Часть 32
Вадим должен был признать, в этой неравной борьбе, именно она вышла победителем. В этой спальне, как и в его жизни, она всегда была победителем над ним, хотя, Вадим всеми своими действиями, словами и поведением пытался доказать, что именно он владеет ей, что только лишь ему она принадлежит, но в глубине души, он знал, что эту войну он проиграл с самого начала. Алиса разбудила в нем незнакомые ему прежде чувства, и раскаляла их снова и снова, минута за минутой, словно металл.
Она лежала в его постели, которая неожиданно резко, в его голове была обозначена их постелью. Он не имел ничего собственного, с момента, как она появилась и ворвалась в его жизнь. Мужчина вновь подошел к окну, распахнул его настежь, чтобы теплый, но в тот же момент, свежий воздух ворвался в комнату и освежил его. Достав пачку сигарет, он бросил взгляд на Алису, которая недовольно поморщилась, но не проронила не слова. Она лежала и пыталась собраться с силами, чтобы перевести дыхание. Эта картина могла бы стать решающий и толкнуть его на преступление, сладкое преступление, но он сдержался. Девочке нужно отдохнуть, нельзя переоценивать ее силы, хотя эти мысли давались ему чертовски тяжело. Закурив, он прикрыл глаза и попытался сконцентрироваться на собственных чувствах. Что имело значение, в данную минуту? Что он чувствовал?
К черту, к черту все. О каких чувствах нужно задумываться именно сейчас? Стоит ли вообще думать в данное мгновение? Им было чертовски хорошо вместе, она согласилась принадлежать ему, она сканировала его и предугадывала все его желания до того, как он успел о них подумать. Что ему было еще нужно? Невольно, его мысли остановились о Милене. Он почувствовал болезненный укол совести. Нет, эту мерзавку было нельзя жалеть, он был вынужден ее укротить, он был вынужден защищаться, она не оставила ему совершенно никакого выбора.
Она не всегда была той, кем являлась. Милена Майер - лишь красиво созданная, эффектная картинка после того, как известный бизнесмен и чиновник Майер все-таки решился признать свою дочь на стороне от жены, с которой прожил долгих двадцать лет. Милена была единственным, что у него осталось от прошлого. Вадим знал об этой дряни все, в его сейфе в Москве, лежала ее настоящая биография. Милена никогда не была той, кем хотела казаться. Настоящее имя девушки было ничем непримечательным, даже совершенно обычным, до того, как отец ворвался в ее жизнь с золотой ложкой и положил ей эту самую ложку в рот, она носила имя Ульяна Старицкая. Она чрезвычайно стеснялась своего скромного прошлого, она стеснялась своей матери, которая покончила с собой, когда ее дочери исполнилось одиннадцать. Ирина Владимировна - мать Милены-Ульяны была ужасным человеком по своей природе, она была самой настоящей доступной и продажной женщиной, причем, не самого высокого класса. В небольшом городке, который был чрезвычайно далек от Москвы, она не пользовалась особым спросом, но весь «второй сорт» справлял свои нужды именно в нее. Несмотря на прошлое, Вадим принял ее со всеми ее недостатками, а она, воспользовавшись его доверием, в поисках хорошей жизни, растоптала его самым унизительным способом, привязав его к себе и разбив сердце, от которого итак, оставались лишь осколки.
Вадим винил себя за то, что сделал с Миленой, тогда. Не стоило устраивать этих показательных выступлений, он успел изучить Милену и знал ее достаточно хорошо, ей потребовалось бы много времени, но она бы смирилась со своим поражением. Смирилась и приняла это поражение, но Вадим не мог ставить на кон этого времени, свое собственное имя и имя Алисы. Он должен был действовать расчетливо и показать свое могущество, он должен был отомстить за то, что она сделала с ним и как поступила с Алисой. Все эти оправдания перестали действовать на него, в тот же вечер, он видел, как Владимир Александрович вел девушку с растекшейся тушью среди толпы зевак, в голове мужчины вместе с пульсом, стучало ее шипение, когда она проходила мимо него со словами: «ненавижу». Он понимал, что заслуживал этого, но верни время вспять, он сделал бы именно так же. Лишь потому, что если ты не победишь врага - враг сотрет в порошок тебя. За долгие годы, которые он выстраивал свой бизнес, он отчетливо это понял. Мстить дальше совершенно не входило в его планы, но в свете последних событий, Вадим смиренно решил, что нужно будет действовать по обстоятельствам. Если Милена смирится и перестанет выкидывать разные фокусы, он оставит ее в покое и похлопочет за ее счастливое и безопасное будущее.
Думать о Милене, в момент, когда в его постели лежит Алиса было преступлением, но Вадим не мог совладать с собой, его прошлое всегда ходило за ним по пятам и напоминало о себе. Именно ощутимым олицетворением его прошлого, его ошибок была эта дрянь. Он сделал невозможное и отбросил все мысли, мешающие ему сконцентрироваться на Алисе. Он сделал выбор, что с этой минуты, в его жизни, есть только он и его маленькая нежная девочка, которая лежала в его постели - прекрасная в своем естественном, первоначальном виде. В дверь, предательски постучали. В эту минуту, он не желал видеть в этой комнате никого, кроме них двоих. Все те, кто должен был быть здесь - уже были.
— Я занят, — злобно прошипел Вадим. — Кто бы это ни был, проваливайте. Хотя бы раз, не мешайте мне быть счастливым! Хотя бы, пару этих чертовых мгновений.
Вадим напомнил в эту минуту Алисе самого настоящего хищника, который был готов бороться за свою добычу до победного. Он не отступится и не позволит кому бы то ни было, забрать то, что по праву, принадлежало лишь одному ему. Он рычал, словно дверь, лишь потому, что те чувства, которые он испытывал сейчас пытались разогнать, его пытались отвлечь от того, что приносило ему несравнимое удовольствие. Она принадлежала ему и больше, для него не имело значения ничего, чтобы не произошло в этом мире.
— У вас все в порядке? — участливо спросил Залман. — Я слышал крики Алисы...
Господи, что этот жалкий святоша мог подумать? Он подумал, что Вадим способен причинить боль девушке, которая меняла его одним своим присутствием в этой комнате? Только, если ту, которую она сама просила. На большее, Вадим не был способен. Вмешательство в его личную жизнь, сильно разозлило Вадима. Он хотел рвануть к двери и превратить лицо собственного друга в мясо за то, что он посмел постучать сюда в этот момент, но сдержался, лишь потому, что включились остатки его здравомыслия.
— У нас все в полном порядке, — через дверь, бросил Вадим. — Тебя никто не просил сюда приходить. Я не сделаю ничего того, что может причинить Алисе боль, я уже неоднократно говорил об этом. Кроме той боли, которую она сама желает рядом со мной. Только по ее согласию и желанию.
— Алиса, — продолжил, стоявший под дверью Залман. — Я пришел попросить прощение, я слишком сильно переживал за Вадима и решился на это вмешательство в вашу жизнь. Прости меня, я не должен был этого делать. Я не должен был подвергать тебя опасности.
Подвергать опасности. Статус друга, перестал волновать Вадима, после того, что он услышал, что Алисе могла угрожать опасность. Выругав себя за недальновидность, Вадим ухмыльнулся. Он не допустит того, чтобы ей угрожала опасность. Пока он жив, она будет защищена и чувствовать себя в безопасности. Улыбнувшись собственным мыслям, он затушил окурок и лег обратно в постель к девочке, которая всеми действиями показывала, что ждет его. Залман продолжал что-то бормотать под дверью, обращаясь к Алисе, но Вадим не предпринимал попыток услышать его.
— Почему ты изменил отношение к нему? — грустно спросила Алиса.
— Я не люблю, когда кто-то считает себя настолько могущественным, чтобы путаться у меня под ногами и вмешивается в мою жизнь, — коротко пояснил Вадим. — Залман оступился, решив, что вправе проверять тебя. И если бы я просил об этом, это был бы совершенно другой разговор. И то, знаешь, я думаю, что излишне мягок с ним лишь потому, что мы многое прошли вместе и потому, что он мой друг.
— Ты чрезвычайно жесток к людям, которые не желают тебе зла и чрезмерно неосмотрителен к тем, кто не заслуживает твоего доверия, — эта фраза сорвалась с губ Алисы философски. Она сочувствовала ему, сопереживала его проблемам и пыталась быть рядом именно тогда, когда была так необходима. — Ты расскажешь когда-нибудь историю своей жизни?
— Я могу рассказать, но не думаю, что это столь ценно, — ответил Вадим холодно. — Мое прошлое ни чуть не отличается от прошлого других. Единственное различие лишь в том, что я не родился с золотой ложкой во рту. К тому же, ты многое знаешь. Даже больше, чем известно самым известным изданиям. Ты, каждый день, ложишься в свою постель с монстром, с собственной смертью и сама отдаешься в ее лапы. Мое прошлое тяготеет надо мной.
— Ты хочешь отомстить всем людям на этой планете? Особенно, женщинам, так? — глаза Алисы наполнились влагой. Он снова разочаровал ее и это он ощутил на собственном теле, эта мысль причинила ему острую физическую боль. Он не хотел, чтобы она плакала, а тем более - из-за нее.
— Когда я затевал свой бизнес, я работал с психотерапевтом, пытался проработать свои травмы и скорректировать свое поведение, я хотел стать таким, как все, но получалось скверно. Даже принимал какие-то препараты, так как первые месяцы после ухода Уль... — он осекся, Алиса не должна знать о Милене ничего, кроме того, что знала. Он обещал, что сбережет ее тайну и не собирался нарушать свое слово. Он осекся и поморщился, воспоминания нахлынули на него с новой силой и особой «любовью», захватывая всю его сущность в плен. Он прикрыл глаза, словно двигаясь навстречу тем ощущениям. Врач говорил о том, что рано или поздно наступит момент, когда ему придется прожить и принять все чувства, которые он испытывал и это принесет ему облегчение. Когда-то, но явно не сейчас. Не сегодня, он не был готов тогда и видимо, никогда не сможет быть уверенным, что это было действительно необходимо. — С Миленой... Они были, мягко скажем, сложными. Лишь благодаря тому, что у меня были друзья, а если быть совсем точными эта заноза в заднице Ника, я смог не упасть на дно, она не дала мне этого сделать. Она бы придушила меня собственноручно, но не дала бы упасть самостоятельно. Выбираясь на берег, я понял, что единственное, что сможет меня спасти - это собственный бизнес. Я взял кредит, и решился на риск. Этот адреналин в своей крови, я ощущаю до сих пор, ходя по лезвию ножа. Этот риск был оправдан. С годами, как видишь, я смог наработать собственное имя и стать лучшей версией себя.
— Но почему именно эскорт? — настаивала на продолжении этого разговора Алиса. — Почему не строительство, ни финансовые пирамиды, ни нефтяные вышки, в конце концов? Почему именно продажа женского тела?
— Милена ушла от меня в эту сферу, — Вадим собирался придумать легенду, чтобы бережно ответить на ее вопрос, но не смог. Все его попытки солгать ей, встречали мощное сопротивление внутри. Он не мог начинать их доверие со лжи. Она отличалась от остальных девушек лишь тем, что он не хотел на нее давить и к чему-либо принуждать. Он хотел, чтобы она была с ним добровольно. По своему собственному согласию, хотя, днями ранее, он думал, что это чертово согласие не нужно никому, кроме женского самолюбия. Правда лилась рекой и он продолжал. — Благодаря своей любовнице, которая уверенно втерлась в ее доверие и стала ее закадычной подругой - впоследствии, мне удалось выяснить, что она ушла работать в самый дешевый бордель и достигла там головокружительных высот. Когда я выбрал это направление, я думал, что набрав девочек, я причиню ей боль исключительно тем, что поимею всех девочек, которые будут на меня работать. Да, мной руководила месть. Когда агентство стало разрастаться, я смог занять свое место под солнцем и обрести сливки высшего общества в ряду своих клиентов, когда я смог обрести покровительство, я уверенно закреплялся на позициях и решил, что стану лучшей в этой области и смаковал в своем воображении картинки, как она приползет ко мне: потасканная, брошенная и никому ненужная и попросит взять ее к себе. И она пришла... Правда, совершенно не в том свете, как я ожидал. Пришла для того, чтобы испортить все то, чего я добивался годами, чтобы забрать девушку, которую я только обрел. Мерзкая, потасканная шлюха!
— Скажи, когда ты сможешь освободится от этого? — разговор Алисы был похож на речь какого-то психолога, что вызвало напряжение у Вадима, но он продолжил. Он чертовски долго держал это в себе и ему нужно было вылить это из себя.
— Я не уверен, что смогу, а самое главное, захочу от этого освобождаться, — признался Вадим. — Эта тьма она делает меня сильнее и могущественнее каждый день. Я плюю на правила и стремительно их нарушаю, меня не волнует их чертово понятие правильности - я сам совершаю ошибки, сам принимаю решения и это чертовски нравится мне. Я очень сомневаюсь, что смогу удержать свое имя и репутацию, если эта тьма погаснет во мне, понимаешь? Это звучит безумно, но попытайся постараться меня понять. Когда в твоей жизни, происходит множество лет все по одному и тому же сценарию, по одному и тому же принципу, с одними и теми же установками... слишком нелегко все это менять. Я - такой и не думаю, что это сможет кто-то изменить. Пожалуй, я и сам этого не хочу.
— Тебе, определенно, нужна помощь специалиста и любовь, — продолжила настаивать на своем, Алиса. Вадим поморщился от последнего слова. Любовь? Это слово звучало красиво, но он совершенно ничего не знал об этом чувстве и тем более, о его значения. Слова Милены оказались, как нельзя, кстати, он вспомнил о том, что она говорила: Ты не заслуживаешь счастья. Он знал это и без лишних напоминаний, за время своего пути, слишком многим он причинил боль своим присутствием и существованием.
— Тебе так просто даются эти слова, — прикрыв глаза, сказал Вадим. — Тебе предстоит очень многое узнать обо мне и знаешь ли, эта правда может оказаться не совсем приятной, а тем более - понятной для тебя. Но я думаю, что нам стоит спускаться вниз. Ты должна пообедать, прежде чем, Давид отвезет нас в аэропорт, на наш частный рейс. Я уже обо всем позаботился.
— Ты знал, что я поеду с тобой? — прямо в лоб задала вопрос Алиса. Так решительно, пожалуй, она не выглядела никогда в жизни. Она была настроена воинственно и ждала его ответа. Конечно, он знал, что она поедет с ним. Никакого другого развития событий - не предполагалось. Даже если бы она отказала, он бы приложил все возможные усилия, чтобы изменить ее сомнительное «нет» на вполне однозначное «да». Он знал каким влиянием обладает и какой эффект имеет над ее собственными решениями. Несмотря на то, что он не принуждал ее, тем не менее - он всегда добивался собственных целей и решений, которые были нужны ему. Он умел давить на нужные точки так, чтобы человек думал, что принял решение самостоятельно, без всяческого давления, хотя, это было совсем не так.
— Ты хочешь правды или того, чтобы я солгал? — он внимательно посмотрел в ее глаза. Ее голубо-зеленые глаза с момента их первого знакомства напоминали ему океан. Таких глаз, он не встречал никогда прежде. Он снова выбирал честность. — Если правды, то я думаю, что она совершенно тебя не устроит. Да, я знал, что ты поедешь со мной. По-другому, и не могло быть. Никак. Ни при каком раскладе. Я знал это. И даже если бы получилось по-другому, ты бы все равно поехала со мной и при всем этом, добровольно. Мне хочется думать так.