[GL] Императрица: любимица второй супруги императора

Шумный, праздничный обед начался, и на столе у Благородной Супруги снова было много морепродуктов и речной рыбы, что полностью соответствовало её вкусу.

Благородная Супруга Шэнь попробовала одно блюдо и обнаружила, что вкус ей знаком — это точно готовил повар из дворца Цзяньцзя.

Она не удивилась, так как это была традиция в Императорском дворце.

Блюда для высокопоставленных наложниц готовили повара из их собственных дворцов, а подавали еду их же слуги.

Это было очень удобно: не только снижалась нагрузка на Императорских поваров, но и наложницы получали еду по своему вкусу. К тому же, в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств, ответственность лежала на самих наложницах.

На дворцовых банкетах часто случались инциденты: отравления, подмешивание ядов и прочее. Теперь же, когда блюда готовили личные повара, а подавали их собственные евнухи и служанки, было ясно, что в случае отравления никто посторонний не был бы виноват.

Такое устройство усложняло возможность отравления, а также исключало случаи, когда наложницы могли бы отравить себя, чтобы обвинить других.

Видимо, впервые услышав о таком правиле, глаза Шэнь Юйцин заблестели, а Супруга Жун наоборот побледнела.

Супруга Шу же была спокойна, ведь за три года в дворце она уже привыкла к этому. А вот Супруга Жун, которая была недавно, не ожидала такого и теперь понимала, что многие возможности для неё закрыты.

На дворцовых банкетах часто бывают неожиданности, и наложницы, возможно, планировали навести шума. Но Императрица всё устроила так тщательно, что им пришлось искать другие способы.

Её Высочество, почуяв запах рыбы, вернулась от Императрицы к Благородной Супруге Шэнь. Шэнь Юйцин сама съела кусочек и затем накормила кошку, довольная и счастливая.

Все подарки были преподнесены, и теперь обед стал просто трапезой. В центре площади танцевали танцовщицы, но никому это не было особо интересно. Одни ели, другие разговаривали, пытаясь наладить отношения.

У высокопоставленных наложниц народу было меньше, и на них все время смотрели, поэтому они должны были держать себя в руках и не устраивать скандалов. У низкопоставленных же наложниц было меньше внимания, и они постоянно шептались между собой.

Шэнь Юйцин только на мгновение отвлеклась, как началась суета.

— Что случилось? — спросила императрица.

Ань-Шужун, дочь министра, стояла бледная и несчастная, поддерживаемая Сюэ-Сюжун, дальней племянницей вдовствующей Императрицы. Она выглядела очень жалобно.

Не успела Ань-Шужун ответить, как Супруга Шу, которая с утра была в плохом настроении, заговорила с ехидством.

— Если Ань-Шужун чувствует себя плохо, почему она не отдыхает в своём дворце? Если она заразит кого-то, это будет плохо.

Её слова звучали не как придирка, а как искренняя забота, с лицом полным заботы о окружающих.

Ань-Шужун побледнела ещё больше, но не стала возражать. Обычно она не выглядела слабой, но на фоне изящно притворяющейся Супруги Шу не имела особого преимущества. Сейчас же, с её бледным лицом, она казалась ещё более искренней и уязвимой.

Императрица жестом попросила Супругу Шу замолчать и дала слово Ань-Шужун.

Но говорить начала не Ань-Шужун, а её спутница Сюэ-Сюжун.

— Ань-цзецзе внезапно почувствовала себя плохо, у неё тошнота, всё время рвёт.

Вот оно, классический сценарий: рвота на банкете, затем врач подтверждает беременность. Хотя это избитый сюжет, он по-прежнему действует.

Благородная Супруга Шэнь, предвкушая развитие событий, перевела взгляд на происходящее.

Это было впечатляюще. Ань-Шужун только месяц в дворце и уже такое устраивает. Неужели она уверена, что действительно беременна?

Обычно наложницы стараются скрыть свою беременность как можно дольше, особенно в первые три месяца, когда плод ещё нестабилен и легко может случиться выкидыш. Беременность превращает женщину в мишень для остальных, опасность возрастает, и не каждая сможет благополучно доносить и родить ребёнка.

Если только, Ань-Шужун уверена, что не сможет сохранить эту беременность, и решила заранее раскрыть свою тайну, чтобы потом воспользоваться случаем выкидыша и обвинить кого-то другого.

Шэнь Юйцин только предполагала, не особо веря в свои догадки. Остальные, однако, не задумывались так глубоко. Они просто удивлялись, почему Ань-Шужун так рано раскрыла свою беременность, и начинали пристально смотреть на её живот, желая его проклясть.

Да, почти все были уверены, что Ан-Шужун беременна.

Лишь Императрица слегка нахмурилась, но затем разгладила лоб и приказала позвать тайного врача для осмотра Ань-Шужун.

Лицо Императора тоже омрачилось. Такое событие, произошедшее на дворцовом банкете, походило на фарс. Император, который заботится о детях, мог бы обрадоваться, но тот, кто придает значение своему престижу, мог бы расценить это как неуместное.

Врач пришёл быстро. Тщательно осмотрев Ань-Шужун, он объявил.

— Шужун на первом месяце беременности.

Ань-Шужун, получившая благосклонность Императора в первый же день пребывания во дворце, оказалась настолько удачливой, что забеременела с первого раза.

Услышав это, на лице Ань-Шужун промелькнули радость и недоверие. Шэнь Юйцин пристально наблюдала за ней, и ей показалось, что Ань-Шужун придуривается.

— Раз только первый месяц, почему же Ань-Шужун уже начала испытывать тошноту? — спросил Император холодным тоном.

Услышав холод в голосе Императора, Ань-Шужун сжала платок в руках. Она не ожидала, что Император будет столь равнодушен к женщинам и детям.

Неужели он подозревает её в неверности?

— Ваше Величество, как правило, тошнота у беременных женщин начинается на первом месяце и продолжается до четвёртого месяца, после чего обычно проходит. Однако у всех женщин всё индивидуально, и тошнота у Ань-Шужун — это нормальное явление. — ответил старый врач, дрожа от страха.

Император действительно не знал таких подробностей. Ранее лишь госпожа Вань рожала дочь, и у неё тошнота началась на втором месяце, причём до этого она даже не знала о своей беременности, поэтому он и задал такой вопрос.

Император кивнул и сказал низким голосом.

— Ань-Шужун добродетельна и красива, повышается до звания Чжаои.

Ань-Чжаои наконец-то вздохнула с облегчением. Повышение на одну ступень – это неплохо, хотя Чжаои все еще не имеет права самостоятельно воспитывать ребенка. На самом деле, радоваться нечему: после рождения ребенка, если она не станет хозяйкой дворца, её дитя отдадут на воспитание другим.

Императрица, заметив это, распорядилась отправить Ань-Чжаои обратно на отдых, ведь беременным не место на таких мероприятиях.

Ань-Чжаои не возражала и вскоре последовала за дворцовыми служанками обратно в дворец Фэйюэ.

Атмосфера стала неловкой. Министры хотели поздравить Императора, но, видя его невеселое лицо, не знали, что сказать, и лишь молча продолжали трапезу. Шэнь Юйцин оглянулась вокруг и, как и ожидала, заметила мрачные лица других женщин.

Сегодня она наслаждалась сплетнями, чем была очень довольна.

Благородная Супруга продолжила трапезу в хорошем настроении.

Из-за происшествия с Ань-Чжаои обед завершился преждевременно и без особого размаха. Дворцовые дамы вернулись в свои покои и начали выяснять подробности о состоянии Ань-Чжаои, надеясь найти возможность избавиться от её нежеланного ребёнка.

Однако сейчас ещё ранний срок, и до рождения ребёнка есть время. Кроме того, даже если он родится, никто не может быть уверен, что его удастся вырастить.

В дворце Фэнъи, Императрица Фу сидела в зале, где обычно принимала поклонения наложниц, и молча смотрела на Императора с недовольным выражением лица.

Его Величество Император встал перед сиденьем, протянул руку и взял чашку чая со стола. Я открыл крышку, посмотрел, осторожно понюхал и почувствовал слабый аромат. По запаху он очень похож на чай, но на самом деле немного отличается.

— В чае, который пьют все наложницы каждый день, есть противозачаточные препараты. — спокойно сказала Фу Цюшуй.

Император слегка кивнул. Он нашел врача, чтобы приготовить это лекарство. Никто не знал об этом, кроме него, Императрицы, Ханьцю, Цзиньли и Дунсяо.

Ань-Чжаои каждый день пила противозачаточные таблетки, но как-то забеременела.

Лицо Императора исказилось, и он не мог не задаться вопросом, был ли это план Ань-Чжаои?

Императрица угадала ход его мыслей и слегка покачала головой.

— Императорский врач также сказал, что противозачаточные препараты не работают на все сто процентов, и всегда есть вероятность несчастных случаев.

Во дворце, кроме стражи, не было других мужчин. Они всегда были рядом с Ань-Чжаои. Люди Императора наблюдали за ними, но никаких новостей о том, что у неё роман со стражей не было. Всем женщинам проводили осмотр тела перед входом во дворец, и в первую ночь у них были покраснения, поэтому плод Ань-Чжаои должен был принадлежать Императору.

Однако Император на самом деле этого не хотел.

У Императрицы были некоторые идеи:

— Может быть, её беременность фальшива?

— Мне откуда знать? — Император небрежно сел сбоку и поставил чай.

  — Я слышала, что есть секретные способы, которые могут помочь женщине забеременеть за один раз, но эта беременность — ложная, и она прерывается через короткое время. Это неправильно, что Ань-Чжаои так быстро раскрыла свою беременность. Может быть, она использовала этот секретный способ.

Она была уверена, что не сможет забеременеть? Она использовала секретный способ в первый раз, чтобы затем подставить других? Император всё-ещё выглядел холодно.

Императрица Фу беспомощно улыбнулась.

— Может быть, она сначала не знала, что этот секретный способ — ложная беременность?

Она узнала позже, но было уже слишком поздно. Она уже была беременна ложной беременностью, поэтому ей ничего не оставалось, как прибегнуть к хитрости.

Император задумался.

— Я попрошу тайного стража проверить.

— Хорошо. — Императрица слегка кивнула.

Если бы это была ложная беременность, им не нужно было бы ничего делать.

Причина, по которой Император попросил Императрицу добавить в чай противозачаточные таблетки, заключалась в том, чтобы не допустить беременности наложниц с немного более высоким рангом. Неважно, сколько у вас наложниц низкого ранга, важно другое, есть ли у вас наложницы на высокого ранга. Большинство этих женщин происходят из богатых семей и становятся неуправляемыми после рождения ребёнка.

Императору не нужны были женщины, чтобы расположить к себе придворных, поэтому он не хотел, чтобы эти неприятные дамы забеременели. В частности, Ань-Чжаои — дочь министра, в отличие от Сюэ-Сюжун и других женщин скромного происхождения.

Проводив Императора, Императрица Фу глубоко вздохнула.

Она надеялась, что Император будет иметь много детей и будет счастлив, но, к сожалению, ни одна из женщин во дворце не отличалась экономностью. Ради следующего поколения Императору приходилось усердно работать.

Прежде чем он выберет для наследного принца подходящую мать, он не может позволить другим женщинам рожать сыновей.