Глава 9
Макс
Дом гудит вовсю. Здесь человек сто. Не меньше. Толпа студентов отдыхает с оглушающей музыкой. А Нина уже как час назад должна была привезти Лесю сюда.
Я оставил Синичкину с сестрой намеренно. Дал возможность Олесе побыть чисто в девчачьей компании. На меня она не всегда реагирует позитивно.
Я-то после этого милого инцидента в примерочной просто давил придурочную улыбку, то вот у Леси была совсем другая реакция. Остается надеяться, что Нина приложит все усилия, чтобы Синичкина относилась ко всему, как к приключению, а не наказанию. Потому что я вижу это именно так. По правде говоря, мне почему-то просто нравится все, что происходит...
Но такая задержка начинает напрягать...
Мало ли как решила систр преобразить Олесю, что понадобилось столько времени на сие действо. Нет, я-то доверяю Нине... но хочется поскорее устроить этот спектакль. Еще и Тоха свалил кадрить каких-то девчонок, поэтому я кукую на тусовке, перебрасываясь приветственными и банальными беседами то с одними, то с другими. Я уже даже пересекся со Смирновым, а Леси все нет.
Но в кармане джинсов, наконец, вибрирует телефон. Лезу за ним и вижу на его экране сообщение от Анонима1301.
«Встреть меня. Я на месте».
Какое-то цепкое напряжение сковывает мои мышцы. Не то чтобы я переживаю за сам спектакль или свою репутацию. В армию не хочется мне гораздо больше. Но меня будоражит мысль, что я понятия не имею, чего ожидать. Потому что даже мое распущенное воображение не в состоянии представить Лесю, кроме как в том гадком кардигане и с хвостиком на затылке.
Направляю траекторию своего движения к входной двери, но задерживаюсь по пути с пацанами из нашей баскетбольной команды. И когда завершается этот бесконечный круговорот приветствий, кто-то аккуратно дёргает меня за рукав футболки.
Осторожно поворачиваюсь. И моя интуиция уже точно знает, кого я увижу себя за спиной. Все становится словно в слоу-мо.
О. Мой. Бог.
На меня смотрят огромные голубые глаза, выразительно подчеркнутые тёмной линией пушистых ресниц. Две... Три... Пять секунд... Я просто зависаю на этих глазах, как кеды на проводах.
Но всего один кокетливый взмах длинных ресниц, и я возвращаюсь в момент здесь и сейчас. Тычусь взглядом в Синичкину, не соображая, куда смотреть первым делом.
Передо мной та же Олеся... Те же черты лица, но гораздо выразительнее. Из макияжа только тушь и блеск для губ, потому что теперь я замечаю, что они у неё очень даже пухлые.
Те же волосы, но не прилизаны, а шикарной копной лежат на плечах.
А поперек горла становится собственное дыхание, когда вижу через полы расстегнутой джинсовки, что шею Леси обхватывает тонкий черный ремешок. Соединившись в яремной впадинке, он ровной изящной линией опускается прямо к декольте чёрного, слегка облегающего платья до колен...
Синичкина передо мной, как какой-то дикий коктейль сексапильности и невинности.
Вот черт...
— Привет, — настороженно произносит Олеся.
— Привет, — заторможено повторяю я.
А все. Диалог заканчивается. Так и стоим друг перед другом, как истуканы. А в моей голове сквозняк. Неловкая пауза между нами ощутимо затягивается.
— Идём? — Олеся сконфуженно поправляет те самые ремешки на шее.
— А, да. Конечно, — я отмираю и суетливо прохожусь пальцами по волосам.
Сюрприз, блин! У Синичкиной есть не только попа, но и декольте...
Кладу свою ладонь Лесе на талию, намереваясь придвинуть девушку к себе. Но Синичкина аж шарахается в сторону.
— Что ты делаешь? — возмущается она.
— Собираюсь тебя приобнять... — Хмурюсь в ответ, потому что не понимаю сути претензии.
— Зачем?
— Затем, что я твой парень. Ну типа...
— Но мы не договаривались, что ты будешь меня лапать, — Олеся еще больше ощетинивается.
— Нам нужно, чтобы Смирнов подумал, что между нами что-то есть, — я терпеливо вздыхаю.— И если мы не будем вести себя, как влюбленная парочка, то мне можно уже сейчас развернуться и ехать домой, — выжидательно смотрю на озадаченную Синичкину. — Мне ехать домой?
В ее глазах ясно проглядывается усиленный мозговой штурм. Уверен, что сейчас она точно по-ботански взвешивает все за и против. Но оглядев себя и свой крышесносный прикид, все-таки сдается:
— Только не распускай руки, — она угрожающе сводит теперь идеальной формы брови у переносицы.
— Как? — снова кладу свою ладонь ей на поясницу, а потом специально бесстыдно опускаю руку гораздо ниже. — Так?
— Ольховский!
И эта буря негодования в ее глазах вперемежку с растерянностью лишь подзадоривают меня, но я решаю больше не драконить свою будущую спасительницу от армии. Убираю ладонь на приличное расстояние от попы Синичкиной:
— Да все-все! Пошли уже, — и подталкиваю ее сделать первый шаг по коридору навстречу приключениям.
И с первой секунды моего появления в обнимку с Олесей все идёт так, как и предполагалось. Чувствую, что со всех сторон к нам летят множество любопытный взглядов. И все смотрят не на меня, а на Лесю, которая сама же с каждой секундой все больше льнет ко мне, как напряжённая струна.
— Расслабься и попытайся хотя бы улыбнуться, — успокаивающе сжимаю ладонь на ее спине.
— Не могу. Они так глазеют, — Олеся затравленно утыкается взглядом в пол.
— Значит, все идет у нас по плану. Они и должны смотреть. Сегодня твой триумф, — я сильнее прижимаю ее к себе.
Такое искреннее смущение от внимания приятно удивляет. Обычно девчонки чуть ли не из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать, что находятся в моей компании. А тут...
— Господи! Ну зачем я на все это согласилась, — причитает Олеся, пока мы потихоньку продираемся к залу через множество заинтересованных лиц. — Я хочу домой. Давай, домой?
Я не сдерживаю улыбку. Блин, ну это весьма мило.
Но краем зрения замечаю движущегося в нашу сторону Смирнова. И во мне тут же просыпаемся адреналин. Все. Игра началась.
Останавливаюсь прямо на полпути, разворачивая Лесю к себе лицом.
— Ольховский! — испуганно шипит она.
Решительно притягиваю к своей груди и шепчу куда-то в висок:
— Быстро обними меня. Объект Алёша прямо по курсу.
Чувствую, как она совершает судорожный вдох, но просьбу выполняет. Осторожно кладёт ладони мне на грудь, а потом ведёт ими вверх. Ощущаю жуткую дрожь в ее пальцах.
— Мамочки, кажется, я сейчас упаду в обморок, — нервный шёпот Олеси щекочет мне шею.
Съеживаюсь, но с улыбкой, крепко смыкаю свои руки за ее спиной.
— Без паники. Я тебя держу. Только не оборачивайся, — кошусь на Смирнова, который вот-вот окажется рядом с нами.
Проходит секунда, и глазеющий по сторонам Алёша встречается со мной взглядом.
Ещё секунда, и я выпускаю Олесю из объятий и убираю волосы с ее лица, заправляя их ей за ухо. Она жутко краснеет, хлопает густыми ресницами, но так надо...
Я специально открываю полный обзор Смирнову на ту, с кем демонстративно сейчас зажимаюсь посреди коридора.
И это срабатывает. Алёшины глазёнки чуть не вываливаются из орбит. Проходя мимо нас, он просто бросает сухой приветственный кивок. Хотя мы с ним уже здоровались... Я отвечаю ему тем же. Бинго!
— Он заметил и офигел, — самодовольно констатирую я, переведя взгляд на Лесю. И тут же моя улыбка сходит на нет. Голубые глаза Синичкиной заволочены шоковым туманом, а на лбу мелкими капельками блестит испарина. Она смотрит на меня, как будто реально сейчас шлёпнется в обморок. — Так, подруга, — цокаю я, — тебе надо присесть. Идём.
Взяв Олесю за руку, тяну за собой. Ее ледяные пальчики горят у меня ладони...
Нахожу в огромной гостиной, полной снующих туда-сюда мальчиков и девочек, свободный угол - широкий подоконник. Решаю устроиться именно туда. И нас хорошо видно и мы будем видеть всех.
И все действительно частенько поглядывают именно в нашу сторону. Шушукаются с лицами полными плохо скрываемого интереса. А мой план реально работает...
Удобно устраиваюсь, усевшись прямо на широкий подоконник и хлопаю по нему ладонью, приглашая Синичкину. Смерив меня недоверчивым взглядом, она садится рядом. Как только Леся размещает свою попу на подоконнике, снимает с себя эту безразмерную джинсовку и откидывает волосы за спину, я в который раз за вечер давлюсь своим же воздухом в лёгких.
Тонкие бретели платья открывают полный обзор на ключицы и плечи.
Мать. Вашу.
На изящные выпирающие ключицы и голые плечи.
— Черт! Майер, — Олеся вдруг испуганно втягивает в себя голову и смотрит только в пол.
— Кто? — отстраненно переспрашиваю, все еще прилипая взглядом то к декольте, то к тонким ремешкам, так настойчиво его подчеркивающим.
Нет, моя сестра все-таки гений...
— Ту рыжую знаешь?
Я нехотя перевожу взор туда, куда едва заметно указал подбородок Леси. Вижу рыжеволосую девицу в ярком мини-платье, которая с каменным выражением лица нагло смотрит в нашу сторону.
— А-а-а, ты про эту липучку-рубль-штучка? — тяну я, когда вспоминаю, как эта девица очень долго и безрезультатно вертела передо мной хвостом.
— Да, — шумно сглатывает Олеся. — Она сейчас смотрит?
— Ага, глаза ломает. Мне что-то надо сделать?
— Я терпеть ее не могу. Она меня достала, — резко срывается с Лесиных губ, а сама она заметно напрягается. Замечаю, как ее тонкие пальцы напрягаются у нее на коленях.
— Все, понял. Не дурак. Только веди себя сейчас спокойно. Не вздумай брыкаться, — говорю Олесе, но нагло ухмыляюсь прямо в лицо этой Майер.
Я придвигаюсь к Синичкиной максимально близко. Так близко, что наши бедра соприкасаются. Мягко приобнимаю рукой, наклоняюсь и просто прижимаюсь носом к ее виску.
И мгновенно понимаю. Это я вот зря...
Мои обонятельные рецепторы щекочет сладковатый аромат чего-то ягодного, пуская мне тепло по венам. Леся делает сдавленный вдох, когда я веду кончиком носа от виска к скуле, а потом обратно. Лащусь так показательно, потому что знаю: сейчас все, кому интересны хоть какие-то университетские сплетни, едят на нас взглядами в открытую.
И признаться честно... На такую Синичкину, которая сидит передо мной и шумно дышит через раз, я пялился бы и сам...
— Сделай вид, что я говорю тебе сейчас, что-то очень смешное, — шепчу Олесе прямо в ухо.
И это еще одна провальная затея. Ее тихий, милый и очень настоящий смех проходит по всем моим нервным окончаниям. Закрыв глаза, пытаюсь сосредоточиться и не обращать внимания на теплое покалывание, которое медленно, но верно ползет куда-то в район моей ширинки.
Полный попадос...
— Молодец. Актерочка у тебя на пятерочку, — сиплю я, все еще не отрывая кончика носа от ее уха, а надо бы отлипнуть...
— Ольховский, — Леся продолжает смеяться и ведет головой в сторону, — это правда очень щекотно. Прекрати фыркать мне в ухо.
Что-то внутри меня, что-то настойчивое и подстегивающее, заставляет лишь намеренно сделать наоборот. Я еще сильнее прижимаюсь к Олесе.
Мне вот прям до внутренней дрожи хочется просто немного выбесить эту девчонку...
— Мое имя Максим. Но можешь называть меня Макс, — хрипло нашептываю ей куда-то в шею.
А Синичкина просто взрывается громким смехом. И это явно не оттого, что ей безумно щекотно. Я в изумлении отшатываюсь от нее, а Леся уже всхлипывает, прикрыв ладонями свои губы.
Вопросительно приподнимаю брови, когда встречаюсь с ее горящим от веселья взглядом.
— Ты сейчас с меня ухохатываешься?
Вижу, что уголки ее глаз уже блестят от смеха. Леся согласно машет головой и непросто не смеется, а буквально ржет надо мной.
Но гул голосов, пронесшийся по комнате, отвлекает наше внимание. Мы одновременно обращаем свои взгляды туда, где начинается какая-то движуха. Пацаны выдвигают два огромных дивана в середину комнаты. А когда на эти диваны под одобрительное улюлюканье толпы садятся несколько парочек, то сразу соображаю, что сейчас будет происходить. Ну держись, Синичкина. Смеется тот, кто смеется последним...
Подхватив Олесю под локоть, стаскиваю ее с подоконника и уверенно веду за собой.
— Мы куда? — Ей мгновенно становится не смешно.
Ничего не говорю, а просто протискиваюсь вместе с ней через народ, столпившийся вокруг диванов. И толпа немного затихает, когда я и Леся, оказываемся в центре комнаты. Это очевидно... Сейчас все внимание будет приковано именно к нам.
Замечаю, что на полу уже стоит коробка, в которую участники скинули свое баблишко. Одной рукой все еще держу ладонь Синичкиной, а второй - достаю из кармана джинсов всю наличку, что есть. Четыре оранжевые купюры под ошарашенный взгляд Леси летят в коробку. И по залу тут же разноситься одобрительное зрительское «о-о-о-о».
— Максим, что происходит? — в глазах Олеси появляется испуг, но она не сопротивляется, когда я вместе с ней усаживаюсь на один из свободных диванчиков.
— Успокойся. Мы сейчас просто немного поиграем.
— А что это за игра? Ты уже играл в нее?
— Угу... — хмыкаю я.
Играл. И не раз. Правда, с совершенно незнакомыми девчонками, которые были готовы участвовать в этом чисто ради проигрыша, а не из-за денег.
— Ольховский, что это за...? — растерянно спрашивает Леся, краснея с каждой секундой все больше и больше.
Но конец ее вопроса тонет в громких криках присутствующих:
— Один! Два! Три!
Обхватываю Синичкину за талию и соединяю наши лица лбами.
— Макс! — рвано выдыхает Леся, резко упираясь в мою грудь ладонями.
Но ее силенок против захвата моих рук явно не хватает. Слегка отстраняюсь сам, а адреналин просто жжет меня изнутри. Даю сотню баксов, что сейчас всем наплевать на остальных участников. Все таращатся только на нас.
А я смотрю только в широко распахнутые голубые глаза Леси и проговариваю полушепотом:
— Эта игра называется «Попробуй не поцеловаться».