Глава 9
Боль была такой сильной, что дышать удавалось лишь через раз. Скудная россыпь звезд плыла из-за слез. Чимину казалось, что он упал спиной на острый кол, который пронзил его насквозь. Почему тогда он еще жив?
Он попытался посмотреть на свой живот, но стоило ему шевельнуться, боль в спине усилилась в десятки раз. Мальчик хотел закричать от адских мук, но лишь издал хриплый стон.
— Черт! Нексус упал! — крикнул один охранник на крыше другому и побежал в обход.
Сигнал тревоги противно выл. Паника нарастала. Чимин не знал, что происходит с ним. Не понимал, в каком он состоянии. Неконтролируемый страх за свою жизнь на уровне врожденных инстинктов овладел разумом. Чимин мог только лежать и терпеть невероятную боль. Как же хотелось в этот момент перестать дышать. Вовсе ничего не делать, лишь бы заглушить боль.
— Хён! Хён! — где-то сбоку закричал Чонгук, в спешке спрыгивая с дерева.
Друг подбежал к нему. Что бы ни случилось, Чон всегда сохранял уверенность. Но в этот раз Пак впервые увидел испуганный взгляд товарища.
Похоже, дело плохо. Чонгук разглядывал его так, словно сам не верил своим глазам. Он встал на колени, хотел его коснуться, но заставил себя этого не делать.
— Что болит больше всего? — дрожащим голосом проговорил тот.
Чимин открыл рот, но смог лишь выдавить из себя всхлип. Он хрипло втянул в себя воздух и стиснул до боли в зубах челюсть.
— Спина? — не унимался тот. — Моргни дважды, если да.
Чимин моргнул дважды, и жгучие слезы скатились по вискам.
— Ч-черт! Я... Я не знаю, что делать... я... — казалось Чон тоже вот-вот заплачет. У него начали трястись руки. — Тебя нельзя трогать...
Они находились на территории «четырнадцатого крыла». Последнего, в который Чимин должен был попасть только через девять лет. Нексусы по мере прохождения обучения каждый год переселяются из одного крыла в другое. Это нужно для того, чтобы не сталкиваться с новыми учениками и не иметь представления, что с ними может произойти дальше. Младшие не должны были видеть старших. Четырнадцатое крыло — заключительный дом для нексусов, как ему рассказывал Чонгук. Учитывая, что к ним до сих пор никто не прибежал, эта часть интерната не имела жильцов, а значит, недавно к хозяевам выпустили очередных нексусов.
«Не оставляй меня. Не оставляй», — в мыслях проскочило у Чимина, и тот почувствовал стыд за твой эгоизм.
— Да! Он туда упал! — где-то неподалеку Пак расслышал крик мужчины, но сирена перебивала остальные слова.
Чон посмотрел куда-то вперед, прошипел, вытер слезы и вновь наклонился к нему.
— Мы с папой тебя вытащим. А пока не вытащили, я буду присылать тебе письма! Мне... Я должен бежать.
Теперь Чимину стало поистине страшно. У него расширились глаза. Новая волна слез не давала рассмотреть лицо друга, с которым они вместе прожили два года. Пак не может остаться один. Не может. Не может!
Чон встал, и Чимин от волнения втянул носом воздух, чувствуя, как в спину вонзились ножи, добавляя новую порцию боли. Чон действительно уйдёт? Он оставит его?!
— Ты должен бороться, Пак Чимин, пока я тебя не спасу, — решительно проговорил тот, шмыгнув носом, и скрылся с поля зрения.
Чимин хотел повертеть головой, понять вообще что его окружает, но, только попытавшись, почувствовал очередную душащую боль и передумал. Он плакал. Ему оставалось только плакать. Страх одиночества стал сильнее страха за собственную жизнь.
Быть никому ненужным. Быть одиноким. Не иметь родных — это худшее, что только может быть. Лучше уж вовсе не жить.
— Малец убегает! — мужской, разъярённый до бешенства крик послышался вовсе недалеко.
— Во что бы то ни стало поймайте его! — а это уже кричала женщина.
Бег. Топот теперь был повсюду. Кто-то к нему подбежал и упал на колени.
— Врача!
Сирену заглушили звуки выстрелов, леденящие кровь. Взрослые кричали, ругались, отдавали друг другу приказы.
Вновь выстрелы. Треск ломающихся веток деревьев.
Крик Чонгука.
***
Как же он вырос. Возмужал.
Чонгук и в подростковом возрасте был красивым. Но сейчас...
Его взгляд завораживал. Большие глаза смотрели прямо в душу. Мужественное лицо с высокими скулами подчеркивали красоту подбородка. Длинные смоляные пряди, тянулись волнами почти до самых плеч, сливаясь цветом с водолазкой с высоким воротником.
Чон бесстыже улыбался, глядя на него. Поднял брови, видимо, ожидая, что Чимин что-то скажет, но Пак проигнорировал завуалированное предложение к беседе и гость толкнул щеку языком. Парень закивал и, достав какой-то прибор из кармана штанов, начал по-хозяйски прогуливаться по комнате.
— Я такие хоромы только по телеку видел. И только у всяких там кролей, — задумчиво произнес младший.
— Какого... черта? Чонгук? — тихо сказал Чимин, чувствуя, как возмущение жестким комом застряло где-то в горле. — Какие хоромы? Это все, что ты можешь сказать? — его голос дрогнул. Слишком много событий для одного дня. Руки начали вновь трястись. Пак не понимал, что ему делать: обнять старого друга или врезать ему так, чтобы он улетел туда, откуда вылез.
— Тело топ, — Чонгук кивнул в его сторону, продолжая блуждать вдоль стен с прибором, похожим на старый телефон. — Даже у меня не такие накаченные косые мышцы пресса. А эти шесть кубиков... — тот промычал, прикусив губу, словно понюхал что-то вкусное.
Чимин решил потерпеть и вынудить наглеца самому начать тот самый разговор. Такое странное решение, возможно, вызвано тем, что у Чимина просто уже не было сил.
Полуголое тело обдало прохладой. На шее пятно от поцелуя Тэхи уже стало, наверное, еле заметным - сказывается кровь нексусов, ошейник способствует быстрой регенерации.
— Как спина? — поинтересовался неожиданный гость.
— Нормально.
— Перелом был?
— Лежал месяц в лазарете.
- Сильно поругали после побега?
- Сильно.
Чон взглянул на друга с сочувствием и остановился около него в нескольких метрах, уже полностью изучив комнату. Он опустил голову к своему прибору, выключил его, убрав прядь волос за ухо, и вновь толкнул щеку языком. Помедлил. Рассматривая некоторое время пол и прокручивая мысли в голове, Чонгук всё-таки поднял голову, посмотрев прямо в глаза друга. Его черные большие зрачки приковывали взгляд.
— Я хотел тебе писать. Хотел сдержать обещание... Но отец сказал, что нас могут выследить, что я могу подставить свою семью.
Пак молчал, намекая на продолжение рассказа.
— Но я приглядывал за тобой, несмотря на его запрет. Если бы тебе что-то серьезное угрожало, я бы помог несмотря ни на что... Ты мне веришь?
Вновь молчание. Чон покусал пирсинг на своей нижней губе и ещё раз обвел комнату внимательным взглядом.
— Твоя хозяйка - чокнутая или наивная. Никак не разобрал. А может все вместе.
— О чем ты?
— Тебе не поставили ни камеры, ни прослушки в комнате, — парень остановился возле белой статуи молодой девушки в легких одеяниях. Он прищурил глаза, рассматривая каменное лицо, и вдруг щелкнул ее по носу.
— А они должны были?
— Я бы перестраховался. Джин Тэхи явно в курсах, что тебя не меняли, — пожал плечами тот и отошел от скульптуры.
— Помнишь ее имя? — Чимин слегка наклонил голову в удивлении. В школе они мало говорили о ней, а Чонгук имени своей хозяйки узнать не успел, сбежал раньше.
— Я же сказал, что присматривал за тобой.
— Почему пришел только сейчас?
— Хюнки сказал, что ты отреагировал на кодовую фразу.
Чимин нахмурился, не сразу поняв сказанное.
— Что?
— Мой младший брат. Хюнки. Ему десять.
— Так в кафе был...
Чимин мысленно выдохнул. Он не сошел с ума. Теперь понятно, почему тот мальчик был так похож на друга: они братья.
— Да. Этот негодник сам решил тебя проверить, несмотря на запрет отца, — Чон прошел через всю комнату и проверил руками на мягкость кровать, состроив удивленное лицо. — Ну и ну. У тебя всегда были лучшие комнаты, но чтобы настолько...
Пак не смог больше терпеть.
— Ты так и будешь продолжать? — вспылил Чимин и взглянул на того исподлобья. Чон прервал пробу матраса, выгнулся и вопросительно на него взглянул.
— Что продолжать?
— Не притворяйся. Ты будто игнорируешь ответы на очевидные вопросы. Ведешь себя так, словно мы вчера виделись. Прошло десять лет!
— У тебя их много, д...
Внезапно Чонгук прервался на полуслове. Красный свет стал просачиваться из под воротника толстовки. Стиснув зубы, он схватился за шею и упал на колени. Тело скрутило болезненной судорогой, заставляя сжаться в позу эмбриона, поджимая к груди колени и локти.
Чимин не сразу понял, что произошло. Вот друг стоял, разговаривал с ним как ни в чем не бывало, а после упал. Когда Чона начало трясти, Пак понял, что тот не притворяется. Чимин кинулся на помощь.
— Порядок! — Чон выставил руку, останавливая его. Держась за горло он пытался отдышаться.
— Порядок?! — чуть не заорал Чимин. Он не знал, какая тут звукоизоляция. Он, как нексус имеет отменный слух, но вовсе не представлял, как могут слышать простые люди.
Пак закусил губы. Подняв удивленно брови, он наблюдал как гость с трудом поднялся с колен и сел на кровать.
На какое-то время в комнате повисло молчание. Чимин терпеливо ждал объяснений.
— Этот... ошейник не снять, — друг потянул вниз воротник, открывая черный ошейник нексусов, который рос вместе со своим хозяином. Пожизненный приговор к безволию. — Если одели, то навсегда. Я чуть подшаманил над ним. Кое-что в нем поломал. Ошейник перестал реагировать на все мои «неправильные» действия... Но иногда его коротит. Раз в месяц там, или от сильного перенапряжения. Порядок.
Чимин лишь открыл рот. Он с грустью взглянул на друга. Чон лишь на секунду поднял брови и улыбнулся, раскинув руки для объятий. Пак нахмурился и отошел на шаг.
— Пока ты мне все не объяснишь, я не смогу тебе доверять.
Чон выставил руки перед собой, показав ладони, словно сдаваясь.
— Аргумент. Я даже позволю тебе разок мне врезать. Только дай мне отдышаться, — Чон неловко засмеялся, погладив заднюю часть шеи.
***
У нексусов не было фамилий. Им не оставляли и шанса помнить, что у них когда-то были семьи.
Когда нексус умирает, его не хоронят и даже не отдают урну с его прахом. Все дело в его ядовитой крови. Она токсична. Смертоносна. Когда нексусов только начали создавать, их поначалу хоронили на специальном кладбище за городом. В то время еще не было моды на них, да и купить их могли только зажиточные граждане, поэтому могил не превышало и десятка когда через год, после похорон, люди заметили вокруг захоронений вечно голые участки земли. Все, что не сажай - гнило. Даже когда это кладбище снесли, а гробы убрали, там так и осталась голая земля. Там часто любили проводить свои обряды шаманы, пока на той земле не построили здание под дешевые офисы.
С прахом так же дела обстояли не лучше. Тот, кто ставил урну в доме, часто начинал болеть, а посетители колумбариев для нексусов, даже на открытом воздухе, часто жаловались на головную боль. Поэтому было принято решение возвращать бывшие игрушки обратно в Фильтр, на безопасную утилизацию, и все, что оставалось от нексусов - скидка на следующего нексуса и воспоминания.
Как раз последнее и осталось у Тэхи, а еще шарф, который бабушка связала, ее рисунки и пара статуэток с лошадьми.
Кровных бабушку и дедушку по папиной линии Тэхи не застала, а по маминой видела разок-другой, когда приезжала в Грецию, куда те переселились. Вторые не жаловали и саму мать девушки, Миген, что уж говорить о ней самой. Иногда казалось, что они были рады избавиться от своей дочери, удачно выдав ее замуж за аристократа из Б1, а может так и на самом деле было. Похоже не только Тэхи не повезло с родителями.
На Ра — так звали не родную, но самую любимую бабушку Тэхи. Она принадлежала ее дедушке по папиной линии и, несмотря на свое низшее происхождение и статус нексуса, вела себя как вполне здоровый человек. Ее не ломали в интернате, а люди относились к ней, как к нобелю, как того пожелал дедушка. Вполне возможно, что за этим стояла настоящая история любви, во всяком случае Тэхи оставалось так думать. На Ра всегда начинала плакать, когда вспоминала дедушку. Тэхи не решалась расспрашивать о том, что было между ними, потому как не хотела ее расстраивать и видеть слезы дорогого человека. Все твердила себе, что спросишь об этом позже и сейчас не подходящий момент... А в итоге так и не спросила.
Она растила Тэхи, ведь родители были заняты подготовкой к переходу в класс «А» и бизнесом. Если мать удостаивала тебя вниманием, и то в целях жесткого воспитания, то отец вовсе никак не участвовал в ее жизни. Бабушка была с Тэхи все оставшееся время: ездила с ней в вынужденные поездки за границу, утешала, подбадривала и растила как простую девушку. Возможно, поэтому Тэхи выросла той, кем являешься.
Тэхи сжалась в клубок под кроватью, прижимая бабушкин колючий шарф как любимую мягкую игрушку. Девушка лежала в кромешной темноте и все равно зажмурилась, чтобы ничего не видеть. Ее окружали плотные ткани балдахина и покрывала, свисающего с кровати, з окном глубокая нчь. Все спят. Даже монотонный тик часов не был слышен.
Вот бы стало так же тихо в мыслях. Вот бы заглушить пожирающую совесть.
Тэхи всхлипнула, прижимая шарф к сердцу. Она действительно ужасный человек. Обращаться к бабушке духа не хватило ни мысленно ни, тем более, на словах. Начнет — и вновь потекут слезы. Если бабушка присматривает за ней, то знает, зачем что та натворила. Большую часть жизни она была единственной, кто давал поддержку. Она относилась к ней, как к дочери. Постоянно твердила, что если бы она могла иметь детей, то хотела бы, чтобы ее ребенок был похож на Тэхи, а ведь нексусы детей иметь не могут. Такой вот побочный эффект от яда нексусов в крови. Плата за исключительное здоровье и нечеловеческие способности.
С тяжелым выдохом Тэхи смахнула предательские слезы. Никак она не научится действительно подавлять свои эмоции. Совсем как плакса. Тяжело это делать, когда душа так изранена.
Знать бы, что произошло между бабушкой и кровным дедушкой. Они явно любили друг друга. Знать бы, что могла сказать ей бабушка насчет их отношений с Чимином, будь она жива.
«Если бы я не был вашим по принуждению... Я никогда бы не посмотрел в вашу сторону», — вспомнила та слова Чимина и до предела поджала ноги к груди.
Она позволила себе тихо шмыгнуть и решила, что не будет себя ругать за небрежность, если протрет рукавом нос, как какая-то невежа. Так та и поступила. Удобно, когда никто не видит и не станет осуждать.
«Вы так безжалостны, что решили оставить мне сознание? Вам мало моего тела?», — странное желание вспоминать его слова не давало Тэхи покоя. Они все крутились и крутились в голове. Раньше она была уверена, что поступила правильно, не дав сломать любимого. Но чем больше она с ним общалась, тем сильнее убеждалась в обратном.
Как бы сложилась жизнь, если бы Тэхи не захотела идти против порядков? Девушка с садистским наслаждением представила счастливо улыбающегося Чимина, который никого не видел, кроме нее, думал лишь о ней и был благодарен за каждую минуту, уделенную ему. Но что стоит такое отношение, если он будет действовать по навязанной программе, убившей его настоящую сущность? Ответ очевиден. Ничего.
«Мне не нужно твое сердце. Мне нужен ты», — прозвучал ее ответ тогда. Кого Тэхи пыталась обмануть, говоря эти слова? Как после того, что она сделала, можно вновь смотреть в его глаза? В глаза, которые с лихвой могли бы заменить целый мир. Да что уж там. Они уже заменили.
Тэхи вспомнила разговор с бабушкой, незадолго до ее смерти:
- Просить прощения никогда не поздно, - сказала тогда На Ра. - Человек может тебя простить, но он не обязан принимать тебя обратно.
- Тогда зачем тогда извиняться, если нет гарантий? - поинтересовалась Тэхи.
Бабушка улыбнулась:
- Лучше вовсе не делать ничего, из-за чего потом придется извиняться. Но если уж ошиблась, искреннее сожаление поможет растопить возникший лед.
Губу Тэхи прикусила неосознанно. Она это поняла пока вдруг не ощутила острую боль и мгновенный привкус железа во рту. Нужно извиниться. Не она жертва, а он. Откуда Чимину знать, какая история связывает ее и ее мать? К тому же, Тэхи единственный человек, который может стать для него другом.
Нужно попытаться еще раз.
***
Из-за открытого балкона по комнате блуждал прохладный ветер поздней ночи. Чимин давно перестал покрываться мурашками от сквозняка, да и если бы ему было холодно, он бы не смог отойти от единственного друга, который когда-то его бросил. Казалось, если отвлечется на что-то другое, Чонгук исчезнет.
Своим глазам Чимин не доверял, но очень хотел, чтобы происходящее не оказалось жестокой игрой разума. Как такое возможно: принять младшего брата Чонгука в кафе за него самого, Паку было проще, чем осознать, что его друг сейчас сидит перед ним на кровати?
Чонгук, не замечая ничего вокруг, увлеченно настраивал новенькие ноутбук и телефон Чимина. Такой подарок Тэхи Джин Чона, мягко говоря, удивил. Он долго расспрашивал, почему она ему, простому нексусу, вдруг купила такие необходимые вещи для связи с внешним миром. Чимин лишь пожимал плечами. Он знал, что это за гаджеты, но никогда ими не пользовался, только видел такое у преподавателей. Он не думал, что такая техника будет в его распоряжении когда-либо, поэтому и относился к такому подарку без особого интереса. Подобное отношение еще больше удивляло Чонгука. У него самого просто руки чесались от желания всё изучить.
В тот момент, когда Чонгук впервые открыл коробку с ноутбуком, его глаза заблестели, словно у ребенка, которому подарили долгожданную игрушку. Он, не переставая, твердил о том, что эти гаджеты являются последними моделями своего бренда и дорого стоят. Цену даже сравнивал с ценой на машину, а сам тем временем гладил эти железки по корпусу, как живых котят.
Чонгук давно завершил свой скудный на подробности рассказ о том, как он теперь живет, а как только Чимин дал ему добро помочь разобраться в подарках, Чон полностью погрузился в настройку.
— Так твои родители переехали в город? — все же решил вернуться к важному Чимин. Его удивило собственное спокойствие. Он почти не ел с тех пор, как переехал к Тэхи, только спал или смотрел в окно. Даже внушающего размера телевизор на стене, среди книжных стеллажей, не включал. Потрясения появлялись каждый день, с тех пор, как он перешагнул порог этого дома. Судьба словно с лихвой решила вернуть ему упущенное, пока он сидел в Фильтре, в самые короткие сроки. Скорее всего, только ошейник нексусов и держал его на ногах.
— Ага, — Чон сидел на его кровати в позе лотоса и положил рядом с собой телефон, на экране которого дорожка установки медленно тянулась к 100%. Он упер локоть о колено, начав накручивать свои длинные черные локоны на палец, а сам не отрывал взгляда от экрана ноутбука перед собой.
Пак еще не успел осознать, каким взрослым стал Чонгук. Черная водолазка и брюки обтягивали его спортивное рельефное тело, но вовсе не стесняли его движения. Веревка и складной крюк, с помощью которых он забирался к нему через балкон так и осталась висеть на поясе, прикрепленными к ремню. Друг и тогда вел себя гораздо взрослее Чимина, даже когда они учились вместе в Фильтре десять лет назад. Совсем как его младший брат, Минсу. Возможно они бы даже подружились, если бы встретились. Если бы Минсу все же выжил.
— Когда меня забрали в Фильтер, родители перебрались в Сеул, и папа начал подготавливать всё к моему, а потом еще и твоему побегу, — Чон нахмурился, посмотрел в потолок, обдумывая сказанное. — ... Сразу, как только у него появилась такая возможность.
— Но как? — изумлённо поднял брови Чимин. С каждым ответом Чонгука появлялось все больше вопросов. — Как вы перебрались из северной части Кореи? Почему не раньше? До того, как тебя забрали в интернат! Тебя бы не нашли!
Младший задумчиво потеребил пальцами пирсинг на губе, железка блеснула под ярким светом люстры с подсветкой.
— Как только выбирают будущего нексуса, за его семьей ставят повышенную слежку. По разным причинам: чтобы не сбежали; чтобы не оставляли синяков и ссадин, если в их семье такое воспитание приемлемо... Ну и чтобы не убили.
— Убили? — услышал Пак удивление в своём голосе.
— Некоторые родители не верят в чушь, что их детей забирают для светлого будущего. Таких мало, но они есть. Они считают, что лучше убить своего ребенка, чем отдать его врагу. Что так будет для него лучше. Если бы папа вывел нас с мамой в Сеул до того, как меня заберут, он бы раскрыл лазейку, которую готовил большую часть своей жизни и из-за которой пожертвовал своим здоровьем. Проход бы разрушили, а его... убили.
— Но вместо этого забрали тебя! — от волны возмущения, ударившей в голову, Чимин отошел подальше, чтобы лучше видеть друга и чуть не споткнулся о край мягкого ковра. И куда иногда девается его ловкость нексуса?
— Не велика цена, — пожал плечами друг, словно это ничего не значит. Парень задумчиво толкнул щеку языком, и поправил воротник на шее, скрывая ошейник как позорное клеймо. — Я бы все равно долго там не задержался. Папа бы вытащил. К тому же я познакомился с тобой.
— А если бы не вытащил? — не переставал изумляться Пак.
— Они бы завели нового ребенка, — также до смешного легко ответил Чон. Он хмыкнул, подняв глаза в потолок, и добавил: — впрочем, они и так это сделали. Хюнки вырастет отличным бойцом, но я надеюсь, что к тому времени в нашей стране я поставлю на неравенстве классов точку, и братишка будет жить под свободным небом.
Чимин молчал, в недоумении уставившись на одну из мисок с орешками, стоящую на стеклянном кофейном столике у дивана. Сколько же информации Пак получил за последнее время и каждый раз полагал, что ещё больше удивиться не способен. Как же он ошибался.
— Ну, должен же кто-то продолжить дело всей его жизни, — видимо, молчание Чимина настолько было говорящим, что Чон решил добавить: — Его отец, мой дедушка, тоже так его готовил. А до него его отец и так далее. Это... вроде как семейное дело. Мои предки боролись против жестокого обращения к плебсам, передавая знания и навыки из поколения в поколение. Они готовили почву, а я использую все труды своей семьи и покончу с бесправием нашего класса.
Друг замолчал, когда на телефоне загорелся экран приветствия. Все обновления наконец-то загрузились, и можно приступить к основным настройкам. Чонгук взял телефон в руки и неожиданно заговорил предупреждающим, холодным тоном:
— Прежде, чем ты начнешь осуждать моего отца, хочу сказать: ты многого не знаешь. Очень многого. Я не злюсь на папу. Будь я на его месте, поступил бы также. Это жертва во благо миллионов других жизней. Настоящих и будущих. Если на чаше весов будет стоять одна жизнь человека которым я дорожу, а на другой сотни чужих — я выберу второй вариант. Потому что так правильно.
Чимин мрачно усмехнулся. Он обернулся, заметив, как серьезность коснулась лица друга, когда он, не отрываясь, разглядывал что-то в телефоне. Чимин пока не понял, что именно испытывал к другу спустя десять лет. Они стали чужими, но Чонгук - единственный человек, кото он знал помимо хозяйки.
Своими словами Чон поменял отношение к себе. Пока что в худшую сторону. Подобное самопожертвование не стоит свеч. Незнакомые люди никогда по достоинству не оценят то, что ты для них сделал и чем ради этого пожертвовал. Они сами должны нести ответственность за свою жизнь. Чон либо глуп, либо тщеславен.
— Какая информация заставит делать из собственных детей солдат?
— Такая, которая и твое отношение может изменить ко всему, — Чон посмотрел на него исподлобья. — Не ухмыляйся. Мне многое нужно тебе рассказать, но не сегодня. Мне нужно сбежать отсюда пока темно, а до рассвета осталось не долго. Думаю, некоторые новости могут тебя... шокировать. Но для начала тебе нужно привыкнуть к мысли, что я вернулся.
Чимин втянул носом воздух. Кровь медленно начала закипать. Чонгук всю встречу ходил вокруг да около, и эта скрытность уже порядком поднадоела. Утомляло задавать вопросы и не получать конкретные ответы.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе?
Чон нехотя кивнул и продолжил:
- Помнишь, что я говорил тебе, когда мы были в Фильтре? Что обязательно нужно найти доказательства невиновности плоебсов. Тогда я был мальцом и просто повторял за отцом слова, но когда сбежал из Фильтра, отец дал пояснение: есть лазейка в законе. Когда плебсов сослали на север, лишили их свободы, а потом еще и их потомков, они подняли бунт. Твердили, что не виноваты и их подставили. Тогда, первый предок династии Кимов из А1, чтобы утихомирить народ, ввел в закон новую статью. Своеобразное условие. Если подтвердится невиновность плебсов в распылении яда, повлегшего смертельную эпидемию, то все обвинения с них будут сняты. Вот только как они могли это доказать, если выйти за пределы северной части Кореи им запрещено?
- Так, и? - подгонял того Чимин.
- Я и мои люди прошерстили все архивы страны. Государстве, исторические, ведомственные, военные, полицейские. Даже те, что под грифом секретности. На это, мать его, ушло почти десять лет. И знаешь что? Нет никаких доказательств. Мы уже хотели опустить руки, но тут ко мне в голову пришла одна идея... Вдруг есть архив, про который мы не знаем? Никто не знает. Вдруг есть отдельная сеть, которую используют только А-класс? Не может быть такого, что после пожара 1900 года ничего не сохранилось. Даже названия! Это же глупость! Но именно дырку от бублика мы и нашли, прошерстив все известные архивы.
— Но что я могу? - недоумевал Чимин.
Чонгук ухмыльнулся во весь рот. Он крутанул телефон в руке, с ловкостью настоящего трюкача в цирке и показал Чимину его же гаджет, словно рекламируя.
— С такими условиями у нас может быть невероятный потенциал. Тэхи Джин... Она либо наивная и глупая до безумия, либо влюблена в тебя без памяти. Последнее наиболее вероятно, кстати. Тем более, она скоро перейдет в «А»!
Чимин нахмурился. То, к чему вел Чонгук, на подсознательном уровне ему не понравилось. Хотя почему нет? Если это поможет прекратить то безумие с нексусами, он должен стоять первый среди добровольцев, желая помочь. Он должен радоваться подобной возможности. Так почему же ему не по себе? Неужели ошейник его останавливает? Вселяет сомнения.
— Я не понимаю... - На выдохе ответил Пак. Под дуновением ветра зашелестела листва и Чимин покрылся мурашками. Он так и не накинул на себя что-то. Все стоял полуногой посреди комнаты.
— Мы можем использовать эту девчонку! — пояснил Чонгук с такой интонацией, словно объяснял очевидные вещи ребенку. Ты понимаешь, что она скоро станет "А"? Если она будет сотрудничать с нами, то поможет решить пусть не все проблемы, но многие! Нужно втереться к ней в доверие до такой степени, чтобы она тебе все рассказывала. Будь с ней повежливее. Улыбайся. Флиртуй. Да, она враг. Но она наивна и глупа.
Чимина передернуло но на этот раз не от холода. От одной мысли, что ему придется наладить отношения с той, которая так с ним поступила недавно, становилось тошно. Да лучше его путь ударит током, чем он с ней первым заговорит! Избалованная, неуравновешенная, лживая, раздражающая!
- Это просто уникальный случай. - продолжил Чон, прервав размышления Пака. Друг слово вовсе не заметил подавленного состояния собеседника. - Тэхи Джин - лазейка. Если бы ты не был ее нексусом, у меня не было бы основного плана.
Услышав это, Чимин моргнул. В голове сразу опустело. Последняя фраза Чонгука выдала того с головой, а может Чимин уже сходил с ума и подозревал всех и вся. Пак перевел ошалелый взгляд на друга, сделав шаг к нему.
- Основного плана? Значит я тоже входил в твой план?
Чонгук замер с телефоном Чимина в руке, и наконец поднял на него взгляд карих глаз. Его лицо сделалось непроницаемым, но Паку что-то подсказывало, что Чон сам понял, что ляпнул лишнее.
- Хён... - Начал тот, но так и не придумал, что сказать.
Чимин сделал несколько медленных и совершенно бесшумных шагов. С кошачьей грацией, он осторожно приближался к Чону. Обида в сочетании с разочарованием и гневом росла в нем быстрее чем доходило осознание предательства.
- Ты мог меня вытащить. Так ведь? - Сдержанно спросил тот. Руки начало трясти, эмоции требовали вырваться наружу, но Пак понимал, если закричит или начнет шуметь то их точно смогут услышать. Тем более с открытым окном.
Еще один бесшумный шаг к кровати, на которой сидел Чонгук. Ногти больно впились в ладони от сильно сжатых кулаков, но хотя бы удалось унять дрожь.
- Ты не вытащил меня оттуда, не потому что не мог, а потому что не хотел. Так ведь?
- Не мог, - осторожно ответил Чонгук, глядя на приближающегося к нему парня с покрасневшим от злости лицом. В воздухе повисла напряжённая атмосфера. - Потому, что если бы ты потерял контакт с будущей наследницей "А"...
Чонгук не успел оправдаться. Пак, не выдержав, подбежал и врезал тому по губам, едва успев проконтролировать силу удара. Чон только охнул, а вокруг них на мгновение воцарилась тишина, прерываемая только звуками их дыхания. Друг коснулся больного участка, чувствуя как размазывает кровь на подбородке. Губа треснула.
Пак, все еще охваченный гневом, смотрел на Чонгука. Нет. Хватит с него разочарования за один день. Сначала город, потом Тэхи, теперь еще и он. Этот день катился в бездну, забирая с собой остатки нервов.
- Да как ты... смеешь у меня теперь что-то просить? - тихо процедил сквозь зубы Пак.
Чон, не говоря ни слова, вытер еще раз кровь тыльной стороной ладони и поднялся, тут же став чуть ли не вплотную к Чимину, намеренно вторгаясь в личное пространство.
- Да, у меня появились на тебя планы. Но это случилось после побега. В Фильтре я хотел сбежать вместе с тобой.
- Ты использовал меня.
- Потому, что у меня не было другого выбора. Есть причины.
- Что за причина... - Чимин едва держался, запрещая себе переходить на крик. - ... которая может дать тебе зеленый свет распоряжаться жизнями твоих друзей?
- Возможность подарить светлое будущее миллионам северян! И тебе в том числе. Думаешь, мне это по кайфу? Не хмурься, тучка и послушай: если бы тебя отправили на чертов мозгоправ, я бы вытащил тебя любой ценой. Но этого не произошло! Тэхи Джин нужна нам. Я испробовал все варианты за эти годы, и, к сожалению, этот план единственный. Можешь злиться и ненавидеть меня за это, но я тебе даю шанс вернуть свою жизнь. Если бы ты сбежал тогда из фильтра, тебя бы искала полиция до тех пор, пока ты бы не отбросил коньки в 35 лет из-за ошейника. Такая себе жизнь!
Чимин плотно сжал губы и уставился в пол. Сказать что-то против, в голову идей не приходило, да он и не стал. Чонгук отошел, и как ни в чем небывало, плюхнулся обратно на кровать, собрав ноги в позе лотоса и положил на бедра ноутбук.
— Я установил скрытую программу на твоё ноут и телефон. Через них мы будем поддерживать связь. Программу не найти ни одним известным способом. Тебя не засекут. А войти в нее можно, только если открыть в правильной последовательности стандартные приложения. Рассвет совсем скоро. Мне нужно уходить, но мы не прощаемся. У тебя еще будет возможность обменяться со мной дружескими целовашками в засос после долгой разлуки. Ну или вновь разбить губу. Если выбирать, то по мне уж лучше второе.
***
Резиденция Ким является одной из основных достопримечательностей Кореи для туристов. Посетить Сеул, но не коснуться золотых ворот Фиолетового дома - равнялось тому же, что приехать в Париж и не посетить Эйфелеву башню.
Его построили более семидесяти лет назад, и еще с чертежей этот дворец вызывал противоречия во мнениях, и не состыковка цвета дома с названием была меньшей из зол. Дом облицован камнем нежного персикового цвета. Стиль постройки полностью соответствовал европейскому и напоминал знаменитый Версаль, но вот крыша отвечала законам азиаткой архитектуры, так как её края загибались вверх. По всей площади П-образного дома неподходящая на первый взгляд крыша оригинальными башенками накрывала собой дом. Центр постройки, где находился парадный вход, имел форму полукруга, и на самом верху купол завершал необычный дизайн особняка.
С недавних пор у крыши сменили черепицу на фиолетовую, среди десятков фонтанов и садов на клумбах высадили фиолетовые цветы, а весной высаженная сакура розовым облаком накрывала собой всю территорию.
У молодого потомка Ким, работа не шла уже час. Прокрастинация — то, что в последний месяц не давало спокойно жить, после того как Тэхён провел неделю во Франции с Тэхи. И пусть фактически они виделись трижды, зато каждый из их встреч был особенным.
Парень сидел вразвалочку у себя в кабинете, закинув ногу на ногу, и наблюдал за кучкой туристов с гидом, столпившихся у главных ворот его дома. Прикладывая кончик ручки к губам, он вспоминал, как в детстве чувствовал себя словно медвежонок в зоопарке, на которого приходили посмотреть. С тех пор почти ничего не изменилось, за исключением того, что он вырос и смог поменять свое отношение к постоянным туристам. Без них эти ворота казались бы слишком одинокими.
От этого предположения он медленно опустил взгляд. Постоянный контроль своих мыслей стал нелегкой задачей. Он старался думать о чем угодно, лишь бы не о том, какой хрупкой казалась рука Тэхи, которой она прикрывала маленькие губы, когда смеялась над его шутками месяц назад. Они тогда сидели за столиком на улице в одном из кафе Парижа. Люди слепо проходили мимо, вовсе не замечая красоты его собеседницы. Тэхи прикрывала улыбку тонкими пальчиками, а он в тот момент был готов превратиться в самого настоящего бродячего мима, лишь бы вновь ее рассмешить. Услышать звон ее смеха. Увидеть нити легких морщинок у глаз от ее улыбки.
Наследник прикрыл глаза и кинул на стол очки, устало сняв их. Он вновь о ней подумал.
Тэхён подкатил черное кожаное кресло к массивному столу, сработанному из цельного куска дуба. Отполированная столешница поблёскивала, отражая солнце от окон, соединяющих деревянный потолок и сверкающий темный паркет. Опорами столешницы служили фигурки львов с позолоченными крыльями. Почти весь стол был завален отчетами о политическом и экономическом состоянии страны. Рядом со столом на полу стоял раритетный глобус-бар, да и на книжных полках, где было место, хранились и другие старинные вещи. Из ретро стиля кабинета выбивался телескоп, стоящий у самого окна, и дорогой ноутбук, лежащий среди документов.
Вокруг Тэхёна ряды книжных полок закрывали собой почти все стены в полукруглой комнате на третьем этаже. Вдоль стеллажей стояли высокие лестницы на колесиках. Политология, тома историй разных стран, микро- и макроэкономика, физика, химия, психология, биографии и многое другое. На первый взгляд могло показаться, что все эти книги тяжело прочитать за одну жизнь, но Тэхён смог. Он обязан.
Он вновь прикрыл глаза, собирая всю свою силу воли, чтобы сосредоточиться на важных делах. Работы столько, что за день управиться нельзя, а отчеты только приходят с разных регионов страны и зарубежья.
Да, сейчас правящая семья А2, но это вовсе не значит, что семья Ким может расслабиться. Его род всегда правил страной либо открыто, либо из тени, когда их место занимали оставшиеся четыре семьи.
Каждая куча папок на столе соответствовала темам. Мелкие проблемы в городах: отопление или перебои электричества. Более серьезные: очередное восстание плебсов. Серьезные: наводнение после сильного дождя в нескольких городах.
Одна из первых задач, которую он должен сейчас решить, — это конфликт морских территорий. Японские рыболовные суда стали часто ловить рыбу вблизи севера Кореи. Представители властей страны восходящего солнца уверяют, что Россия сама позволила им рыбачить на своих берегах. Но что-то слишком часто они заплывают за пределы дозволенного.
Конечно, в первую очередь Тэхён бы принялся решать проблемы с наводнением. До лета еще целый месяц. Вечера выдаются холодными, а вода в двух городах прилично затопила все улицы и постройки. Школы закрыты. Государственные учреждения тоже. Вот только родители настояли на урегулировании «недопонимания» с соседним государством.
Среди разноцветных стопок документов выделялась единственная черная папка, лежащая перед ним. К ней не шли дополнительные отчеты или другие материалы. Все, что нужно, хранилось внутри. Тэхен неспешно взял ее в руки и задумчиво вгляделся в непроницаемую поверхность обложки. Длинные черные пряди легкими кудрями падали на лицо, но тот даже не собирался их убирать.
Стук в дверь не дал погрузиться в мысли. Ким открыл пустой ящик в столе и, не глядя, кинул папку подальше от чужих глаз. Вместо ожидаемого громкого хлопка от соприкосновения пластиковой поверхности о деревянную, звука почти не было.
В дверь опять постучали, но отвечать хозяин кабинета не спешил. Тэхён опустил взгляд. Брошенная папка упала на сложенную пополам газету на французском языке. На главной странице, под большой надписью «Le Figaro», располагалась прямоугольная фотография. Заголовок под ней в переводе на корейский твердил: «Тэхи Джин в последний раз посетила главный показ мод в качестве представителя «Б» класса».
Фотограф застал Тэхи на красной ковровой дорожке. Девушка улыбалась, но мало кто мог заметить, как скучно ей было на таком важном для индустрии красоты мероприятии. Его губы растянулись в нежной улыбке, пока он, не отрываясь, глядел на ее фото. Он помнил на ней это воздушное белое платье с широким черным поясом. Тэхи часто носила белый, с самого детства. Маленькая принцесса.
Вновь раздался стук в дверь.
— Господин, я принес вам на рассмотрение варианты подарка для госпожи Ёнгджэ Хонг. Пожалуйста, посмотрите, — почтительно произнес дворецкий Ли.
Хонг — фамилия семьи А2. Ёнгджэ — это старшая дочь, метящая ему в потенциальные невесты. Идеальная кандидатура для продолжения рода.
— Входи, — на выдохе позволил Ким.
В комнату зашел мужчина пятидесяти лет. Волосы он, как всегда, идеально зачесал назад, скрывая под париком лысину. Строгий черный костюм в тонкую серую полоску сидел на мужчине идеально. Только сшитая на заказ одежда может так правильно облегать тело.
— Я не задержу вас надолго, господин, — начал тот, подходя к столу и протягивая двумя руками планшет для документов. На жесткой поверхности были закреплены фотографии иностранных моделей, одетых в вечерние платья двух цветов: белое и золотое. Дворецкий, как впрочем почти все люди с которыми наследник общался, не позволяли себе смотреть ему в глаза. Таковы правила. — Эти два платья заняли первое место в конкурсе, который вы велели устроить. Оба от известных модельеров. Как, впрочем, я и предполагал, господин. Любители не могут затмить профессионалов с опытом.
Тэхён, подняв связи, распорядился устроить конкурс на лучшее вечернее платье среди модельеров. В конкурсе мог участвовать любой желающий, и из этого сделали настоящее шоу, которое транслировалось по TV в десятках стран. Ким хотел убить двух зайцев сразу: подарить потенциальной невесте подарок на ее скорый день рождения и решить ее проблему с выбором платья для бала «Девяти наследников». Но в итоге, он смог порадовать миллионы зрителей, заработать и дать возможность пробиться в свет начинающим, но гениальным модельерам. Неважно, что в итоге победили профессионалы.
— Нужно давать шанс всем, — Тэхён забрал планшет у дворецкого, взглянув на фотографии. Оба платья были в пол. Оба сверкали от камней, не доходя до рамок безвкусицы. На золотой наряд молодой Ким не обратил внимания, а на белом задержал взгляд: платье почти полностью облегало тело даже с подолом, низ которого свободно тянулся по полу.
— Какое же платье вы решите подарить? Госпожа Ёнгджэ упоминала, что ей нравится белое.
— Золотое, — Тэхён протянул планшет обратно дворецкому и закрыл ящик на ключ.
Ли удивленно поднял брови, с поклоном приняв фотографии обратно.
— Позволите спросить, что повлияло на ваше решение вопреки выбору госпожи Хонг?
— Она блондинка, — громко произнес материнский голос. — Блондинкам идет золотой.
Тэхен медленно поднял взгляд в сторону, где предположительно находилась мама. Дворецкий Ли обернулся, и это позволило наследнику встретиться с ней взглядом.
Женщина стояла в костюме для верховой езды, сохраняя нежную улыбку. Она с достоинством кивнула в качестве приветствия, и ее длинные сережки-ниточки блеснули. Мама явно забыла снять этот аксессуар, иначе другого объяснения, почему они на ней в сочетании с такой одеждой, просто быть не могло.
У Тэхёна сжалось сердце. Для другого человека это безобидная невнимательность, но для женщины, которая всю жизнь жила модой и уходом за собой, это непростительное упущение. Все же болезнь временами дает о себе знать.
Женщина находилась у входа в кабинет. По привычке она в замке согнула пальцы на уровне точеной талии, словно Инь Ян.
— Госпожа Ким, — дворецкий низко поклонился сначала ей, потом Тэхёну и поспешил выйти из кабинета.
Создавалось впечатление, что после того, как работники узнали о ее болезни Альцгеймера на стадии предеменции, они начали бояться заразиться и стали избегать ее. Все старались не смотреть ей в глаза, будто она уже ходячий труп, вели себя тише, находясь рядом с ней. Эта болезнь не передается капиллярным или иным путем, просто такова психология людей. Неважно, насколько они индивидуальны. Когда один узнает о неизлечимой болезни другого, у того резко меняется отношение к нему.
Когда закрылась за дворецким дверь, женщина статным шагом подошла к гостевому креслу у стола и села.
— Решила прокатиться? — заставил себя улыбнуться Тэхён, стараясь не замечать блеск от сережек.
— Трех черных шайров привезли. Они были в пути почти двадцать часов. Явно хотят размяться, — женщина пожала плечами, аккуратно сложив руки на коленях, и с хмурым видом взглянула на стопки документов.
— Папа подарил сережки? — Ким кивком указал на украшение. Он откинулся на мягкое кресло и стал вертеть ручку в руках.
Мама все равно увидит этот неуместный аксессуар. Если промолчать, будет злиться, что никто не сказал про них. Конечно, Тэхён притворился. Эти сережки она купила сама в Лондоне пару лет назад, но такие мелочи ей уже тяжело запомнить.
— Я понимаю, они тебе дороги, — продолжил тот. — Но, если ты их дважды проденешь в ухо, они не будут такими длинными и подойдут по стилю.
Та лишь ойкнула и поспешила их снять, взяв в кулак.
— Тебе они шли, мама. Просто слишком длинные.
— Мне идет все. Твой папа не обидится, — та улыбнулась как ни в чем не бывало, и они оба замолчали. Все понимали, в чем настоящая причина. Она сильнее сжала сережки в руке, втянула носом воздух и продолжила:
— Меньше чем через месяц на бал «Девяти наследников», помимо детей «Б» класса, приедут политические элиты разных стран. В честь важного события, которое нам еще предстоит пережить, людей будет больше обычного, — та осторожно коснулась средним пальцем переносицы, устало прикрыв глаза. — И всех их нужно встречать в нашем доме. Разумеется, мероприятие пройдет безупречно. Мы с папой об этом позаботимся, но вот... — женщина немного помедлила, подняв на него глаза. — Я не могу быть уверена за семью Джин.
Тэхён выронил ручку, и та с шумом упала на пол. Не произнеся ни слова, он взглянул на мать.
— К сожалению, они станут главной темой вечера, — не заметила перемены настроения сына женщина, — а не отчеты о финансовых победах фирм благородных семей или общим благосостоянием страны в целом.
Тэхён молчал, внимательно слушая мать. Родительница помедлила в надежде, что сын ей что-то ответит, но не дождавшись его участия в беседе, продолжила:
— Я слышала о нападении на главу охраны семьи «А9». Это может стать недобрым звоночком. Уже бывали случаи покушений на семьи «А» класса в истории. Мы, как семья «А1», должны предпринять все необходимые меры по защите остальных семей. Я лично посетила семь из них, дабы убедить, что наша семья занимается поисками преступника. Единственные, кто остался, — это «А6» и... «Б1». Пока что семья Джин не с нами... — она слегка улыбнулась и взглянула на сына. — Хочешь отвлечься от политики и отдохнуть за деловыми переговорами? Выбери одну семью, а я поеду ко второй.
Ким помедлил лишь пару секунд, с удивлением уставившись на мать. Это проверка? От осознания того, что у него появилась вновь причина поехать к Тэхи, сердце на мгновение замерло. Его глаза забегали, словно он искал что-то под столом, а после он вновь поднял на женщину взгляд.
— Второй вариант, — сказал тот и сразу же поднялся.
- Так и знала... - Прошипела тихо женщина.
Шагая к выходу, в голове он уже прикидывал, что может надеть, чтобы выглядеть прилично и в то же время не тратить на сборы много времени. На нем черная водолазка и брюки. сли ему надеть пиджак, будет смотреться неплохо, но волосы... Он не собирался сегодня никуда выходить, а после мытья головы они у него немного кудрявились.
— Тэхен... — услышал он голос мамы, как только коснулся холодной ручки двери. Оборачиваться не стал. — Мальчик мой, скажи, что ты все еще не грезишь мечтами об этой девушке. С вашей школьной дружбы прошло столько лет. Столько воды утекло... Я уже говорила тебе: она тебе не пара.
Понадобилось некоторое время на осознание. Он стоял, не шелохнувшись, так и держа дверную ручку, теплеющую под ладонью. Все же ее слова стали до него доходить, и он обернулся.
— Конкретнее, мама.
— Она на 10м месте, — женщина любовалась видом за окном, так и не повернувшись к сыну. — В ее крови намешано много других семей из класса «Б» и, что еще хуже, нобелей. Например, как ее безродная мать. Ну и что, что та богата. Тэхи неудачная партия даже для семьи А9. Ты же это понимаешь?
Тэхен промолчал. Слегка опустив подбородок, он не сводил с затылка женщины холодного взгляда.
— У тебя уже есть кандидатки. Три замечательные сестры из «А2». Если не нравится Ёнгджэ, выбери любую другую. Я разрешаю. Но не ниже рангом. Не порть нашу кровь. Ты понял?
— Да, — помедлив, холодно ответил тот. — Единственное, что мне не понятно, это с каких пор кровь стала важнее социального статуса? Семья Джин теперь в «А».
— Еще нет. И заботить тебя это не должно. Я сказала тебе не опускаться ниже «А2».
Ким медленно выдохнул, прикрыв глаза. Кровь в венах закипала, но он силой воли подавил нарастающую злость.
— Почему мы занимаемся этим, мама? — Тэхён слегка наклонил голову, словно маленький ребенок, который только познает мир. — Почему управляем страной, даже когда на это не имеем права?
— Ты сам знаешь ответ, мальчик мой. Мы Ким. «А1». Власть всегда негласно была в наших руках. Все серьезные дела обговаривают с нами, и неважно, какая семья у власти.
— Тогда чистота крови тоже лишь негласное правило, которое не повредит закону, если его нарушить, — Тэхён открыл дверь, боковым зрением заметив, как женщина развернулась к нему. У нее из глаз явно искры сыпались, но он уже не хотел видеть ее лица.
— Мальчишка! — возмутилась та. — Пользуешься тем, что ты единственный ребенок в семье!
— Интересы семьи для меня превыше всего, — спокойным тоном ответил тот перед тем, как уйти. — Как и законы Кореи. Я рос, с самого детства осознавая тяжесть ответственности, возложенной на меня. Но я не собираюсь следовать еще и негласным правилам. Либо мы их узаконим, либо я найду другое решение.
Тэхён все же поклонился женщине перед тем, как удалиться. Он чувствовал злость, но не мог позволить себе выплеснуть ее на мать. Парень закрыл дверь и по бесконечному коридору направился в свои покои.
***
Травяной чай и лепешками хваджон, украшенными яркими фиалками, остался нетронутым. Да Уль Хван с первого взгляда казалась человеком, очень серьезно относящимся к своему делу. Первый урок проходил в Кабинете Тэхи, находящемся сразу за ее спальней. Близился полдень, а няня только закончила говорить о проблеме деторождения высших семей.
Чтобы продолжался род в семьях «А» класса, по меньшей мере в каждой должно быть два ребенка. Один после брака перейдет в новую семью, другому подберут пару, он останется в семье и сохранит фамилию, титул и родит наследников. Решать судьбу молодых наследником могла исключительно глава семьи А1. Женщина. Лишь она занималась сводничеством и только она решала, какой ребенок, будучи третьим лишним, обязан вовсе уйти из семьи и начать новую жизнь, вне политики и тяжелых перипетий в жизни А-класса.
«А» класс существовал, словно один живой организм. Они хоть и были разными семьями, но так или иначе являлись родственниками. Когда нужно, они работали сообща и помогали друг другу, лишь бы сохранить сложившийся порядок и установки.
— В Корее 4% предприятий принадлежат простым нобелям, — Да Уль Хван медленно прохаживала по комнате, сцепив руки за спиной. Ее новый светлый цвет волос заметно молодил её и был почти одного цвета с бежевым брючным костюмом. — 15% предприятий принадлежат семьям «Б» класса. Твоя семья, насколько я понимаю, владеет 1,7%? — та скосила глаза в сторону внимательно слушающей ее Тэхи. Женщина на секунду остановилась, а после одобрительно хмыкнула, продолжив мерить комнату шагами. — Неплохо... Все оставшиеся проценты делят семьи «А», и чем больше их капитал, тем выше ранг. Помимо всего прочего, во владении пяти правящих семей в разных долях также находятся государственные учреждения, как например уважаемая семья А2 владеет всеми военными базами.
Решив, что пора бы губам отдохнуть, няня подошла к массивному камину, выдержанному в классическом стиле, как и все предметы в кабинете Тэхи. Камин не включали с самой зимы, и топка, расположенная почти у пола, бездушной темнотой ожидала, когда вновь сможет дарить тепло. Няня задрала голову. На верхней панели, прямо по уровню ее роста, барельефом вырезаны бегущие кони, а над высокой каминной полкой до самого потолка висела картина белой кобылы, вставшей на дыбы. По стилю эта картина не вписывалась в общий интерьер, но хорошо сочеталась со светло-голубыми оттенками комнаты.
Тэхи устало выдохнула, поправив белый кулон-капельку на шее, в цвет классического платья. Вновь выпрямилась и выровняла пару карандашей на почти пустом столе молочного цвета, за которыми сидела.
За кого Да Уль ее принимает? Эту информацию знают даже нобели. Но, несмотря на очевидные вещи, в голове возник вопрос, сколькими богатствами владеет семья Тэхёна, раз они «А1»?
Рука потянулась сама собой. Няня все еще внимательно рассматривала рисунок коня, поэтому Тэхи заговорила:
— Госпожа Да Уль, каким процентом предприятий из ста владеет семья Ким?
Няня не спеша повернула голову. Она вдруг улыбнулась какой-то довольной улыбкой. Морщины на ее лице стали еще заметней. Та все же развернулась.
— 47%, — сказала она с такой интонацией, будто это ничего не значит.
Рот открылся сам собой. Ее слова казались неудачной шуткой. Это невозможно. Одна семья не может владеть столькими предприятиями! Получается, почти каждый второй бизнес принадлежит...
Тэхи нахмурилась. В мыслях появился образ Тэхена. Не того, что появился позавчера в старомодном костюме и вел себя высокомерно. А того, с которым она познакомилась во Франции: тихого, простого и милого парня. Такого... домашнего? Искреннего. Не избалованного. Знающего цену деньгам и уважающего других.
Неужели он настолько богат?
— Когда перед тобой будет представитель классом выше, есть несколько очень простых правил, — Да Уль Хван ходила перед столом, сложив руки за спиной. Стук каблука отдавался эхом. — Пока не спросят — молчи. Пока не сядут — стой. Смеются — смейся с ними. Попросят — дай. И никаких неформальных обращений. Если выйдешь замуж, к примеру, за сына «А8», сможешь игнорировать эти правила к «А9». Но только после того, как ты станешь частью семьи выше и перестанешь быть «А10». Но не обольщайся. Выше «А9» тебе все равно не подняться.
Колкое предсказание няни прошло мимо ушей. Тэхи мало заботил класс и ранг, к которому она относится.
«А» класс — это элита, и правила, которые повторяла няня, мелочи по сравнению с тем, что должен соблюдать обычный нобель. Если, конечно, он вообще когда-нибудь сможет вживую увидеть кого-то из высшей знати. Не смотреть в глаза и обязательно обращаться на «вы» даже если «А» младше тебя на десятки лет как раз входит в этот перечень требований для простых людей.
— Даже если тебя начнут оскорблять на балу, у тебя не будет права ответить. Наследники нынче очень избалованные... — она остановилась, призадумалась, слегка нахмурив лоб. — Ох, и трудно тебе будет, девочка.
Последняя фраза и эмоции няни, с которыми она ее произнесла, Тэхи удивили, отозвавшись в груди капелькой тепла. Она правда переживает? Может, она не так плоха? Девушка взяла лежащую на столе визитку, которую вчера получила от незнакомца и вжала острый угол в подушечку пальца. Странно что она вообще ее не выкинула, но хоть так она пригодится.
— Все эти правила действуют до семьи «А2». Однако к почтенной семье Ким есть особые правила обращения. Неважно, какая цифра стоит после буквы «А», к высшей семье «А1» все должны обращаться так, как простые нобели. В глаза не смотреть, диалог не начинать. Не прикасаться. Один на один, если на это нет официальной причины, не оставаться. Поклон не меньше девяносто градусов. Тон в голосе официальный, почтительный. И ни при каких условиях повышать голос нельзя. К ним на прием дресс-код исключительно классический. Нарушение этих правил может привести к штрафу или тюремным заключением сроком от одного месяца, возможно даже лишению чина... Разумеется если тебе лично не разрешит член высшей семьи обращаться неформально.
Тэхи неловко нахмурилась. Пришлось приложить серьезные усилия, чтобы не вспоминать, как та разговаривала с Тэхёном. Сколько же она нарушила правил, начиная с первой встречи во Франции?
Няня набрала в легкие воздуха, желая продолжить, как за дверью, из спальни, послышался голос горничной.
— Госпожа Джин, госпожа Тэхи еще не...
— Меня не волнует, — строгий голос матери резко пресек любые попытки молодой прислуги остановить вторую главу семьи.
Секунда, и двустворчатые двери настежь открылись. Тэхи рефлекторно поднялась с места с ровной как у солдата в строю осанкой и с опаской посмотрела на нее. На оголенной шее матери от выреза серого платья в пол алым цветом блеснул огромный круглый рубин. Женщина высокомерным взглядом осмотрела комнату и с довольной ухмылкой задержала внимание на том, как ей поклонилась Да Уль.
За матерью стояли две горничные. Одна из них держала небольшую квадратную сумку, другая — перекинутое через руку лёгкое платье цвета топленого молока. Девушки поклонились Тэхи, и та незаметно для матери, кивнула им в ответ, а потом вновь настороженно взглянула на мать.
— Прошу меня простить, — мама постаралась изобразить сожалеющий голос, подойдя к няне, но ее вид выдавал лишь удовольствия от своего высокого положения. — Я вынуждена вас просить закончить урок раньше.
— Конечно, госпожа. Сколько у меня есть еще времени? — та говорила непривычно почтительным тоном.
— Нисколько. Тэхи нужна мне прямо сейчас.
***
Тэхи одевали в спешке прямо в кабинете под пристальным присмотром матери. С самого детства девушка не переносила подобного издевательства. Всегда хотела быть самостоятельной. Находясь наедине с сотрудницами дома, Тэхи просила одеться самой. Все несложные прически и макияж она искусно делала сама. Мигён же напротив. Мама считала, что это ниже достоинства — одеваться и раздеваться самой.
Девушка сохраняла покорное молчание. Мать не любила лишних вопросов. Она так или иначе сама все расскажет. Единственное, что оставалось, так это бросать на нее незаметные взгляды.
Мигён улыбалась. Она облокотилась о камин, скрестив руки, и внимательно рассматривала тело дочери, пока одна из горничных застегивала молнию на спине девушки.
Бледно-бежевое платье с юбкой-солнцем, украшенное золотыми нитями, село как надо.. Примерно такие же платья Тэхи видела на фотографиях французских моделей, когда посещала мероприятие во Франции. Тогда она и познакомилась с Тэхёном.
Волосы девушке подобрали заколкой, туфли поднесли под тон платья. Тэхи не видела себя в зеркале. Ее даже красили без него. Но девушка была уверена, что теперь явно похожа на куклу.
К чему этот цирк?
— Ты потолстела, — задумчиво произнесла мама и скривилась от такого вывода, словно увидела сороконожку, а не свою дочь. — Будешь без сладкого и ужина целый месяц. Ты поняла меня?
— Да, мама. — Тэхи лишь опустила взгляд, почувствовав неловкость перед горничными. На самом деле она мало ела после того, как привезли Чимина.
— Оставьте нас, — приказала женщина, и девушки с поклоном поспешили выйти, даже не собрав за собой косметичку, разложенную на столе.
— Что случилось, мама? — все же не выдержала та, посмотрев на женщину снизу вверх. Миген на своих высоких каблуках выглядела устрашающе.
— Господин Тэхён приехал. Он пришел около десяти минут назад, и сейчас разговаривает с твоим отцом. Подожди в комнате минут двадцать, спустись в гостинную и с милой улыбкой жди его. Нельзя упустить шанс.
Не спуская с матери пристального взгляда, Тэхи слегка повернула голову в недоумении. Мозг отчаянно пытался сопоставить все детали воедино: начиная от ее редкой улыбки, с которой она вошла в покои Тэхи, и заканчивая неожиданным переодеванием девушки. Тэхи чувствовала, как хмурится, но ничего не могла с собой поделать.
— Причем тут я? — с неким опасением и осторожностью вопросила девушка. Внезапное чувство самозащиты начало бить тревогу, умоляя отойти от женщины подальше, даже несмотря на то что их разделяло минимум пять метров. Тэхи силой воли подавила страх, заставив себя оставаться на месте.
Мигён подняла взгляд на большую картину лошади и скривила в брезгливости лицо, будто ей на лопате дали понюхать свежую кучу навоза. Она отвела взгляд и попыталась забыть то, что только что увидела, но продолжила говорить со слегка искривлённым отвращением лицом.
— При том, что ты к нему сейчас спустишься и будешь мило улыбаться, поддерживая непринуждённую беседу. Он из высшей семьи. Ты должна ему понравиться и меня не волнует как именно. На тебе он не женится, но хотя бы должен заинтересоваться. Иметь расположение будущего правителя страны может сыграть нам на руку и я надеюсь, что ты прекрасно понимаешь, что это нужно и тебе... Если не хочешь чтобы с твоим нексусом что-то произошло. — та направилась к выходу, больше не желая смотреть на раздражающую тупостью дочь.
Вдруг все прояснилось. Лоб расслабился. Факты, которые Тэхи пыталась сложить воедино, выстроились в более-менее логическую цепочку. Неужели встреча с Тэхёном во франции не была случайностью?
Нужно лишь удостовериться. Задай та вопрос напрямую, возникнут проблемы. Стоит подобрать обходной путь.
— Вы с папой знали, что господин Тэхён приедет на мероприятие в Париже? Поэтому вы туда меня отправили?
Женщина остановилась и, не оборачиваясь, ответила.
— Это знали совершенно все. Вниз через двадцать минут. И ни минутой больше.
***
Чимин смотрел как пара серебряных колец, на безымянном и указательном пальце левой руки, блестят под лучами дневного солнца. Железки очень раздражали своей громоздкостью, цепочка на шее иногда неприятно щипала кожу, а тяжелые серьги полумесяцы оттягивали мочки вниз. Непривычно. В Фильтре не заморачивались насчет образов нексусов. Все воспитанники носили единую форму, соответствующую году курса, поэтому вчера, когда к нему утром зашел незнакомец, заявив что теперь каждое утро будет подбирать ему новый стиль, Чимин принял это за шутку. Пак надеялся, что больше такого не произойдет, или хотя бы, этот цирк будет повторяться перед выездом в город. Как бы не так. Только встало солнце, как к нему без стука зашел тот же стилист, что и был вчера. На сегодня парень, который игнорировал все вопросы Чимина (даже имени своего не посчитал нужным назвать), отдал ему повседневный чёрный костюм, с белым узором на рукавах и белую футболку. Укладку стилист уже завершал, когда в комнате появились горничные с ежедневной уборкой по утрам, а когда все гости ушли, в спальне повисла неуютная тишина.
Чонгук ускользнул вовремя, оставив его в раздумьях над своими словами. Еще недавно Пак был полностью уверен в том, что шанса на светлое будущее у него нет, как уже задавался вопросом как Чон собирается все провернуть.
К завтраку на кофейном столике Чимин так и не притронулся. Ноутбук и телефон лежали все на тех же местах, где их оставил Чонгук. Пак был так потрясен случившимися событиями, что вот уже около часа стоял у открытого окна, наблюдая как гнуться на ветру волны зеленых крон. Склоны холмов, покрытые ковром леса, тянулись все дальше к синеватым горам вдалеке, стремящимся к перьевым облакам.
За дверью из его спальни доносился шум. Первый раз, когда коридор прорезал уверенный стук каблуков матери Тэхи, затихший где-то в комнате хозяйки, Чимин внимания не обратил. Потом почти сразу тишину прерывало недовольное ворчание няни, топот горничных, и вновь стук каблуков Миген, вызывающий неприятное чувство. На какое-то время тишина забрала свои права. Он услышал шаги Тэхи, только когда в лицо подул ветер. Девушка передвигалась тихо и неуверенно, совсем не так, как носились по своим делам остальные. В иных обстоятельствах, Чимин бы даже пожалел эту девушку - она казалась напуганной, но после всего, что произошло, ни о каком сочувствии не может идти и речи. Все ее проблемы его не касаются и даже больше - он хотел ей их только подкинуть. Заставить плакать, прочувствовать ту же боль, что испытал и он. Заставить сожалеть и молить о прощении.
Чимин не шевелился, но костяшки пальцев, которыми он сжал ткань брюк, побелели. В голове повтором крутились слова Чонгука о том, что Тэхи нужна им как союзник, и все же он не хотел видеть ее как можно дольше. Не сейчас. Не так скоро. Увидит ее и точно сорвется. Злая усмешка тут же сорвалась с губ.
Ах да. И что он сделает? Это ведь это из-за ее приказа он стал на колени под страхом разряда тока. Если попытается отомстить открыто, ошейник сработает. Если солжет, тоже. Интересно. распознает ли устройство лицемерие?
Шаги затихли совсем близко к его комнате. Техи мучалась в сомнениях, перед его дверью, а он так и не успел прийти к какому-то решению. Минутное промедление и ручка двери опустилась вниз. Чимин нехотя обернулся к нежеланной гостье, сложив руки в карманы, чтобы не выдавать нервно сжатые кулаки.
- Прости. - тихо заговорила Тэхи, не закрывая та собой двери. На фоне темного коридора, она была белым ярким пятном в таком платье.
Он хотел что-то сказать, но смог удержаться и плотно сжал губы. Пак никогда не понимал таких людей. Как можно сделать кому-то боль, а потом надеяться, что все исправит заезженное слово "прости"?
- Хорошо. - ответил Чимин, наступив на горло гордости и чувствам. Сейчас самое главное сдержаться. Шанса поговорить с Чонгуком вдоволь у него не было, поэтому придется довольствоваться тем, что есть. Использовать Тэхи может сойти за маленькую месть, пусть и недостаточную, но этот план можно провернуть не в таком вспыльчивом состоянии как у него сейчас. Да, когда он зол, а теперь, когда Пак ее увидел, в нем вновь стала разгораться пламя ненависти.
- Хорошо? - Осторожно спросила та и сжала пальцы в замок перед собой, словно желая согреться. - И все?
- И все.
Тэхи поджала губы. Карие глаза забегали туда-сюда по полу.
- Я понимаю, вчера я поступила грубо. Признаю свою ошибку. Но разве не должен ли и ты признать и свою?
Чимин опустил подбородок и косо посмотрел на нее, чувствуя как поджимает от злости губы. Все его тело напряглось. Он даже не смог себя заставить спросить, что та имела ввиду. Рот откроет и сорвется.
- Я сорвалась не просто так. Ты обидел меня. - Тэхи говорила робко и осторожно, словно неправильным словом могла взорвать бомбу. Что ж, возможно так и было. - Мы все равно живем теперь вместе. Давай... попробуем подружиться? Я тебе ничего не сделала.
Чимина будто ударили. Его сознание будто отключилось. Слова вырывались сами собой. Горькая обида говорила сама за него. Сначала он подумал, что ослышался - так сильно последняя фраза девушки выбила его из колеи. Парень посмотрел ей в глаза - та, со смесью надежды и раздражающей невинности, виновато смотрела на него. Неужели она совсем не понимала, что натворила и что испортила ему жизнь?
- Ничего не сделали? - спросил он, с дрогнувшей нервной усмешкой в голосе. - В самом деле ничего, - Пак шагнул к ней. - всего-то стали причиной испорченной жизни.
- Чимин... - взмолилась та, наблюдая как парень направляется к ней. Раньше она бы трепетала от такого, но сейчас опасливо пятилась назад, выходя в коридор.
- Не только моей. - Продолжил Чимин. - И вы думаете, что подачками купите мое расположение? Зачем так стараться? Меня уже купили. Купили как вещь, и вы все еще можете говорить, что ничего не сделали?
- Нет, прошу тебя, успокойся.
- А то что? Опять прикажете раздеться? Встать на колени? Или что-то новое? Как насчет использовать кровать в той комнате? Заодно покажете как вы хотите "дружить"
- Прошу тебя... - Всхлипнула от страха та.
Тэхи уперлась об стену в коридоре. Когда ее глаза заслезились, Пак понял, что переборщил. Сильно.
Чимин остановился и с сожалением, и легким шоком посмотрел на девушку. По ее щеке скатилась прозрачная капелька слезы. Она вжималась спиной в стенку, прямо в твердый угол молдинга, явно чувствуя боль. Смотрела на него как загнанный в тупик олененок смотрел на волка. Только Чимин надавил на нее, как та тут же сдалась. она вовсе не напоминала ту властную девушку, которой была вчера. Хрупкая, ранимая, испуганная.
Да что это с ним? Так ошейник действует на него?
Он что... сожалеет? Он совсем свихнулся?
Чимин так глубоко задумался, что проигнорировал неприятное предчувствие. Что-то темное стремительно приближалось к нему с боку. Чутье нексусов твердило увернуться но он мысленно отмёл это как надоедливую муху.
- Нет! Тэхён! - вдруг закричала Тэхи
В тот же момент что-то подцепило его за ворот пиджака и ударило головой о стену, придавив предплечьем глотку. Чимин скривился от боли. Деревянный молдинг врезался ему в позвоночник. Пак зашипел, пытаясь отстранить его руку, чтобы вновь вернуть себе возможность дышать. Раскрыл глаза и замер, позабыв о боли. На него с дикой яростью черных глаз смотрел сам Ким Тэхён - выродок самой главной семьи, которая и заключила плебсов за стену, и дала добро на рабовладение.
Это его семья владеет Фильтром.