Часть 18
Спать сестры легли вместе, так как младшая настояла на том, что им непременно нужно быть настолько близко друг к другу, чтобы породниться ещё больше, хотя куда?
Утром подъехала машина, и кто бы мог подумать, что это был Мин. Его встретил Сехун.
— Доброе утро, мистер Мин. Соён в доме.
Юнги поклонился мужчине и прошел в дом. Тихо сняв обувь, тот склонился над девушками и поцеловал в макушку жену.
— Двенадцать дня, Соён.
— Накажи меня за это... — придвигаясь ближе к сестре, девушка чуть насупила носик, и ведь до нее только через минуту дошло, что это был голос Юнги. Она подорвалась с места, разлепляя сонные глаза.
— Не здесь же, — осмотрелся Мин и хмыкнул носом. — Отчий дом все-таки.
Мужчина поднял девушку на ноги и обнял.
— Монкут сама доедет. А нам нужно домой. Вступительные в университет. Не забывай. Нужно готовиться.
— Уже? Сказал же, что на все выходные отпустишь! — возмущается и дует щеки, — Врунишка Мин!
Соён топнула ножкой и быстро убежала на кухню, чтобы не досталось. Монкту скривилась, когда по полу раздался хлопок. Она открывает глаза и видит Мина:
— Утро доброе, черт возьми...
— Общее у вас что-то есть. Спите непонятно до скольки... — он окинул ее взглядом и прошел на кухню.
— Моя сладкая, давай собирайся. Я хочу, чтобы ты поступила, а после езжай куда хочешь и насколько хочешь.
— Неть, — она пила воду из кружки, словно никогда вкуснее ничего не пила, — ты всегда так говоришь! А потом просто делаешь, как хочешь. Имею право тут остаться как договаривались! К тому же получается, что я свою семью не видела двадцать лет! Имей совесть. Или оставайся тут... Или оставайся тут и молчи! — заявила она и набрала ещё воды.
— Девятнадцать, — поправляет он ее и садится на стул, — Ну что мне здесь делать? С Монкут и вашим отцом ножи кидать в деревья?
— А хоть бы и ножи. Строй из себя крутого сколько хочешь, а они мои семья, и ты вообще-то, должен официально им понравиться. А не просто запугивать. И да, я все ещё помню, что ты держал Монкут в подвале...
— Я не держал. Это приколы от Кима. — Он захлопал глазами и цокнул языком: — Мы с твоим отцом знакомы еще со времен, когда его клан существовал. Не учи меня, кому нравится, кому нет.
— А ты меня не нравоучай, а то, как обижусь, как не буду с тобой разговаривать! — поставила она ультиматум. Для болтушки Соён это было непросто, но, когда она обижалась, могла молчать сутки напролёт.
— И надолго тебя хватит? — он притягивает ее к себе, сажая на колени. — Хорошо, тогда молчи сколько влезет. Пойду ножи кидать.
«Вот и проверим» — она сложила руки на груди и, хмыкнув, поднялась с места. Готовить не умеет, но кексы оставшиеся со вчера, разогреть сможет. Не будет она перед Юнги плясать. Лучше обожжется пару раз, зато научится.
Юнги с Сехуном кидали ножи, а Монкут лениво расхаживала по комнате, крутя руками. Смотрит в окно и встречается взглядом с отцом, облегченно вздыхает и поворачивается спиной к окну.
— Буду ездить сюда каждые выходные. Нужно договориться с Чоном.
Монкут вышла из комнаты и села на стул.
— Кексы с утра? Меня от сладкого по утрам воротит... — Пак наливает воду из-под крана и вновь садится на стул.
— Меня в последнее время все воротит, но готовить не умею. Сколько не пыталась, только чуть кухню не сожгла. Непутевая из меня женушка вышла, только и умею, что деньги тратить. Папаша хорошо постарался сделать из меня нарядную куклу. Я-то думала он из безопасности на кухню не пускал.
— Научу. Хотя, рецепт открыла, туда-сюда и готово. — Старшая пожала плечами и улыбнулась. — А воротит чего тебя? Отравилась? — прищурилась Пак и отпила еще воды.
— Аг... Ага, отравилась, съела что-то не то! — тут же быстро спохватилась Соён и отвернулась, усердно принявшись наливать чай так, будто она его королеве Англии подавать собралась.
— Хочу в аптеку сходить. Кому-то таблеток купить от вранья.
Монкут встала из-за стола и вышла на улицу, махнув отцу рукой. Села в машину и приехала буквально через десять минут.
— В ванную.
Она протягивает тест девушке, а на стол кладет любимые конфеты Соён.
— Это зачем ещё? — она указывает старшей на тест, возмущённо даже немного. — Ты же не заставишь меня?
— Будто ты меня знаешь.
Девушка потащила младшую и усадила ее на унитаз.
— Штаны сама снимешь, — она причмокнула губами, — А если не снимешь — порву их и поедешь голая домой. А что там Мин с тобой сделает, твои проблемы.
Монкут захлопнула двери и села на кухне, прямо напротив дверей туалета.
Соён вздохнула, а после всё-таки сделала, что было велено. Конечно, она уже знала результат, но на протяжении некоторого времени ей удавалось скрывать свой секрет от Юнги. Но ведь Монкут не отстанет.
— Мон! — позвала та ее, — Я все.
— Мг... — девушка смотрит на результат. — Ну что, первокурсница не состоявшаяся... Поздравляю, залетная, — она хлопает ее по плечу и смеется. Отводит голову в сторону и замечает Юнги. Улыбка сразу же пропадает с лица.
— А? — Юнги горбится и прищуривается, подходя к жене. Берет в руки тест и смотрит на нее.
— Пойду постреляю, — Мон покидает дом.
Когда подруга ушла, Соён тут же решила перейти в отступление:
— Это ее. — произносит она, бросая тест в урну. — В шоке.
— Ее? А чего не радостная? А... Детей не хочет, точно. Чонгук рассказывал. — Он смотрит на ее, а после в сторону, заталкивая ее в ванную: — Кому ты на уши лапшу вешаешь, моя сладкая?
Девушка было только хотела выдохнуть с облегчением, как оно ту же обошло ее стороной. Так усердно скрывала, лишь бы до срока дотянуть, когда уже поздно будет, и одна неудачная фраза все испортила.
«Надо было просто развернуться и уйти. Поздно отступать».
— Сказала же... Не мое это. Монкут купила. У нее спроси. — девушка одернула руку.
— А знаешь, — он хмыкнул носом, — у тебя генетика отличная. Вон отец какой... — Он цокнул языком и закатил глаза. — Ты не хочешь рожать, я правильно понял?
С ним можно рожать хоть сразу двадцать детей. Мин хоть и не выглядит, как человек, на которого можно положиться, но все в точности, да наоборот.
— Это допрос? — она хмурится. Не хотела бы — молча избавилась втихаря.
— Значит, почему врешь?
Он хмурится вместе с ней, отходя от нее. Прижал ее к стиральной машинке, надавил ей, наверное. Мужчина погладил ее поясницу, а после убрал руку.
— Настолько неуверенна в своем муже?
— Откуда мне знать, что ты будешь думать об этом, если я почти тебя не вижу. Только и делаешь, что твердишь об учёбе и пропадаешь на работе... — она отводит взгляд в сторону, лишь бы только не расплакаться. Боялась, что скажет, что им сейчас рано? Боялась, что отругает? Что будет говорить, какая это ответственность — дети. Да. Все сразу.
— Ты хотела учиться. Я все тебе дал для этого. На работе я работаю, да, это много времени занимает, но все свое свободное — я провожу с тобой, а не шляюсь где-то в клубах, и не дай Бог в борделях. — Он обнял ее и поцеловал в щеку: — Но поступить... Ты все равно должна. На заочное.
— Так... Значит... Ругаться не будешь? — она поднимает на него виноватый взгляд.
— За что тебя ругать? — он устало пожимает плечами. Все время она думает, что он ее ругать будет. Только за что? — Я же тебя заикри... Я же сделал тебя беременной.
— Точно! — она ткнула пальцем ему в грудь, — Это вообще ты виноват! Все! Матери нужен свежий воздух! — она гордо задирает носик, закрыв глаза. Приоткрывает один, смотрит на его реакцию, и снова закрывает, а у самой улыбка на губах.
— Пойдем. Как раз отец на улице чай пьет.
Он выводит ее во дворик и усаживает рядом с собой.
— Мистер Пак, Соён беременна.