Утиные Истории: Последний вояж

На часах было около шести вечера. В доме Дональда, на чердаке, где обустроили свою комнату племянники, царила напряженная атмосфера. Хьюи, Дьюи и Луи сидели при тусклом свете настольной лампы, склонившись над столом. Старые половицы едва слышно поскрипывали под их ногами, а за окном доносился привычный гул вечернего Даксбурга. Они разрабатывали план по возвращению завещания дяди Скруджа, и с каждой минутой напряжение росло: они понимали, что время работает против них.

Тем временем, в здании "Гломгольд Индастриз", возвышавшемся мрачной громадой над городом, Флинтхарт Гломгольд готовился к своему самому коварному плану — ограблению деньгохранилища Скруджа. В его просторном кабинете, где стены были увешаны многочисленными поддельными наградами и газетными вырезками о достижениях Скруджа (каждая из которых была исчеркана красным маркером), царил полумрак. Окутанный тенью ночи, он сидел в своём потёртом кожаном кресле, задумчиво барабаня пальцами по полированной поверхности стола. Его морщинистое лицо выражало жёсткую решимость, а в глазах плясали отблески злорадного предвкушения.

Наконец, он резким движением потянулся к телефонной трубке, быстро набрал номер и поднёс её к уху. Гудки эхом отдавались в тишине кабинета, нарушаемой только мерным тиканьем старинных напольных часов.

На другом конце провода, в обшарпанной гостиной, Мамаша Гавс уютно устроилась перед мерцающим экраном телевизора. Банка газировки, зажатая в её мозолистой руке, запотела от тепла. Неожиданный звонок телефона заставил её вздрогнуть, и часть напитка пролилась на потёртый диван. С раздражённым ворчанием она потянулась к телефону, оставляя влажный след на обивке.

— Да? — отозвалась она недовольным тоном, промокая лицо рукавом.

— Миссис Гавс, всё готово. Готовьте ребят, я за вами заеду, — произнёс Гломгольд уверенным, почти торжествующим голосом.

На широком лице Мамаши Гавс тут же расплылась довольная улыбка, обнажая неровные зубы. Она, не откладывая, зычно позвала своих сыновей:

— Мальчики, шевелитесь! Нас ждут великие дела.

Её голос эхом разнёсся по обветшалому дому, заставив задребезжать стёкла в окнах. Вернувшись к разговору, она бодро ответила:

— Ждём.

Повесив трубку, Гломгольд самодовольно откинулся на спинку кресла. Кожа протяжно скрипнула под его весом, когда он зло усмехнулся:

— Скоро Макдак осознает, как близок был от провала, выбрав этих сорванцов — произнёс он зловещим тоном, смакуя каждое слово.

С этими словами он стремительно поднялся и направился к машине, его шаги гулко отдавались в пустом коридоре.

В это время в чердачной комнате дома Дональда трое братьев склонились над потертым деревянным столом. Старая настольная лампа отбрасывала теплый, но тусклый свет на их задумчивые лица, создавая причудливые тени на стенах. Скрип половиц под их ногами нарушал вечернюю тишину, пока они пытались придумать, как справиться с ситуацией.

Луи, нервно постукивая карандашом по столу в неровном ритме, задумчиво спросил:

— Какие есть идеи, братцы?

Дьюи, машинально перебирая страницы потрёпанных комиксов, лежащих перед ним, раздражённо вздохнул:

— У меня пусто. Может, ты что-то придумал, Хьюи? — спросил он, оторвав взгляд от ярких страниц и посмотрев на старшего брата.

Хьюи сложил руки на груди, его взгляд был устремлен в пыльное чердачное окно, за которым сгущались вечерние сумерки. Наконец, он произнёс:

— Ну... у меня есть одна идея.

— Так не тяни, выкладывай! — хором поторопили его Дьюи и Луи, подавшись вперёд от нетерпения.

Хьюи глубоко вздохнул, его пальцы нервно теребили край рукава, и продолжил:

— Думаю, нам нужно наведаться в поместье Гломгольда. Если он и правда подделал завещание, то, возможно, оригинал он спрятал где-то у себя.

Луи и Дьюи обменялись встревоженными взглядами, явно сомневаясь в этой затее. В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только приглушённым гулом города за окном.

— Думаешь, это будет так просто? — возразил Луи, барабаня пальцами по столу. — У него наверняка там куча ловушек.

— И не забывай, он сам может быть дома, — добавил Дьюи, нервно захлопнув комикс.

Хьюи пожал плечами, его голос стал тверже:

— Можно подумать, у вас есть идеи получше? Или вы хотите просто сидеть тут, пока нашему дяде грозит опасность?

Эти слова повисли в воздухе тяжёлым грузом. Братья погрузились в напряжённое молчание, прерываемое только тиканьем старых настенных часов. Луи первым нарушил тишину, тяжело вздохнув:

— Ладно, пожалуй Хьюи прав, возможно Гломгольд действительно спрятал оригинал именно там.

Дьюи неохотно кивнул, откладывая комикс в сторону:

— Ну раз уж определились то, тогда выдвигаемся сегодня в полночь.

Приняв решение, братья начали готовиться к ночной вылазке. В воздухе витало ощущение тревожного предвкушения, смешанного с решимостью. Они были полны намерения доказать, что достойны быть наследниками Скруджа Макдака.

Однако их обсуждение оказалось далеко не таким тайным, как они рассчитывали. Под деревянным люком, ведущим на чердак, притаился Дональд. Прислонившись к нему и затаив дыхание, он случайно услышал их разговор. Его сердце сжалось от беспокойства за племянников.

— Мальчики, что вы задумали? — обеспокоенно спросил он, резко распахнув люк и заглянув в комнату. Петли натужно скрипнули, заставив братьев подпрыгнуть от неожиданности.

Племянники синхронно обернулись к дяде, их лица выражали смесь удивления и вины. В головах лихорадочно крутились возможные оправдания.

— Мы это... — замялся Дьюи, нервно переглянувшись с братьями, его пальцы машинально мяли край футболки, — обсуждали подарок дяди Скруджа.

Дональд прищурился, его взгляд стал пронзительным и недоверчивым:

— Это я слышал, — сказал он строго, поднимаясь по лестнице. Старые ступеньки поскрипывали под его весом. — Но ещё я слышал кое-что о ночной вылазке. Я прав?

В комнате повисла гнетущая тишина. Понимая, что уворачиваться больше не имеет смысла, Хьюи, Дьюи и Луи обменялись долгими взглядами и решили рассказать правду.

— Да, дядя Ди, это правда, — неуверенно начал Луи, его обычно уверенный голос дрогнул. — Дядя Скрудж попал в беду, и ему грозит опасность.

— Луи, о чём ты? Какая ещё опасность? — спросил Дональд, его брови сошлись на переносице от беспокойства.

Хьюи сделал шаг вперёд, расправив плечи:

— Помнишь конверт, который он нам подарил? Там было завещание. Но мы обнаружили, что это подделка. Мы сходили к нотариусу и выяснили, что завещание зарегистрировано на имя Флинтхарта Гломгольда.

— Нужно действовать, пока не стало слишком поздно! — добавил Дьюи, сжимая кулаки так, что побелели костяшки.

Дональд застыл в недоумении, его клюв приоткрылся от удивления. Он хотел было отчитать племянников за то, что они тайком провели расследование, но тут в голове всплыли воспоминания о том дне, когда он навестил Скруджа в больнице. Тогда Скрудж выглядел таким уязвимым, таким не похожим на себя обычного...

Эти мысли заставили Дональда нахмуриться. Морщинки на его лбу стали глубже, когда он задумался: неужели всё это связано с состоянием Скруджа? Неужели ему действительно осталось недолго? Но зачем он втянул мальчиков в такую сложную ситуацию?

На лице Дональда отразилась глубокая грусть, его взгляд затуманился от нахлынувших воспоминаний.

— Дядя Ди, ты чего? — спросил Луи, заметив перемену в его настроении. В его голосе звучала искренняя забота.

Дональд тяжело вздохнул, словно собираясь с силами, и наконец сказал:

— Мальчики... я должен вам кое в чём признаться.

Племянники напряглись, их позы стали настороженными. В воздухе повисло тяжёлое предчувствие.

— В чём, дядя Дональд? — спросили они почти хором, их голоса дрожали от волнения.

Дональд на мгновение замолчал, подбирая слова. Его взгляд блуждал по комнате, словно ища поддержки у старых семейных фотографий на стенах.

— Ваш дядя... — начал он, но тут же запнулся, слова давались ему с трудом. — Несколько недель назад он попал в больницу. Я видел его там. Он был таким... уязвимым.

Хьюи, Дьюи и Луи переглянулись, в их глазах читалось понимание. Они уже знали, о чём говорит Дональд, ведь сами видели запись с камер видеонаблюдения. Сердца сжались от жалости к Скруджу, и Луи тихо сказал:

— Ты был в больнице? Почему ты раньше нам об этом не рассказал?

В этот момент они вспомнили, как Дональд пытался защитить Скруджа в их день рождения. Всё начало складываться в единую картину.

— Похоже, дядя Ди не хотел нас расстраивать... — догадался Луи, положив руку на плечи братьев. Его голос был полон понимания. — Ведь так, дядя Дональд?

Дональд взглянул на них с грустью, понимая, что больше не может утаивать правду. В его глазах блеснули слёзы.

— Да, мальчики, — ответил он, вздохнув и опустив взгляд. — Скрудж действительно не хотел, чтобы вы знали об этом раньше времени.

Племянники переглянулись, поддерживая друг друга взглядами, а затем посмотрели на Дональда. В их глазах читалась решимость.

— Надеюсь, теперь понятно, почему мы хотим ему помочь? — твёрдо спросил Хьюи, делая шаг вперёд.

Дональд поднял голову и серьёзно ответил, его голос звучал строго, но в нём читалась явная обеспокоенность:

— Я всё понимаю, мальчики. Но я запрещаю вам идти в поместье Гломгольда! — Его руки дрожали, выдавая внутреннее волнение. — Кто знает, что с вами может случиться?

— Но дядя Дональд, он не справится один! Мы нужны ему! — возразил Дьюи, в его голосе звенела отчаянная решимость. Он сделал шаг вперёд, сжимая кулаки.

— Никаких "но"! — твёрдо прервал Дональд, подняв палец. В его глазах читалась смесь страха и заботы. — Сидите сегодня дома. Если вы ослушаетесь, я оставлю вас под домашним арестом!

— Но... — попытался было возразить Луи, но Дональд покачал головой, не давая ему договорить.

— Я уверен, что Скрудж найдёт способ справиться с такими, как Гломгольд, без вашей помощи, — сказал Дональд, разворачиваясь к двери. Половицы протяжно скрипнули под его ногами.

Спустившись вниз по скрипучей лестнице, он тяжело опустился в потёртое кресло перед телевизором. Пульт в его руке дрожал, когда он пытался включить любимый канал, стараясь отвлечься от тяжёлых мыслей.

А наверху у племянников осталось горькое чувство несправедливости. Они переглянулись, в их глазах читалась обида на Дональда. Тусклый свет лампы отбрасывал длинные тени на их хмурые лица, пока в их головах крутился один вопрос:

— Если Дональд знает о состоянии Скруджа, почему же он сам не хочет ему помочь?

И тогда они железно решили: они обязаны помочь Скруджу. Что бы ни случилось, они не останутся в стороне. Решимость в их глазах стала твёрже стали.

— И что нам теперь делать? — обеспокоенно спросил Хьюи, вглядываясь в лица братьев. Свет настольной лампы отражался в его встревоженных глазах.

Луи нахмурился, задумчиво почесав подбородок. Спустя несколько секунд напряжённого молчания на его лице появилась хитрая улыбка, та самая, которую братья так хорошо знали.

— У меня есть одна идея, — ответил он, и в его глазах заблестел знакомый озорной огонёк.

Он бесшумно направился к своей кровати, осторожно ступая по скрипучим половицам. Опустившись на колени, он достал из-под неё небольшой кекс, заботливо завёрнутый в салфетку — его маленький секрет с завтрака. Взяв его в руки, Луи извлёк из кармана маленький пакетик с белым порошком, который внешне напоминал сахарную пудру, но на самом деле был снотворным. С особой тщательностью он щедро посыпал им угощение.

— Что ты задумал? — насторожённо спросил Дьюи, наблюдая за манипуляциями брата. В его голосе смешались любопытство и тревога.

— Смотрите и учитесь, — сказал Луи с самодовольным тоном, не отрывая глаз от своей работы. Его пальцы двигались с удивительной точностью.

Он взял чёрный маркер и небольшой листок бумаги, на котором аккуратным почерком вывел: «Дональд, это тебе. Твоя верная Дейзи Дак». Каждая буква была выведена с особой старательностью, чтобы почерк выглядел женственным и элегантным.

— Луи, ты просто гений! — восхищённо заметил Дьюи, его глаза загорелись пониманием.

— Кто бы сомневался, — ответил тот с хитрой ухмылкой, довольный своей продуманной хитростью.

Луи аккуратно положил кекс обратно в коробку, добавив записку, и бесшумно направился к окну. Прохладный вечерний воздух ворвался в комнату, когда он осторожно открыл створку. Крепко держась за заранее закреплённую верёвку, он медленно спустился на землю, стараясь не задеть старые водосточные трубы.

Оказавшись внизу, он крадучись подошёл к входной двери. В тусклом свете уличных фонарей его тень казалась причудливо искажённой. Поставив коробку с кексом на порог, он нажал на дверной звонок и, словно молния, метнулся за угол дома, где его скрыли густые тени кустов.

Через мгновение дверь открылась с характерным скрипом. Дональд выглянул наружу, его настороженный взгляд скользил по темному двору.

— Что за шутки? — пробормотал он, хмурясь и поправляя помятый воротник домашней рубашки.

Его взгляд упал на коробку, одиноко стоящую на пороге. Дональд поднял её, и когда заметил записку, его глаза расширились. Он прочитал вслух, и его голос дрогнул от удивления:

— «Дональд, это тебе. Твоя верная Дейзи Дак».

Он ещё раз огляделся по сторонам, его брови сошлись на переносице в недоумении, но затем, пожав плечами, вернулся в дом. Дверь за ним закрылась с тихим щелчком.

— Поздновато для подарков, но почему бы и нет? — пробормотал он себе под нос, уютно устраиваясь в своём любимом потёртом кресле перед мерцающим экраном телевизора.

Открыв коробку, он с явным удовольствием съел кекс, не оставив ни единой крошки. Его пальцы рассеянно смахнули остатки "сахарной пудры" с губ.

Спустя несколько минут веки Дональда начали тяжелеть. Действие снотворного было неумолимым – его голова медленно склонилась на плечо, руки безвольно опустились на подлокотники. Даже приглушённое бормотание телевизора не могло противостоять глубокому сну, в который он погрузился.

Тем временем Луи, торжествующе улыбаясь, вернулся к братьям в комнату на чердаке. Он бесшумно проскользнул через окно, и половицы даже не скрипнули под его ногами.

— Ну вот, одной проблемой меньше, — объявил он с нескрываемой гордостью.

— Молодец, Луи! — похвалил Хьюи, его глаза блестели от возбуждения. — Теперь собираем всё необходимое.

Они действовали быстро и слаженно, как единый механизм. В потрёпанный рюкзак отправились три фонарика с новыми батарейками, рации, проверенные на работоспособность, и компакт-диск, завёрнутый в мягкую ткань "на всякий случай". Каждый предмет они укладывали с особой тщательностью, стараясь избежать любого шума.

Осторожно спускаясь по скрипучей лестнице, братья двигались как тени, задерживая дыхание при каждом шаге. Мягкий храп Дональда доносился из гостиной, подтверждая успех их плана. Но перед самым выходом Луи остановился, его сердце сжалось от лёгкого укола совести.

Достав ручку и листок бумаги, он аккуратно положил записку на стол рядом с креслом спящего дяди:

"Дядя Ди, нам очень жаль, что мы тебя не послушались, но нам не безразлично то, что происходит с дядей Скруджем. Обещаем вернуться в целости и сохранности".

Каждое слово было выведено с искренней заботой, и в этот момент маска хитреца на лице Луи сменилась выражением настоящей нежности к дяде.

Со спокойной душой и решимостью во взглядах, племянники бесшумно открыли входную дверь и уверенно направились в сторону поместья Флинтхарта Гломгольда. Ночь была необычайно тиха, словно сама природа затаила дыхание, а полная луна заливала улицы Даксбурга серебристым светом, указывая им путь.

Тем временем, в другой части города, коварный Флинтхарт Гломгольд и его банда Гавсов приближались к электростанции Даксбурга. Их тёмные силуэты двигались в ночи, словно хищники на охоте. Их цель была предельно ясна: обесточить город, чтобы обезвредить многочисленные ловушки Скруджа и беспрепятственно проникнуть в его хранилище.

Прибыв на место, Флинтхарт с несколькими Гавсами проскользнул в здание. Ночной охранник, молодой пёс в слишком большой для него форме, попытался остановить их, направив дрожащей рукой электрошокер. Но Гавсы, как слаженный механизм, быстро обезвредили его. Через минуту охранник уже сидел привязанный к стулу, с кляпом во рту, погружённый в беспамятство.

Подойдя к главному пульту управления, освещённому десятками мигающих индикаторов, они начали исследовать множество переключателей и рычагов. Гавсы растерянно переглядывались, их взгляды метались между многочисленными кнопками и рычагами.

— Босс, тут, наверное, больше ста выключателей, какой нам нужен? — спросил Обжора, его массивная фигура отбрасывала причудливую тень на экран с подсвеченными точками на карте города.

Флинтхарт задумчиво почесал свою густую бороду, прищурившись за стёклами очков.

— Надо подумать... — протянул он, внимательно изучая пульт управления, на котором мерцали десятки разноцветных огоньков.

Но Мамаша Гавс, известная своей нетерпеливостью, достала из потрёпанной сумки увесистую гранату. Её глаза блеснули опасным огоньком.

— У меня на такие случаи есть вариант попроще, — сказала она с хищной улыбкой, выдёргивая кольцо и небрежно бросая гранату в сторону пульта.

— Ложись! — крикнул Гломгольд, его глаза расширились от ужаса. Он рванул к выходу из комнаты, полы его пиджака развевались как крылья.

Остальные молниеносно отпрыгнули на безопасное расстояние, укрываясь за массивными металлическими шкафами. Спустя секунды раздался оглушительный взрыв, сопровождаемый снопом искр и скрежетом разрываемого металла. В наступившей кромешной темноте все на мгновение оглохли, но их цель была достигнута – электричество погасло во всём городе.

— Я ничего не вижу! — паниковал один из Гавсов, спотыкаясь в абсолютной темноте.

Флинтхарт, уже успевший надеть очки ночного видения, наблюдал, как Гавсы неуклюже натыкаются друг на друга в темноте, словно слепые котята.

— Стойте где стоите, болваны! — рявкнул Гломгольд, его голос эхом отразился от стен. — Надевайте очки!

— У нас со зрением всё в порядке, — простодушно ответил Обжора, потирая ушибленный лоб.

— Ночные очки, идиот! — раздражённо поправил его Гломгольд, закатывая глаза за зелёными линзами прибора ночного видения.

После того как все надели специальное оборудование, их движения стали уверенными и слаженными. В зеленоватом свете приборов ночного видения их лица казались призрачными масками.

— Теперь мы — повелители тьмы! — пошутил Вышибала, его голос звучал необычно воодушевлённо.

— Верно подмечено, мальчик мой, — добавила Мамаша Гавс с материнской гордостью, любуясь разрушениями, которые она причинила.

Флинтхарт, не теряя ни секунды, скомандовал:

— Осталось главное, — он сделал секундную паузу, — присвоить то, что по праву моё!

И с этими словами они покинули разгромленное здание электростанции, оставив за собой следы преступления. Их тёмные силуэты растворились в ночи, когда они сели в припаркованные фургоны и направились к своей главной цели – хранилищу Скруджа Макдака, которое теперь, лишённое электричества, казалось более уязвимым, чем когда-либо.

Город погрузился во тьму, и только полная луна освещала пустынные улицы Даксбурга, где вот-вот должны были разыграться решающие события этой ночи.