смогла немного возбудиться, несмотря на то, что я продолжал потрахивать его пробкой.
— Что было потом, нежненький мой?
— Вы спросили, на что я готов ради этого. А потом вы заполнили мою сладкую дырочку своим семенем. И мой добрый хозяин позволил мне… кончить, — последнее слово куколка выдыхает практически бесшумно, отчаянно краснея.
Слышать свои же слова из нежных уст так приятно, знать, что даже на краю оргазма малыш их запоминает, что они буквально пропечатываются в его подсознании. Слова, которые точно останутся с ним до самого конца.
Мне это очень нравится, моя любимая куколка определённо заслужила награду, тем более миленький членик всё-таки встал.