[GL] Императрица: любимица второй супруги императора

Не зная, о чем думает его дочь, Его Величество Император продолжал искать смерти. Он холодно взглянул на Мадам Ми и сказал: 

 — Если ты не хочешь оставаться во дворце, возвращайся обратно. — Затем он позвал Юй-Жунхуа и уже собирался уйти.

Шэнь Юйцин не может просто так отпустить его! Неужели маленький рост Цинси - это повод закрыть глаза на её присутствие? Он просто хочет уйти, не поздоровавшись!

Поэтому она повысила голос и окликнула Императора, который уже прошел несколько шагов:

 — Ваше Величество, взгляните на эту наложницу.

Император лишь промолчал.

Довольно, он здесь уже полдня! В чем дело? 

Некоторых людей ещё можно игнорировать, но с Благородной Супругой Шэнь такое не пройдёт. Его Величество Император тут же обернулся и с беспокойством спросил: 

 — Что ещё я могу сделать, моя любимая Супруга?

Шэнь Юйцин нерешительно улыбнулась. 

 — Старшая принцесса давно не видела Вашего Величества, и она рассказала об этом этой наложнице. Вчера вечером она скучала по вам. — произнесла она и подтолкнула Цинси. 

Цинси моргнула и сказала:

 — Отец, тебе не нравится Цинси?

Да ладно, его дочь принесли в жертву. Как что-то остальное может быть важнее её? Его Величество Император немедленно бросил свою наложницу и подошел к Цинси.

 — Чепуха, отцу очень нравится Цинси. — Он взял на руки свою драгоценную дочь и сказал: — Отцу сегодня нечего делать, как насчет того, чтобы поиграть с вместе?

Глаза Цинси расширились, она удивленно кивнула и тихо сказала: 

 — Отец, вы так добры. 

Его Величество Император был крайне доволен.

Лицо Юй-Жунхуа посерело. Император не проводил с ней время уже несколько дней. Сегодня она наконец встретилась с ним, но Благородная Супруга Шэнь использовала ребёнка как предлог, чтобы разрушить её планы. Однако её статус был низким, и даже несмотря на благосклонность Императора, она не осмелилась бы перечить Благородной Супруге со статусом куда выше её собственного. Теперь, когда Император явно больше беспокоился о Благородной Супруге Шэнь, она, естественно, не могла вмешиваться, поэтому она могла только стоять там с натянутой улыбкой. Дело не в том, чтобы уйти, дело не в том, чтобы остаться, она действительно не хочет этого делать.

Однако Цинси не понравилась Юй-Жунхуа и другие. Видя, что Юй-Жунхуа готовится последовать за ними, Цинси невинно посмотрел на Императора.

 — Отец, кто это? Почему она идёт за нами?

Его Величество Император оглянулся, увидел Юй-Жунхуа и слегка нахмурился.

Сердце Юй-Жунхуа ëкнуло, когда она увидела это, и она храбро стояла на месте, опасаясь, что Император обвинит ее.

Через некоторое время Его Величество небрежно отдал приказ: 

 — Солнце на улице печёт сильнее, Юй’эр должна вернуться и отдохнуть.

Сказав это, он забрал свою дочь вместе с Шэнь Юйцин и ушел, а Юй-Жунхуа не решилась последовать за ним.

Наблюдая это, Яо-Цайжэнь злобно взглянула на Шэнь Юйцин, затем вздохнула и подошла, чтобы поддержать Юй Жунхуа: 

 — Юй-цзецзе, давай вернемся. Тот факт, что Его Величество сегодня взял на себя ответственность за тебя, говорит о том, что ты всё-ещё в его сердце, так что, возможно, он попросит тебя служить ему сегодня вечером!

 — Да… — Услышав слова поддержки от лучшей подруги, Юй-Жунхуа успокоилась и сказала: — Да, давай вернемся.

Эта Шэнь Юйцин просто воспользовалась преимуществом. Его Величество был заинтересован ребёнком, но ему не было дела до Благородной Супруги Шэнь. Этот трюк можно использовать однажды, но можно ли пользоваться им снова и снова? Когда Его Величество устанет, она будет страдать. Кроме того, старшая принцесса не дочь Шэнь Юйцин. Та просто временно заботится о принцессе. Когда она вернется во дворец, принцесса отправится к Мадам Ван.

После того, как Юй-Жунхуа поняла это, она больше не волновалась, и на её лице снова появилась улыбка.

С другой стороны, после того, как группа людей ушла, Шэнь Юйцин немедленно крепко обняла Цинси и “внимательно” сказала Императору: 

 — Ваше Величество занято государственными делами, поэтому мы не будем вас беспокоить. Я позабочусь о вас, Цинси. Ваше Величество, отправляйтесь.

Его Величество Император:

 — ...Я ничуть не занят.

 — До свидания, отец! — Цинси радостно помахала на прощание Императору, а затем попросила Шэнь Юйцин взять ее с собой, чтобы поймать маленькую бабочку.

“...”

После того, как остальные исчезли, Его Величество Император долго размышлял и спросил стоявшего рядом с ним евнуха-управляющего: 

 — Ну разве я не неудачник?

Евнух-управляющий вытер пот со лба. Что сделать? Что ответить?

Если бы он знал раньше, он бы не сопровождал Его Величество во дворец и послал бы Цзиньли-цзецзе. Она бы точно знала, как справиться с бьющимся в конвульсиях Императором. 

В целом жизнь на летнем отдыхе была гораздо более мирной, чем во дворце. Без ежедневных приветствий наложницам также не хватало бы повседневных дел, чтобы сражаться друг с другом. Мир есть мир, но это немного скучно.

Поскольку во дворце было не слишком жарко, всë еще было много наложниц, желающих выйти на прогулку. В результате количество наложниц, посещающих сад, резко возросло, и каждый день происходила одна-две случайные встречи. То они случайно встречали императора, то других наложниц.

Вначале все яростно ругались. Все спорили друг с другом, собираясь активно действовать. Но поскольку Мадам Ми внезапно отправили обратно, они стали гораздо спокойнее. Когда они встречались, они только критиковали и делали саркастические замечания, не осмеливаясь поднять большой шум из страха, что кто-то доложит об этом Императору.

Во дворце всего несколько наложниц. Если в день служит одна наложница, в среднем каждому человеку можно оказать благосклонность несколько раз. Такая высокая частота немыслима во дворце, и они не хотели упускать такую ​​хорошую возможность.

Ради божественной благодати, просто стоило потерпеть ещё немного этих женщин.

Однако женщины усвоили урок, и Его Величество Император стал гораздо спокойнее. Он не понимал, почему им всегда нравилось спорить настолько изощрённо, и они продолжали ругаться при нем, что было неприятно слушать.

Если бы он знал, что отправка Мадам Ми будет иметь такой очевидный эффект, ему следовало бы отослать Шэнь Юйцин в первый же день, когда они приехали.

Но он мог думать об этом только в своем сердце: Его Величество Император все еще боялся чьего-то возмездия.

Девятый день Лунного Нового года — китайский День святого Валентина, фестиваль Цицяо в Даян считается «маленьким Днем святого Валентина», а Фестиваль фонарей в пятнадцатый день первого лунного месяца — серьезным День святого Валентина. Обычаи Даян в отношении фестиваля Цицяо отличаются от обычаев династии Тан. Здесь Фестиваль Цицяо предполагает наблюдение за фонарями на воде, а Фестиваль фонарей предполагает наблюдение за фонарями на суше.

Дворцовые люди уже расставили фонари у ручья. Они висели вдоль берега реки по всей площади дворца, при этом фонари различной формы постоянно плыли по воде. 

Местность здесь странная, и река течет извилистыми поворотами от горы к горе, входит в город Хуайцзин и, наконец, сливается с рекой Янцзы. Бесчисленные фонарики были брошены в воду из верховьев и плыли по всему пути к дворцу и в Хуайцзин.

Эта небольшая река — знаменитая священная река в Хуайцзине. Река очень узкая, и жители обычно ловят фонарики на берегу реки с помощью длинных крючков. Каждая семья может выловить только один фонарь с написанными на нем разными благословениями, принести его домой и повесить, а затем снять и зажечь после Праздника середины осени. Смысл заключается в том, чтобы благословить здоровье детей в семье и брак.

Наложницам не нужно было ловить фонарики из ручья. Простые люди ловили их, потому что фонари происходили из Императорского дворца. Когда дело доходит до Императорской семьи, тут, естественно, дело обстояло иначе. Наложницам необходимо для формальности опустить в воду фонарь, который они сами сделали.

Благородной Супруге Шэнь, чьë мастерство было не очень хорошим, естественно, не могла делать фонарики самостоятельно. Вообще говоря, так называемые “руки” наложниц в основном хранят небольшую тайну. Обычно работу делают дворцовые служители, что подходят, пишут несколько слов и рисуют один-два штриха. Пока они это делают, это становится “своими руками”.

То же самое было и с Благородной Супругой Шэнь. После того, как умелая Мансинь закончила делать фонарь, она вставила свечу внутрь. Шэнь Юйцин не имела к этому никакого отношения. Мансинь закрепила свечу, а затем передала всё Благородной Супруге, чтобы та сама опустила фонарь в воду.

 — Пойдем, Цинси, погасим фонари! — позвала Шэнь Юйцин.

Цинси держала незажженный маленький фонарик с кроликом и послушно позволила Благородной Супруге Шэнь держать ее за руку, пока они шли к ручью.

Когда они прибыли, практически все уже были здесь. Императрица всегда любит приходить пораньше, но сегодня Император прибыл также раньше, поскольку был с другими наложницами. Так Благородная Супруга Шэнь стала последней пришедшей.

Все к этому привыкли и не обращали на неё слишком много внимания. Они лишь ещë несколько раз взглянули на Цинси.

Его Величество очень любит эту дочь. Если кто-нибудь выиграет опеку над принцессой Цинси, он, по сути, получит мощный инструмент для привлечения благосклонности. Жаль, что Благородная Супруга Шэнь взяла на себя инициативу, никто не знал, как долго она сможет заботиться о Цинси.

Первыми погасить фонари должны Император и Императрица, но прежде чем фонари будут потушены, евнухи произнесут поздравительную речь. Воспользовавшись этим временем, Шэнь Юйцин прошептала Цинси: 

 — Ты видела своего отца? Он уже давно стоит здесь и ждет нас.

Цинси кивнула и прошептала: 

 — Видела.

Цинси наклонила голову и подумала: 

 — Нам следует прийти раньше, чтобы моему отцу не пришлось ждать слишком долго.

 — Нет, — Шэнь Юйцин похлопала её по макушке. — Тебе бесполезно приходить раньше. Плохие женщины вокруг тебя любят всё откладывать, поэтому ты должна прийти позже них, только чтобы тебя ждали другие, а не ты ждала других. Ты благородная принцесса, тебе ни к чему ждать кого-то, правда?

— Но откуда мне знать, что я приду последней? — Цинси, которая всё еще не понимала разницы между добром и злом, подумала, что это имеет смысл.

Шэнь Юйцин была непостижима: 

 — Это всего лишь дело практики. Благородная Супруга с этого момента будет тебя учить.

Цинси неоднократно кивнула, чувствуя, что Благородная Супруга Шэнь действительно потрясающая и знает все.

...На самом деле это неправда, еë Благородная Супруга Шэнь не умеет делать фонарики.

Они стояли впереди, Император и Императрица стояли бок о бок впереди, а Супруга Жун и другие — на некотором расстоянии позади. Поэтому Император услышал их шепот, а Супруга Жун — нет.

Его Величество Император хотел столкнуть Шэнь Юйцин в воду за то, что та увела его дочь, но, оглянувшись вокруг, он обнаружил, что Императрица крайне спокойна. Та была спокойнее его, из-за чего он выглядел бесполезным, поэтому у него не было другого выбора, кроме как мысленно повторять Священные Писания и какое-то время игнорировать Шэнь Юйцин.

После того как евнух пропел поздравление, Император и Императрица вышли вперед и поставили фонарь.

Лампа Императора имеет форму благоприятного зверя Цилиня, который объединяет голову льва, рога, глаза тигра, тело лося, чешую дракона и хвост быка в одно тело. Усы цилиня струились и выглядели как настоящие. После зажигания одной из свечей вся лампа стала цветной, причем основной её цвет — золотой.

Светильник Императрицы — мифический зверь Байцзе с телом овцы и единственным рогом на голове. Всё его тело было белоснежным.

Эти два огня по-прежнему выделялись среди множества разноцветных огней, плывущих с верховьев. Они плыли неторопливо, уносясь волнами.

Затем Шэнь Юйцин вошла в воду, держа в руках птичий фонарь Чунмин. Этот благоприятный зверь похож на золотого фазана, имеет разноцветные перья, звучит как феникс, имеет двойные зрачки и чрезвычайно силен. Он может предотвратить такие бедствия, как дикие звери и монстры, и это мифическое животное, которое жители Даяна часто изображают на дверных панелях во время китайского Нового года.

Первые три были фонарями с благоприятными животными, изготовленными в соответствии с правилами. Что касается Цинси, стиль росписи изменился. Мягкий и милый кролик был похож на жалкого волчонка, забредшего в стаю волков, очень непривычный. Но он упрямо втиснулся в круг, окруженный тремя благоприятными зверями. Очевидно, он был последним, кто вошел в воду, но он полагался на свою чрезвычайно быструю скорость «плавания», чтобы достичь середины трех огней. Три огня окружили его и увели прочь.

Цинси была очень взволнована, указала на своего маленького кролика и сказала:

 — Это Цинси, рядом с ней отец-Император, матушка-Императрица и матушка-Супруга. — Императрица коснулась маленькой головки, улыбнулась и кивнула: — Да! Отец, Императрица и матушка-Супруга защищают Цинси.

За своим фонарëм стояла Супруга Жун, но несколько гигантских Будд впереди блокировали её позицию, поэтому ей оставалось только молча ждать. Она была немного нетерпелива. Изначально фонари, которые наложница установила, не имели особого значения по правилам. Они не были благоприятными животными, а были выбраны ей наугад. Теперь ей не давали погасить их. Как она могла это сделать?

К тому времени, как ее лампа упала в воду, первые четыре лампы уже утекли в никуда. Супруга Жун чувствовала себя исключенной, в то время, как те, кто стоял впереди, были семьей.

Она насильно улыбнулась, и когда увидела, что Император тоже в приподнятом настроении, шевельнула губами, но в конце концов не осмелившись ничего сказать, попросила Шэнь Юйцин и остальных уйти с дороги.

Однако Шэнь Юйцин взглянула на нее с полуулыбкой и оттащила Цинси в сторону.

Фонарь Супруги Жун представляет собой утку-мандаринку со скрещенной шеей, что, очевидно, является прошением благосклонности Императора. Метод был тот же, что и изысканная скульптура ста сыновей и тысяч внуков, подаренная ей на Фестивале долголетия, но в прошлый раз она не получила того, чего хотела, и не знает, удастся ли это на этот раз.

Поскольку Император присутствовал, все особо над ней не смеялись. Мадам Ми отправили обратно во дворец, а оставшейся женщиной с более высоким статусом была Юй-Чжаойи. Её фонарь был вполне удовлетворительным, с яркими бабочками и цветами, который казался элегантным, но не вульгарным. Цинси он очень его и понравился, по её словам, это выглядело хорошо.

Фонарь Сюэ-Сюжун — это золотой фонарь-лотос. Поскольку она больше привязана к императрице-матери, она не только держится в стороне от мира, но и любит буддийские писания. В таком юном возрасте подобная жизнь была бы очень скучной. Даже фонарь был украшен буддистскими лотосами заслуг.

Император не удивился и обратил свое внимание на Юй-Жунхуа.

Юй-Жунхуа была очень амбициозной личностью, и ее фонарь оказался украшен парой крылатых птиц, держащих одну и ту же ветку, которая, очевидно, была связывающей ветвью. Намерение было таки же, как у Супруги Жун, и та была не очень счастлива, как и ожидалось.

Добрая сестра Юй-Жунхуа, Яо-Цайжэнь, немедленно встала и поставила свой безликий фонарь с орхидеями в воду рядом с Юй-Жунхуа, сделав комплимент: 

 — Юй-цзецзе, я слышала, что ты сделала этот фонарь по кусочкам сама, это правда? Так красиво!

Ду Гуйжэнь, которая должна была зажечь фонарь после Юй-Жунхуа, была настигнута ею, но она не выглядела несчастно и всё-ещё нежно улыбалась. Пока Яо-Цайжэнь и Юй-Жунхуа нахваливали подруга подругу, чтобы продемонстрировать Императору мастерство Юй-Жунхуа, она опустила в воду завесу из золотых хризантем длиной в десять футов.

Этот фонарь тоже очень красив, и видно, что человек, изготовивший его, очень бережно относился к ней.

Шэнь Юйцин не знала, был ли фонарь Юй-Жунхуа сделан ею самой, но она могла сказать, что фонарь Ду Гуйжэнь действительно был сделан её собственными руками. Она не могла не взглянуть ещё раз на Ду Гуйжэнь. Обычно эта девушка была очень сдержанна и очень нежна со всеми, но у неё не было никаких плохих намерений, и она была действительно мягкой по натуре.

Хотя Шэнь Юйцин немного завидовала, потому что Императрица устроила для той хороший дворец, ей пришлось признать, что Ду Гуйжэнь действительно была очень очаровательной женщиной. Типичная хорошая жена и мать.

Шэнь Юйцин оглянулась и услышала, что Юй-Жунхуа и Яо-Цайжэнь долгое время хвастались друг перед другом. Ей было любопытно, и она не могла не спросить: 

 — Юй-мэймэй, ты, птица, кажется, используешь бумагу для фонаря? Не намокнет ли он в воде? Не утонет ли он, если намокнет?

Как правило, водные фонарики изготавливаются из водонепроницаемых материалов, например, из стеблей и листьев банана либо легкого дерева. Юй-Жунхуа, возможно, никогда не делала водяные фонарики. Они из тех, что выглядят хорошо, но большинство материалов используются для изготовления обычных фонарей. Они легко намокнут, если их положить в воду, а затем...

Хотя она проклинает фонари других людей. Это было нехорошо, но Шэнь Юйцин посмотрела на него издалека, и ей показалось, что фонарь с крылатой птицей действительно вот-вот утонет.

Улыбка Юй-Жунхуа застыла, когда она услышала вопрос Шэнь Юйцин. Прежде всего, не говоря уже об этом бумажном вопросе, его задала именно Шэнь Юйцин, от чего она почувствовала себя странно.

Что значит “ты, птица”? Она всегда чувствовала, что это что-то грязное и что-то значит...

Конечно, Юй-Жунхуа не понимала глубокого и глубокого второго значения слова “птица”, поэтому она могла только выбросить это из головы, чувствуя себя странно, но лишь нервно посмотрела на свой птичий фонарь.

И действительно, фонарь был наполовину мокрым и наполовину утонувшим. Он замедлился из-за сквозняка, и его обогнало множество фонарей. Он остановился на месте и поплыл обратно к месту назначения.

Когда фонарь медленно поплыл, он в итоге не выдержал и затонул, превратившись в мусор на дне ручья.

Юй-Жунхуа: “…”

Она пристально посмотрела на Благородную Супругу Шэнь, обвиняя ее в случайных проклятиях.

Фонарь-хризантема неторопливо пролетел мимо остатков птичьего фонаря и догнал большую армию впереди. Гусино-желтые лепестки фонаря казались покрытыми небольшим количеством флуоресцентной краски, которая выглядела очень красиво при освещении других фонарей.

Поэтому Юй-Жунхуа снова взглянула на невинную Ду Гуйжэнь.

Особенно когда в следующий момент Его Величество Император действительно похвалил: 

 — Хризантема — один из четырех знаков. Лепестки десятифутового висящего занавеса стройны и изящны, что очень трудно сделать. Ду Гуйжэнь гениальна и умна, и этот фонарь — лучшая награда.

 Разумеется, среди кучи фонарей должно быть соревнование между А и Б. Тот, что придëт первым, получит множество наград. Юй-Жунхуа так долго боролась, но в конце концов ей ничего не удалось поймать, и фонарь утонул. Она была так зла, что еë лицо скривилось, яростно уставившись на Ду Гуйжэнь.

Однако Ду Гуйжэнь была очень спокойна и с достоинством приняла награду. Еë жест благодарности был изящным и привлекательным.

Той ночью Император, естественно, пригласил Ду Гуйжэнь служить ему. На следующий день можно было услышать, что Ду Гуйжэнь дали титул и повысили до Вэй-Сюжун, что на один уровень выше Юй-Жунхуа.

 — Я знала, что Яньцзюню понравится такая девушка. — сказала Императрица со смехом во время завтрака.

С момента прибытия во дворец Вэй-Сюжун пробыла с ним дольше всех. Император время от времени навещал еë, потому что она и Сюэ-Сюжун были единственными, кто вел себя хорошо и послушен снаружи и внутри. Жаль, что Сюэ-Сюжун слишком скучна и не так внимательна и нежна, как Вэй-Сюжун.

Он приехал сюда на каникулы и отдых, не ища неприятностей. Естественно, он хотел найти ту женщину, с которой будет наиболее приятно проводить время.

Услышав, что сказала Императрица Фу, Шэнь Юйцин подняла брови и сказала: 

 — О? Разве Императору не нравится Су Цяожун?

Императрица Фу рассмеялась, когда услышала это: 

 — Это другое — восхищение своей возлюбленной. Совсем иное дело — знание и понимание нежной женщины. 

Если бы дворец был заполнен такими женщинами, как Вэй-Сюжун, Императору не пришлось бы страдать от головных болей, и ему не пришлось бы терпеть проказы Шэнь Юйцин и просить ее заботиться о беспокойных женщинах.

Раньше присутствие Вэй-Сюжун было нечастым, и еë хорошие качества нельзя было показать. В конце концов, наложницы низкого ранга в основном держались особняком и не смели совершать ошибки. Но когда Вэй-Сюжун была окружена кучей плохих примеров, она сразу же стала золотом в гравии и жемчужиной в глазах рыб.

Цинси долго слушала их разговор и внезапно прервала: 

 — Цинси тоже нравится цзецзе, которая умеет делать фонарики из хризантем.

Когда вчера вечером она взглянула на других наложниц, только Вэй-Сюжун искренне улыбнулась ей. Доброта и злоба по мнению детей очевидны, и их трудно обмануть ложными чувствами. Цинси думает, что цзецзе, которая так красиво улыбается, должно быть, хороший человек.

 — Она нравится Цинси? — Шэнь Юйцин не была удивлена ​​тем, что Цинси понравилась Вэй-Сюжун, но была удивлена, как Цинси заметила Вэй-Сюжун. В конце концов, Вэй-Сюжун вчера была очень сдержанной, если бы Император внезапно не выбрал ее, она так и осталась бы в тени.

Цинси серьезно кивнула.

 — Мне она нравится.

Шэнь Юйцин коснулась её головы.

 — Тогда, Цинси, не говори другим, это секрет между этой Супругой и Цинси. И Цинси не может звать её своей цзецзе, она должна называть еë Вэй-Сюжун.

 —Почему? — Цинси не поняла.

 —Потому что, если ты назовëшь еë цзецзе или сообщишь другим, что она тебе нравится, плохие люди будут запугивать еë.

Цинси быстро кивнула и послушно сказала, что она запомнила это, так что теперь не расскажет другим и не назовет её так.

 — Кстати, Благородная Супруга Шэнь, Цинси вчера видела фонарь-бабочку, он был очень красивый. — Цинси жестом описала фонарь. — Цинси тоже хочет его.

Но эта Шэнь настолько неумела, что не сможет этого сделать!

Забудем об этом, давайте вернемся и спросим гениальную мэнскую девушку, сможет ли она это сделать. Действительно неизвестно, почему Цинси так одержима бабочками, они явно вредят.

Маленькая Цинси вообще не могла понять замешательства Шэнь Юйцин, но Фу Цюшуй рассмеялась, когда увидела это.

Мастерства Шэнь Юйцин хватало только на то, чтобы сделать несколько квадратных фонарей Кунмин.

Видя, что она смеется над ней, Благородная Супруга Шэнь просто наклонилась и небрежно спросила: 

 — Я забыла сделать тебе подарок вчера на фестиваль Цицяо, почему бы мне не компенсировать это сегодня? Цюшуй любит кровать, полную игрушечных кошек, или ей просто нравится лежать с возможностью удобно переворачиваться. Может, большая кровать с другим положением для сна?

Фу Цюшуй взглянула на неë. Эта женщина тоже научилась дразнить ее по поводу еë слабостей. Однако даосизма Благородной Супруги Шэнь всë ещë недостаточно, чтобы сравниться с Императрицей.

Императрица Фу спокойно ответила: 

 — Оба хороши, но я предпочитаю, чтобы ты возвращалась в свою комнату и ночевала там, что ты думаешь?

Наложница Шэнь: “…” Она не думала, что это хорошая идея.

Автору есть что сказать: 

Вэй Сюжун — назначенная младшая сестра номер один Благородной Супруги, номер два всё-ещë находится в режиме ожидания и появится на более позднем этапе, чтобы сразиться с боссом.