[GL] Императрица: любимица второй супруги императора

Войдя во внутренний зал, Шэнь Юйцин остановилась, слегка подняла голову и окинула взглядом стропила.

Наверху были люди.

Их дыхание было тихим и протяжным, а их самих с лёгкостью можно было не заметить. Это были секретные стражи.

Шэнь Юйцин и так знала, что во дворце Императрицы есть две группы тайной стражи и все они были людьми, которых Император обучал с особой тщательностью. Но большинство из них находились снаружи и во внешнем зале. Во внутреннем зале их было совсем чуть-чуть. Тех, кто могли зайти в личные покои, и вовсе можно было пересчитать по пальцам.

Когда Шэнь Юйцин только вошла, она чуть не пропустила стражника, который стоял слева, но всё же от её взгляда скрыться ему не удалось. Должно быть, это глава обеих групп и он гораздо более могущественен, чем обычные тайные стражи.

Императрица ничуть не удивилась, заметив, что Шэнь Юйцин обнаружила тайную охрану. Она спокойно пригласила Шэнь Юйцин сесть.

— Я не знаю, что любит есть Благородная Супруга-мэймэй. Если завтрак во дворце Фэнъи придётся вам не по вкусу, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу.

Красные губы Благородной Супруги Шэнь сложились в улыбку.

— Что ты такое говоришь Цюшуй-цзецзе? Еда во дворце Фэнъи самая роскошная, если не считать императорской кухни, так как же она может не нравиться этой мэймэй? Если цзецзе не возражает, я готова приходить к вам каждый день.

Императрица Фу опустила глаза и не ответила. Она решила спокойно относиться к выходкам Шэнь Юйцин, прежде чем убедится в её намерениях.

Благородная Супруга Шэнь совсем не настаивала и с готовностью сменила тему:

— Мы только что договорились, что ты будешь называть меня Юйцин. Цюшуй, ты снова назвала меня не тем именем.

—...Юйцин.

На лице Фу Цюшуй отчетливо отразилась беспомощность. Чтобы помешать Благородной Супруге Шэнь использовать это как предлог для поднятия шума, она решительно назвала её этим довольно более личным обращением.

Благородная Супруга Шэнь была удовлетворена и не доставляла больше хлопот до конца завтрака, лишь сидела и ела.

В погоне за женой нужно было аккуратно продвигаться вперед, шаг за шагом. Шэнь Юйцин была обладательницей большого терпения. Она провела несколько месяцев, тщательно проверяя отношение Фу Цюшуй к ней, прежде чем официально начала действовать. Она приложила так много усилий, и ни в коем случае не стала бы рушить всё только потому, что не смогла мгновенно получить результаты. Это надо делать медленно, шаг за шагом, времени у нее было предостаточно.

Закончив завтрак, Шэнь Юйцин поднялась с удовлетворенным выражением лица и приготовилась попрощаться с Фу Цюшуй, прежде чем внезапно обнаружила, что Её Высочество уже давно не попадалась ей на глаза.

— Где Её Высочество? – Она задавалась вопросом, почему маленькая кошечка не мяукала, пытаясь украсть что-то со стола, во время завтрака. Как выяснилось, Её Высочество уже давно исчезла.

Мансинь беспомощно сказала:

— Её Высочество пошла в покои её Госпожи Императрицы…

Входить самой было неприлично, поэтому она поручила Ханьцю отправиться на поиски. Но Ханьцю сказала ей, что Её Высочество уснула на кровати её госпожи Императрицы.

Фу Цюшуй очень нравился этот котёнок, так что она приказала Ханьцю не будить её. Именно поэтому кошке удалось сладко вздремнуть, проснувшись только тогда, когда рабыня-хозяйка уже должна была уходить.

На обратном пути Шэнь Юйцин обиженно сморщила нос.

— Даже я ещё не спала в постели своей жены, негодяйка, ты украла первый раз.

Её Высочество вылизала мордочку, игнорируя глупые выходки своей рабыни-хозяйки.

Глупый человек, эта кошка будет спать там, где захочет, возражений быть не может.

Шэнь Юйцин сердито погладила её. Проехали, она не будет ссориться с собственной кошкой.

Вернувшись во дворец, Её Высочество начала выпрашивать рыбу. Её маленькие лапки вцепились в подол платья Шэнь Юйцин, давая понять, что она никуда не уйдёт, пока ей не дадут желаемое!

Шэнь Юйцин чувствовала, как её собственный статус падает всё ниже и ниже, но вся сущность рабыни-хозяйки не позволяла ей сопротивляться. Всё, что оставалось, так это пойти и послушно принести сушеную рыбу для Её Высочества.

После дневного сна прибыла компенсация от Императора.

Ранее Супруга Жун была так разгневана во дворце Фэнъи, что даже потеряла сознание на месте. Император не мог просто притвориться, что не знал этого. Итак, он подарил ей некоторые вещицы. Получив подарки, Супруга Жун даже не успела порадоваться, как услышала, что младший евнух продолжает докладывать:

— Его Величество также сказал, что, поскольку её госпожа Императрица заботилась о Вас и имела заслуги в кропотливом труде, он наградил и её.

Супруга Жун так сильно стиснула челюсти, что чуть не раздробила себе все зубы: "Какая ещё заслуга в кропотливом труде? Она просто посмотрела на занятное представление, а сама не пострадала, лишь предоставила боковые покои, зато получила безвозмездную выгоду!"

Но это было не самое раздражающее. По крайней мере, Супруга Жун заняла боковую палату Императрицы, и Императрица действительно пережила незаслуженные неприятности, поэтому предоставление ей некоторой компенсации было вполне объяснимо. Больше всего возмутило то, что награду получил ещё кое-кто.

Этот кое-кто не был ни Супругой Шу, потерявшей лицо в споре с Супругой Жун, не Ан-шужун, над которой издевался весь гарем после её первой ночи службы, а той, кто хранила молчание до самого конца — Благородной Супругой Шэнь.

— Моя госпожа, Его Величество сказал, что Вы пережили шок во дворце Фэнъи, поэтому он наградил вас некоторыми подарками. – Маньчэнь взяла список и сообщила:

— Госпожа Цзинь Ли ждёт снаружи, возможно, ей есть что сказать.

Шэнь Юйцин посмотрела на неё с непониманием: “Какой такой шок я испытала?”

Как будто она не знала! Сукин сын Император, смеешь ли ты взглянуть на свою совесть и сказать ещё раз, что я перенесла шок и нуждаюсь в утешении?!

Маньчэнь напрягла лицо и невозмутимо сказала:

— "У моей госпожи слабое телосложение, она стала свидетельницей того, как её госпожа-супруга Жун потеряла сознание прямо у неё на глазах, она, должно быть, пережила шок."

После небольшой паузы она добавила:

— Это были точные слова госпожи Цзиньли.

Шэнь Юйцин: “...”

Император действительно умел вызвать чувство ненависти по отношению к Шэнь Юйцин у окружающих. Супруга Жун, вероятно, уже ненавидит её до смерти.

Да что там, не только Супруга Жун, но и все остальные наложницы, которые “стали свидетелями того, как её госпожа-супруга Жун потеряла сознание” и “пережили шок”, тоже должны возмутиться. Почему она была единственной, кто получил награду? Неужели только потому, что она Благородная Супруга, её положение высоко и она пользуется глубокой благосклонностью Императора? А что насчёт супруги Шу?!

В любом случае, Шэнь Юйцин недолго наслаждалась второстепенной ролью, её снова толкнуло в сильнейший ветер и самые жестокие волны.

Эх, в такие времена ты даже спокойно не можешь поесть семена дыни, как же это раздражает. Но у Благородной Супруги Шэнь были принципы и преданность своей работе. На мгновение потеряв дар речи, она всё же смирилась. В любом случае ей придется столкнуться лицом к лицу со всеми участницами гарема.

Честно говоря, она ещё легко отделалась. Император вручил три награды. Императрица получила меньше всех, она же наоборот больше, чем остальные. Её награда была вдвое больше той, что получила Супруга Жун, и всё это были деньги!

Благородная Супруга Шэнь погладила коробку, полную южноморского жемчуга высочайшего качества с улыбкой на устах, но эта улыбка не достала до глаз.

Интересно, сколько наполнителя для лотка Её Высочества она получит, если измельчит весь этот жемчуг?

Маньчэнь закрыла глаза. На лице появилось опустошённое выражение, говорящее о том, что она больше не может на это смотреть. Сделав паузу, она повторила:

— Госпожа Цзиньли уже давно ждёт снаружи, возможно, ей есть что сказать.

— Ох… – Благородная Супруга Шэнь тут же взяла себя в руки. — Позволь ей войти.

Госпожа Цзиньли была такой же, как и всегда, изящной и сдержанной. Если бы на ней не было униформы дворцовой горничной, можно было бы подумать, что она молодая госпожа из какой-то семьи. Будучи ближайшей спутницей Императора, Цзиньли могла подниматься в зал суда, спускаться на кухню, сражаться с недоброжелателями, а также она разбиралась в медицине. Она была всезнающей и всеспособной, чрезвычайно компетентной, и именно поэтому она стала целью Маньчэнь.

По той же причине Ханьцю, получившая половину учений Цзиньли, была её промежуточной целью.

Когда Маньчэнь вышла позвать её, как и ожидалось, она увидела, что Мансинь намертво прилипла к Цзиньли, пытаясь завоевать её расположение. Она не могла смотреть на это. Подняв бровь, она шагнула вперед, и Мансинь тут же отступила на три шага назад.

Они обе были старшими дворцовыми служанками Благородной Супруги: Мансинь отвечала за внешние дела, а Манчэнь – за внутренние. Но по сравнению с мудрой Мансинь, Маньчэнь, с деревянным лицом, источавшая ауру силы, пугала людей больше. Маньчэнь отвечала за всех дворцовых служанок во дворце Цзяньцзя, поэтому, когда Мансинь увидела её, она, как и все, вела себя как крыса, увидевшая кошку.

Маньчэнь холодно взглянула на Мансинь, как будто та не знала, что была зловещей звездой, которую все избегали, а затем поклонилась Цзиньли:

— Цзецзе, пойдём со мной, Госпожа желает вас видеть.

Цзиньли, похоже, тоже не заметила страха Мансинь и со слабой улыбкой последовала за Маньчэнь во внутренние покои. По дороге она даже пыталась непринужденно беседовать с ней, хотя Маньчэнь почти всегда хранила молчание.

Мансинь поджала губы, размышляя про себя, что эту женщину нельзя провоцировать, а затем убежала в поисках Её Высочества. Обычно, если Благородная Супруга не покидала дворец, ей нечего было делать. Маньчэнь всегда занималась всеми делами, поэтому у Мансинь и было много свободного времени, но ей не доставляло удовольствия оставаться в главном зале дворца Цзяньцзя и всё время смотреть на каменное лицо Маньчэнь, поэтому она всегда искала возможность проскользнуть в боковую комнату или на кухню под предлогом того, чтобы принести закуски для Её Высочества и её Госпожи.

Когда они почти дошли, Цзиньли невзначай сказала:

— Я как-то слышала, что госпожа Маньчэнь однажды довела одну из наложниц до слёз, честно говоря, я думала, что это просто слухи извне.

Не поднимая глаз, Маньчэнь напомнила ей:

— Госпожа, будьте осторожны. После чего замолчала, казалось, что даже если она и вправду довела наложницу до слёз, то ей было абсолютно всё равно.

Любой, кто во дворце уже давно, знал этот слух, но кто-то ему верил, а кто-то нет. Новые женщины, только что вошедшие в гарем, тоже слышали об этом, но большинство из них, вероятно, не поверили.

Но этот слух на самом деле был правдой. Маньчэнь действительно заставила наложницу плакать. Той наложницей была не кто иная, как её госпожа-супруга Шу.

В то время Император уже на протяжении некоторого времени игнорировал Супругу Шу. Из-за инцидента с девичьей семьей она вдруг вернула себе благосклонность, стала невыразимо высокомерной, и даже лично пришла во дворец Благородной Супруги покрасоваться. Дворец Цзяньцзя был территорией Маньчэнь. Она была верна своей хозяйке, которой очень повезло, и была образцовой дворцовой служанкой, которую Император обучал лично. Даже если она была дворцовой служанкой Благородной Супруги Шэнь, она не боялась какую-то Супругу Шу.

Итак, она безжалостно довела Супругу Шу до слёз, сумев заставить всех окружающих избалованных Супруг понять, что Благородная Супруга не был тем, кого мог спровоцировать обычный человек.

После этого Супруга Шу какое-то время была очень послушной.

— Мы пришли. –  Маньчэнь заговорила, прервав поток слов, что хотела сказать Цзиньли.

Она и Цзиньли были дворцовыми служанками, получившими высшее образование в одном месте, и они были хорошо знакомы друг с другом. Об этом знали немногие, даже Мансинь это было неясно. У них были очень странные отношения, немного похожие на отношения старых друзей, но односторонние. У Цзиньли были некоторые недобрые привычки, например, ей нравилось дразнить Маньчэнь, но та всегда знала, как заставить её замолчать.

Цзиньли с готовностью отпустила её, поправила одежду и вошла. Она поклонилась, а затем доходчиво объяснила причины своего визита.

— Его Величество сегодня обедал с её Величеством Императрицей. Его Величеству интересны планы вашей Госпожи Благородной Супруги, поэтому он послал эту слугу спросить вас.

Императрица рассказала о ваших выходках Императору сегодня в полдень, она сказала, что Вы намеренно пытаетесь с ней сблизиться и лезете попрошайничать. Если честно, это не совсем проблема, но если вы будете сопротивляться, Его Величество Император сам придёт и разберётся с этим; в любом случае такая маленькая дворцовая служанка вроде меня ничего не сможет сделать с таким великим божеством вроде вас.

Вот что имела в виду Цзиньли.

Шэнь Юйцин нахмурилась. Думая о личике этого сукина сына Императора, на которое было неприятно смотреть, она почувствовала, что будет счастливее, общаясь с милой Цзиньли. По крайней мере, она была хорошенькой девушкой, а не неинтересным подлым мужчиной.

Итак, Благородная Супруга Шэнь подыграла ей и сказала:

— У этой хозяйки нет дурных намерений, я просто слишком одинока в глубоких дворцах и хотела найти кого-нибудь, кто мог бы скрасить моё одиночество.

Что касается того, хочу ли я найти подругу, чтобы поболтать и развеять одиночество, или найти жену, чтобы (цензура) и развеять одиночество, то этого вы не узнаете.

Примечания автора:

Я чувствую, что Маньчэнь, Мансинь, Ханьцю и Цзиньли, четыре главные дворцовые служанки, кажутся полными щипперского потенциала, любой пейринг между ними, кажется неплохим _(:3J )
Ой, я не могу, мне приходится сопротивляться, они же только второстепенные персонажи…
PS: Госпожа Мансинь, вы уже поняли, что я сделала возможным любой пейринг с вами?! Видишь, как я добра к тебе [нет]!