Часть 3
Этим утром солнце стояло высоко в небе, лихорадочно освещая Нору. События вчерашнего дня так измотали Элеонору, что если бы не свет, струящийся через окно, она бы проспала далеко за полдень.
Хотя она и не знала, который сейчас час, она понимала, что уже поздно. Разговор, доносившийся за её окном, дал это понять. Она вообще очень редко могла проспать дольше десяти утра. Её мать никогда бы этого не допустила, если бы она всё ещё была дома.
Она раздвинула шторы, висевшие на окне, и обнаружила Джинни и одного из её братьев, стоящих снаружи. Всё, что она могла видеть — его рыжий затылок и беспокойный вид. Издалека она не могла сказать, был ли это Фред или Джордж, или даже Рон, если уж на то пошло. Они все начинали казаться ей одинаковыми.
Вентиляторы внизу продолжали дуть, но, к её удивлению, комната была пуста. Был понедельник, и она знала, что мистер Уизли был на работе, но Молли нигде не было видно. Единственное, что указывало ей на то, что она была не одна, были голоса, что продолжали доноситься снаружи.
— Ты проснулась как раз вовремя, — сказал голос, и она обернулась, находя Гермиону, которая сидела на одном из обеденных стульев. Она поставила его перед вентилятором, сидя задом наперёд и прислонившись к его спинке грудью. Выражение её лица было слишком весёлым, учитывая погоду, от которой Элеоноре казалось, будто её кожа тает. Видимо, на Гермиону это не производило никакого эффекта, кроме её волос, что увеличила влажность.
Чайник начал заваривать кофейник тёмно-серого цвета, пока Элеонора изо всех сил старалась держать глаза открытыми. Она всё ещё была сонной, только что проснувшись.
— Который час?
— Почти двенадцать. Ты, должно быть, очень устала, — Гермиона прикрывает глаза, пока воздух продолжает хлестать её по лицу, её растрёпанные волосы развиваются за плечами, пока лопасти вращаются с высокой скоростью. — Я на ногах с восьми.
Элеонора оглядывается, чтобы посмотреть, не проскользнул ли ещё кто-нибудь в дом, но никого не было. Они всё ещё стояли у стены дома, громко разговаривая, пока солнце палило на них. Она предполагала, что они где-то там, на жаре, чтобы не разбудить её своим шумом. Она обдумывала идею присоединиться к ним, но решила этого не делать. Предпочла воспользоваться спокойствием, пока могла.
— Так, чем вы, ребята, тут занимаетесь? Целыми днями ходите на ручей?
— Ну, это первое лето, что я провожу здесь. Обычно я возвращаюсь в Хэмпстед вместе с родителями, — сообщает ей Гермиона, меняя позу так, чтобы теперь сидеть лицом к Элеоноре. — Но да, они обычно проводят много времени у залива. Рон говорил что-то, о том, чтобы съездить в город и взять кое-какие вещи для сегодняшнего вечера.
— Сегодняшнего вечера?
Но прежде чем Гермиона смогла посвятить её во все детали, Уизли ворвались в дом, а за ними следовал Гарри. Он выделялся, как нарыв на большом пальце, среди этих огненно-рыжих голов.
— Посмотрите, кто, наконец, решил проснуться, — Джинни улыбается Элле, идёт на кухню и произносит заклинание Агуаменти, наливая воду с кончика своей палочки в стакан.
Они с Гарри разговаривали в пол голоса, когда Фред и Джордж одновременно упали на диван. Оба драматично застонали, вытянув свои длинные ноги на кофейный столик перед собой.
Элеонора не могла не смотреть. Как Джордж приподнял подол футболки, доставая им до лба, и стёр капли пота, выступившие на его коже. Её глаза опустились на мгновение к животу, прежде чем он снова опустил футболку.
Резкий вздох сорвался с её губ, когда она быстро отвернулась, чувствуя себя так, словно увидела что-то, чего не должна была видеть. Что-то, что заставляло её чувствовать то, чего не должна была.
Однако Фред увидел это. Едва заметное смущение отразилось на её лице, и он хитро улыбнулся в её сторону. Их взгляды встретились, и жар, поднявшийся к её щекам, вспыхнул, когда Фред усмехнулся про себя. Она отвела взгляд как раз вовремя и снова повернулась к Гермионе, притворяясь, словно только что ничего не произошло.
— Я как раз рассказывала ей о наших планах на сегодняшний вечер, — сказала Гермиона, которая так воинственно повернула голову к Джинни, что лопасти вентилятора чуть не зацепились за её растрёпанные волосы.
— О, точно, — спина Джинни выпрямляется. — В общем, мы сегодня хотели выпить немного огневиски, но у нас его здесь нет. Надо ехать в Дырявый котёл.
— Но мама не разрешает нам пользоваться машиной. Думает, что нас заметят магглы, — Рон глубоко вздыхает в приступе раздражения, и Гермиона протягивает руку к его руке, которая покоилась на её плече. Его суровое выражение лица, казалось, смягчилось от её прикосновения.
— Что просто смешно. Я летал на этой машине больше раз, чем могу сосчитать, — Джордж встаёт, его футболка всё ещё слегка приподнята над поясом шорт. Элеонора метнула взгляд в сторону, прежде чем у Фреда появился бы ещё один шанс посмеяться над ней.
— Почему бы просто, ну, не поехать на ней? — спрашивает она, уставившись себе под ноги, и Джордж неодобрительно качает головой. Как будто она была глупа, думая о подобных вещах.
— Это не так весело, — говорит он.
— К тому же, это занимает больше времени. Пробки и всё такое, — добавляет Гарри.
Джинни скрещивает руки на груди, размышляя, и смотрит на Гарри с другого конца комнаты.
— Так, папа сейчас на работе. Гарри и я могли бы остаться и отвлечь маму, пока вас не будет.
Это была не самая плохая идея. Все они знали, что миссис Уизли ненавидела летающую машину, но Элеонора не беспокоилась. Если бы их поймали, и если бы у кого-нибудь были проблемы, то это были бы Рон или близнецы. Элла и Гермиона бы всего лишь наблюдали за действиями её сыновей.
— Я за рулём, — выпаливает Фред, хватая ключи с кофейного столика, прежде чем Джордж или Рон смогли бы это сделать.
— Да ладно, — Рон возмущённо стонет. — Ты никогда не позволяешь кому-то ещё управлять машиной.
— Потому что мы с Джорджем единственные, кто знает, как это делать.
— И при этом почти никого не убив, — Джордж заканчивает фразу, а Фред насмешливо крутит ключами между пальцев, заставляя своего близнеца посмеиваться. Рон закатывает глаза.
— Это было всего однажды. И Дракучая Ива...
— Рон, перестань, — вмешивается Джинни, прежде чем он успевает пожаловаться ещё больше, и прогоняет их наружу, пока они с Гарри поднимались наверх, крича её матери, чтобы отвлечь: — Мам! Ты наверху?
Они быстро забрались в «Форд Англию», толкая и пихая друг друга, чтобы влезть внутрь, прежде чем Молли успеет их заметить. Рон выкрикнул: «Чур я на переднем!», заставляя Гермиону, Джорджа и Элеонору втиснуться сзади, сидя плечом к плечу в тесном пространстве. Если бы их отец был здесь, сообщил им Рон, он мог бы заколдовать заднее сидение, чтобы оно растянулась так далеко, чтобы Джордж мог лечь и всё ещё иметь достаточно места вокруг. Однако Артура здесь не было, и пространство между Элеонорой и Джорджем сократилось, когда его колено коснулось её.
Он не отодвинул его. Он только посмотрел вниз, где они соприкасались, прежде чем наклониться, чтобы дотянуться до радио, и Рон оттолкнул его руку.
Они спорили о том, какую станцию слушать, и когда двигатель зашумел, Элеонора и Гермиона обменялись раздражёнными взглядами. По-видимому, это происходило часто. Рон жаловался, а близнецы только подстрекали к дальнейшему спору.
— О, может, прекратите? Мы можем уже просто поехать? — резко сказала Гермиона, и препирательства перешли в тихий шёпот от её строгого тона. Синий «Форд» наконец-то взлетел.
Фред летел ужасно, вопреки своим заявлениям о том, что он лучший среди своих братьев и сестры, но им удалось добраться до Чаринг-Кросс-Роуд целыми и невредимыми. Фред посадил машину на пустой дороге, прежде чем снова сделать её видимой, и припарковался перед «Дырявым котлом». Тёмный, грязный паб, который выглядел пустым и неприветливым не только для магглов, но даже для ведьм и волшебников, которые могли его видеть. Не заколдованным и во всей красе.
В зеркале заднего вида появилась верхняя часть лица Фреда, он поднял брови, глядя на Элеонору и Джорджа.
— Мы останемся в машине, пока вы, ребята, сходите внутрь, ладно? Нет необходимости идти нам всем.
Фред поймал её взгляд ещё на секунду и незаметно подмигнул ей через зеркало. Он сделал это нарочно, увидев, как она смотрела на Джорджа ранее. Заставил их идти вдвоём, поймав один невинный взгляд. Джинни была права. Фред действительно был раздражающим практически всё время.
Джордж вылез из машины почти мгновенно, без дальнейших расспросов, и Элеонора последовала за ним. Когда они приблизились к мрачному пабу, от которого в этот момент разило алкоголем, дверь распахнулась. Там было полно народу, несмотря на то, что было всего три часа дня, и Элеонора почувствовала, как съёживается посреди толпы. Множество ведьм и волшебников среднего возраста, которые, как она предполагала, только закончили работать, и им больше нечего было делать, кроме того, чтобы выпивать. Особенно учитывая обстановку снаружи.
Её охватило тревожное чувство, когда взгляды посетителей паба начали прожигать её насквозь. Следя за ней и Джорджем, пока они пробирались сквозь оживлённую толпу, они пили и смеялись до тех пор, пока больше не могли произносить связные предложения, и их голоса слились в один, ужасно громкий шум.
Страдание на её лице стало заметным, и Джордж обратил на это внимание. Он слегка наклонился, чтобы его голос был слышен сквозь шум:
— Идём, всё в порядке, — говорит он, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что она всё ещё плетётся за ним.
Когда бар оказался в поле зрения, она увидела, что за ним стоял сгорбленный мужчина, неторопливо перебирающий стопку галлеонов одним пальцем. Сосредоточенное выражение его лица смягчилось, как только его взгляд упал на Джорджа.
— Ах, мистер Уизли! Как там дела у ребят? Хорошо, я надеюсь?
— Всё хорошо, Том. Как сам?
— Отлично. Приятно слышать, — его голос затих, когда взгляд упал на Элеонору, которая стояла рядом с Джорджем, скрестив руки на груди. Он обернулся, чтобы посмотреть на ключи, висевшие на стене позади него. — Вы хотели снять комнату наверху?
Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, о чём он спросил, а Джордж повернулся к ней, смеясь и качая головой, в то время как жар прилип к её щекам. Он явно нашёл это более забавным, чем она.
— Нет, нет... — улыбка, казалось, не сходила с его лица, пока он продолжал говорить: — это Элеонора. Она остаётся у нас на лето, — говорит он. Его глупая, хитрая ухмылка становилась всё шире и шире. Прекрасно зная, что она ненавидит, когда её называют полным именем.
— Элла, — она поправляет его, улыбаясь Тому через стойку бара, который ответил ей тем же жестом, прежде чем продолжить считать деньги, разложенные на деревянной стойке. Один за другим.
— Приятно познакомиться, — говорит он, двигаясь мучительно медленно. Элле хотелось протянуть руку и посчитать за него. — Хорошо, что ж, чем я могу вам помочь?
— Мы только возьмём бутылку огневиски с собой. И ещё пару бутылок медовухи, — говорит Джордж, а Элеонора неловко пререступила с ноги на ногу, когда шум паба, казалось, становился всё громче, чем дольше они там стояли.
Том исчез за стойкой бара и вернулся с коричневой коробкой в руках. Внутри была бутылка огненного виски Блишена с ароматом корицы и пара бутылок медовухи, как он и просил. Джордж поблагодарил Тома, заплатил причитающиеся деньги и повёл Элеонору к выходу. Позволяя ей идти впереди него и быстрее выйти из паба, пока он нёс коробку с выпивкой.
Она почувствовала, что ей стало легче дышать, когда они вышли на свежий воздух, который всё ещё был ужасно тёплым и липким. Цепляясь за её руки, шею и спину. Однако это казалось значительно лучше духоты того паба.
— Знаешь, тебе не обязательно было туда заходить, — наконец говорит Джордж, и бутылки громко звякнули, ударяясь друг об друга, пока он шёл.
— Я хотела, — ложь. Она бы предпочла выслушать волну жалоб от Рона с пассажирского сиденья.
Джордж цокнул языком, качая головой.
— Ты права, я должен был догадаться по несчастному выражению твоего лица, — поддразнил он, ставя коробку на крышу машины и открывая для неё дверь. Она бы ответила на его комментарий, если бы не добрый жест, что последовал за ним.
К тому времени, как они вернулись в Нору, было четыре часа, и мистер Уизли только что прибыл домой. Фред посадил машину примерно в километре от дома – так, чтобы Молли не слышала, – и медленно подъехал к загону для свиней. Не могло быть никаких шансов, что она заметит, что машины не было какое-то время.
Артур сидел за кухонным столом в одиночестве, в одной руке у него была чашка кофе, а в другой – «Ежедневный Пророк». Они бы предположили, что им всё сошло с рук, если бы он не сказал: «Как там старый Форд? Хорошо держится?», когда они прошли через дверь.
Самодовольное лицо Фреда быстро вытянулось, и он засунул руки в карманы. Перебирал ключи, что лежали между его пальцев.
— Эм, ну, дело в том...
— Мне всё равно, что вы делаете, лишь бы ваша мать не узнала. Можешь не заканчивать, — говорит Артур, не поднимая глаз в их сторону. Он явно не беспокоился, и они обмениваются облегчёнными взглядами друг с другом, прежде чем Джинни и Гарри спускаются вниз. Рыжая голова одобрительно кивает им. — Яма для костра должна быть в сарае, если только эти гномы не забрались туда снова. Им нравится совать свои острые носы в мои вещи, — говорит он, перелистывая страницу своей газеты.
Джинни сообщила Элеоноре, что её отцу нравились разные маггловские вещи, во что не трудно было поверить. Практически так же, как и заколдованный чайник, яма для костра работала сама по себе, а пламя становилось больше или меньше, в зависимости от комфорта тех, кто её использует. Хотя это казалось ненужным, так как простое заклинание Инсендио прекрасно справилось бы с этой задачей, но это было гениально. Артур был гораздо больше прогрессивней с точки зрения использования своей магии, чем её отец когда-либо. Она чувствовала себя виноватой, признавая это.
Пока Рон и Гарри рылись в сарае, Джордж распаковывал бутылки с алкоголем. Напевая себе под нос мелодию, которая до этого играла в машине. Это была какая-то маггловская песня, она знала это, но не узнавала её. Мелодия была очень знакомой. Ритм гитары, под который Джордж слегка качал головой, глядя за пределы окна на землю внизу. Хотя он, должно быть, знал название этой песни, она воздержалась от вопроса. Она боялась, что разговор с ним подтолкнёт Фреда бросить ещё один подозрительный, но понимающий взгляд в её сторону. Так что, вместо этого, она последовала за Джинни и Гермионой наверх, чтобы собрать одеяла и покрывала. Эта мелодия так и звучала в её голове, точно так же, как и в его.